Cadillac & Hublot

      Кирилл не торопился садиться в машину и с интересом наблюдал за телодвижениями майора. Действия того были чёткими, даже отчётливыми, и явно говорили о том, что мужчина делал это ни раз и не два.       — Петь, а ты всегда возишь с собой весь свой гардероб? — меланхолично затянувшись электронкой, Кира выпустил в стылый воздух ароматный пар.       Со вкусом ананаса, кажется.       Гречкин даже не хихикнул, а хрюкнул, вспоминая бородатую шутку про ананасовый сок. Впрочем, внимательно смотреть на Хазина, он тоже не забывал.       Учитывая, что на улице было явно не лето, и долго размышлять погода явно не позволяла, Петя примостился на край сиденья и принялся стягивать футболку.       — Я же тебе рассказывал, сладкий. Не весь, но пару комплектов сменной одежды и всякой хуйни — всегда. Хрен его знает, что и когда потребуется, — Петя остановился, стянув с головы футболку и не сняв её с рук и поймал слегка залипший взгляд Кирилла. Хазину не могло не льстить, как он мог одним простым, практически невинным жестом, привлечь внимание своего мальчика на себя на все сто десять процентов.       Конечно, для подобной предусмотрительности были причины. Как-то майору пришлось почти сутки таскаться в драной, окровавленной рубашке и слегка подпаленных брюках после одних разборок. Одного раза вполне хватило, чтобы теперь, при желании, он мог привести себя в порядок даже в собственной тачке.       — Решил проверить старый лайфхак? Тогда определённо нужно купить натуральный сок и выхлебать пару литров, а не тянуть эту химозу, — уловив определённо знакомый запах, Петя отбросил футболку и, протянув загребущие руки к Гречкину, за пояс джинс подтащил не особо сопротивляющегося парня к себе. Ладони майора легли на бёдра, и, повернув голову и мужчина решил воспользоваться тем, что Кирилл положил руки ему на плечи. Мужчина поймал губами электронку и сделал глубокую затяжку, втягивая щеки и смотря сверху вниз. Глаза в глаза.       Подождав, пока Хазин вдоволь затянется и выпустит из зубов вейп, Кира быстро затянулся сам и крепко взяв майора за подбородок, выдохнул ему пар в приоткрытый рот. А последовавший за этим глубокий поцелуй стал жирной точкой.       Жирной точкой в надгробной эпитафии и последним гвоздём в крышке гроба адекватности обоих. Хотя, глядя на них, понимаешь, что её они давно с почестями похоронили.       — Ну и нюх у вас, гражданин начальник, прямо как у ищейки, — издевательски произнёс Кирилл, полностью выпрямляясь и не давая Пете легко вовлечь его в новые посасушки. — А судя по всему, и мысли вы читать умеете.       Справедливости ради, нужно сказать, что предугадать мысли Кирюши в подобной ситуации не составляет большого труда. Тем более что он так показательно хрюкает, да и дым от парилки дует аккурат в Хазинскую сторону.       — Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная? — ехидно приговаривал Кирилл, впрочем, не забывая дотронуться не только до оголенных плеч майора, но и до груди. Грех упускать такой момент согреть своего мужика в самом неподходящем месте.       Хотя, у них всё места подходящие.       — А что, планируешь меня согреть? — Петя и не думал одеваться, его вполне устраивало сидеть и с голым торсом, лишь бы не прекращать ловить на себе откровенно голодные взгляды Кирилла.       Какое-то блядское наваждение. Ах ну да, мы же целое утро не трахались, а только и делали что дразнили друг друга, ну естественно.       Хазин упёр руки себе за спину, слегка запрокидывая голову и откидываясь назад чтобы было удобнее наблюдать за Кириллом. Да и под ласкающие горячие руки, пускающие табун мурашек по охлажденному осенью телу хотелось подставляться больше и ближе.       — У тебя обострение оральной фиксации, что ты соску изо рта не выпускаешь? — хмыкнув, Петя перехватил вторую руку Кирилла и снова затянулся, волнами выпуская пар из приоткрытого рта. Определённо, он любил тянуть эту приторную хрень исключительно из-за широкой возможности блядских спецэффектов.       Вспомнить только ту, самую первую вспышку ревности Гречкина в такси, которая привела к крайне впечатляющим последствиям.       — Если ты хотел, чтобы я тебя согрел, мог бы просто попросить, — Кира одном рывком притянул мужчину обратно в полностью вертикальное положение и практически впечатал в себя. — Не обязательно для этого было идти наружу.       