valzȳrys. ābrazȳrys

      То, что она делала, было отвратительно, и Рейнира прекрасно это знала. Тем не менее, она не приказала Сиракс отступить, когда они летели в Королевскую Гавань, прямиком к Септе.       Верховный септон собирался на ее свадьбу, правда жених поменялся. Он знал, что все равно выдаст ее замуж, так почему бы просто немного не скорректировать его планы?       И, конечно же, ее отец согласился бы на это гораздо охотнее, если бы это предложение исходило из уст септона.       Послушница была у дверей храма, когда она приземлялась, и нервно сглотнула, когда Рейнира вызывающе посмотрела на нее.       — Мне нужен верховный септон, — приказала Рейнира, не давая ей возможности вставить и слова, — Поторопись. У меня нет времени на ожидание.       Послушница сделала реверанс, полностью сфокусировав взгляд на драконе, прежде чем вбежать внутрь.       Ее предупреждение, казалось, было услышано, потому что старик вскоре вышел наружу, с широко раскрытыми глазами.       — Ваша милость? — он заикался, глядя на нее.       — Садись, — приказала она ему, указывая на дракона, — Мне нужно твое присутствие в одном деле.       Сиракс немного успокоилась, чуть склонившись, чтобы мужчина мог взобраться на нее.       — Верховный септон, — она не могла вспомнить его имя, да и оно сейчас было ни к чему, мужчина застыл.       — Ваша… ваша светлость. Есть ли способ…       — Нет, — прервала она его. — У меня нет времени на дорогу. Либо ты карабкаешься на нее, либо я заставлю ее нести тебя в пасти. Хочешь попробовать?       Мужчина сглотнул вязкую слюну, пялясь на дракона.       — Нет, ваша светлость.       Наконец он взобрался наверх, и Рейнира закатила глаза, когда он схватил ее за талию и крепко прижался к ней, задыхаясь от ужаса.       Это был короткий перелет до Драконьего Камня, всего несколько жалких минут, но мужчина был в ужасе, держась за нее так, будто он вот-вот сорвется в пропасть, и в тот момент, когда они приземлились, он спрыгнул на землю, вставая на колени и целуя твердь.       Она усмехнулась.       — Не драматизируй, — закатила глаза она, — Встань.       Рейнира спрыгнула с Сиракс, отпустив ее к драконьему гнезду, и пошла вперед еще до того, как Верховный септон успел встать на ноги, направляясь за ней.       — Я уверена, что ты знаешь, как заключать браки, — крикнула она, бросив взгляд через плечо и обнаружив, что он бросается к ней. — И ты, конечно, заключишь этот брак.       Он посмотрел на нее, взволнованный, весь бледный.       — Да, ваша светлость.       — Хорошо.       Когда они подошли к церкви, двери были уже открыты, и там уже было полно людей, что немного смутило ее. Рыцари, дамы, лорды и много-много людей низкого происхождения. Откуда они все взялись?       Между статуями матери и отца Деймон спустился по ступеням с мечом на боку и самодовольным выражением лица, выглядя более собранным, чем в последний раз, когда она его видела.       — Вот моя невеста, — широко улыбнулся он. — Как-то слишком много времени это заняло.       — Нам нужен был священник, — напомнила она ему.       Он посмотрел на человека, следующего за ней.       — Это должен был быть верховный септон? — он спросил.       — Да, — просто заявила она, — Он уже был в пути на мою свадьбу.       Деймон улыбнулся, и она посмотрела на людей, наблюдающих за ними.       — А эти?       — Свидетели, — он подал ей руку, — Без них мы не смогли бы пожениться, моя королева.       Она улыбнулась ласковому имени, звучавшее словно мед для ее ушей, и Деймон отвел ее в сторону, чтобы посмотреть на Верховного септона, положив одну руку на темную сестру и тихо постукивая ею в небольшом напоминании.       Мужчина подошел к своему месту, бледный и тяжело дышащий, не смевший протестовать.       Верховный септон говорил много, все меньше заикаясь с каждой фразой, и рука Деймона, пока он говорил, ощущалась очень теплой в руке Рейниры, но хватка не была крепкой.       