***
Вся старшая группа, устав от своего пешего хождения, разбила лагерь как раз под скалой. Острые, грубые выступы и некоторая пыльная трава, растущая на камнях крупными кусками, действительно придавали «скале» вид горы. Пещера Желаний располагалась в метрах двадцати над землёй. К ней вела узкая, едва заметная тропка, скрывшаяся среди зеленоватых кустов. Рядом со входом в Пещеру росло высохшее, скрюченное дерево. Оно отдавало длинную, большую тень. Даже от лёгкого ветра колыхались разноцветные ленточки, что были привязаны к хрупким ветвям. — А чего это его так разукрасили? — с неким равнодушием проговорил Витёк. — На счастье, — сухо отрезал Палыч, пожимая плечами, — Говорят, это приносят удачу. — А мы тоже будем ленточки вешать? — с интересом спросила у вожатого Колобок. — Как хотите. — А записки? — спросил кто-то из группы. — Записки — само собой. Есть те, у кого есть заветные желания? Все ребята хором ответили: «Да». — А когда мы пойдём в Пещеру? — поинтересовалась у Нафталина Павловича Людка. — Завтра с утра. Сейчас надо готовиться к ночлегу, — проговорил серьёзным голосом Нафталин Павлович. — А по-моему, это всё — детские сказочки, — заметил Витёк, проходя взглядом по скале. На несколько секунд воцарилась тишина. Никто не осмеливался возразить, потому не знали — правда ли это или нет. В вечерней атмосфере то и дело потрёскивали сухие ветки, жёлто-красные языки пламени танцевали во мраке, озаряли небольшую площадь и их тепло касалось нежных лиц старшеклассников. Многие уткнулись взглядом в землю, будто бы что-то отчаянно старались найти. Лишь небольшие трещинки расползлись по каменистой поверхности. — Нет, — пискнула Тоня. Все ребята обратили на неё внимание и с интересом разглядывали её. Они и позабыли, что Ведьма пошла с ними. Тоня посмотрела на Дарью с Вадимом и сказала: — Здесь место силы. — Это как? — спросил Егор, удивлённо вскинув брови. — От земли токи идут, — пыталась пояснить Тоня, — я их чувствую. Попробуйте, это нетрудно. Все ребята, словно по команде, притаились и с некой тревогой начали прислушиваться к окружающей природе. Ничего не происходило. Плотное полотно тишины разорвал голос Колобка, которая с удивлением воскликнула: — Я, кажется, чувствую, — Колобок оглядела всех вокруг. Она обернулась к Тоне и, склонив голову набок, спросила: — Как будто бы пальцы иголочками покалывает, правильно? — Слышь, Колобок, — произнёс Витёк, усмехнувшись, — А может, это, ты тоже Ведьма? — Отвали, — огрызнулась Колобок, отмахиваясь от парня рукой. — Эй, Ведьма, — обратился к Тоне Витёк, — А ты загадала желание? Девушка никак не отреагировала на это обидное прозвище. Вообще сегодня вела себя не как обычно: никого не сторонилась, сидела со всеми в уютном кругу и разговаривала с ребятами. На лице у её появилась лёгкая улыбка, загадочная и, наверное, многозначительная. Она не ответила на вопрос Витька, промолчала. Вдруг её перебила Колобок, вытягивая указательный палец. — А я знаю, — Колобок посмотрела на Егора, — Влюбить в себя кое-кого. Даша подняла глаза. Сидев в своих раздумьях, она не сразу поняла, о чём речь. Бегая взглядом по всем ребятам, она остановилась на Колобке, что лишь высказала свою теорию. Потом она встретилась взглядом с Людкой, которая, кажется, была недовольна этим ответом. «Королева» бросила на Тоню злой взгляд и процедила сквозь зубы: — Или кого-то поссорить. — А может, ты хочешь стать красавицей? — с лукавой улыбкой на лице проговорила рыжая девочка из активистов. Она встретилась с серьёзным взглядом Даши и замолчала, изменившись в лице. Активистка тупо стала глядеть на землю. — А может, наконец-то перестать мочиться в постель? — злобно усмехнувшись, проговорил Витёк. Егор одёрнул его. — Ничего, пусть шутят, — сказала Егору Тоня, сидя всё также с улыбкой Джоконды. — Завтра всё будет по-другому. Близнецы переглянулись. В голосе подруги не было ни злости, ни обиды, ни угрозы. Однако этот ответ заставил всех задуматься. Что же завтра будет? Что будет «по-другому»?***
