Со Вкусом Магии

      Готэм горел. Бесповоротно, ярким пламенем, что казалось в собственной жадности неслось вперед. Она стояла на вершине башни Уэйн, взирая на тот ад, что полыхал перед ее глазами. Ветер доносил до нее аромат пламени и пепла, а также смрад человеческих жизней. Со всех сторон слышались взрывы. Совсем скоро пламя накроет башню, но Рейвен просто стояла, наблюдая за этим маленьким концом света.       Как же все до этого докатилось? Неужели она опоздала? Одно из множественных вариантов развития будущего и, наверное, подобного исхода можно было ожидать от Царства Летучей Мыши. Однако почему она не могла хотя бы раз ошибиться? Почему его путь был таким ядовитым, почему она не смогла его остановить?       Все эти вопросы терзали ее на протяжении долгого времени, но так и не смогла найти на них ответ. И сейчас стоя на вершине пепелища, ведьма молилась всем богам лишь бы он был жив. Лишь бы не сдался.       Пламя все ближе подбиралось к башне и демонесса уже практически ощущала его жар своей кожей. Легкие, яростные искры долетали до нее, грозя ей вспыхнуть и поглотить, как и город. Рейвен подошла к самому краю, слегка поморщилась, когда одна искорка все же прикоснулась к ней, после чего рухнула вниз. Казалось, полыхал не только город, но само небо, прекрасно оттеняя огромную черную птицу, будто нарисованную, но такую реальную.       Он уничтожил его. Уничтожил все. Ничего не осталось. Готэм умирал, стонал от боли и ощущения смерти. Самая дорогая ценность его отца полыхала ярким, адским пламенем. А он просто наблюдал за этим испытывая странную смесь агонии и эйфории.       Долгие… долгие годы он пытался стать частью этого мира, принимал все удары, прошел чего Ад дабы заключить сделку с Принцем Тьмы и все это оказалось просто бесполезным. По итогу он оказался бесполезным и просто выброшенным за борт в очередном плане отца. Точнее в планах всех. Ни его мать, ни один из его так называемых братьев и сестер не посчитал нужным уделить ему жалкие пару минут, чтобы объяснить, успокоить, просто поддержать. Они были слишком заняты спасением мира, слишком заняты в доказывании собственной важности. Что же это их выбор. Пусть и дальше занимаются спасением на пепелище этого треклятого города, теперь ему все равно.       Он слишком устал. Отец и этого город выжгли его окончательно. От Дэмиана Уэйна ничего не осталось. Теперь это целиком и полностью был проклятый, бессмертный уже не на словах символ. Бэтмен.       В переулке уже практически выгорел весь воздух и стоял плотный слой дыма, что заставлял его задыхаться. Обычный человек, наверное, уже умер, но только не он. Интересно, а если он останется здесь, то будет задыхаться бесчисленное количество раз, пока его тело не будет объято пламенем, хотя даже это не принесет желаемого покоя? Идиот… какой же он идиот! В этот момент Дэмиан искренне хотел рассмеяться подобно Джокеру, однако если бы он издал хоть один звук, то слезы также вырваться наружу. Поэтому он просто сидел, стянув с головы маску и развалившись на каких — то коробках, что так и норовились проломиться под его весом.       В голове было пусто. Однако насколько бы разбитым Дэмиан не был, он все еще оставался сыном своих родителей, поэтому, когда вдалеке послышался легкий шаг Темный Рыцарь тут же схватил пистолет, снимая тот с предохранителя. Было уже все равно кто это и что ему нужно. Впрочем, кто вообще мог остаться здесь сейчас? Скорее всего, тот от кого не стоит ждать ничего хорошего. — Последнее слово? — Дэмиан…       Можно ли было сказать, что он удивлен? По большей части нет чем да. После всего пережитого его сложно удивить, хотя, наверное, она все же была одним из последних людей кого он ожидал здесь увидеть. После всего, что произошло и к тому же в таком виде. Простое белое платья средней длины и длинными рукавами, совершенно не походило для сегодняшней прогулки по Готэму. Собственно, как и босые ноги, что сейчас стояли в готэмской пыли и пепле. — Что ты здесь делаешь, Рот?       