<Будущий Дракончик> Парк Дракона.
Вашу… мать… не говорите мне…! Резко закинув портрет на кровать и сбросив лишнюю сумку на пол, как оголтелая срываюсь с места в обратную сторону, едва не врезавшись на выходе в Стеллу и лишь спешно перед ней извинившись, ощущая как магия внутри искрит от беспокойства. Лестницы проносятся мимо внимания со скоростью метеорита, едва не заставляя запнуться о собственную ногу после последней ступеньки и вырваться на улицу. Внутри гудит от боли и слишком частого дыхания, магические каналы противно ноют от внезапно-частого применения магии, пока я спешу к остановке с противным ощущением, что Блум сейчас ужасно больно и плохо. Автобус подъёзжает слишком медленно по восприятию, но двери раскрывает моментально, позволив влететь в салон и упасть на сиденье, чувствуя как руки трясёт словно от лихорадки и колотится сердце от только что преодолённого расстояния. Пятка противно и нервно отбивает рваный ритм, пока руки путаются в перчатках, пытаясь согреться в раннюю осень и перестать трястись. Глаза же не покидают окна, следя за тем как мимо проплывает виденный сотню раз вид леса и дороги, как постепенно начинается город и появляются новые и новые дороги. Остановки проплывают мимо сознания, пока я пытаюсь унять собственное беспокойство и нервозность, дыша равномерно и глубоко, чтобы прекратило колотиться сердце. И вот звучит остановка Парка… это заставляет выскочить вон первее вставших пассажиров, едва не поскальзываясь не первом осеннем льду и подлетая к знакомой оголившейся арке парка, на его территорию и оглядываясь по сторонам в поисках знакомой рыжей макушки. Я её почувствовала даже первее чем заметила — глухие боль и тоска, стискивающие изнутри лёгкие вызывают всхлипывания и скулёж, с которыми светлые руки цепляются за осеннюю курточку. Волосы растрепались как от урагана, закрывая пушистыми прядями зарёванное и покрасневшее лицо, которое пытаются изредка утереть отцепляющиеся от куртки пальцы. Блум поднимает глаза рывком, словно почувствовав моё присутствие и резко остановившись, позволив полюбоваться на опухшие голубые глаза и трясущиеся искусанные губы. Но послышавшийся за ней голос и завиденные недалеко фигуры, свернувшие откуда-то, заставляют её вздрогнуть и затравленно обернуться через плечо, прежде чем сорваться с места ко мне и заставить уже меня быстро обхватить её плечи руками. Я убью эраклионца… — Блум! — послышался отчаянный отклик специалиста, заставивший коротко чмокнуть сестрёнку в лоб и задвинуть за себя, тут же встречая его злым взглядом. — Руби, это не то что ты подумала, я могу объяснить! — Ну так объясняй, пока я тебе рожу не раскрасила парой прекрасных шрамов от ногтей! — злобно рычу, держа подрагивающую принцессу за руку и всё так же закрывая её собой. — Ты мне буквально на коленях клялся, что не доведёшь её до слёз! И что я вижу по исходу пятого месяца?! Истерика! — Я… я хотел объяснить, чтобы было понятнее… я просто… просто не успел, это всё слишком сложно… — торопливо пытался подобрать слова и оправдаться эраклионец, пока я зло пялилась на него из-под бровей, стискивая ладошку Форест пальцами. — Ты и не обязан объясняться, дорогой~! — послышался премерзкий напевный голосок, вызывая у меня отчётливое желание вспыхнуть и запустить фаербол в одну наглую морду. — Девочка была просто развлечением для заскучавшего принца и хватит с неё. Тем более — у тебя есть я, законная невеста! — пропела высокомерно Диаспро, вытянув перед собой руку и покачав пальчиком с двумя небольшими колечками, соединяющимися в одно. — Ах при-и-инца, значит! — ядовито протянула я, наблюдая за побледневшим лицом кронпринца, резко стиснувшего пальцами запястье хмыкнувшей насмешливо блондинки. — Чёт я не припомню, в какой такой момент ты стал венценосной сволочью! Дай угадаю — якобы «Скай» это и есть Брендон-сквайр! А ты, значит, голубых кровей скотина! — Следи за языком, чернь! — зашипела на меня гадюкой Диаспро, заставив смерить её презрительным прищуром с головы до пят. — ДИАСПРО!!! — внезапно пророкотал гневный рык Ская по парку, заставив вздрогнуть всех троих: меня, Блум и саму упомянутую, тут же посмотревшую на «суженного» глазами побитого оленёнка. — Довольно с меня твоего вызывающего, наглого и бесчестного поведения! Сначала ты забрала мой телефон, якобы для звонка пока твой разрядился, потом ты прочитала мои личные переписки с дорогими мне друзьями, оскорбила их, а после вызвала Блум сюда и начала поливать её грязью! Теперь ты ещё смеешь что-то говорить её сестре?! У тебя совершенно совести нет! — Н-но, Скай… я твоя невеста…! — попыталась возразить блондину Диаспро, прижав драматично к груди ручку. — Твой отец может лично мне предъявить все претензии, но с сегодняшнего дня, наша помолвка расторгнута! — зло процедил сквозь зубы эраклионец, дёрнув бледное запястье на себя и спокойным выверенным движением (раз сто представлял себе это, что ли?) снял с дрожащего пальца кольца, тут же подняв свободную ладонь на уровень девичьего лица. Следующее меня повергло в неимоверное удивление — девушку просто закутало в кокон и отодвинуло куда подальше, оставляя в подвешенном состоянии, пока она бесполезно стучала ладошками по золотистым стенкам и явно что-то вопила на пределе воздуха. Оказывается королевская чета Эраклиона владеет магией… а в мульт… так, тьфу! — А теперь молчать, дорогуша. — спокойно прервала я едва раскрывшего рот кронпринца, держа дрожащую от