Всё стихло: костёр был уже давно потушен, все люди сладко спали в своих палатках. Всё-таки природа очень красива не только днём, но и ночью. Сидишь себе у костра, смотришь на звёздное небо. А это тёмное полотно украшено россыпью белых мерцающих точек. В центре всего тёмного неба сияла полная луна, белая, даже с жёлтыми отметинами. И фонари, искусственный свет, не отпугивали ни её, ни звёзды. Не то, что в городе. Там ты ничего не сможешь увидеть. Даша всё сидела на бревне. Спать не хотелось. Голову забили тревожные мысли о Тоне, воспоминания, когда мать была ещё жива. Было тяжело. Она никогда не думала, что последняя поездка в лагерь будет настолько тяжёлой. К ней подсел Вадим. — Как ты думаешь, сегодня что-то будет? — спросила у брата Даша. Вадим призадумался. Ответа он не знал. — Может что-то и будет, — неуверенно произнёс Вадим, — Но мы можем не спать сегодня, чтобы предостеречь опасность. Из палатки вдруг вылезла Тоня. Близнецы бросили на неё взгляд, хотели уже спросить, мол, вдруг у неё бессонница, как оба обомлели. Они никогда не видели лунатика, а потому видеть Тоню в таком состоянии им было впервой. По коже Вадима прошла дрожь. Ведьма прошла мимо ребят, прямо к скалам. — Куда это она? — спросил Вадим, но Даша шикнула на него. — Нельзя будить лунатиков! Тогда будут плохие последствия. — И что же нам делать? — Вадим был крайне обеспокоен. Он видел, как Тоня идёт прямиком на скалу, уже собираясь взбираться. — У меня плохое предчувствие, — тихо заметила Даша, скрестив руки на груди, — Если Людка и её подружки проснутся и увидят её, — она указала на Тоню, — то точно что-нибудь выкинут. Значит так: я сторожу их палатку, чтобы, в случае чего, потянуть время, а ты беги к этой Пещере. Если Тоня доберётся до неё и Людка, например, крикнет, то ты её успеешь схватить за руку. Так она не упадёт. — Хорошая идея, — согласился с сестрой Вадим и сразу же пошёл по той узенькой тропинке, оставив Дарью одну. Девушка взглянула на палатку, откуда вышла Тоня и пошла за неё, чтобы выйти в самый неожиданный момент. — Девочки, подъём! Вставайте же, сони! — прикрикивала на девочек Людка, изо всех потряхивая их за плечи. Витёк как-то умудрился протащить водку и потому вся компания успела навернуть по рюмке. С непривычки, у девочек кружилась голова. Немного подташнивало. — Ты чего? — спросила у подруги сонная Колобок. Она вообще не понимала, что происходит. Голова гудела. — Ведьма, — проговорила Людка, оглядываясь вокруг. Её спальный мешок пустовал, — её нет. — Как нет? А где же она? — вскочила с места Маська. — Кто знает. Может, в пещеру пошла. Она же на всю голову больная, — шикнула Людка. Девочки вылезли из палатки. Было тихо. Полная и яркая луна казалась подросткам какой-то зловещей. Людке казалось, что цикады, которые громко издавали стрекот, сидя глубоко в траве, тоже как-то по зловещему звучали. Неужели, это какое-то предупреждение? Людка махнула головой. Сказки всё это. От похмелья уже и мысли не те. — Вон она! — крикнула Маська, указывая на Тоню. Та уже прошла половину пути и продолжала дальше взбираться наверх. — Ни фига альпинистка, — ошарашенно выдавила из себя слова Колобок, видя, как Тоня ловко и бесстрашно опирается на короткие выступы в скале, что могли обрушиться в любой момент. — Я слышала, что лунатики могут по канату лазить и этого не бояться, — шепнула на ухо Колобку Маська. — Пока мы тут стоим, рассуждаем, эта сволочь может унести своё желание в пещеру, — процедила сквозь зубы Людка, нервно сжав ладони в кулак. — Ты действительно думаешь, что оно исполнится? — с неким недоверием произнесла Колобок. — А ты это хочешь проверить? — карие глаза Людки сверкнули со злобой. — Хочешь представить, что она там нажелала? Девочки замолкли. Все помнили Тонино обещание: «Завтра всё будет по-другому». Оно пугало. Никто не знал, что это могло значить, однако оно действительно и интересовало, и пугало. Вдруг в кустах послышались шорохи, какие-то словечки. Девочки обернулись, с замиранием сердца ожидая нечто. Из куста вылезла Даша. Она выглядела более строгой и холодной, чем обычно. Лунный свет делал её более красивей, но даже так она никак не изменила своего лица. — «Надо остановить Ведьму!» — подумала Людка и вновь посмотрела на Тоню. Той оставалось не больше полуметра, чтобы дойти до площадки, где располагался вход в Пещеру. — Что вы делаете? — Даша подошла к троице ближе, держа руки за спиной. Все нервничали: Людка, хоть и не была суеверной, но прекрасно видела, как Тоня своими руками залечила рану. Да и все эти рассуждения