Рот. Его лицо чуть ли не скривилось, когда он выдавил из себя ее фамилию. Нет, это вовсе не то, как бы он хотел ее называть, далеко не то. Но разве он имел на это право? Эта женщина, что была его единственной любовью, его самым большим желанием и самой горькой потерей. Он ни о чем и никогда так не жалел, как о ней. И вот она снова появилась в его жизни, несмотря на все попытки, что он предпринял, чтобы прогнать ее. — Я чувствовала… чувствовала тебя… наша связь привела меня.       Все это время она подходила к нему все ближе, несмотря на то, что он продолжал держать ее на мушке. Ей нечего бояться, она это знала. Только не его. Она могла бесконечно бояться за него, но ни как не его. Хотя другие уже бы бежали от страха и паники.       Поломанный и морально уничтоженный, для которого уже не существует границ и само существование, которого источало тьму. Уэйна разрывали пороки, его душа была набита ими, словно индейка, нафаршированная для рождественского ужина. Ранее чистые, будто зеленый бриллиант, глаза, что всегда выражали уверенность и силу, теперь померкли. Хотя сила в них все еще была, однако теперь она казалась какой — то неестественной, оскверненной. А то, что в первый раз напугало Рейвен больше всего это осознание, что ей известно подобное состояние. Именно такой она ощущала себя, когда принимала сторону отца и становилась его маленькой принцессой. Так выглядела, когда заключала сделку, чтобы спасти этот мир ценой собственной души. Таким же представал перед ней Дэмиан. — Хабиби…       Это все, что она могла прошептать. Прозвучал еще один взрыв в этот раз довольно близко. Рейвен почувствовала, как ударная волна толкает ее в спину, прежде чем она успевает договорить или придумать, что сказать. Ведьма чуть ли не падает. Однако Дэмиан подхватывает ее сам едва ли удерживая равновесие.       Пусть и бессмертный, но это не значит невосприимчивый. От дыма и недостатка кислорода кружилась голова, а колени подрагивали, грозя падением в любую минуту. — Нам нужно убираться отсюда, иначе следующий может быть уже по нам.       Он ничего не ответил, лишь позволил ее рукам, обхватить себя и унести прочь. Почему она здесь, когда должна быть в безопасности? Почему помогает ему, хотя должна проклинать? Все это не имело для Дэмиана никакого значения. Он просто позволял событиям происходить и плыл по течению, совершенно не задумываясь о том, что будет дальше.       Далеко уйти с массивным тело Бэтмена она не могла. Что — то будто тянуло их или точнее его обратно. И ее душа холодела от осознания, того что это могло быть. Однако Рейвен все же удалось пересечь черту города и укрыться в небольшой часовне на одном из обрывов рядом с Готэмом. Здесь пожару их не достать.       Черная птица ворвалась в помещение, резко останавливаясь перед ступенями, что вели на подиум. В момент возвращения Рейвен все же не смогла удержать Уэйна и тот растянулся прямо на ступенях. — Прости.       Дэмиан снова ничего не ответил, лишь усиленно дышал, вдыхая чистый ночной воздух, смешанный с ароматом океана. Вся часовня была погружена в молчание и холодный свет полной луны, которую невозможно было разглядеть в Готэме. Она светила так ярко, рассеиваясь через огромный витраж и оставляя лишь дальние углы часовни погруженными во мрак.       Похоже, он совершенно не собирался подниматься, продолжая лежать на ступенях, поэтому Рейвен также опустилась, присев рядом с Уэйном. Она не решалась ничего сказать или спросить снова. Он был таким истерзанным и опустошенным, что можно было подумать, что Темный Рыцарь испустил дух, хотя это было совершенно не так.       Неуверенно демонесса положила руку на ладонь Дэмиана, осторожно сжимая, словно пытаясь показать свое участие. Как бы она хотела быть рядом с ним все это время, не дать сломаться. В который раз Рейвен проклинала себя за то, что послушала его тогда.       Он вздрогнул от её прикосновения, однако принял его. Они так и продолжали неподвижно держать друг друга, просто позволяли тишине поглотить себя. — Это я его уничтожил.       