испуга и шока Блум за собой. — Во-первых — скотское поведение с девушкой, даже если она тебе осточертела. Можно было и не орать, хоть мне и самой было бы не в лом высказать ей пару «ласковых». Во-вторых — твоё это представление а-ля «больше мы не помолвлены, я свободен» ещё ничего не сказало ни мне, ни Блум, так как мне всё ещё поджаривает задницу факт, что ты врал нам обеим! Да и вообще всей нашей компании! — Я не врал… — Ещё как врал! Это не умалчивание — это стопроцентное, неприкрытое и наглое враньё! Ты назвался чужим именем, скрыл свой статус и всем нагло в глаза заявлял, что ты простой человечек, хотя даже твои замашки не подходят статусу скромного сквайера! — продолжила я разнос, чувствуя как плечи сжали пальцы сестрёнки, заставив сделать глубокий вдох с прикрытыми глазами, успокаивая распалившуюся злость. — Короче говоря, моё доверие ты похерил к глазам Драконьим, за Блум я даже отвечать не буду, у неё на лице всё написано. — Да дай мне сказать! — отчаянно прервал мой монолог специалист, всплеснув руками. — Да! Я наврал! Я наврал что сквайр, наврал про имя, наврал откуда я… но пойми, так было нужно! Если бы я не скрывал кто я, мне бы завышали оценки чисто чтобы угодить королю, люди бы лезли ко мне в друзья из-за моего влияния и репутации… я не хотел быть кем-то выделяющимся, я хотел быть обычным! Учеником, другом, молодым парнем у которого только началась жизнь! — встряхнул кулаками в воздухе эраклионец, устало выдыхая и накрывая тыльную сторону шеи ладонями, повесив голову. — Я устал… я устал быть кронпринцем от которого вечно чего-то требуют, просто потому-что… я хотел понять какого это — просто познакомиться с новым человеком, получать оценки наравне со всеми не встречая лёгкой дороги, вести себя согласно возрасту… а Блум… — небесные глаза поднялись от промерзлого булыжника, глядя на вздрогнувшую за спиной сестрёнку. — Великий Эрат… я не мог и подумать, что когда нибудь встречу настолько искреннюю, забавную, гордую собой и сильную девушку… Блум… — Скай вдохнул и прикрыл глаза, не двигаясь с места и лишь снова опустив голову. — Я хотел тебе рассказать… обо всём… хотел сделать это чуть позже, после каникул, совсем не так… я хотел рассказать о том что я кронпринц Эраклиона, о том что — да, признаю! — у меня была наречённая невеста. Но… единственное, что могу сейчас тебе сказать… даже скорее попросить — это прощение. Мне даже оглядываться сейчас не надо, чтобы понять, что у феи огня Дракона в глазах снова начали собираться слёзы. Да и… я сама как-то смягчилась от его слов, стоило прослушать этот негромкий монолог. Самое забавное — он не врал ни единым словом сейчас, ни единой чертой лица, ни жестом, ни тоном голоса. Я молчу про то, что когда он произносил имя Форест, тон у него буквально таял. Я не шучу — таял как мороженное на солнцепёке! Эх… что любовь с молодыми людьми делает, ебануться и ошизеть… Обернувшись через плечо на рыжую, молча склоняю голову на бок и выгибаю бровь, ожидая её решения. Я-то знаю что она решит, глаза у неё каждый раз влюблённые до одурения после звонков насчёт домашнего задания или коротких прогулок ради «развеивания после уроков». Поэтому когда Блум аккуратно выпутала из моей хватки свою ладонь и обошла меня, подходя к специалисту, я даже не дёрнулась. Её грабли, не мой лоб страдать от них будет! Ну… частично. — Я тебя не прощаю. — тихо произнесла рыжик, вызывая у меня удивлённое выражение потревоженного опоссума, а у Ская буквально лицо страдальца из девяти кругов Ада. Ну нихуя ж себе пирожок с котятами! — Но даю тебе шанс исправиться. Потом. После каникул. Ай ты моя хорошая! Ай ты моя принцесса доморощенная! Так его! Надо ли говорить, что лицо у кронпринца окончательно скисло, стоило завидеть мою довольную рожу обожравшегося сметаны котяры? Ой не стоит! Такое ощущение, что ему сам Дракон Прародитель на рожу насрал! Ха-ха-ха! Иронично, при учёте наличия великого Огня Дракона в тельце расстроенной в лучших чувствах Форест! — Как скажешь, Блум. — тихо и смиренно согласился с условиями парень, прикрыв глаза и коротко кивнув в подтверждении. На этом рыжик развернулась и спокойным шагом двинулась к остановке, на ходу сжав моё запястье и ведя за собой, искренне удивив как резко она перешла из пассивности в активность. Хотя… не мне её судить. Человек только что едва с первой искренней любовью не распрощался, но решил дать единственный шанс исправиться, а я тут пытаюсь логикой здравой их рассудить. Ну хоть сразу решили когда именно они об этом поговорят и когда именно они друг-друга окончательно пропесочат. А я сделаю что угодно, чтобы Блум узнала, куда именно уходят корни её родословной за время каникул! И плевать на мнение Фарагонды по этому поводу! Да она, блин-блинский, и не сможет узнать, что это моих рук дело! У неё ж нет всевидящего ока на Земле! Спокойно переплетя с пальцами сестрёнки свои собственные в успокаивающем жесте, аккуратно ей улыбаюсь на взгляд через плечо, идя уже наравне. Позади послышался истеричный и повизгивающий от возмущения голосок Диаспро, прежде чем её прервали. Спокойно и негромко, из любопытства заставив обернуться и заметить как принцесса жалобно дует губки и удерживает раздражённого блондина на месте, прежде чем он непоколебимо и спокойно оторвал её лапки от своего локтя и двинулся куда подальше, оставляя девушку недовольно топать на месте. На секунду — спустя мгновение величественная особа уже сидела на попе, так