Кокаин

-Нус... На что жалуетесь Тилль Вернеровович.... -Знаете доктор у меня одна проблема... - какая же? -Я всем постоянно вру... Я лгу и обманываю! Я лгу даже сам себе!Никто мне не верит!Никто мне не доверяет!Даже я сам!И мне кажется, что я неисправим,и это не лечится... Доктор помогите, может есть какое-то средство ,чтоб  это всё прекратить... -Не волнуйтесь, есть одно средство,но очень дорогое... -Любые деньги доктор.... Любая сумма,только чтоб этого не было...А то оно всплывает в не подходящий момент... Доктор назвал Тиллю сумму за лекарство от лжи... -А чего оно такое дорогое? -Ну знаете правду говорить не так-то просто... -А что это за средство? -Сыворатка правды ну или по научному (Тиопентал натрия ) -Оно же в инъекциях? -Оно то да ,но уже есть и в таблетках...Поэтому не обязательно колоть уколы... -Ладно, доктор,что не сделаешь ради того чтоб избавиться от своей проблемы... Тилль купил это лекарство у доктора за 175,5€... -Но это ещё не всё... -Что ещё? Говорите всё, мы сможем вам помочь... -Доктор я чувствую упадок сил, хотя я полностью здоров... -Ну знаете ли Тилль Вернеровович,это тоже не спроста же...Дайте ка я вас осмотрю... Доктор посветил фонариком в глаза Тилю... Послушал стетоскопом... -Зрачки не расширенны, дыхание и лёгкие в норме... Покажите язык,ну тут тоже всё в норме.... - Из-за чего может быть упадок сил? -Не знаю,всё вроде в норме... Он даже рефлексы проверил... -Рефлексы у вас тоже в норме... Ничего не понятно,всё внорме...Можно сказать вы полностью здоровы Тилль... -Но всё равно не ясно из-за чего может быть упадок сил... -Обычно этому что-то способствует,а тут наоборот..... -Но вы не волнуйтесь,есть лекарство и от этого... -И какое? И дорогое ли оно? -Не, не дорогое всего-то 25€ и всего... -Ладно уж возьму уговорили,вот так вот за здоровье платить надо, как называется хоть... -Озверин принимать по одной таблетке...А то которое от лжи по три таблетки в день.... -Спасибо хоть на этом док... -Пожалуйста... Поход к психоаналитику дал свои плоды ему было мало веществ, но при потреблении транквилизаторов что-то пошло не так... **** Работа над сведением заглавного трека, обещавшего стать первым синглом, затянулась до позднего вечера. Но далеко они не продвинулись. В основном — из-за вечного перфекционизма Рихарда, которому необходимо было контролировать каждый нюанс. А также из-за внезапно нахлынувшего на Пауля упрямства. Такое бывало не раз. Двое гитаристов настолько же становились единым целым во время шоу, насколько противоречили друг другу в каждой мелочи во время студийной работы. И когда Рихард в сотый раз начал приводить бесчисленные, уже новые доводы, постепенно закипая и всё больше распаляясь, Ландерс, дослушав его, продолжал стоять на своём: — Как бы круто это ни звучало, я против. Мы не можем настолько усложнять гитарный саунд в этом месте. Нам ни к чему, реально ни к чему эти дополнительные дорожки. Иначе, живая версия будет сильно проигрывать студийной, а это не наш путь! — А если убрать их, получается слишком лысо в тех десяти тактах в середине. Вместе с клавишным переходом, похоже на какой-то скрежет ржавых железяк в пустом ангаре! — брезгливо, но с едва уловимым оттенком торжества, парировал Рихард. Звукоинженер, последний из оставшихся к вечеру в студии, в изнеможении откинулся на спинку вращающегося кресла и закрыл глаза, растирая переносицу большим и указательным пальцами. — Так, всё, на сегодня точно хватит, — с трудом сохраняя остатки спокойствия, сказал Олли, отталкиваясь руками от края пульта и поднимаясь со своего места. Шнайдер и Флаке к тому времени уже уехали, и Олли повернулся к Тиллю. — Что скаже… Он осёкся, удивлённо глядя на Линдеманна, и гитаристы, проследив его взгляд, синхронно повернулись. Тилль спал. Словно почувствовав на себе вопросительные взгляды друзей, Тилль встрепенулся, моргая,сморщив нос, поворачиваясь в своём