Она могла развернуться и уйти, поняла девушка. На самом деле Рейнира могла просто отпустить руку и покинуть это место, и с ней ничего не случилось бы. Не будет наказания, возмездия. В этой церкви она была свободной женщиной.       Такой важный момент, чтобы осознать это.       Что за необычайный день.       У Деймона была легкая улыбка, когда он повернулся, подняв руку к ее подбородку и заставив ее посмотреть на него.       — Этим поцелуем я клянусь в своей любви, — прошептал Деймон, накрывая ее губы.       — Этим поцелуем я клянусь в своей любви, — вторила она в ответ.       Он нежно поцеловал ее, но Рейнира обняла его за плечи и встала на цыпочки, глубоко целуя его, чем вызвала у него легкий смешок и вздохи у людей, наблюдавших за ними.       Она прикусила его нижнюю губу, когда Деймон отстранялся от нее, его глаза наполнились огнем, и Рейнира продолжала смотреть на него, не желая отводить взгляд.       Тем не менее, они должны были. Поэтому оба повернулись к верховному септону, ожидая его последних слов.       — Теперь пусть мир узнает, что Деймон и Рейнира Таргариен — одна плоть, одно сердце и одна душа, обрученные кровью и огнем, отныне и навеки.       Они оставили септона стоять на лестнице, а сами спустились и вышли из храма, не оборачиваясь.       Они вместе вошли в замок, а слуги остались разбираться, что делать с гостями и свидетелями их маленькой шалости.       В тот момент, когда они остались одни, Деймон остановился и поднял ее, заставив Рейниру вскрикнуть, когда он перекинул ее через плечо.       — У моей женушки такие крошечные ножки, — громко объявил он.       Она вздрогнула.       Маленькая женушка.       Его жена.       Деймон ущипнул ее за бедро, и она позволила ему просто уронить себя на кровать.       — Наконец-то, черт возьми, — он взобрался на нее сверху.       Он жадно поцеловал ее и быстро сорвал с нее платье, чуть не порвав его.       — Деймон, — выдохнула она.       — Я должен тебя увидеть, — хмыкнул он, пальцами развязывая ее платье и стискивая его с ее тела, и отодвинулся, чтобы дать ей полностью снять его, отбросить в сторону, и его пальцы быстро запорхали над завязками на лифе, — Глупые слои.       Она усмехнулась.       — Ты трахнул меня всего два часа назад, — напомнила она ему.       Деймон посмотрел ей в лицо, глазами полными желания.       — Я не видел тебя голой, — напомнил он ей, глядя на нее. — Ни одного раза. Даже когда ты была в своей комнате.       Он оттолкнул ее.       — Но теперь я твой муж, — прорычал он.       Они упали на кровать, и она приподнялась, чтобы позволить ему снять платье.       — И я рассмотрю каждый твой дюйм.       Он поднес руку к ее лицу, и она могла утонуть в том, как нежно он смотрел на нее. Между ними было много невысказанных слов, но никто не нарушил момент.       Рейнира поднесла руку к его щеке, провела большим пальцем по коже, и он мягко улыбнулся.       — Осознаешь ли ты? — слова, озвученные шепотом.       Что он любил ее?       Она знала. Может быть, это было единственное, что она действительно знала.       — Я знаю, — заверила она его.       Деймон снова поцеловал ее, страстно рыча, разорвал на ней сорочку, оставляя ее нагой, а у Рейниры воздух вылетел из легких.       — Моя жена, — прошипел он, двигаясь губами к ее шее.       Деймон целовал и посасывал ее кожу, заставляя ее дрожать и хныкать, и медленно спускался вниз, вдыхая ее запах.       — Пахнешь драконом, — усмехнулся он.       Она хихикнула и резко ахнула, когда он положил руку ей на грудь, ущипнув сосок.       — Мой всадник, — усмехнулся он, коснувшись губами середины ее груди, — Какая прекрасная.       Он поднес губы ко второму соску, облизал и прикусил его, и Рейнира заскулила. Он целовал ее вершину, пока она не стала твердой, и только тогда прекратил свои терзания.       — Моя прекрасная жена, — прошептал он, заставляя ее дрожать.       Она закрыла глаза, отдаваясь удовольствию, пока его губы исследовали ее кожу.       — Деймон, — выдохнула она.       Он провел носом по ее коже, облизывая нижнюю часть ее груди, и она закрыла глаза.       — Ты помнишь как меня нужно звать, Рейнира? — он целовал ее кожу, — Скажи это.       Рейнира вздрогнула, и он раздвинул ей ноги, устроившись между ними и целуя живот.       — Дядя?       — Неверно, жена, — поправил он ее.       Жена.       Она выдохнула.       — Муж, — захныкала она.       Деймон поцеловал ее в живот, уткнувшись носом в пупок, и еще больше раздвинул ее ноги, проникая между ними и касаясь носом подстриженных волосков.       — Какая ты красивая, — промурлыкал он, водя руками по ее бедрам и поднимая одну ее ногу. — Черт, Рейнира.       Он смотрел на нее так, словно видел прекраснейшую картину.       — Посмотри на себя, — выдохнул он, — В тебе все еще мое семя и ты снова вся мокрая.       Она задыхалась.       — Ты мне нужен, — умоляла она. — Пожалуйста, муж.       Он приподнялся и уже собирался развязать бриджи, когда Рейнира махнула рукой, чтобы схватить его.       Она лежала голая на своей кровати. На их кровати.       Он все еще был одет.       — Я обнажена, — напомнила она ему, — А ты все еще нет.       Он взглянул на нее, на мгновение выглядя удивленным, но кивнул один раз.       — Конечно, — он улыбнулся.       Деймон встал и стал быстро раздеваться, а Рейнира воспользовалась моментом, отбрасывая сброшенные одежды и отодвинулась, откинувшись на спинку кровати и наблюдая за его движениями.       Сначала ее муж сбросил рубашку. Потом штаны. Он стоял перед ней в тунике и ее глаза скользили по его бедрам, где едва скрывался его твердый член, стоящий твердо и прямо. Она смотрела на него с легким прищуром, опираясь на локти и хихикала, когда он ухмыльнулся ей.       — Любопытствуешь, жена? — поинтересовался Деймон.       Рейнира щелкнула языком.       — Не знаю, муж, — пробормотала она. — Тебе было волнительно, наконец, увидеть меня?       Губы Деймона чуть скривились, он покачал головой.       — О нет. Я был нетерпелив, — поправил он ее, — Нуждающийся. Голодный.       Она наклонила голову.       — И у меня нет больше сил терпеть, — вторила она ему, — Я нуждаюсь. Голодная.       Деймон стянул свою тунику, бросив ее на пол, и она воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть его. Не только его член, но и его всего. Его грудь была широкой, сильной от битв, а кожа бледной, умоляющей о ее губах. Белый треугольник волосков между его ног был подстрижен, а его член был толстым и прямым, длинным и розовым, безупречным и нетерпеливым.       — Довольна, жена? — дерзко спросил он. Рейнира хихикнула.       — Нет, муж, — она раздвинула ноги, между которых было влажно, — Я до сих пор нуждаюсь в тебе.       Деймон остановился, уставившись на нее, и прикусил нижнюю губу.       — И как я могу отказать тебе, жена?       Она улыбнулась, и он подошел к ней, забрался сверху и снова поцеловал ее, и Рейнира почувствовала, как его член влажно касается ее бедра. Матрас немного прогнулся, и он приподнял ее левую ногу, помещая свой член между ее влажными складками, задевая клитор.       — Держи их раздвинутыми, жена, — он прикусил ее нижнюю губу. — Сейчас я утолю твой голод.       Он опустил руку, направляя себя внутрь, и она прикрыла глаза, когда он входил в нее, прежняя боль от проникновения теперь стала намного слабее. Она поняла, что болит все меньше и меньше. Скоро боль совсем исчезнет.       Рейнира немного приподняла бедра, ища большего контакта, но Деймон был терпелив. Сегодняшний акт отличался от предыдущего.       Он уже утолил свою жажду. Теперь он пробовал ее на вкус, наслаждаясь каждой секундой. И она позволяет ему это.       Деймон вошел только головкой и прижался лбом к ней, теплое дыхание коснулось ее кожи, и он снова медленно поцеловал ее.       — Пожалуйста, — она приблизила свое лицо к его, — Муж.       — Моя жена, — он взял ее за бедра, входя чуть глубже. — Хотел трахнуть тебя прямо в септе, понимаешь?       