Рейвен насколько погрузилась в свои мысли, что даже не поняла когда он начал говорить. Однако переспрашивать не стала, позволяя Дэмиану собраться с мыслями и самому рассказать правду. — Для Брюса город был самым важным в жизни. Когда мы только встретились я думал, что должен показать кто лучший Робин, кто его истинный сын. Я должен был измениться, отказаться от всего чем дорожил ранее, чтобы принять его законы и правила. Но шло время ничего не менялось, ведь ему с самого начала было плевать. Готэм. Вот то что имело для него значение. Он вбивал эту истину нам в голову долгие годы. Не сыновья и дочери — солдаты. Я думал, что не один такой, что даже если не Брюс принял меня, то это сделали другие. Однако и это тоже оказалось ложью. Они просто выполняют то, что он внушил им. Даже моя собственная мать предпочла его.       Дэмиан замолчал. Рейвен внимательно слушала его, опустив голову, всеми силами стараясь не расплакаться. Грязь порока словно отступила, являя перед ней того, кем Дэмиан был раньше, кого она знала, кто был огромной частью ее мира. Просто мальчик, что хотел признания. Одинокий ребёнок с грузом, что взвалило на него собственное рождение. Она была такой же и от этого становилось ещё горше. — Ты не должен был так поступать… не должен был… — Я получил, что хотел. Обменял душу на бессмертие, на силу, чтобы защитить самое важно для моего отца. Но все это было просто выброшено, ведь он жив, не умирал и вообще, как всегда у него был план. План для Грейсона, для Тодда, для Дрейка, даже для моей матери и других членов этой семейки, но не для меня. Моя душа оказалась недостаточно ценной, ведь у него уже был план. Что же думаю и сейчас он у него тоже есть, чтобы не дать Готэму окончательно стать пепелищем. Иронично, что он уничтожен собственным героем. — Не говори так!       Она закричала, но он даже не вздрогнул. Дэмиан просто замолчал, наконец, обращая внимание, что все это время крепко сжимал ладонь Рейвен. Она не вырывалась и даже не пискнула, когда он сжимал её со всей силы. Просто была рядом и слушала.       Уэйн, наконец, поднялся, также садясь на ступени, все ещё не отпуская её руки. Демонесса молчала, опустив голову. Должно быть он отвратителен ей, наверное, она уже пожалела, что помогла ему, что тратила на него время, что любила его. Однако Рейвен ничего не говорила и ничего не делала, просто сидела. Правда, теперь он ощущал лёгкую дрожь в ее руке. Будто не желая больше теряться в догадках, Дэмиан схватил ведьму за подбородок, поворачивая к себе. Если ей противно, то пусть просто скажет ему об этом в лицо и просто проваливает. Он уже давно отказался от нее. Зачем он ей такой?! К чему это молчание?! Однако увиденное было совершенно другим.       Лицо Рейвен исказилось от боли и сожаления, а по щекам текли слезы. В этот момент осознание промелькнуло в его голове, заставляя даже немного опешать. Эмпат. Весь их разговор она пропускала его через себя, чувствовала все то, что через что прошёл он. Это были её слезы по нему. Слезы для него.       Губы демонессы задрожали, и она бросилась ему на шею, крепко обхватывая своими хрупкими руками. Дэмиан замер, не зная, как ему реагировать, стоит ли говорить. Она плакала на его руках, оплакивая того мальчика.       Тёплая волна прошлась по его будто мертвому телу, он с головой окунулся в аромат Рейвен и наконец, его воля дала трещину. Хрупкая слеза скатилась по щеке Тёмного Рыцаря, прежде чем он крепко сжал её тело, полностью скрывая лицо в её шее и безмолвно плача. Эти слезы выражали всю ту боль и отчаянье, всю ненависть и гордость, они были искуплением и признанием.       Как же он скучал по ней, как желал вернуться туда, в то счастливое время, когда они беззаботно улыбались друг другу, беззаботно любили. В один момент Рейвен отстранилась, оглаживая лицо Дэмиана, прежде чем мягко поцеловать его в лоб. Будто тем самым показывая… Ты прощен… Боли больше не будет… Отпусти все…       Когда она отстранилась, Дэмиан на мгновение утонул в её бесконечных голубых глазах, прежде чем эти же мягкие губы осторожно скользнули по его собственным.       Он потерял все. Свою семью, свой город, даже свою гребаную душу. У него больше не было ничего чему он мог посвятить свою жизнь. Далее его ожидает только пустота. Но сегодня, всего на несколько часов ему есть что терять, и ряди чего жить. Он будет живым, он будет чувствовать, он будет творить ради неё. Он не будет Бэтменом, не будет Уэйном или аль Гулом. Ни каких титулов, никаких фамилий. Просто Дэмиан. Он забудет то, что пережил или что его ожидает, и будет просто жить.       