как от топанья тонкий каблучок надломился и она потеряла равновесие, оказываясь буквально в луже. Карма, дорогая~! Этот факт заставил фыркнуть и продолжить движение к автобусной остановке, ощущая хоть какое-то удовлетворение. И снова канон помахал из-за угла ручкой, нарушившись и перейдя в стадию «когда хочу, тогда и ворочу». Только что перед нами был шикарный пример — встреча Блум и Диаспро, должна была случиться куда как позже, во время соревнований в Красном Фонтане и при всём честном и любопытном народе. А в итоге? В итоге рыжик и блондин разбираются с этими проблемами сердечными куда как раньше! Фантастика! В автобусе же, вся бравада спала как и не было — Блум прижалась к моему боку с лёгкой дрожью, обнимая за руку и уткнувшись лбом мне в плечо, заставив обнять её одной рукой и прижать к себе крепче. Фея огня шмыгнула носом и жалобно заскулила, заставив пару раз заботливо поцеловать её в макушку, мягко поглаживая пальцами и стараясь успокоить покачиваниями. Даже если она смогла принять для себя непростое решение не простить и дать шанс исправить ошибку, как всё ещё наивной и любящей девочке, ей очень трудно примириться с подобной необходимостью. Её доброта из детства, всё такая же очень сильная и искренняя…***
— Стелла… а мы точно туда переместились? — поинтересовалась я с сомнением, наблюдая довольно крупненький домик с двумя этажами, красивой чёрной черепичной крышей и нежно-зелёным фасадом. — Да, мы в Гардении. — кивнула мне Альгенионхел, так же разглядывая представший нам участок с небольшим ухоженным, уже осенним, садом, аккуратным забором и красивым крыльцом. — Ах да… наверное ваши родители воспользовались возмещением от моего отца, за весь причинённый магическими существами вред, плюс за помощь мне. — ткнула себя в грудь пальцем подруга, тут же скукожившись на наши с Блум прямые взгляды. — Ну скажем так, я немного преувеличила… — Актриса погорелого театра… спасибо что подбросила, Солнышко. — благодарно кивнула я солярийке, помахав на прощание, прежде чем фея звёздного света кивнула в ответ и хлопнула в ладоши, призывая вспышку света и исчезая без следа. Да уж… хорошо, что мы начали тренироваться с магией, теперь Альгенионхел не приходится так страдать из-за проблем с заклинаниями. Да и от скипетра она наконец отлипла, и теперь конструирует волшебство самостоятельно, направляя энергию через руки. Вот счастью и визгу было, когда она впервые применила заклинание без вреда для себя, да ещё и без применения скипетра. Честное слово — маяк, а не девушка! А какой вой подняла Муза, в честь победы над собственными проблемами — лучше промолчу. — Ну что? Испытаем удачу? — повернулась я к Блум, нерешительно обернувшейся на меня. — Я боюсь… — честно заявила рыжик, стиснув в руках лямку рюкзака. Кико из её капюшона тихо пискнул, подтверждая опасения. — В крайнем случае, скажем что ошиблись домом. Пошли. — и поборов беспокойство, делаю первые шаги к калитке, которую и открыла аккуратно в последствии. Медленно шагая по выложенной кирпичом дорожке, мимо уже пожелтевших и кое-где засохших кустов, думаю про себя: если Солнышко не обманула, да и память не не подводит, то действительно — за принесённые нашей семье неудобства в виде битвы тролля, чертей и огра в нашем доме, нам действительно обещали возмещение. Теперь, внимание, вопрос — КАК ИМЕННО КОРОЛЬ СОЛЯРИИ ВОЗМЕСТИЛ УЩЕРБ?! В каком эквиваленте?! Потому что домик — нихера себе красивенький и даже новенький! За полгода-то! Мать его в небеса поднять и не уронить… неужели золотом отплатил? Или как? Тьфу на вас… Поднявшись по новеньким ступенькам на крыльцо и замерев перед дверьми, первое время неуверенно мнусь как и стоящая рядом Форест, прежде чем подношу кулак к дереву для стука, проигнорировав железку звонка. Но я даже стукнуть один раз не успела — дверь уже открылась и меня от души стиснули крепкие руки пожарника, заставив испуганно взвизгнуть. — Девочки, с возвращением домой! — радостно воскликнул Майкл на всю улицу, подняв и меня и пойманную Блум в воздух. — Вы мои красавицы любимые! Как добрались? Сильно удивились смене адреса? Надо было вас хоть немного предупредить, да? — Пап… ты тараторишь. — облегчённо вздохнула я, ощутив как отпускает проклятая нервозность после столь привычного заботливого завала вопросами. — Пусти, у нас свои ноги есть. — и стоило кедам коснуться террасы, приветливо обнимаю отца в ответ, похлопывая по спине вместе с младшей. — Мы тоже очень скучали по тебе и маме. И да — мы немного в шоке с нового адреса. Как вы…? — Помните этот один сумасшедший день, когда вы решили стать ученицами новой академии в другом мире, а мы пострадали от атаки тех странных существ? — мужчина устало улыбнулся на воспоминания и покачал осуждающе головой, прежде чем усмехнулся. — Девочка нам не наврала, спустя пару дней к нам явились новые люди, они предоставили нам… небольшой счёт, с деньгами в качестве возмещения. Откуда они и тем более в таком размере — не хочу задумываться, пусть и благодарен. — прикрыл глаза Форест, приглашающе махнув внутрь дома. — Ведь теперь у нас прекрасный новый домик, с красивым садом… да и ваша мама смогла немного расширить свой магазинчик и закупить новой рассады к Хэллоуину! — Да ну врёшь… — булькнула я ошарашено, вжав голову в плечи. — Ты серьёзно?! Мама смогла расшириться? — сжала кулаки от восторга Блум, едва не подпрыгивая на месте на эмоциях. — Это… это потрясающе! — И у неё появились