Она захныкала, и он вошел в нее полностью, рука, которой он удерживал член, теперь свободна, она ласкает ее центр, и Рейнира ахает.       — Делаю именно то, что ты хотела, беру так, как хочу, — выдохнул он. — После того, как ты сделала мне предложение.       Он заставил ее хихикать, но смех были прерван ее стоном, когда он полностью вышел и снова вошел в нее, неглубоко, в медленном темпе, дразня.       — Ты ворвалась в эту гребанную церковь, примчавшись еще до того, как септон оказался внутри, — усмехнулся он, — Отчаянно пытаешься сделать меня своим, страстно желаешь быть моей.       Бедра Деймона двигались медленно и уверенно, давая ей время привыкнуть к нему, но его палец был безжалостен, играя с ней, заставляя ее глаза закатиться.       Когда он полностью внутри нее, он ее не трахает. Вместо этого он замирает в ней, касаясь самого глубокого места в ней, почти причиняя ей боль тем, насколько он глубоко.       — Идеально, — прошипел он, нависая над ее губами, — Я буду трахать тебя каждый день, несколько раз в день. Я не буду давать тебе пощады, моя жена, обещаю.       То, как он это сказал, заставило ее вздрогнуть, задыхаясь.       Он катал и тер ее клитор, не щадя.       — Я буду держать тебя в таком хорошем настроении, — пообещал он, затаив дыхание, — Собираюсь дать тебе все, сделать тебя счастливой.       Она закрыла глаза, Рейнира была близко к краю, она вся сжималась вокруг него.       — Пожалуйста, — выдохнула она, закатывая глаза.       — Кончи для меня, моя жена, — выдохнул он, — Я хочу почувствовать это перед тем, как окончательно отпущу себя. Пожалуйста.       Слова заставили ее сорваться в пропасть. Она стонала, извивалась под ним, его тело подрагивало, а ее разум взорвался, будто огненный вихрь, сжигая все внутри нее, и Рейнира повторяла его имя снова, и снова.       Наконец, его бедра начали движение, а она все еще стонала и дрожала, когда он начал активно ее трахать.       Его толчки были жесткими и медленными. Он выходил почти полностью, прежде чем снова войти, заставляя ее думать только о нем, делая ее только своей. Его жена, его женщина. Ей больше ничего не было нужно, все, что ей было нужно, это он, и все, о чем она могла думать, это он. Деймон, Деймон, Деймон.       Ее муж.       Ее, целиком и полностью.       Его пальцы не остановились, и вскоре она даже не могла смотреть на него, ее глаза сами собой закрывались от удовольствия. Ее руки схватили его за волосы, потянув за его белые пряди, удерживая его рядом с собой, почти впечатывая его в себя.       Деймон прижался губами к ее груди, облизывая ее соски, втягивая, кусая, посасывая. Горячий узел внизу живота снова начал нарастать, и она окунулась в свои чувства. Рейнира знала, что снова достигнет пика, и Деймон, казалось, страстно желал этого, потому что он не переставал прикасаться к ней, дергать, сосать и играть с ней.       — Деймон, — воскликнула она, — Деймон, пожалуйста… Муж.       — Снова, — прорычал он, — Кончи для меня снова, жена.       Рейнира плыла, бессмысленно стонала, потерявшись в эмоциях.       Его имя было медом на ее губах. Ее пальцы на ногах сжались, а спина выгнулась, и каждая ее мышца была смесью страсти и нужды, и все, что она знала, был он.       — Деймон, Деймон, Деймон, — скандировала она, потому что в ее голове не было ничего другого, и никого другого, кого она могла желать больше, чем его.       Бедра ее мужа сокращались, он входил в нее с оттяжкой, стонал и рычал, получая от нее удовольствие, и Рейнира все еще плавала в этом блаженстве, когда он тоже достиг пика, наполняя ее.       Деймон не переставал двигаться, ни когда достиг пика, ни после. Вместо этого он входил в нее глубже.       Он проталкивал в нее свое семя, удерживая его внутри, словно хотел, чтобы оно осталось там насовсем. Чтобы ни капли из нее не вышло, когда он все же отстранится.       