Хазин смотрел своим колдовским снизу вверх одновременно беззащитно и пошло. Будто он знает, точно уверен, что охуенно горяч, но он тут, блядь, вообще ни причем!       Просто сама невинность, а клейма негде ставить.       Левой рукой Кирилл придерживал Хазина за плечо, чтобы тот не отъехал назад снова (хотя они уже оба давно отъехали), а правую медленно переместил на шею, чуть сжимая её и заставляя Петю запрокинуть голову. Под пальцами бился пульс сонной артерии, а карие глаза смотрели в упор, будто забывая, что надо моргать.       У нас так не говорят, ну вы конечно, сука, товарищ майор. Шмотки у меня вульгарные в гардеробе? Похуй, вообще голый пойду.       Ведя ладонь выше по кадыку, к подбородку, к губам, Кирюша надавил одним большим пальцем на нижнюю губу, заставляя Петю приоткрыть рот. Они сейчас ступали по охуенно тонкому льду. Одно неловкое движение и вся их поездка в магазин закончится очередной еблей и, дай бог, им хватит выдержки подняться обратно в хату.       Блядская, абсолютно довольная усмешка не помешала Петеньке с готовностью отреагировать, поймав палец в плен жадных губ и ловкого языка. Пройдясь от костяшек до подушечки единым посасывающим движением, Хазин выпустил палец с характерным пошлым звуком, слегка прикусив напоследок.       Ну, насчёт теплее — не ясно, а вот горячее им явно стало обоим.       Запрокинув голову и не разрывая зрительного контакта, майор вернул руку Кирилла на свою шею, придержав за тонкое запястье, чтоб не передумал. Петя гулко сглотнул, ощущая, как собственный кадык дёрнулся под уверенной, но осторожной хваткой и ладонь рефлекторно сжалась чуть сильнее.       Сильнее, но всё ещё недостаточно, чтобы сорвало окончательно. Пока ещё держалась призрачная надежда сохранить крупицы контроля.       — Детка решил показать зубки и поиграть в доминанта? — чуть более хрипло, чем требовалось, произнёс Хазин, свободной слегка дрожащей рукой на ощупь находя забытый бадлон.       — Согреть меня у тебя уже получилось, сладкий, — немного прикрыв глаза, будто покоряясь, Петя пытался сдержать свою блядскую натуру. Хазин до последнего не задумывался, но, стоило Кириллу лишь случайно сомкнуть пальцы на его шее — поплыл как последняя сучка в течку.       Стояло майору нашарить этот треклятый бадлон, как рука на его шее сжалась сильнее, чуть перехватывая дыхание.       — Куда это ты тянешься, сладкий? — Кира склонился ниже, не отводя глаз, но сохранил достаточное расстояние, чтобы Хазин не смог ни отстраниться от него, ни достать до его лица.       Поплывший взгляд напротив чётко говорил Гречкину, что его парень уже совсем «не алë» и лишь Кирюшина ладонь отделяет майора от полного отказа тормозов.       — Ты, наверное, хочешь одеться, мой хороший, — Кирилл быстро просек фишку и принял условия игры. — А то на улице не май месяц, да и в магазин тебя в таком виде не пустят.       Длинные пальцы быстро ослабли и парень сделал шаг назад, оставляя Хазина в котле захлестнувших его эмоций. В конце концов, не Кира начал перетягивание одеяла. Он лишь подстраивается под партнёра.       Раз Петенька хочется быть придушенным, кто Гречкину такой, чтобы ему отказывать. В конце концов, он прекрасно знает границу, что можно делать в койке, а что тянет на статью.       — Научил на свою голову, — с почти гордой ухмылкой майор пробурчал и встряхнулся, мгновенно приходя в себя.       Да, Кира, определённо был, способным и талантливым учеником с неуёмной жаждой постигать новое, когда дело касается чувственных удовольствий. И это делало их двоих ещё более отбитыми и помешанными друг на друге нимфоманами.       — Никогда не думал об ошейнике. Но тебе бы я, пожалуй, доверил поводок, мой мальчик, — буднично произнёс Хазин, натянув, наконец, несчастный бадлон. Как бы ему не хотелось сейчас забить огромный болт и волоком тащить Киру обратно в квартиру, сложно было не признать — затянувшаяся прелюдия, тем более такая яркая, была практически также охуенна, как и полноценный секс.       Дождавшись, пока Петя всунется в свои узкие шмотки и даже натянет пальто, как следует, Кира выбил почву из-под ног майора окончательно.       — А я, пожалуй, хотел бы отсосать тебе в тачке, — и правда, Гречкин схватывал всё налету, даже максимально будничную интонацию Хазина, когда разговор шёл отнюдь не о бытовых вещах. — Может быть, даже на длинном светофоре.       