кресле. — Да! Что? Я, я думаю, это вполне подходящий вариант! Пауль рассмеялся. — Да, ребят, это верный знак, что на сегодня действительно хватит! Рихард выдохнул, снимая очки и потер глаза. — Да. Давайте оставим это до завтра. Сегодня уже точно ничего не решим! Тилль, казалось, был смущён и поспешил напустить на себя максимально бодрый и собранный вид. Он хотел что-то сказать, но Рихард опередил его: — Поехали, поужинаем где-нибудь. Ненадолго. И живо спать! Олли помотал головой. — Нет, нет, нет, я домой, парни, иначе вырублюсь прямо за ужином. Встал сегодня рано, отвык. -Подбросить тебя? — последнее относилось к звукоинженеру. — А я не против. Поужинать, — зевая и пряча неловкость за правдоподобно расслабленной улыбкой, сказал Тилль. — Отлично, — кивнул Рихард, — Пауль, ты с нами? — Нет, — протянул Пауль, натягивая куртку и собирая в сумку ноутбук, провода и флэшки. — Раммштайн такой же ребёнок, как и все. Ему только на пользу пойдёт, если родители иногда будут выходить куда-нибудь вдвоём! Подмигнув и широко улыбаясь, он прошёл к двери, помахал и скрылся за ней, под шутливо-негодующие возгласы «родителей». **** Они сидели у панорамного окна одного из любимых ресторанов в Кройцберге, недалеко от дома Рихарда. Вид, открывавшийся с крыши шестиэтажного здания,был почти тот же, что с его террасы. Тилль заказал бутылочку шнапса,выпил, взбодрился и теперь энергично поглощал ужин —каре ягнёнка с затейливым гарниром, казалось, окончательно привело его в чувство. Рихард, раскрасневшись от пары рюмок, не отставал и попутно слушал рассказы Тилля о его недавнем отпуске... — И вот представь, в последний вечер, Зоки на глазах у меня засовывает свой билет на самолёт в трусики этой, танцующей на столе, дивы и говорит мне, что завтра идёт нахрен в посольство, просить гражданство Узбекистана! А потом мы полночи пили с тем шеф-поваром, который проспорил мне круиз по озеру на надувной лодке. Ну, ясное дело, девчонки заснули прямо там, на диванах, а он до утра учил Зоки готовить плов. Мы ехали в «жигулях», это, знаешь, винтажная «лада», наподобие внебрачного ребёнка фиата с трабантом, вдесятером. Меня тогда сморила морская болезнь... Пришлось сделать остановку... Потом встречали рассвет на смотровой площадке телевышки, Зоя и Мила будили Зоки,стреляя самогоном из водных пистолетов, и наконец мы сошлись на том, что Сербию, Германию и Узбекистан надо срочно объединить в союзное государство. Рихард хохотал так, как это получалось только с Тиллем. Они курили вместе, на круглом балконе за стеклянной дверью, и говорили уже совсем тихо, и Тилль, в порыве сентиментального оживления, сказал ему, что скучал. Они вернулись за свой столик и заказали десерт и ликёры. Тилль, сидящий со сложенными на коленях ладонями, перед тарелкой с чизкейком, казался компактнее, моложе и ближе, и Рихард, не отрываясь, смотрел на его лицо в разноцветных лучах стробоскопов. Лицо, будто высеченное из редкой вулканической породы, лицо, умевшее быть самым нежным в мире, с драгоценными оазисами полных подвижного света глаз, которых Рихарду так сильно, так издевательски долго не хватало все эти нелепые четыре месяца. Он не знал, как спросить, как подвести разговор к тому злосчастному интервью, да и оно само теперь казалось каким-то глупым сном. Рихард всерьёз сомневался, что видел его наяву. Тилль так охотно рассказывал, так заботливо и в то же время ненавязчиво, по-дружески, подливал вино, выхватывал, опережая его, зажигалку, он был таким искренним, таким невозможным, таким настоящим, он был рад ему и не скрывал своей радости. — Шолле, ё-моё, как глупо это, становиться старше, ты замечал? — She get high, shееее get high… I found an island in your arms, country in your eyes!.. Они оба захмелели больше, чем собирались, и косячок, припрятанный Тиллем заранее именно для этого случая, мнимо прояснил мягкий, беспощадный туман в мыслях. Они подъехали к