Деймон не вышел из нее, даже когда передвигался по их кровати, и она открыла глаза, когда почувствовала, как он приподнимает ее бедра, подкладывая под них подушку.       Только тогда он вытащил свой член, и Рейнира вздрогнула, он провел пальцем по изгибу ее бедер, заталкивая внутрь то, что все же вытекло. И только после этого он лег рядом с ней, еще раз целуя ее в губы, нежно лаская ее лицо.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Деймон.       Ее мышцы начали болеть, а клитор немного саданил, и Рейнира знала, что это только начало. Больнее будет потом, возможно завтра. Впрочем, ей было все равно.       — Наполненой, — выдохнула она, — оттраханой и сытой.       Любимой тоже.       Губы Деймона изогнулись в улыбке, и он потерся носом о ее. Так он выражал свою привязанность к ней, теперь она ясно могла это видеть. Мягкие прикосновения, даже когда они не целовались. Они искали близости, в которой они нуждались оба.       — Тебе правда не больно? — настаивал он, — Точно ничего не надо?       Она немного расслабилась, укладывая свою руку на его.       — Ложись со мной, — попросила она его, — Ненадолго. И после мы сможем подкрепиться, и возможно сделать нечто большее.       Деймон просто кивнул, тихо соглашаясь.       Они лежали вместе, его рука лежала на ее животе, и в ней росло желание. С Деймоном она поняла, почему люди так хотят детей. Ребенок не будет просто еще одним Таргариеном, исполнившим пророчество, это будет нечто большее. Это будет плодом их любви, не так ли?       Как они не заботились о том, чтобы скрыть свою любовь. Что она превратилась в человека, который возьмет немного от каждого из них, чтобы стать сильнее и лучше.       У них будет столько детей, что всем не хватит драконов.       Но у них были яйца, а Сиракс была хорошим яйценосцем.       У всех у них будут яйца в колыбели, они все вырастут и станут наездниками, как Рейнира и Деймон.       И все же страх закрался в нее. Старый страх, который у нее был, боль, которая никогда не покинет ее, пока у нее будет хоть один ребенок.       — У меня есть просьба, — сказала она ему, — Обещание, которое ты должен дать. Деймон был ее мужем. Он любил ее. Хотя они не говорили об этом, он любил ее.       — Какое обещание? — мягко спросил он.       Судьба ее матери, казалось, будет преследовать ее с того момента, когда она услышала об этом, поселяя надвигающуюся тревогу в самом ее существе, в ее костях.       — Я знаю, что отец поставил жизнь Бейлона выше жизни моей матери.       Она посмотрела ему в лицо, и Деймон наблюдал за ней. Это сделало его более реальным, чтобы произнести его имя вслух. Подробностей Рейнира не знала, но ей это было и не нужно. Она задавалась вопросом, знал ли он о плане с самого начала. И если знал, то почему не сказал ей?       — Прости, — прошептал он.       Она не сводила с него глаз, и голос ее звучал твердо, потому что ничто не имело большего значения, чем это.       — Если это когда-нибудь случится со мной, — сказала она ему, — Если тебе когда-нибудь понадобится выбрать…       — Я всегда выберу тебя, — подтвердил Деймон, не дав ей даже договорить, — В любой день. В любое время. При любых обстоятельствах.       Ее плечи расслабились.       — Я могу прожить всю свою жизнь без детей, — продолжил он, — Я могу прожить полноценную жизнь без единого ребенка, если это то, как мы должны жить. Если это то, чего ты хочешь.       Она не хотела жить без детей. Но при этом она молчала.       Деймон убрал руку с ее живота и поднес к ее щеке, не сводя с нее глаз. Его взгляд был серьезным и сильным, полным неприкрытой правды.       — Но я не могу представить себе жизнь без тебя, — уверил он, — И я всегда буду выбирать тебя, превыше всех остальных.       Рейнира поцеловала его и снова положила руку ей на живот.       — Тогда я согласна понести от тебя ребенка, — подтвердила она, — И как можно больше.       Он улыбнулся, крепче обнимая ее, и она прижалась своим лбом к его.       Ее муж.