Всё глубже вовлекая их обоих в поцелуй он подхватил хрупкое тело на руки, дабы подняться по ступеням и усадить её на алтарь перед витражом. Он продал свою душу и не имеет права на веру, не имеет права обращаться к Создателю. Так что ему мешает обмануться сегодня ночью. Вознести свою молитву и те капли изуродованной любви к собственной богине. Если она может подарить ему иллюзию прощения, почему он не может обмануться иллюзией её божественности.       Разорвав поцелуй Дэмиан упал на колени перед алтарем и перед ней, поднимая голову, словно желая покаяться. Лунный свет серебрил её кожу, создавая непередаваемый эффект. Витраж за её спиной изображал прекрасного ангела в белых одеяниях и роскошными крыльями. Сейчас находясь в таком положении он мог наблюдать только крылья, что теперь казалось, раскрывались за её спиной, ещё больше укрепляя его иллюзию. Сегодня Рейвен тоже пришла к нему в простом белом платье и босая, что означало, что она не сможет остаться надолго. Он так боялся, что она исчезнет прямо в его объятиях. Если это и правда так то стоит поторопится.       Наконец полностью запечатлела её образ в своей памяти, он аккуратно обхватил ее щиколотку, слегка приподнимая ногу, чтобы стереть полами своего плаща всю ту пыль и пепел, которыми измазал ее Готэм. Она не должна была ступить по нему, а он не должен был марать ее. Щеки Рейвен залились пылким румянцем, когда Дэмиан нежно поцеловал её ступню. Мягко его губы скользили по её коже, будто боясь пропустить даже миллиметр. Это выглядело так чувственно и сокровенно, что она не могла даже шелохнуться, чтобы не испортить момент. Медленно поднимаясь выше по стройной ножке, он оставлял множество поцелуев, что иногда граничили с укусами.       Тот ураган чувств, что бушевал внутри него раз за разом налетал на её магические стены, грозясь в любой момент обратить их в прах. Боль, отчаянье, восхищение, вожделение и желание жить. И все это сосредотачивалось на ней, будто именно она способна утолить каждое желание, заглушить любую боль, показать новый, ранее неизвестный мир. Ведь она здесь всего на мгновение, чтобы он смог обмануться. Что же тогда ей следует, как можно лучше сыграть свою роль, чтобы потом не осталось место сожалению.       Когда Дэмиан оставил ещё один след на её коленке она слегка поспешно потянула его за воротник. Может это было неправильно, может она ещё больше роет ему и себе могилу, но сейчас чувства и желания были сильнее всех доводов, что они могли привести в своей голове. Она так долго существовала вдали от него, что этого хватило с лихвой, чтобы видя его таким, сейчас хотелось бросить все. Спасти… защитить… согреть… обладать… Кажется она стала слишком сентиментальной или одержимой. К черту риторику! Если Дэмиану нужно её тепло, присутствие, она сама, то Рейвен готова дать ему все это, даже так.       Язык демонессы скользнул по губам Тёмного Рыцаря, прежде чем перевести поцелуй в ещё более близкий контакт. И хотя все было ей знакомо, но ощущалось по — новому. Этому Дэмиану не была присуща та нежность и страстность, что накрывали её с головой ранее. Нет, одержимость с нотками грубости, вот что ощущалось, когда он обхватил её за талию и ворвался в открытые губы. Скованность прошла, уступая одному из тёмных начал, что теперь питали его душу. Все это кружило демонессе голову, внутренний демон практически мурлыкал от натиска, что оказывал Уэйн. Он чувствовал всю ту восхитительную глубину греха, что носил в себе проклятый. Сейчас они были так похожи, абсолютные родственные души. Однако Рейвен понимала, что нельзя оставлять его в таком состоянии. Хотя бы немного она хотела облегчить его ношу.       Её руки медленно прошлись по его мощной груди, заставляя экипировку раствориться в дымке. Ещё больше шрамов и ожогов. Некоторые совсем свежие. На первый взгляд могло показаться, что на теле Тёмного Рыцаря нет живого места, сплошная боль и потери. Дэмиан не успел среагировать, как темная дымка окутала их и вот он уже лежит на этом самом алтаре, словно жертва для своей богини, что сегодня излишне милосердна.       