дому Тилля. Автомобиль с водителем из штата группы плавно затормозил у входа, в золотисто-охровом облаке фонарного света. — До завтра? — До него. Они обнялись. Рихард оказался в плотном кольце знакомого тепла. Тилль аккуратно отодвинулся, а затем поцеловал его — медленно, легко, почти мечтательно, раскрывая губы одновременно с его губами, мягко проводя нижней сверху вниз по его зубам и задерживаясь всего на секунду, не передерживая, не выходя за негласные правила. Прижатый, секунду назад, его тяжестью к спинке сиденья, Рихард порывисто вдохнул, оказавшись вновь окружённым прохладной пустотой. Они синхронно задержали руки, пожимая повыше локтей. — Спокойной. — Ну да. Давай. Оставшись один, Рихард думал о том, что Тилль, верно, точно так же не выспался, как сегодня, когда давал то интервью, не иначе. И пошло оно всё вовсе к чертям. Засыпая в свежей, прохладной постели, он мысленно говорил, а мысли стремительно расплывались: — Живая версия будет ничуть не хуже. Я же знаю… Я спрошу его завтра. Должно быть объяснение. Да не всё ли равно? Если — всё прекрасно? Если — снова до завтра? Он уснул мгновенно, что бывало не так уж часто.... *** Придя домой.... Мужчина долго стоял у двери на улице, дождь лил как из ведра.... Видимо он сильно перебрал с водкой и иза пьяного состояния долго не мог попасть ключом в дверной замок...Голова начинала болеть,а время близилось к утру...Вот он дома...Он заходит в нутрь, кидает ключи на тумбочку.Только войдя в дом, Тилль понял, как он замёрз. Надо принять душ, дабы окончательно не заболеть... Горячая вода разогрела закоченевшие конечности, и вновь разожгла раны на спине, которые досих пор не могут зажить с последнего концерта... Он не стал задерживаться и, выйдя из душа и одевшись, сразу отправился на кухню... Горячий чай обжигал горло певца, стараясь дать прогреться ,осипшим, замёрзшим, слегка подсевшим, голосым связкам,ну а горячая чашка согревала дрожащие замёрзшие огромные руки вокалиста, ароматный чай по вкусу был смесью каких-то трав, распознать которые мог только настоящий ценитель этого напитка. Согревшись мужчина сел за компьютер и начал работать,его состояние было тяжёлым уставшим, однако спать он не хотел.... Тут Линдеманн вспоминает, что где-то у него лежит добавка... Разобрав плинтус в углу спальни,мужчина достаёт пакетик с белым веществом... Доставая из-за пазухи купюру в размере пятьсот евро он скручивает её в трубочку и понеслась... Кайф был неимоверный,белая фея начала свой полёт... Мужчина чувствовал себя хорошо, до определенного момента.... И вот он писал текст песне,но в этот раз доза оказалось сильнее чем была раньше....У Тилля резко начала болеть голова... Боль была не нестерпимой, певцу пришлось лечь на кровать... Боли были настолько сильными что вокалист рыдал и кричал от безысходности...Его коробило так как никогда, он чутели не катался по пополу рыча и ноя, как раненный зверь... Дело дошло до значительных галлюцинаций, ощущение ломоты в костях и жучайшая головная боль не прикращались...Через какое-то время он вырубился, а очнулся он на кухне,на часах было семь часов утра,голова болела хуже чем от похмелья, картинки виднелись расплывчатыми яркими как разноцветный калейдоскоп ....Тело продолжало ломиться но не сильно..Но вскоре весь этот дикий ужас закончился... Мужчина отправился в ванную дабы привести себя в порядок, чтоб как ни в чём не бывало пойти на работу... **** Прошлёпав в ванную комнату, он посмотрел на себя в зеркало. Ведь оно не врёт, солист действительно выглядел помятым: волосы были ужасно спутаны, на лице были все признаки не досыпа красные, опухшие, слезящиеся,глаза, которые он с трудом держал открытыми,бледная кожа как белый лист бумаги,кровь около края губ и под носом, на подбородке и щеках была щетина.Рука солиста тоже была в крови.. Тилль зевнул, чуть не сломав челюсть и начал приводить себя в нормальное состояние....