Яо, а ты, типа, какого пола?

Час ночи. Двое пьяных в стельку студентов вваливаются в свою комнату общежития. Оба смеются, хотя сами не знают, что и когда их рассмешило. Веселые, раскрасневшейся, шатающиеся - вечеринка явно удалась! Феликс с разбегу прыгает на кровать, но ударяется головой о угол рядом стоящей тумбочки. Театрально падает, изображает умирающего. "Полежи тут, я сейчас что-нибудь холодное принесу!" - с этими словами Яо выбегает из комнаты. Лукашевич встает, пинает тумбочку, а затем на нее же садится. Внезапно его светлу-головушку посетила странная мысль. - Яо, а ты, типа, какого пола? - этим вопросом Феликс встретил своего сожителя, принесшего лед и еле нашедшего дорогу обратно. Сказать, что китаец удивился - ничего не сказать. - А ты? - пошел в ответную атаку Яо, криво налепив на свежую царапину пластырь и окончательно стерев кровь со лба друга рукавом. - Я... - Лукашевич убирает прядь светлых волос с лица, - Я транс! - и признается честно, абсолютно не задумываясь о последствиях. Но, скажу вам, об этом Яо знает давно, просто самому раскрываться ему не хотелось, вот и несет, что первое в пришло в голову. Морщится, и, так же не подумав, китаец заявляет, - А я гермафродит, ару. Глаза поляка загораются неподдельным интересом, - Вау! А это, типа, как? Яо уходит в себя. А действительно, как? Он никогда не изучал эту проблему. Сказали ему однажды родители: - "Ты у нас гермафродит", так он и не узнавал о себе подобных ничего, - Не знаю, ару, - пожимает плечами запутавшийся китаец. Неловкая тишина в комнате затягивается. - М-м... - тянет поляк, гадая, что б сказать, - Раздевайся! - Чего? - аж дергается Яо, роняя из рук упаковку оставшегося пластыря. - Раздевайся, - повторяет Феликс, невозмутимо болтая ногами. - Нет, ару, не хочу! - тут же краснеет китаец. - Ну пожалуйста! - спешит обидеться Лукашевич, - Тебе что, самому не интересно? - Нет-нет-нет, ару! Не буду я раздеваться! Яо отвешивает поляку подзатыльник, но интереса в Феликсе это не убавляет, - Ну раздева-айся! - начинает ныть он, вцепившись в рукав соседа. - Нет! - садится в позу лотоса на пол китаец. - А я тебе шоколадку куплю! - не отступает Лукашевич. Ван только отворачивается, насупившись, - Яо-о-о! Давай, типа, два следующих месяца на пары буду ходить только я, а конспекты тебе отдавать! - находит поляк. Его сосед тут же поворачивается обратно, в шоке уставившись на Феликса. - Хорошо! - сдается азиат, поднимаясь и растегивая рубашку. Феликс аж подпрыгивает на своем тумбо-троне. Верхняя одежда вскоре сложена на кровати, а за ней, туда же, Ван кидает брюки. - Ва! Трусы с пандами! - восхищается Лукашевич, - Где купил? Где ты их купил! - теперь уже он трясет друга за плечи, что последнему очень не нравится. - Да из Китая они, ару, - шипит Ван на соседа. Сам сосед не обижается, ибо алкоголь окончательно проел мозги уже обоим, - Ты эт, типа, повернись давай, - приказывает он Яо. Азиат крутит головой, ибо случайно теряет друга из поля зрения. Находит он его в зеркале и поворачивается в совершенно иную от реального Феликса сторону. Тот обижается, - Эй! Ты тотальный дебил, я тут! - для убедительности трогает себя, доказывая, что никуда не исчезал. Китаец еще немного крутится, прежде чем находит нужный угол. Лукашевич придирчиво осматривает его, а затем, тыкая крашенным ногтем меж ребер, беспардонно заявляет жертве, - Ты парень! - Это хорош или плохо? - деловито переспрашивает азиат. Феликс готовится было уже отвечать, но его прерывает вопль смешанного с отчаянием и страхом удивления. - Вы дебилы!? - пятится обратно в коридор появившийся в гостеприимно настежь распахнутых дверях Торис - третий обитатель комнаты. - Кажется, да... - тихо отвечает за "дебилов" Торису четвертый подошедший обитатель - Иван. Ну кто сказал, что в комнате теснятся лишь двое? ____ Автор нереально будет рад самой жестокой критике.