А лисички взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли. А Кирилл поджёг фитиль и рано или поздно динамит внутри Хазина ебанет с нехилой силой. Возможно, взрывной волной накроет и соседний район.       Гречкин вновь затянулся своей ананасовой хуетой, с удовольствием наблюдая, как чертыхается Петенька и борется с самим собой. Сам Кирилл был готов хоть сейчас подняться обратно в квартиру и трахаться до следующего утра.       Но ему крайне кайфово наблюдать, как чертыхается Хазин, борясь со своими внутренними установками.       Петя с совершенно невозмутимой рожей закрыл дверь и перетек на водительское. Ему, вероятно, религия запрещала садиться за руль как всем нормальным людям. Хотя. Где Хазин и где — «нормально».       Перегнувшись через салон и открыв пассажирскую дверь, он дождался, пока Кирилл плюхнется — этот тоже не умел нормально перемещаться в пространстве — на сиденье. Петя перехватил его руку и вновь сделал глубокую затяжку, не сводя с Гречкина шалых глаз.       — А я точно уверен. Что хочу твой член в собственной глотке. До упора, — Хазин выдохнул Кириллу пар в самые губы, выдерживая минимально допустимое расстояние между ними. — И твою горячую ладонь на горле в этот момент. Чтобы ты прочувствовал, как глубоко я его заглатываю, — лизнув парня по нижней губе, Петя откинулся на своё сиденье и завёл мотор.       Завёл он, однозначно, не только мотор, но блять. Будто что-то в этой тачке против.       Пока отзывчивая тачка прогревалась, Петя с упоением наблюдал за реакцией Кирилла на собственную откровенность.       Да, Кира был прекрасен в очевидных и случайных провокациях, он очаровательно капризничал, когда хотел, и в совершенстве добивался того, чего хотел. А хотел он, видимо, исключительно Петю, ну и поиграть на нервах своего мужчины.       — Чтобы ты уже не так терялся в ощущениях, как когда я отсасывал тебе в первый раз. Чтобы полностью отдался наслаждению, отпустил себя, — Хазин бездумно касался высокого ворота бадлона, который будто стирал фантомные касания сильной руки, — чтобы наконец отпустил себя и засадил член мне так глубоко в горло, чтобы я начал практически задыхаться. Чтобы ты и только ты контролировал — дать мне глоток воздуха или собственной спермы.       Ни единым мускулом Хазин не дрогнул, хотя картинка, нарисованная его слишком яркой фантазией, определённо, внушала. И требовала исполнения. Пусть не сейчас — но в ближайшем обозримом будущем. Майор закурил и плавно принялся выруливать со двора, не выпуская Кирилла из поля зрения.       Каждый раз думая о том, что Петя исчерпал уже свой запас пошлых приёмов, Гречкин откровенно проебывался. Хазин снова и снова без всяких усилий пробивается всё ниже и движется ко дну, утаскивая за собой Кирюшу в этот сладкий ад.       Выдержке и непоколебимости Хазина (пометка: если он сам этого хочет), могут позавидовать буддистские монахи. Иначе, как объяснить то, что он с абсолютно каменным хлебальником выдаёт то, на что у нормальных людей мозг даже не поворачивается сложить такое блядство в слова.       Но, как они уже поняли, Хазин не относился к числу нормальных. Да и Гречкин, по всей видимости, теперь тоже.       Активное половое влечение у Кирилла ещё никогда не приобретало краски такого откровенного блядства. Впрочем, парень не был против. Он просто охуевал, что ТАК МОЖНО БЫЛО, А ОН И НЕ ЗНАЛ.       Гречкин не представлял, как ему поступить в этой ситуации, чтобы не выглядеть совсем глупо. Он чуть развернулся в сторону майора и двумя руками взял его ладонь.       — Петь, пообещай мне, что когда вернёмся домой, мы будем ебаться, а не пиздеть.       Кира не придумал ничего лучше, чем просить о таком. Он просто растерялся от такой прямолинейности и открытости мужчины. Гречкин и правду не нашёлся, что сказать.       — Только скажи, Кирюш. И я выполню любые твои желания. В любых количествах, — Хазин чуть склонился к их рукам, коснувшись обеих ладоней Кирилла губами и отстранился, вернув внимание на дорогу. У него нежность и ласка к этому хуйлуше были на одном уровне с дикой страстью, а потому переключались неосознанно. Казалось, секунду назад он был готов свернуть на обочину и перетянуть парня на себя, забив на очевидное препятствие в виде руля и прозрачной лобовухи. И вот уже едва ли не урчит от зашкаливающего тепла.       