Сакура над бездной: Dream Catcher

Дрожащая рука сержанта протянулась к распятой по дощатому полу тонкой кисти. Не было никакой уверенности, что собственные пальцы, пронзающие поток лунного света, не прошьют сейчас эту казавшуюся эфемерной ладонь с неестественно удлиненным запястьем и не упрутся в шероховатую поверхность дерева. Однако впечатление оказалось иллюзорным: маленькая рука была абсолютно осязаемой. Первый телесный контакт заставил сержанта вздрогнуть от ощущения прикосновения к куску льда. «Ему, видать, совсем худо», - Михальски покачал головой. Все еще опасливо косясь на бессильные водоросли белых прядей, он аккуратно поднял длинное тело – руки и ноги «привидения» свисали и болтались, словно лишенные костей, - и перенес ночного гостя на футон. Мужчина совершенно не представлял, что делать дальше. Может, распустить пояс и без того мешком висевшего на худеньких плечах черного кимоно? Рей на автомате совершил положенную процедуру. Примерно минуту он завороженно смотрел на едва заметно ходившую вверх и вниз впалую грудь. Кожа существа была едва розовой, полупрозрачной, как будто оно никогда не видело света. «Должно быть, так и есть, - подумал Михальски. – Он приходит по ночам, видимо, дневной свет ему вреден. Может, вампир?» Отогнав снова полезшие в голову дурацкие бредни, сержант строго одернул себя: раз уж взялся за дело, не смей отступать! Не зная, что еще предпринять, Рей взял в руки плед – видимо, создание нужно согреть. Но как? Минуты тянулись, словно резиновые, и рука, которой он периодически касался, нисколько не потеплела с того момента, когда он укутал создание теплой тканью. Дружок давно уже спал, воспользовавшись суматохой, в связи с которой хозяин не отправил его во двор. Поглядывая на безмятежно сопящего щенка, Рей почувствовал, как отпускает сковывавшее его напряжение. Действительно, учитывая, как собака реагировала на странного мальчишку прежде, спокойный здоровый сон в непосредственной близости свидетельствовал об одном: животное чувствовало себя в безопасности. «Надо бы завесить окно», - пришло в голову американцу – а вдруг и вправду найденыш боится солнца? Задернув штору, он вернулся к своей импровизированной постели и сел рядом. Беловолосый по-прежнему дышал мерно, но очень редко. Неестественно редко – но кто может знать, что естественно для существ, подобных ему? В том случае, если частота дыхания и сердечных сокращений этого ребенка не была связана с его похожим на кому состоянием, неудивительно, что тело его никак не может согреться. «Интересно, если это нормально для таких, как он, кровь их должна быть совсем жидкой, совсем водянистой и полупрозрачной…» Михальски тяжело вздохнул и опустился на край футона, спиной заняв почти всю нишу в стене. Аккуратно вытянув ноги вдоль тонкого тела мальчика, он подтянул хрупкую фигурку немного выше, в полусидячее положение, и укрылся пледом, пытаясь разделить с ним собственное тепло. Странное дело: едва очутившись рядом, тело подростка перестало казаться ледяным, словно вобрав в себя жар большого организма соседа. «И почему я совсем не боюсь? - удивился про себя мужчина. – Держу в руках абсолютно невероятное существо, которое напало на меня посреди ночи, и думаю лишь о том, как бы привести его в чувство…» Он усмехнулся: вот уж приключение выпало на его долю… Увидел бы его кто-нибудь из сослуживцев или друзей - не поверил бы собственным глазам. Чем-чем, но заботливостью обычно равнодушный сержант Михальски никогда не отличался. Это была последняя связная мысль перед тем, как Рей смежил веки. Мужчина еще успел удивиться: казалось бы, он прекрасно выспался за день и мог бы бодрствовать еще немало часов, но голова внезапно стала тяжелой, в глаза будто насыпали песку. Спалось ему странно: лихорадочные обрывки будничных кошмаров вихрем носились по подсознанию, словно сухие листья, беспорядочно швыряемые ураганным ветром. Рею то казалось, что он снова в пустыне, где безжалостный самум терзает его тело песчаными наждачными шквалами, истирая плоть до костей, то он тонул в реке, то падал с головокружительной высоты, - но все это длилось лишь мгновение. А потом картинка комкалась, не вызывая привычного ужаса, и исчезала – бесследно, безвозвратно, словно в черной воронке. …После того, как калейдоскоп завершился, сновидение стало окончательно напоминать пустой чердак, по полу которого изредка проносились напоминающие перекати-поле комки пыли. Рей лежал в затопленном лунным светом пустом помещении, а на его груди спал большой белый кот, тихонько взмуркивая во сне. С каждой минутой кот становился тяжелее и больше, рокот нарастал, пока мерный гул не заполонил комнату… …Михальски было жарко и неудобно, рука затекла, и попытки пошевелить ею ничего не дали. Пришлось разлепить чугунные