штатные сотрудники! — похвастался успехами жены мужчина, гордо подбоченившись. — Теперь ваша мама ведёт малый цветочный бизнес! Переглянувшись с сестрёнкой, молча подбираю челюсть и снимаю шляпу перед королём Солярии — так раскошелиться за помощь собственной дочери и возмещение после нападения магических существ, это просто обалдеть не встать. Ебануться и не развернуться… может и не такой уж он жучара старый, при учёте как он повёл себя с королевой Луной, матерью Стеллы, и при учёте как он легко во втором-третьем сезонах попал под магию той новой королевы-мачехи и допустил издевательства над собственной дочерью? А хотя стоп, там уже замешан Валтор… но эй, вспоминаем как он допустил развитие травмы с даром у своей дочери! И только после встречи с нами в Алфее она начала с ней работать! Короче… мужчина пятьдесят на пятьдесят, ни хороший, ни плохой. — Мда… а нас не было всего-то полгода. — почесала я затылок растерянно, оглядевшись по сторонам и отмечая аккуратную и знакомую обстановку, как в прошлом доме. Прихожая в аккуратных пастельно-жёлтых тонах, с простой светлой мебелью и преддверным ковриком о который вытираешь ботинки. Тумба для обуви, небольшая скамеечка на которой обуваешься, изменилось лишь наличие средних размеров вазы с фикусом чуть дальше тумбы. Дальше в коридоре виден знакомый зелёный ковёр из прошлого дома, вычищенный и чуть обработанный для вида новизны, находящийся возле входа в гостиную, из которой вышла вытирающая руки мама. Ванесса радостно улыбнулась и повесила полотенце на плечо, тут же подходя ближе и заботливо обнимая нас обеих, бережно растрёпывая волосы. — Девочки мои! Я так по вам скучала… — тихо выдохнула женщина, не выпуская нас из объятий. — Так здорово снова видеть вас дома! Ну что? Пообедаем и вы расскажете как прошли ваши полгода? Как я оказывается скучала по этой атмосфере простой Гардении… никаких тебе конфликтов с ведьмами, никаких драк за выживание и домашнего задания с целью проявить свои сильнейшие магические стороны… аж гора с души! Это и заставило с улыбкой отстраниться от матери и выдохнуть. — Мы дома! Обед мама приготовила грандиозный, тут уж трудно солгать! Жаренный цыплёнок, картошка, банальный салат из помидоров и огурцов, жаренные гренки с чесночной приправой и вкуснейший сырный суп-пюре! Великий Дракон Прародитель! Как я скучала по столь обычной, вкусной и сытной еде! Эх, вот чего у атмосферы Земли не отнять — мирных домашних вечеров со столь вкусной едой и столь дорогой компанией из семьи! Пусть они хоть трижды не родные! Не волнует! Блум делилась всем и сразу, пока мы вместе ели этот чудесный обед, и изредка прерывалась лишь для того чтобы глотнуть сока и чуть расслабить горло после тирады. Я делилась прогрессом обучения в ином мире чуть спокойнее, рассказывая о своём первичном желании быть магом-боевиком, но после найдя для себя призвание в медицинском направлении магии, получая уже нескромную похвалу от Палладиума на Теории, от Эсмеральды на Зельеварении и даже заработав пару дополнительных баллов на уроках Уизгиза. Мама радовалась успехам нас обеих, пока папа поглядывал на нас с беспокойством и затаённой тоской, вызывая недоумение и вопросительные взгляды в ответ, на что пожарный лишь аккуратно отмахивался, молча убеждая, что всё в порядке. Разве что после трапезы, когда мы решили помочь маме с уборкой и запеканием пирога к ужину, и пришлось пару раз применить базовые бытовые заклинания из-за непривычности более качественной техники, я заметила как Майкл потирает лицо ладонью и качает головой. И спустя пару минут, он аккуратно подошёл ближе… и обратился не так, как я ожидала: — Руби, отойдём на минуточку? Удивлённо переглядываюсь с Блум, так как я ожидала что он позовёт её, а она в свою очередь удивилась внезапной секретности разговора. Но послушно стянув с себя передник и медленно последовав за вздохнувшим отцом, пытаюсь предсказать как именно пойдёт разговор и о чём. Форест присел в одно из кресел гостиной, с тяжёлым вздохом потерев лицо ладонями и подняв ко мне виноватые синие глаза. — Руби, ты ведь прекрасно помнишь как мы с Ванессой забрали тебя из детдома, когда тебе было три, верно? — начал тихий разговор мужчина, вызывая у меня мурашки. — Ну да…? — неуверенно откликаюсь я на это, сложив руки вместе и наблюдая за отцом в смятении. — Есть кое-что, что мы с Ванессой тебе не рассказали после. Няня того детдома, в котором тебя оставили твои родные родители, вскоре после твоего обустройства вместе с Блум у нас, принесла кое-что. Сказала, что они забыли про эту вещь на то время, а когда понадобилось с тобой вместе отдать, уже поздно было — мы ушли. — Майкл медленно сунул руку в карман и вынул из неё золотистую цепочку, протягивая ко мне свободную кисть и складывая в мою раскрытую ладонь небольшой рельефный кулон, накрыв сверху своей. — Этот кулон, по словам няни, твои родители оставили тебе в качестве прощального подарка и последней доброй воли. Я… мы с Ванессой обсудили и подумали, что когда ты уже вырастешь и надумаешь, мы могли бы отдать его тебе. Но я всё никак не решался… а сейчас, спустя полгода от вашего отъезда, понял, что чем дольше откладываю, тем меньше во мне уверенности будет в дальнейшем. Пусть будет у тебя теперь. Неуверенно глядя на резко потускневшее и постаревшее лицо сидящего напротив мужчины, находящегося, казалось, в самом расцвете сил, медленно опускаю глаза на свою ладонь, разжимая пальцы и разглядывая