про место силы беспокоили; Мария и Колобок тоже нервно осматривались — они боялись, что сейчас выйдет Палыч и устроит им допрос; Даша очень боялась, что сейчас Людка крикнет и тем самым разбудит Тоню. Та, проснувшись, не дай бог упадёт и насмерть разобьётся. Все напряглись. Людка готова была крикнуть, а Даша, увидев это, подбежала к ней и прыгнула на шею. Маська и Колобок отпрыгнул в разные стороны, ахнув. К сожалению, Людка была немного выше Дарьи и потому художница пыталась руками закрыть рот «Королеве». Собрав все свои силы Людка крикнула во всё горло: — Ведьма! Стой! Фигурка остановилась. Даша, с ужасом распахнув глаза, лишь наблюдала за Тоней. Ведьма очнулась ото сна. Она растеряно посмотрела вокруг и, случайно соскользнув с маленького и острого выступа, полетела вниз. Всем это казалось замедленной съёмкой. Даша мысленно молилась, чтобы Вадим успел, чтобы он смог спасти Тоню. Маська и Колобок вскрикнули от ужаса, а Людка ошарашенно смотрела на происходящее. — «Вот и всё. Конец моей грешной жизни!» — невольно пронеслось в голове Тони и в страхе она зажмурила глаза. Неожиданно для всех тонкое и хрупкое запястье перехватила юношеская рука. Из выступа показалась голова Вадима. Он нервно улыбнулся и попытался вздохнуть. Однако у него это плохо получилось. — Тоня, — выдавил из себя Вадим, — Я, конечно, понимаю, что это выглядит как момент из романтического сериала, однако мне правда тяжело. Тоня слегка улыбнулась. Она ногами находила нужные выступы и, оперевшись на них, так сумела взобраться. Когда она поднялась, то обнаружила, что Вадим весь грязный: растрёпанные кудрявые волосы, порванные джинсы в зоне колен, местами небольшие пятна грязи. Не сдержавшись, Тоня хихикнула, но, поняв всю суть трагичности, тут же осеклась. Ведьма поняла, что если бы не Дарья и Вадим, то она уже лежала бы мёртвой. — Что такое?! — крикнул внизу Нафталин Павлович, выбираясь из палатки. Он посмотрел наверх и увидел уцелевших подростков. Маська и Колобок рыдали. Либо от того, что выглядело очень трогательно, либо от того, что они избежали сурового наказания, как соучастницы. — Людка виновата! — указала на виновницу происходящего Дарья. Глаза художницы блеснули. По телу Людки прошла дрожь. — Именно она оклеветала Тоню, приказав Колобку помочиться в постель. Именно она всем заявила об этом. И только она, Людка, хотела убить Тоню. Нафталин Павлович кипел от злости. Он злился на Людку. Обычно, когда она творила всякую дрянь, он закрывал на это глаза. Однако сейчас знают об этом совершенно все. — Значит, пора придётся позвонить твоей матери, — наконец сказал Нафталин Павлович. Людка упала на колени и молила на его о том, что она исправится, что больше не будет причинять всем вред. Однако Дарья не слышала их. Она устремилась наверх, туда, где стояли Вадим и Тоня. — Что же у тебя за желание такое? — спросил Вадим, смотря на ладони своей подруги. Тоня молча протянула руку и Вадим взял скомканную бумажку, развернул её. «Я хочу, чтобы люди любили друг друга» Вадим был ошеломлён. Сколько зла Тоне причиняли люди, сколько над ней издевались и она просит о таком… Хотя, может быть, это и есть её единственное желание. Чтобы люди больше никогда в жизни не смогли навредить друг другу, сделать больно. Вадим взял её за руку и притянул к себе. Он даже не думал над своими действиями, просто хотел обнять Ведьму. Его Ведьму. Такую маленькую, беззащитную. Оба тут же покрылись румянцем. К Дарье подошёл Егор. Парень, как никогда, был смущён и очень растерянным. Он проследил за её взглядом и тут же наткнулся на Вадима, обнимающего Тоню. Егор вновь бросил взгляд на Дарью и увидел её улыбку. «Нужно ли это ей сейчас? Хотя, другого момента нет!» — подумал про себя Егор и приблизился к лицу Дарьи. Она, не понимающая этого движения, немного повернулась и Егор поцеловал её в губы. Щёки обоих залились пунцом. Они отстранились друг от друга и, извиняясь, разошлись по разные стороны. — Палыч, неужели мы не понаблюдаем за рассветом? — с ноткой грусти спросила активистка. Получив ответ «нет», она лишь горько вздохнула и, продвигая Людку ненавистным взглядом, пошла в свою палатку, собирать вещи и идти обратно в лагерь.***