А Кира и не просил ничего. Ничего, кроме самого майора. Всего и целиком. Самое дорогое и желанное в жизни он уже получил. Остальное — лишь мелкие капризы.       Гречкин улыбнулся, оголяя золотые грилзы и снова затянулся своей фруктовой соской.       Всё-таки этот вкус не мог не подбивать на пошлые мыслишки. Может, именно поэтому они завели разговор о минете.       Поведя плечами и размяв затекшую шею до хруста, Хазин было хотел расслабиться, наконец, в кресле, и следить за дорогой. Но замер, не коснувшись лопатками спинки. В голове будто сработала оглушающая сирена, подсвечивая алыми вспышками единственную мысль.       ОН БРОСИЛ КОБУРУ С ПУШКОЙ НА ЛЕВОЙ ХАТЕ.       Едва не выронив сигарету из крепко сжатых зубов, Хазин сделал слишком сильную затяжку и закашлялся. Однако это и явный испуг в глазах Гречкина помогло мыслить здраво.       Во-первых. Пистолет не табельный, серый. На нём нет ничего и на самого Хазина он вывести не сможет.       Во-вторых — хата не просто левая, это квартира его мальчика, и явно кроме клининга, приходящего, определённо, только по звонку, там никого не бывает. Значит, дёргаться имеет смысл только по одной причине.       — Я пиздец как доверяю тебе, Кирюш, — Хазин не посчитал нужным скрывать от Кирилла очевидный вывод, к которому пришёл, анализируя собственное распиздяйство.       Да, доверяет и не опасается подстав. Да, верит настолько, что решил ему это ещё и сообщить.       Приоткрыв окно и выбросив наполовину истлевшую сигарету, Петя перехватил руль левой рукой, а правой интуитивно нашёл ладонь Кирилла и слегка сжал, успокаивая. Потом не смог отказать себе и вновь притянул руку к себе, легко поцеловал, будто извинялся, что напугал и прижался щекой к ладони парня.       Кира уставился на своего парня с полным непониманием. У майора скачки настроения больше напоминали кардиограмму больного сердечника. Пики и спады, которым был подвержен Хазин, отчётливо говорили о его невъебенно неустойчивой психике и пиздецки невыносимо характере. В отношениях с таким пизданутым мужиком может находиться либо псих, либо такой же наглухо отбитый хуйлуша.       Собственно, а кто сказал, что Кирилл не относится к этим двум категориям? Ведь ему мало того, что комфортно с Петей, так он ещё и ловит кайф от всего происходящего, совершенно не стараясь что-то исправить.       Всё же, чуть вздрогнув от резкого кашля Пети, Гречкин машинально вцепился в чужое колено и немного выдохнул, когда почувствовал плавный ход авто.       — И чем же я заслужил такой подарок? — Кирилл поглядывал то на майора, то на дорогу, всё-таки водитель один был хороший, если не выебывался. А потому парень был на низком старте — перехватывать руль и выворачивать танк из аварии, вместе с их драгоценными тушками.       Теплая ладонь пришлась кстати. Кира вцепился в нее, переплетая пальцы и, абсолютно точно, не собирался выпускать, а горячие губы практически на запястье снова заставляли таять.       Петя сам себе поражался — как простой тактильный контакт с Кирюшей — и он моментально заземляется, будто появляется второе дыхание. Ему становилось или удивительно спокойно, или удивительно сильно горячо — и никак иначе.       Его мальчик сам не отдавал себе отчёт, что стал его якорем, его константой.       Хазин дёрнул уголком губ, в погасшей усмешке и искренне тепло улыбнулся, поцеловав внутреннюю сторону тёплой ладони. Казалось, ему это жизненно необходимо.       — Да я просто внезапно осознал, что бросил пушку у твоей кровати. И вспомнил об этом только сейчас — насколько же мне на это похуй, — Петя, контролируя дорогу лишь боковым зрением, так как вновь повернулся к Кириллу, тем не менее, плавно продолжал идти на обгон и маневрировать, не создавая аварийных ситуаций.       Хотелось как можно быстрее вернуться туда, где их ничто не будет отвлекать и сдерживать. Хотя бы на хату к Кире.       Гречкин красноречиво фыркнул.       — А хули ты свои игрушки разбрасываешь, сладкий? — Киру явно отпустило напряжение и он расслабленно развалился на кресле.       Конечно, никто из них о ремнях безопасности даже не слышал.       Береженого Бог бережет, а этих двух хуйлуш, видимо, охуительная карма. Она явно работает с госпожой Фортуной в паре. Им просто так этот кринж нравится и они не хотят, чтобы он заканчивался.       — Ничего с твоим стволом не случится. Где бросил, там и найдешь, — парень не переживал из-за такой хуеты, ведь в этот дом в целом, да и в квартиру, в частности, очень сложно попасть. — Мне он нахуй не нужен, а тараканы его не утащат.       Конечно, как таракашки утащат волыну, если они их с собой увезли, в своих отбитых бошках.       — Ну, с недавних пор это не самые интересные мне игрушки. Хотя за парочкой новых я бы заскочил, есть у меня несколько идей, — озорные искры в глазах и блудливая усмешка не давали сомнений, о какого рода игрушках рассуждает Петя.       Походу, его мысли сейчас двигались только по двум направлениям — Кира или секс с ним. И нельзя сказать, что его это не устраивало.       — Ты решил озвучить вслух те же выводы, к которым я пришёл, мой хороший? — Хазин не переставал улыбаться, минутная паника его уже отпустила. Было сейчас совершено плевать на брошенный ствол, но вот мысль о том, что нужно приобрести сейф, чтобы в будущем убирать оружие сразу, как он приходит — прочно засела в голове.       Кира не любит пистолеты. Не следует его тревожить лишний раз.       Петя даже не задумался, почему с такой уверенностью размышлял о том, что будет частым гостем в квартире Гречкина. Настолько, что потребуется сейф для хранения пистолета. Настолько, что размышлял о будущем, как о решённом факте. О совместном будущем.       — У дураков мысли сходятся, — негромко засмеялся Кирилл, его веселил тот факт, что они с Хазиным могли думать об одних и тех же вещах почти в одно и тоже время и кто-то из них это обязательно озвучивал.       Такая ментальная связь вообще не могла не радовать. Это целиком и полностью говорило о том, что с этим человеком ты на одной волне.       А судя по тому, как часто они совпадали в желаниях и суждениях, волна была крупноволновая и пиздец какая мощная.       — А насчёт игрушек, я только за, — Гречкин нарочито показушно обвёл свои губы языком, явно стараясь привлечь Петино внимание. — Нужно же нам как-то будет коротать долгие, зимние вечера.       Парень не знал, что майор тоже строит далекоидущие планы на их совместное будущее, но подсознательно чувствовал и хотел того же.       По мнению Кирюши это вполне логично, хотеть проводить со своим парнем больше времени и строить досуг. Даже если он всё равно заканчивается в койке.       Невольно залипнув на дразнящем языке, Петя лишь каким-то чудом умудрился вовремя среагировать на замешкавшегося на съезде тормоза и вывернуть руль. Серьёзной опасности не возникло, но даже малейшая вмятина на дорогом ментовскому сердцу танке была кровоточащей раной. А к человеческому дебилизму он давно привык, уже не удивляет.       — Вот что же ты за паскудник такой, Кирюш, — быстро подавшись навстречу, Хазин мазнул губами по губам, не имея ни малейшего желания отказываться от подобного более чем очевидного приглашения.       Насколько же они совпадали. Мысли, взгляды, желания. При таком раскладе даже неизбежные в будущем ссоры будут решаться к обоюдному удовольствию.       Будущее так будущее. Хазин был готов к любому пути, лишь бы идти вместе. Что они будут делать, как жить, чем заниматься — это второстепенно. Главное — чтобы этот несносный мальчишка был рядом. Остальные обстоятельства не так важны, а вот его присутствие в жизни самого Пети — определённо необходимо.       — Я прекрасно помню, сладкий, твою невинную просьбу, когда мы выезжали, тебе совершенно не обязательно напоминать мне именно так. — Улыбнувшись, Петя положил свободную правую руку на колено парня, поглаживая вверх по бедру. — Просветишь меня в свои планы на долгие зимние вечера? Любопытно, насколько они совпадут с моими.       Готов поставить на кон практически что угодно — они, если не совпадут целиком, или будут крайне близки, или — мне безумно понравятся.       — Если они будут включать хоть пару пунктов, связанных с твоим удовольствием, стонами и несколькими оргазмами подряд, я готов переехать хоть в зону вечной мерзлоты, — буквально проворковал Хазин, оглядываясь по сторонам, чтобы не проебать очередной хитровыебанный съезд. Терять лишние десятки минут на развороты из-за собственного распиздяйства Петенька совершенно не планировал. Выходной не резиновый, а планы они успели настроить грандиозные. И хотелось успеть хоть часть воплотить в жизнь.