силуэт распахнувшей крылья птицы, с цитриново-рубиновым сердцем в груди. Голова явного феникса была опущена, прикрывая самую уязвимую точку своего существа, пока линия крыльев создавала почти идеальный солнечный круг над ним, бесконечно замерев в парении. Искусная работа, выполненная из дорогого металла, но явно фонящая древней магией, жгла ладони какой-то ностальгией и родственностью, вызывая прерывистый вдох. Что это должно значить? Почему у меня такая реакция на это ювелирное изделие?! — Это… всё что оставили мне мои настоящие родители? — тихо спросила я, ощущая как подрагивают пальцы, всё ещё сжимая золотую подвеску. — Вещь наполненную магией, которую я чувствую только сейчас? Вот же… уроды…! Но в противовес злому шипению по щекам потекли горькие слёзы, словно откликаясь на что-то спрятанное в глубине этого украшения и заставляя накрыть глаза ладонью, согнувшись пополам в кресле. На плечи легли широкие ладони отца, поглаживающего в успокаивающем жесте и старающегося молчаливо поддержать в странный момент, пока я и сама не могла объяснить, что именно вызвало подобное состояние. Но внутри противно тянуло болью и тоской, вызывая жалобный скулёж и всхлипы, прижимая украшение к груди и всё ещё ощущая ненастоящие ожоги от прикосновения к нему. Прошлое этой реальности, для этого тела, решило напомнить о себе спустя столько лет, а мне теперь разгребай! Потрясающе просто, Вселенная! Спасибо, блять, от души!***
С утра пораньше пришлось вскочить — над головой послышался сонный вяк, вскрик Кико и грохот упавших вещей, из-за чего уютный сон испарился и я оказалась стоящей на руках, заспано оглядывая новую комнату и пытаясь сонным мозгом осознать: где я, кто я и какого заспанного Валтора только что произошло?! В итоге опустив взгляд на пол и засвидетельствовав взрыв макаронной фабрики на рыжей голове, моя отлежавшая все бока тушка недовольно зарычала и упала мордой обратно в подушку, подгребая под себя руками и отвернувшись для верности к стенке. Вот же блинский Корсаков, вот нельзя человеку поспать по-человечески, как бы парадоксально не звучало! Ух, ну и изведу же я тебя за это в пору осенних дождей и холодины! Кстати… а сколько времени-то? — Раз уж встала, скажи пожалуйста сколько времени, ящерка. — пробурчала я недовольно, пытаясь растереть лицо ладонями, пока за спиной слышалась хомячья-заячья возня. — Полвосьмого… — тихо булькнула рыжик, заставив меня перевернуться к ней мордой и смерить уничтожительным прищуром, всё ещё прижимая подушку к груди. — Прости… во сне в последнее время ворочаюсь… — Я тебя загрызу… — негромко пригрозила я сестрёнке, садясь на месте и отбрасывая подушку обратно к изголовью новенькой кровати, скидывая одеяло и ныряя в тапочки, чтобы походкой только восставшего зомби поплестись в ванную комнату. Всё равно уже хрен заснёшь, а так хоть умоюсь по-человечески. Тем более, что у меня опять начали прыщи выползать на рожу, да здравствует последняя подростковая стадия формирования организма! Осталось только стукнуть восемнадцать лет и я окончательно выберусь из времени пубертата. Надеюсь… Посмотрев на себя в зеркало и не впечатлившись в очередной раз замеченной «иноземностью», набираю в руки воду и начинаю умываться, пару раз почесав подло зазудевшие глаза и отфыркавшись от попавшей в нос воды, следом быстро промакивая кожу полотенцем. После чего уже собиралась со спокойной душой достать зубную пасту, как резко со вскриком отскакиваю от зеркала, успев заметить впалые в глазницы багровые глаза и потемневшую словно от угля кожу, упав на пол. — Руби, ты чего? — удивилась открывшая дверь ванной Блум, замерев на пороге и разглядывая растянувшуюся возле туалета меня, держащуюся за этого фаянсового друга как за последнюю соломинку. — Что случилось? Ты как-будто демона увидела. — Знаешь… — медленно повернулась к ней моя тушка, ощущая как дрожат поджилки от только что увиденной морды. — У меня все подозрения на это… потому что я кажется медленно схожу с ума… И поднявшись на дрожащие ноги, плетусь обратно в комнату, завалившись на свою кровать и накрывшись обратно с головой. Я не знаю, что именно я только что увидела… но чёрт меня дери, оно, во-первых, страшное как только воскресший покойник, во-вторых — чем-то неотчётливо знакомое. А вот чем… хрен его знает, но мне абсолютно не нравится, что я его вот так резко увидела. И причём… есть у меня подозрения, что не в первый раз я его заметила! Вспомнился день, когда я впервые вляпалась в переделку с Трикс и пыталась тогда побыстрее проснуться, в итоге испугавшись какого-то тёмного силуэта в зеркале. Единственное «но» — тогда я не увидела никакого лица, был лишь высокий и дымчатый силуэт, уловленный мной мельком при взгляде на себя. А прямо сейчас… сейчас я увидела лицо незваного гостя, неотчётливо и очень размыто, но уловив его отдельные черты. Глаза багровые, разрез достаточно резкий, но чуть округлый как у меня, скулы высокие, щёки скорее впалые чем просто худые… он был очень страшным, из-за тёмной словно смог над костром кожей, но что-то в нём было знакомым несмотря на неотчётливость видения. Словно я его уже где-то видела… Кулон обжёг грудь, заставив зашипеть и вынуть его из-под ночной майки, садясь на кровати и разглядывая противное украшение. Феникс словно затрепетал перьями крыльев, а его сердце перелилось оттенками алого и золотистого огня, заставив недоумённо нахмуриться и провести пальцем по металлу, ощущая