— Тонь, — начал говорить Вадим, когда автобус подъехал к остановке. Он протянул девушке бумагу, где неровным почерком был написан адрес место жительства близнецов и номер Вадима, а также номер телефона Дарьи. Тоня взяла «визитку», — Пожалуйста, если у тебя будут какие-нибудь проблемы, ну, или когда приедешь в город, то звони по моему номеру телефона. Ну, или же Дашке. — Спасибо, — мягко проговорила Тоня, — Знаешь, ты очень сильно отличаешься от своего отца. Вадим закинул голову назад, покрываясь злосчастным румянцем, и убрал руки в карманы. Очки сползли на кончик носа. Красная клетчатая рубашка перестала падать на локтях, раскрывая чёрную футболку, обтягивающую всё тело. — Спасибо за комплимент. — хихикнув, проговорил Вадим. Он притянул к себе Тоню и поцеловал в щёку. — Надеюсь, что ты мне всё-таки позвонишь. — Обязательно, — сказала Тоня, ответно целуя того в щёку. Дарья стояла чуть поодаль ребят, проверяла собранные вещи, чтобы на всякий случай ничего не забыть. В лагерь она больше не хотела. Да и, наверное, некогда будет. Тяжело вздохнув, Дарья и не заметила, как Егор подошёл к ней. Парень почёсывал затылок, виновато смотрел на землю и даже не хотел встретиться с Дашей взглядами. — Неловко всё получилось, да? — он пытался говорить как можно бодрее, однако всё равно в его голосе слышалось жуткое смущение. — Ты это, прости меня. Ну, влюбился я в тебя без памяти, ну, что поделать. Даша промолчала. Она совсем не знала, как себя вести на такие оригинальные признания. Ей никогда не признавались в любви, вот она и не знала как ответить, постоянно подбирала в голове нужные слова, но в итоге сдалась: повернулась к Егору и высказала всё, как думала: — Думаю, что ты найдёшь ещё «ту самую», — Даша знатно нервничала. Она боялась как-то поранить его, старалась говорить мягко, — просто я не думаю, что подходу тебе и что мы вообще как-то сможем после всего этого общаться… Егор молча протянул руку, в которой лежала бумажка с его номером телефона. И, не ждав, пока Дарья что-нибудь скажет, проговорил: — Мне не надо никого, кроме тебя. Вот тебе мой номер и, если обдумаешь всё это — напиши. Мне очень важно знать твоё мнение. Дарья взяла бумажку и глядела на неё, пока Егор не ушёл. Кинув номер в свою сумку, она взяла чемодан за ручку и пошла к автобусу. — Ну-с, — начал говорить Вадим, когда автобус тронулся с места, — Как дела с твоим Ромео? — Вадим, перестань! — вскрикнула Дарья, немного отстраняясь от брата. — Это просто ошибка. Нет у меня никакого Ромео. — Ну, ты чего, Даш, — старался успокоить сестру Вадим, — всё же хорошо, да? Ну напиши ты ему, скажи, мол, не люблю и тому подобное. — Да как же ты не понимаешь? — Даша горела то ли от стыда, то ли от злости. — Я не знаю, как это делается у подростков. Я вообще отстранена от этого всего, мне трудно это понять. — А ты не понимай, а сердцем отвечай. — коротко проговорил Вадим, целуя сестру в лоб. — Вот и всё. Близнецы забыли про этот случай и, наслаждаясь прохладой в летнем автобусе, ехали домой, в город. По прибытии они всё неспокойно себя вели: кто бы не позвонил на номер Вадима, тот сразу же думал про Тоню, однако тотчас расстраивался; Дарья никак не могла написать Егору, боялась признаться в своих чувствах и вообще не понимала, что с ней происходит. В коные концов, их ожидания или, скорее, мечты сбылись. Тоня, вновь не выдержав упрёков матери, взяла свою волю в кулак и приехала к ребятам. Те с радостью приняли её. Даша ответила Егору взаимностью, хотя боялась, что это всего лишь шутка и что ничего серьёзного у них не будет. Все четверо успешно сдали экзамены и поступили в разные университеты: поругавшись с отцом и решив пойти наперекор ему, Вадим поступил на фотографа; Дарья всё также — на художника; Тоня же решила поступать на психологический, помогать разбираться людям в их проблемах; а Егор — на юридический, чтобы знать права человека и, в случае чего, помогать другим. Никто больше не вспоминал про лагерь, про Людку, никто не знал ни о судьбе стервы, ни о судьбе её подруг. Никого это не интересовало, ведь все знали, что именно Людка была Ведьмой. Ведь нелюдем делают вовсе не магические способности, а душа и отношение ко всему живому. Если человек чёрствый, как пряник, и относится ко всему с высокомерием и двуличием, то его нельзя назвать человеком, потому что он попросту этого не заслуживает.