Губы Рейвен медленно целовали его шею, также как он, стараясь не пропустить и сантиметра. Ощущая, как вздрагивает его тело от её нежных приключений, как его пальцы впиваются в ее бедра, Рейвен понимает, что сейчас ему невыносима такая медлительность. Не тогда когда все ощущения уже обострены, но это то что она хочет дать ему. То, что поможет хоть немного отпустить тьму. Она поднимается и мягко смотрит на него. — Просто позволь мне позаботиться о тебе сегодня.       Теплая улыбка, что отражается в её глазах, кажется достаточно убедительной. Ведьма снова целует его, на это раз кратко, будто легкомысленно прежде чем вернуться к его телу. И все же не важно, что это за мир и время, чтобы не произошло Дэмиан остаётся Дэмианом. Все тоже чувствительное место у основания шеи, которое она сейчас мягко посасывает, дабы запечатлеть этот момент не только в воспоминаниях, пусть и не надолго. Он все также смешно реагирует, когда она прикасается к его соскам, а в отместку Рейвен легонько охватывает их зубами, слегка оттягивая. Её хмурый, консервативный принц. Бабочки в её животе сходят с ума, когда его возбуждение упирается ей в пупок. Наверное, стоит притормозить иначе она просто накинется на него. Хотя судя по том, как исказилось лицо Уэйна, как жадно его взгляд скользил по ней, он был совершенно не против.       Её губы снова возвращаются к его торсу, пока она мягко проводит руками по ногам, растворяя последние элементы экипировки и обувь. Большой белесый шрам пересекал практически весь его живот, будто разрывая на части. Рейвен аккуратно, мелкими поцелуями прошлась по нему, отмечая, как он вздрагивает, словно рубцовая ткань все ещё имела чувствительность. Он ощущал, как её губы приятно обжигают его кожу. Заставляя все больше скатываться в бездну неудержимого желания и любви к ней.       Любопытство вело ожесточенную битву с желанием обладать. И все же Дэмиан нашёл в себе силы оставаться безучастным полностью отдаваясь губам демонессы, исполняя её просьбу. Он никогда не мог ей отказать. Правда, теперь, когда её дыхание ласкало его член делать это было все труднее. Она была так близко к исполнению их обоюдного желания, однако ещё один шрам на его бедре отвлёк её внимание. Такова была его пытка. Прежде чем познать рай наслаждения он должен пройти через ад ожидания и чистилище сладости. Каждое её прикосновение, каждый поцелуй будто стирал годы боли. Её присутствие, будто раскрашивало долгие дни одиночества в новые цвета, показывая, что это того стоило. Её тепло, согревало его холодную, обесцененную душу, растапливая налёт порочности. Так и должно быть. Тёмный Рыцарь полностью расслабился, предпочитая отдаться этому невероятному чувству и этому без преувеличения тёмному ангелу.       Он не обратил внимание на то, как её глаза пристально наблюдают за ним, дабы удостовериться, что все хорошо. Её магия аккуратно прислушивалась к его сущности, помогая демонессе немного расслабиться и наконец, отдаться их долгожданному желанию.       Она легонько подула на возбужденную головку, прежде чем мягко поцеловать её, вырывая гортанный рык из уст Тёмного Рыцаря. Он был так красив в эти моменты, что Рейвен сейчас многое отдала бы, чтобы сменить положение своего любовника на сидячее. Это мужественное лицо, одновременно сдерживающееся, но при этом с каждой секундой, все больше расслабляющееся. Ох, казалось она могла кончить только от взгляда на эти выражения, что так быстро сменяли друг друга.       Демонесса прошлась практически невесомыми поцелуями по все длине. Её язык очертил головку круговыми движениями, прежде чем наконец полностью поглотить его. Наверное ведьма даже никогда не задумывалась о том насколько ей нравиться использовать свой рот для его удовольствия. То, как Дэмиан вздрагивал, его рычащее одобрение, пальцы, что запуталась в её волосах. Даже сейчас он старался не хватать их сильно, чтобы не причинить боль. Да, она наслаждалась тем, что могла ласкать его так, видеть настолько мягким. Это было по — настоящему ценно. Пальцы Уэйна поспешно перебирали её пряди без особой логики. Рот этой ведьмы и правда был даром небес или же самым чистым грехом. То, как её губы и язык скользили по нему не оставляло шансов на выдержку. Иногда она нарочно задевала его зубами, заставляя вздрогнуть. Покусывала прямо под головкой прежде чем снова полностью поглотить. Еще никогда он не чувствовал такое быстрое поражение, словно снова стал несдержанным подростком. Но казалось именно этого Рейвен и добивалась. Она хотела, чтобы он все отпустил, чтобы полностью сосредоточился на ней и том удовольствии, что даровано ему.       