тепло. Магия в украшении сверкнула отчётливее, поколов кончик большого пальца и отозвавшись в диафрагме странным теплом, прежде чем я ощутила как потеряла сознание. Это было не видение о будущем как в прошлый раз… это было чьим-то неотчётливым воспоминанием, продираясь сквозь мглу забытия неотчётливыми мгновениями и оттенками. Над головой — бежево-рыжий потолок, переливающийся чёткими лентами рисунков и отблёскивающий стеклянной мозаикой на ярком солнечном свету, пока руки тянутся вверх под мой… мой же звонкий смех. Над колыбелькой вытягивается рука, она длинная и довольно костлявая, закованная в латную полуперчатку, опускаясь вниз достаточно чтобы я из воспоминания могла в него вцепиться своей ещё мелкой ладошкой. Слуха касается дрожащий вдох и негромкий довольный смех двух мужчин, прежде чем ко мне спускаются бледноватые женские ладони, поднимая в воздух. Всё тухнет на мгновение, позволив через минуту рассматривать пойманный в плен длинный смуглый палец, чуть покачивающийся в воздухе с тихим говором, в стиле «отпускай». Детскому разуму не понятно, но аккуратно показавшаяся утончённая, но шершавая, смуглая рука аккуратно отцепляет хватку под недовольное хныканье, тут же заботливо погладив по щеке. Зрение мутное, но позволяет заметить бардовый отблеск на периферии, быстро удалившийся прочь. И в душе — радость, надежда, умиротворение… родство. Воспоминание выпускает из объятий рывком, буквально выбрасывая назад в кровать и заставив сесть на месте с хрипом, сжимая в пальцах кулон и пытаясь осознать произошедшее. Какого валторовского проклятия?! Что это было?! Воспоминание… вроде моё, но… откуда? Что это было за место? Что за люди? Откуда эмоции? Что здесь вообще творится?! — Руби… ты меня пугаешь. — послышался голос сестрёнки от порога комнаты, заставив поднять затравленный взгляд и сглотнуть. — Я сама себя пугаю, ящерка… — глухо булькнула я, наблюдая за тем как рыжик быстро подходит ближе и садится на край кровати, сжимая мои ладони в своих. — Я не знаю, что происходит… хочешь верь, хочешь — нет, но… я только что пережила собственное воспоминание. Из… далёкого прошлого. Дальше детдома, из которого меня забрали мама с папой… — Продолжай. — тихонько кивнула мне фея Драконьего Огня, обеспокоенно хмурясь и чуть сжав пальцами ладони. — И… я видела там кого-то… я не знаю их… но знаю… — собственные слова кажутся глупостью, пока не чувствую поддерживающее покачивание замочка в воздухе. — Я видела… дом, в котором когда-то жила… он полон солнечного, янтарного света, словно усиленная зеркалом свечка. А ещё… там были и мама, и папа… и кто-то ещё, близкий к семье… и я… — в носу подло защипало, снова всколыхивая только что пережитое мгновение и заставив всхлипнуть, ощущая как сестрёнка подсаживается ближе, обнимая за плечи. — Я… была счастлива… по-детски… по-настоящему… счастлива с ними… Блум молча уткнулась носом мне в плечо, прижимая ближе и поглаживая по спине, пока меня трясло от накрывших с головой эмоций, понимая, что этот мир пусть и не согласен с моими изменениями канона… но уже насильно и крепко привязывает меня к себе, создавая мою собственную историю… вплетая её в полотно всего остального, давая больше свободы изменений и действий. Но неизменно раня… и заставляя задаваться вопросом — а надо оно мне? Нужно ли мне это чёртово прошлое и без которого жизнь не сахар, а подгоревшая карамель? Но сжав рыжика в ответ в объятиях и слабо заплакав от отголосков прошлых жизней, резонирующих дикими отличиями, понимаю, что… да — надо. Потому что я знаю, что здесь моя жизнь хоть чего-то стоит и я могу изменить своими руками то, что находится вокруг меня. И я могу помочь измениться жителям этого мира… могу дать им другой шанс. Как это получилось с Меланой и Деметрой, всё ещё являющимися фаворитками Гриффин благодаря своим успехам в учёбе, но теперь не желающими мирового господства под началом психованной Айси, у которой, что ни цель, то геноцид и попытка манипуляции более сильным сподвижником… Успокоилась благодаря таким размышлениям я довольно быстро, выпрямляясь и вытирая запястьями слёзы и сопли, тут же благодарно приняв салфетку из рук Блум и не стесняясь высморкавшись от всей души и двух почек. Рыжик мне лишь улыбнулась на это и погладила по голове, прежде чем поднялась с места и шутливо пихнула меня назад на подушку вызывая вяк, после которого я подскочила и заставила её со смехом броситься наутёк. Вот же… дракон в заднице взыграл, называется! У-у-у-у… изведу! Точно изведу! На завтрак мы спустились встрёпанные, заработавшие пару синяков из-за столкновений с косяками, но довольные до чёртиков и даже чистенькие, заметно порадовав запомненным порядком Ванессу. Мама довольно улыбнулась и поставила на стол две тарелки с вафлями и приглашающе указала на пустые стулья, позволив спокойно плюхнуться и приняться за завтрак. Майкл не глядя отпил кофе из кружки, читая новостную газету Гардении и ознакомляясь с новыми соседскими слухами, тут же впрочем опустив чтиво, стоило коснуться предплечья жене. И вместо газеты принялся за нас с Блум, спрашивая о знакомствах, о времяпровождении, о полученных за время учёбы хобби и прочем-прочем, что может быть у среднестатистической девчонки в школьный период. И мы начали попарно, заканчивая друг за друга, рассказывать о внеклассных занятиях с профессорами, о соседках и их магии, о недавних полуэкзаменах и стычках со специалистами, а так же о проектах, которые