веки и скосить взгляд. Создание мирно дремало на его груди. Щеки порозовели, тонкие губы приоткрылись, чуткие ноздри раздувались. Тело пыхало жаром, словно маленькая печка. Нашлось объяснение и для затекшей руки: жесткие пальцы американца были сплетены с тонкими паучьими «призрака», оба запястья были плотно прибинтованы друг к другу одной из белоснежных прядей. Рей прислушался к собственным ощущениям: необычно, но он абсолютно не чувствовал сопровождавшей каждое пробуждение после кошмарной ночи разбитости. Единственное, что напрягало мужчину, это неудобная поза. Он попробовал пошевелиться и лечь поудобнее, и тут его накрыло дежа вю. Из пледа вынырнуло тонкое бледное лицо, сверкнули алым заспанные глаза. Тонкая рука коснулась лица… - Привет, - сказал Рей. Выражение лица «привидения» стало крайне озадаченным. Лохматая беловолосая голова склонилась к плечу, серебристые ресницы дрогнули, и мальчишка хрипло произнес: -П…привет… Повисла тишина. Каждый из находившихся в комнате, очевидно, пытался подобрать слова и не находил их. Рей почувствовал, как распустился и осыпался снежной порошей белый локон с руки. Тонкий мыльный пузырь молчания лопнул с тихим шепотом: - Спасибо… - Кто ты? – спросил Михальски, не надеясь услышать ответ. - Шигеру, - так же сипло протянул мальчик, глядя на него сияющими глазами. - Ши…геру… - перекатил имя на языке американец. – А я Рей. - Я знаю, - эхом отдалось в голове. И только тут Рей осознал, что собеседник на самом деле ни разу не пошевелил губами. Он слегка потряс головой. - Ты умеешь говорить, Шигеру? – осторожно осведомился мужчина после минутного молчания. - У…мею, - тонкие губы чуть двинулись, артикулируя. – А зачем? Ты и так меня слышишь. – А это уже мысленно, причем голос реальный и голос внутренний не отличались ни на йоту. «Призрак» соскользнул со своего «постамента» и вытянулся рядом, подперев голову рукой и изогнув дополнительный сустав под невероятным углом. Белые волосы растрепались. Они словно жили отдельной от хозяина жизнью – слегка подрагивали, змеились и окутывали создание сплошным белым облаком, отчего подросток стал напоминать иллюстрацию из детской книжки – у Рея в детстве была такая, повествующая про жизнь одуванчика. Михальски не выдержал и, искоса поглядывая на мелкого нахала, прыснул. Тот нахмурил белесые бровки и обиженно запыхтел. - Чего смеешься?! - Ты растрепанный, - американец слегка подул на упавшую на лоб белую прядку, взлетевшую, будто пух, что еще больше усилило сходство. - Хмпф! – фыркнул гость, - ты, человек, ты как себе позволяешь обращаться с древним демоническом злом?! В другой ситуации слова мальчика заставили бы Рея покатиться со смеху, но сейчас он поймал себя на мысли, что безоговорочно поверил. «Демон? Так он демон…» - почему-то этот факт не вызвал не только страха, но и ни малейшего удивления. Казалось, заявление беловолосого расставило все по своим местам, и Михальски спокойно и даже в чем-то отрешенно смотрел на ожившее предание. - Зачем ты пугал меня? – ответил он вопросом на вопрос. - Я не пугал, - Шигеру заломил тонкие пальцы. – Мне нужно питаться. - Ты питаешься… страхом? – американец несколько напрягся. Внезапно в комнате словно прозвенел колокольчик. Смех мальчика, в отличие от его хрипловатого подросткового голоса, был чистым и тоненьким – будто ветер заблудился в подвесках хрустальной люстры. Отсмеявшись, существо протянуло: - Ты же меня не боишься, правда, Рей? - Правда, - немного подумав, сержант неохотно заключил, - разве что немного. Сначала. - Ты, - мальчик неожиданно придвинулся очень близко, так, что мужчина невольно отшатнулся, - очень вкусно накормил меня… - Не понимаю. Объясни, - потребовал Михальски. - Ты долго не спал. Я ослабел и попался. Ты заснул рядом со мной, и вот, я сыт, - продолжал намекать мальчишка. - Так ты… - Ага. Твои кошмары о-о-очень вкусные! «Dream eater… master… catcher?» - Рей попытался подобрать подходящее определение. Ловец снов и его жертва. Но жертва ли? Внезапно Шигеру подскочил на месте и рванулся к окну, взметнув медленно спланировавший на пол плед: - Ух, мне пора! – он неожиданно остановился и вернулся к Рею, приложив ладошки к его груди, обтянутой рубашкой. – Можно, я приду к тебе еще? Его умоляющее узкое личико было таким умильным, что Рей просто не смог удержаться. Он положил ладонь на голову мальчишки, взъерошив светящиеся волосы: - Приходи. Белая прядь молниеносно скользнула вверх по его руке и змейкой прошлась по щеке в неожиданной ласке. Шурх! – и вот уже ночное происшествие кажется еще одним сном, странным порождением ночи и одиночества. Михальски отодвинул занавеску. Рядом зашевелился сонный щенок. - Эх ты, все проспал, - сказал Рей Дружку, глядя, как светлеет отчаянно сопротивляющееся новому дню темное небо.