То, как он сжимал её волосы, его стоны, все больше сводили её с ума от желания. Дэмиан приподнял голову наблюдая за блаженным выражением лица демонессы. Его Богиня определённо получала не меньшее удовольствие, чем он сам. Её затуманенные наслаждением глаза, влажные, полные губы и юркий язычок, стали последней каплей, прикончив Уэйна. Он навсегда сохранит этот богемный образ в своей голове, возвращаясь к нему снова и снова.       Она ещё несколько раз лизнула его полностью убирая доказательство финала и как только её голова поднялась его цепкие пальцы ухватили тонкий подбородок, притягивая к себе. Руки Тёмного Рыцаря вцепились в её пышные бедра, что все еще были скрыты платьем. Мягкая ткань раздражала, особенно с учётом того, что на нем не было и нитки. Однако Рейвен была слишком поглощена поцелуем, чтобы беспокоиться о подобном раздражении. В ней все ещё вспыхивали искорки его оргазма, что совершенно перебивали подобные мелкие ощущения. Она ластилась к нему словно кошка, заставляя почувствовать, как под тонкой материей скользят изнывающие соски.       Нетерпеливые руки пробрались под мешающую ткань, изучая матовую мягкость бедер, поднимаясь все выше к обнаженным ягодицам и наконец, ощущая влажный жар её желания. То какой восхитительно мокрой она была, сводило его с ума. Его пальцы ощущали все нетерпение, что Рейвен копила в себе. И это все было для него, она вся была для него. Но демонесса не позволила ему начать, разрывая поцелуй, она снова скатилась по его торсу.       Совершенно пьяными глазами наблюдая за ним, когда член скользнул по влажным губам. Казалось, ведьма не хотела прекращать собственную пытку, удерживая себя на грани от ощущения, как клитор задевает каждую даже слегка выраженную вену. Дэмиан чувствовал, как её соки скользят по нему, но он все ещё не мог видеть этого бесстыдного великолепия. Как не мог видеть и полных грудей, что сейчас лишь слегка покачивались в такт её движениям. Его взгляд жаждал этого зрелища, так же, как и ощущения ее тесноты. Словно читая его мысли Рейвен улыбается, медленно проводя пальцем по собственному телу, превращая ткань в блестящую дымку.       Глаза Уэйна жадно вглядываются в бледный силуэт, посеребренный полной луной и обрамленный тёмной вуалью густых кудрей. Единственное, что осталось на этом совершенном теле это тонкая цепочка, что проходила, прям по верхушке бедер. Тонкая и слегка мерцающая. Его подарок ей. Она все еще носила ее. Демонесса преподносила ему себя на полное обозрение, демонстрируя все свое желание, что определённо властвовало над её телом. Наконец Рейвен приподнимается над ним, замерев всего на несколько мгновений. В этот момент рот Дэмиана наполняется слюной, он невольно облизывается, наблюдая за тем, как насколько густых капель её меда срываются, скатываясь по его члену и снова сливаются с ней, когда она опускается, поглощая его.       Руки Уэйна снова нашли её бедра, сжимая их до синяков в попытке прижаться ещё ближе. Указательные пальцы ухватываются за цепочку, будто в попытке разорвать. Он готов вечность провести так, утопая в её горячем теле, что так плотно обхватывало его. Рейвен слегка дернулась, стараясь опуститься ещё ниже. Она никогда не могла набраться смелости принять этот массивный член полностью в такой позе, а сейчас он казался ей ещё больше. Но в данный момент всего капли его отчаянья и желания было достаточно, чтобы она смогла наконец перестать сомневаться. Сегодня Рейвен хотела отдать себя всю и полностью.       