Cadillac & Hublot

      Ответное сообщение Гречкину не имело ничего общего с вопросом. Этот ебанат тактично ушел от ответа. Впрочем, Кирюша прекрасно понимал, что после этого, Хазин, наверняка, посмотрел содержимое пакета, даже если до этого его не заметил.       Что ж, оно и лучше. Будешь знать, какой момент шикарный ты проебал, додик.       Несмотря на то, что сна в Кире, как и в Пете, не было ни в одном глазу, его даже минимально не рубило. Выбросы адреналина, определенно, работали лучше любого стимулятора. Их организм и мозг уже вторые сутки работали на голом, даже нездоровом энтузиазме и паре порций кофе. Даже не жрали.       Живот от этой мысли, заурчал громче мотора такси.       Надо похавать, точно, а то в баре с первой же рюмки развезет.       А засыпать вначале забега, Кирилл точно не собирался.       Похлопав водилу по плечу, он попросил зарулить в какой-нибудь авто фаст-фуд, чтобы купить огромный комбо и заточить его в одного. Любил Гречкин вредную еду до одури, предпочитая её всем остальным кухням.       И похуй, что дружки над этим ржали. Ему, ебать как было вкусно.       Снова катить придётся на хату, надеюсь, там ещё остались годные шмотки.       Кира прикидывал в голове, что ещё сегодня утром видел в шкафу, потому что при последнем раскладе в ментовке, втискиваться вновь в узкие джинсы, парень не собирался.       Времени рулить домой и менять чужой шмот, равно как и желания, не было нихуяшеньки. Всё, чего Хазин сейчас хотел — это шарахнуть стакан чего-то крепкого залпом и дать себе выдохнуть. Подруливая уже к стоянке клуба, Петя внезапно осознал, хлопнув себя по многострадальному лбу ладонью. В мозгу щелкнуло знакомым глумливым голосом.       — ты весь дом с собой возишь, что-ли?       Сумка. Точно.       Припарковав тачку, Петя открыл багажник. Если память ему не изменяет… Отлично.       Достав родной чёрный бадлон и джинсовые брюки, Хазин закрыл багажник и сел на заднее сиденье, спешно раздеваясь. Служба и насыщенная юность приучили его весьма быстро как выскакивать из шмоток, так и крайне быстро их надевать. Пальто в этот раз было решено оставить в машине, а вот телефон прекрасно умещался в кармане, равно как и небольшой кастет. Он умел учиться на своих ошибках.       Выйдя из машины майор закурил, с наслаждением вслушиваясь в звуки вечернего Питера.       Город засыпает. Просыпается пиздец.       Бросив сигарету в урну у входа, кивнул знакомому вышибале и прошёл, минуя очередь и обыск. И направился прямиком к бару.       Приехавшему на полчаса позже Кириллу повезло куда меньше. Это был не элитный клуб, где его знала каждая собака, а потому охрана приняла решение обшманать его с ног до головы. Уж больно подозрительным парень им показался.       Еще в жопу мне залезте. Много интересного найдете.       Свои мысли Гречкин о том, что днём в его жопе находилось, что поинтересней, оставил при себе. Ему во что бы то ни стало нужно было попасть внутрь, а ссориться с амбалом с антресолью вместо челюсти, значит, иметь риск сломать свою и отправиться в больничку, а не к майору на коленочки.       Охраннику явно нравилось мять посетителей, иначе Кира не мог объяснить, почему за жопу его облапали трижды, явно задержавшись дольше нужного.       Я что на шлюшку похож, что меня всякие гандоны трогают своими потными ручонками?       Иметь это звание — и чтобы его имели — парень был согласен только у одного человека. Без вариантов.       Поиск своей ментовской суки Гречкин, безошибочно, начал с барной стойки в центре зала. Только искал он взглядом белую рубашку, а нашёл обтягивающий чёрный бадлон. Эта падла уже переоделась.       Кирилл, на спор третью неделю не употребляющий ничего крепче кофе — дома не в счёт, кто докажет — решил, что тут вряд ли его запалят и он сможет немного расслабиться. В конце концов, он пришел сюда не ромашки нюхать. Да и будь тут Гречкин со своим приятелем, который собственно, и затеял тот спор, то Славка бы уже утащил какую-нибудь обдолбанную малолетку в закуток, и даже если бы Кира выжрал литр залпом и станцевал у шеста — не заметил бы.       Надо взять на заметку. У пилона жопой крутить еще не доводилось. Упущение. Надо исправить как-нибудь на досуге.       — Привет, один тут отдыхаешь? — бородатый подкат показался Кириллу очень смешным и он жестом показал бармену, что хочет такую же бурду, которую пьет Петя.       Басы в баре отбивали остатки мозга, превращая содержимое черепной коробки в кашу менее аппетитную, чем на дне Хазинского бокала.       — Какие люди, и без охраны, — Хазин лыбился, ему в кои-то веки было абсолютно спокойно и не требовалось ничего контролировать. Охуенное чувство, надо сказать, он уже и забыл, что подобная свобода когда-то была доступна только после какой-то дури. А сейчас — стакан какой-то намешенной хрени расслаблял, как и почти внезапный приход этого хуйлуши.       Все-таки пришел       — Надо же, Гречкин, и тебя в твоих пафосных шмотках сюда пустили? Ты присядь, в ногах правды нет, — Хазин ногой подвинул стул ближе к себе, с блядской ухмылкой кивая на него.       — Я отдал им плату натурой, сладкий, — Кира пригубил напиток из своего стакана, и присел на любезно предложенный стульчик (он бы, конечно присел на член или лицо, но, пока довольствовался тем, что имеет). — Моя прекрасная задница на ощупь их более чем удовлетворила.       — Я тупой или ослышался? — Хазин поперхнулся напитком, для верности оставляя его подальше. — Или ты так беспалевно пытаешься донести ебанутую мысль, что на входе тут внезапно образовался какой-то охуевший мудак, возомнивший себя бессмертым? — Петя едва не зарычал, рука рефлекторно метнулась к кастету в кармане.— Ты успел на свою задницу приключений собрать?       Гречкин сам не ожидал от Пети такой «вкусной» реакции. Кира совершенно точно мог сказать, что девки, с которыми он тусил больше трёх раз, начинали ревновать его к соперницам и, как бы парню это не льстило, он выкидывал их за шкирку пинком под зад. Не нужны ему были истерички, считающие своим. Кирилл слишком свободолюбив, чтобы ограничивать себя рамками из-за каких-то отношений. Был свободолюбив. Сейчас его перло от того, что ебанный мент хочет набить морду охране, которая посмела его облапать.       Какое охуенное чувство. Продолжай.       — Ммм, да ты ревнуешь, сладкий? — пройдясь своим блядским языком по кромке бокала, перень жадно глотнул содержимое.       Явно была намешана какая-то бурда, но сейчас было абсолютно всё равно что пить.       — Даже если и так, Гречкин? — не стал отпираться майор, слегка остыв и вновь взявшись за стакан. Сделал глоток, успокаиваясь.       Смысла рыпаться не было — с самоубийцей на входе он всегда успеет разобраться — пусть сразу ищет ставку в засраном магазине за чертой города. Там его, может, и наймут. А сейчас у Хазина иные планы.       — Есть какие-то возражения? — Петя жадным взглядом наблюдал за умелыми провокациями.       да, отвлекаться от подобного шоу он явно не намерен       Гречкин поднял ладони в жесте «сдаюсь», явно не имея ничего против. Наоборот, его перло так, что он был готов лично отстегнуть тому мужику на входе, чтобы устроить новое шоу, но уже на глазах Хазина.       — Выпьем за встречу? — Кира осушил полностью свой бокал и потребовал от бармена что-то более подходящее под повод.       Не будет же Кирилл ему рассказывать, что он это ляпнул для банальной провокации, а она так шикарно удалась.       Ну, в самом деле, ни за одной девкой так не бегал, как за возможностью побесить эту суку ментовскую.       — Валяй, — будто решившись, Хазин согласно кивает.       Кир отмечает его общую заебанность сегодняшним, да и не только сегодняшним днем, и не только нервную возбужденность. Со стороны выглядело, будто Петя что-то для себя решил и теперь ему остался шаг, ну или толчок в спину, тут как повезёт.       — Что пьем, Гречкин? — майор внимательно наблюдал за барменом, который по одному жесту Кирилла подаёт тонко нарезанный лимон, ставит солонку и с характерным треском открывает новую серебристую бутылку.       Правильно, он знает, что будет, если попробует налить менту левак. Было дело.       Хазин подозрительно косится на розетку с солью и Кирилл не выдерживает, ржёт:       — Ты ещё на десну попробуй, майор. Мы конечно в Питере, но иногда соль - это просто соль, — парень морщится, когда какое-то пьяное тело задевает его, чуть не расплескав всю рюмку текилы, а после, как ни в чем не бывало, смотрит на Петю со своей похабной улыбочкой. — Давай на брудершафт?       Хазин отчетливо видит отчаянных чертят, беснующихся в глазах собеседника и, затаив дыхание, делает шаг в пропасть.       Даже не потребовалось толкать.       — Давай, — лизнув ямку между большим и указательным, майор щедро сыплет себе на руку соль. И как завороженный замирает, бросая взгляд на Гречкина. Тот нарочито медленно проводит кончиком юркого языка по своему запястью, глядя ему прямо в глаза. Хазин сглатывает, когда белые крупинки будто в слоу-мо ложатся на тонкие синие вены, чуть искрясь в мигании клубного света. Тряхнув головой, будто сбрасывая наваждение, отчего рваная чёлка падает на затянувшиеся поволокой глаза, Петя берёт свою стопку и кивает Кириллу. А тому дважды предлагать не нужно. Он вскакивает на ноги, расплескав на хрупкие пальцы алкашку и не задумываясь, слизывает ее с них, а после подходит к сидящему Хазину, буквально вклиниваясь тому между ног, чтоб удобнее было скрестить руки. Майор только и успевает похвалить себя за предусмотрительность, ведь он буквально полчаса назад сменил тонкие брюки на грубую джинсу.       — Хм, кажется, я что-то упустил, — выдыхает ему Гречкин прямо в лицо, обжигая парами алкоголя и жаром собственного тела.       Хазину уже даже ерзать бесполезно, он лишь успевает краем сознания уловить чуть отстранившегося парня и облегченно выдохнуть, когда свободная рука хватает яркую жёлтую дольку.       — А лимон я буду держать в зубах, — хитро усмехается Кира, скрещивая их руки. На миг мелькает шальная мысль, что Петя подписывает договор с дьяволом и этот обряд — его клятва. Хазин автоматически зеркалит Кирилла, слизывая с собственной руки соль, опрокидывая стопку текилы в глотку, даже не чувствуя вкуса. Он видит красные губы напротив, где в углу ухмылки притаился лимон и едва ли касаясь его, накрывает эти губы своими, выбрасывая всё ненужное, наностное, лишнее. Соль крупинками хрустит на языке, царапая нежные губы Кирилла, терпкость текилы обжигает, а лимонная кислинка щедро проходится по языкам, вызывая стон на грани с рыком. Со звоном падает чья-то стопка, кажется, разбиваясь, а Петя подхватывает парня на руки, усаживает к себе на колени и только углубляет поцелуй, будто воздух им двоим и вовсе не нужен.       Хазин буквально откидывается на барную стойку, позволяя Гречкину прижаться вплотную, обвивать длинными ногами за поясницу. Одна рука уже привычно и правильно зарывается в белые волосы, тянет на грани с болью, не отстраняя, а только направляя, тогда как второй он придерживает парня за задницу, крепко сжимая в ладони. Рычит в поцелуй, буквально вылизывает рот, прикусывает блядские губы, посасывает язык.       Гречкин ерзает на коленях майора, устраиваясь удобнее, притираясь плотнее проезжается по начинающей давить ширинке.       разумеется, блять, абсолютно случайно       Кирилл, конечно часто не задумывался о последствиях своих развязных действий, но только не сейчас. Он, наконец-то сидел верхом на Петечке и жадно упивался поцелуем. Попытайся его сейчас кто стащить с насиженного места, они бы упали с ебанным майором в связке.       Бармены, и один и второй, делали вид, что ничего не замечают. Им платят не за то, что он суют свой разлюбезный нос в чужие дела, следя, кто с кем сосется. Проблем они не доставляют? Ну и хуй с ними тогда.       Кирюша тёрся уже откровенно о хазинский пах, не стесняясь ни снующих мимо людей, ни того, что какой-нибудь гомофоб может настучать им по тыкве.       Надеюсь, с перепоя, меня просто примут за девку.       Гречкин был готов согласиться с тем, что он сейчас в роли доступной девки, лишь бы их никто не прервал.       Хазин с трудом оторвался от манящих губ, игнорируя попытки Гречкина поцеловать снова. Жадного до ласки парня пришлось буквально за волосы оттаскивать, потому что он протестующее застонал, норовя продолжить. Дорвался, иначе не скажешь.       — Эй, тише. Кир, да угомонись ты на секунду, — последние слова майора прозвучали глухо, так как его губы наглым образом смяли в очередной раз. Пришлось натянуть волосы ещё сильнее, отстраняя ненасытного парня. Тот даже зашипел от боли. Получилось совсем не ласково.       По ощущениям Хазин похоже что-то выдрал, да и похуй.       Главное чтоб его потом выдрали хорошенько, а с парой прядей волос он смирится.       — Да что блядь опять не так? — возмущённо цыкнул Гречкин, тяжело дыша и глядя на Петю из-под полуприкрытых век.       — Или мы прямо сейчас отсюда съебываем, — Хазин разжал хватку и запустил пальцы к корням волос, слегка массируя, успокаивая и заземляя обоих. — Или я выебу тебя прямо здесь, у этой гребанной стойки, и мне решительно похуй, через сколько минут видосы облетят новостные ленты, — Петя подался бёдрами вперёд, прижимаясь ноющим уже от возбуждения членом к паху Гречкина.       Кира готов был согласиться на что угодно: встать раком посреди танцпола, распластаться на барной стойке или сесть на член Хазина прямо на этом неустойчивом стуле. Любой из вариантов ему нравился, кроме одного фактора — Кирюша не сможет в полной мере насладиться долгим сексом, не скованный никакими условностями.       Закрыв глаза и сглотнув, Гречкин выдаёт фразу, кажется, первый раз за свою жизнь.       — К тебе или ко мне?       С полминуты что-то просчитывая, Хазин ответил буквально спрыгивая со стула.       — Ко мне ближе. Поехали.       Петя не смог отказать себе в удовольствии притянуть Гречкина к себе и снова поцеловать, голодно и жадно.