мы готовим. Правда при упоминании вруна-Ская, младшая заметно так притихла и без особого интереса принялась гонять по вафле клубнику, пачкая её в шоколаде всё больше и больше. Папа мгновенно закрыл рот и неуверенно покосился на обеспокоенно поставившую на стол кружку Ванессу, заметившую смену атмосферы и совершенно этому не обрадовавшуюся. Женщина коротко переглянулась с мужем и отрицательно качнула головой, показывая, что ей это не нравится и надо срочно вытаскивать Блум из загустевания. — Дорогая, хочешь помочь мне сегодня в магазине? — аккуратно накрыла запястье сестрёнки мама, привлекая к себе внимание потускневших небесных глаз. — Всего немного, буквально до обеденного перерыва, я бы тебе была очень благодарна. Знаешь же, как тяжело бывает в час пик, заодно расскажешь мне о том как ведётся садоводство в Алфее. М? — склонила голову к плечу в вопросе старшая Форест, улыбнувшись на застенчиво дрогнувший уголок губ. — Только если с оплатой. — шутливо буркнула в ответ ящерка, вызывая у меня кашель от вставшего поперёк горла сока и весёлый смех у матери, тут же выдав тихое хихиканье. — Помогу, мам. Могла и на весь день предложить, мне сейчас срочно надо сосредоточиться на чём-то другом, а не на учёбе! Как никак, я домой приехала! — Вот это настрой! — тут же бодро вскинул кулак Майкл, вернувшись к похлопыванию меня по спине. — Могла уже и привыкнуть к тому, как шутит наша Блум. — Да я так… по привычке… — просипела я полузадушенно, осуждающе глядя на смутившуюся заметно сестрёнку, ответившую мне виноватой улыбочкой. — Ящерица мелкая… точно до Хэллоуина изведу! — Попробуй! — тут же боевито кивнула рыжик, вскочив с места до того как это сделала я и рванув в сторону комнаты, начав очередной акт догонялок по новому дому, под весёлый хохот родителей. В итоге, правда, я и повязала ей шарф на шею из-за похолодания на улице, напутствовав ей не уронить все горшки с цветами в мамином магазине и пригрозив кулаком на высунутый нагло язык, прежде чем она села вместе с мамой в папину машину и поехала к центральным районам Гардении. И так как моя тушка осталась одна в доме, пришлось запереться и двинуться на поиски при… тьфу, занятия. Настолько привыкла уже вляпываться в проблемы, что готова самостоятельно их искать, пора срочно лечиться! Где моя любовь к усидчивым занятиям и домоседству после долгой прогулки?! Алло?! Вернись, всё прощу! Телефон в кармане завибрировал ровно на середине пролистывания кельтской мифологии, явно купленной родителями для нас с сестрёнкой, заставив сложить книгу на колени и вынуть его, разблокировав. Сообщений было два — одно от Хелии, заметно удивив, а второе от Блум, вызывая заслуженные подозрения о очередных приветах канона. Ах да… мошенники-шантажисты. Решив, что сестринское сообщение важнее, открываю чат с ней и наблюдаю искоса сделанную фотографию каких-то двух мутных мужиков, стоящих возле кассы рядом с одетой по своей форме мамой и активно жестикулирующих. Текст, прилагающийся к фотографии, гласил: — «Мне кажется, я знаю зачем они пришли, над ними буквально они же говорят о том, чтобы развести маму на деньги!» — «Ящерка, дорогая, но над ними пусто.» — сыграла я в дурочку отправив это сообщение, прежде чем перейти во второй чат и заметить небольшую фотографию. А точнее, подаренный мной шарф, покрытый кружевом падающих снежинок и поддерживаемой чёрной перчаткой на весу. От этого небольшого напоминания, что моим подарком пользуются и очень довольны, стало как никогда радостно, прежде чем я перешла обратно к сестре, отправившей мне новое сообщение. — «Я не шучу! Я вижу их ауры! Энергетические силуэты, говорящие истину! И мамину тоже, она волнуется!» — паниковала заметно рыжик, заставив молча нажать на кнопку вызова и приложить динамик к уху, выслушав лишь два гудка, прежде чем его приняли. — А теперь по порядку, что ты услышала, ящерка. — спокойно произношу я, поддерживая руку под локоть и закинув ногу на ногу, ожидая рассказ. — Их ауры обсуждали то, как они разведут маму на фальшивый договор о покровительстве и дополнительном расширении с наёмом персонала, на самом же деле снеся её магазин и поставив на его месте проклятую закусочную! — тихим шипящим шёпотом поведала мне рыжик, вызывая в груди колкую и искрящуюся даром злость. — Дай-ка этим джентельменам трубочку. — почти ласково попросила моя персона, на всякий случай прокашливаясь и дожидаясь чужого голоса, недовольно отстукивая секунды пальцем по плечу. — Да, слушаю вас? — послышался звонкий и явно довольный жизнью мужской голос. — Добрый день, могу я попросить вас представиться, сэр? — ледяным тоном запросила я, покачивая в воздухе ступнёй в ожидании. — Ливио Андерс. — недоумённо послушался мошенник. — Рубилина Форест, очень приятно, я бы хотела поинтересоваться условиями предлагаемой вами сделки цветочному магазину Ванессы Форест. Я заведую частью дел этого магазина на равне с его основательницей и имею полный доступ к конфиденциальной информации, включая содержание заключаемых договоров. — спокойно и деловито городила я чушь, искренне в неё веря, чтобы не усомнился собеседник. — К сожалению, присутствовавшая при вашем обсуждении помощница заметила какую-то странность и попросила у меня консультации. Мне хотелось бы дословно услышать предлагаемые вами условия. — Ох, ну разумеется! — наигранно радостно воскликнул на это Андерс, тут же пощёлкав пальцами и с шорохом приняв документы. — В первую