Она ошеломлённо вскрикнула, когда головка уперлась в ранее неизведанную глубину её естества. Вместе с этим пришло и опьяняющее блаженство от осознания, что теперь он целиком и полностью принадлежит ей. Ведьма видела голодный взгляд Тёмного Рыцаря, ощущала болезненную хватку на своих бёдрах и наслаждалась каждым мгновением, упиваясь этой властью. Этот сломанный, порочный, бездушный и такой восхитительный мужчина больше не принадлежал своему прежнему контрактору. Здесь и сейчас он полностью переходил в её владение.       Тонкие руки демонессы уперлись в его мощный пресс, прежде чем она слегка приподнялась и вновь опустилась. Ранее она всегда находилась в его власти от чего сейчас было трудно приспособиться, поймать тот ритм, что приносил высшее блаженство. Рейвен сделала несколько неуверенных движений бедрами, подхватывая медленные, томительные движения, что дразнили их обоих, вгоняя в еще большее исступление. Грубые пальцы Дэмиана медленно скатились к ее ягодицам, обхватывая и помогая. Тело ведьмы дрожало и корчилось, пока он казалось, терял терпение, борясь с желанием опрокинуть ее и самому взять главенство. Она двигалась слишком медленно, но образ, что теперь предстал перед ним, не позволял оказать сопротивление. Прекрасная, дикая, ненасытная, но при этом такая искренняя.       У Дэмиана кружилась голова, казалось весь мир, перестал существовать, сжавшись до одного единственного существа. Постепенно Рейвен начала увеличивать ритм, становясь все увереннее. Вскоре ее бедра уже гулко ударялись о его тело в мокром, горячем отзвуке, что смешивался со стонами и рыком. Она смотрела на него затуманенными глазами, цвета холодных сумерек, ее губы задыхались в стонах и обрывках его имени. Его имя, звучащее сейчас на ее устах, было подобно благословению. Ее взгляд полый обожания, что было таким сокровенным, но сильным желанием. Тело танцевало на грани, он чувствовал, как неистово сокращаются стенки вокруг него. Дэмиан и сам готов был рассыпаться. Все плыло, и он гнался за ней, подхватывая и поднимая все выше и выше. Его бедра уже активно подгоняли ее, заставляя мелодию единства звучать еще отчетливей. В один миг Рейвен замерла на самой вершине, прежде чем резко рухнуть вниз, выгибаясь и захлебываясь именем, полностью принимая его. Тело билось в судороге от ощущения тепла, что затопило ее изнутри, но также стремительно исчезало.       Демонесса упала на грудь своего любовника, чувствуя, как слабеет его хватка, как гулко стучит, казалось бы мертвое сердце. Блаженная усталость и покой накрывает их обоих. Дэмиан крепко обнимает ее, прижимает к себе, целуя в макушку и снова запутываясь одной рукой в шелковистых волосах. Чувствует, как ведьма поднимается выше, утыкаясь в основание его шеи и прижимаясь, как можно ближе. Сейчас он так хотел, чтобы их суждение все же было ложным, и она осталась. Но это было невозможно. Поэтому Уэйн быстро отгоняет трепетную мысль и забывается мирным сном в ее объятиях. Впервые за долгие годы он спал безмятежно.

***

      Рейвен распахнула глаза, практически подскакивая и оглядываясь по сторонам. Камин в библиотеке мэнора, все еще полыхал, пусть и не так ярко, а они с Дэмианом так и остались лежать на мягком, пушистом ковре, укрывшись пледом. Голова ее любовника все еще покоилась на неудобной подушке, предназначенной для кресла. Рейвен вздохнула, доставая ноги из — под пледа. Рядом с камином и Дэмианом ее окончательно разморило, несмотря на отсутствие какой — либо одежды. Она сделала несколько глубоких вздохов пытаясь привести мысли в порядок.       Из всех увиденных альтернатив эта, пожалуй, была самой пугающей и темной. Ее взгляд упал на чашку с недопитым лапсангом сушонгом. Даже несмотря на то, что чай остыл Рейвен все еще чувствовала, аромат дыма и сосен. Или же это был запах горящего Готэма? Ох. Ведьма перевела взгляд на спящего Дэмиана, который даже не подозревал о том, каким кошмарным было начало ее сна. И как ее сердце останавливалось от мысли, что нечто подобное могло произойти и с ним, хотя разум понимал, что это невозможно.       Рейвен аккуратно убрала упавшую на его лицо прядь, снова ложась рядом. Сон долго не шел и она все продолжала смотреть, не в силах оторвать от него взгляд, постепенно успокаивая себя. Когда сознание все же померкло по ее щеке скатилась одинокая слеза.