очередь, наша компания-инвестор обещает взять цветочный магазин в ограниченный вип-круг наших магазинов и покрыть любые возможные траты на добавление предписанных дизайнерских ходов… — По какому пункту закона вы вносите изменения в уже зафиксированный интерьер магазина, внесённого в реестр города в его нынешнем виде? — спокойно прервала я, наигранно разглядывая свой маникюр, вживаясь в строгую роль. — Потому что, насколько мне известно из нынешних обновлений законодательства, компания-инвестор имеет право предложить внести дизайнерский ход хозяину магазина, но никак не требовать полного изменения его интерьера в виду иных дизайнерских критериев. Мистер Андерс? — Р-разумеется, это я и подразумевал, мисс Форест! — едва отчётливо стиснув зубы ответил мне мужчина, вызывая фырк. — Так же, не могли бы вы предоставить названия магазинов, уже состоящих в этом ограниченном вип-кругу партнёров, дабы я могла убедиться в ваших словах о полной поддержке инвестиций. — отправляю вслед иголочку, покосившись на телефон. — Это будет довольно затруднительно… — тут же дал попятную тот, вызывая у меня едва ли не довольный оскал. — Как мне тогда доверить торговые и финансовые дела вашей компании, как инвестору, если я не могу посмотреть на результаты ваших инвестирований в развитие магазина? Это звучит очень подозрительно, мистер Андерс. И я не готова советовать своему партнёру по ведению цветочного бизнеса подписывать с вами договор о сотрудничестве. Передайте трубку мисс Форест пожалуйста. — холодно отрезала я дальнейшие препирательства, дождавшись утихания скрежета зубов и тихого выдоха матери. — Мам. Шли их нахер, прости за выражения. На очень дальний и толстый, договор полная липа, они хотят забрать магазин и выбросить тебя на улицу с ничем, отрицая твою любую причастность к этой территории в дальнейшем. Смело крой матом. — Спасибо. — улыбнулась, судя по тону, Форест и послышался короткий шорох, следом за которым я услышала, — Господа, дверь позади вас, я желаю вам прекраснейшего дня и удачных сделок, но как хозяйка этого магазина я отказываюсь подписывать с вами бумаги о сотрудничестве и отказываю вам в дальнейших предложениях с изменением каких-либо условий. До свидания. Обожаю эту женщину! Никакой агрессии, никаких реально матерных посылов, просто вежливый отказ и выпроваживание по собственной воле. Красота и восторг! — Получилось! — восторженно пискнула в трубку Блум, позволив облегчённо улыбнуться. — Ты бы видела как у него лицо кисло от каждого твоего слова! А как он внутри бесился из-за палок в колёсах! Спасибо тебе, Руби! — Эй, я просто поболтала и выяснила чуть больше информации, это ты первой подлость засекла. — фыркнула я в ответ, откинувшись на спинку кресла и расслабленно прикрыв глаза. — Так что дай «пять» маме и своему отражению! А я себя блинчиками угощу. — Руби! — со смехом возмутилась рыжик, позволив мне закончить вызов и окончательно разомлеть. А после резко напрячься, припоминая, что эти два урода так просто от своего не отступят и пару дней будут терроризировать магазин актами вандализма. Пока вообще не дойдут до поджога чужими руками, завершая становление Блум Чтецом Аур. Кстати, надо будет поделиться этим с профессором Палладиумом, вроде он что-то такое на лекциях рассказывал. Вроде, что из Чтецов Аур выходят просто отличные истинники и детективы в магическом измерении! А так же психологи и адвокаты! Даже если в этой реальности Блум откажется от наследства восстанавливаемого королевства Огня Дракона, у неё всё-ещё будет куда податься, вот это кайф! Даже завидую немного… С такими мыслями я снова углубилась в изучение магической медицины, практикуя первые лечащие заклинания на собственных заработанных утром синяках и отмечая их ускорившееся рассасывание. Хм… а у меня неплохо получается. Наверное, посмотри на меня леди Офелия, отвечающая за академическую медицинскую практику, сказала бы что очень даже хорошо! Хвалит она меня конечно на этом поприще много, возможно зря я с самого начала так налегала на боевую часть огненного дара. У нас вон — дракон в одной рыжей голове бесится периодически, ещё мой костерок к этому добавлять! Лучше буду ей поучительные ссадины подлечивать, чем ещё больше проблем собирать, у нас итак команда «не горюй понапрасну, всё можно сделать ещё хуже»! Буду хоть каким-то голосом разума в этом кошмаре юбок и пубертатной справедливости. Фу, реально звучу как старушка какая-нибудь… фу-фу-фу на меня!***
Всю дальнейшую неделю, от греха подальше, мы с Блум по очереди дежурили в магазине вместе с мамой, то и дело тайком восстанавливая разбиваемые камнями вазы, возвращая прежний облик мятым и отравленным цветам, а так же помогая восстанавливать выбиваемые в дверях стёкла. Эти мужики старались как могли, желая напакостить маминому бизнесу, даже подсылали людей для скупки всех цветов или обвинения в плагиате, но каждый раз натыкались на нас с сестрёнкой, стоящих злыми псами Ада на обороне матери и её любимого дела. А после… наступил один день затишья — мой семнадцатый день рождения, в жизни феи огня и участницы каноничных событий этого мира. Ну и параллельно празднование Блум, так как её выпал на учебные дни. Ну… началось всё с банального — с утра я проснулась к огромному количеству украшений в комнате и букетам цветов на прикроватной тумбочках, пахнувшим в нос непонятно где взятыми герберами и васильками, а так же подсолнухами и физалисами, оставив ещё пару минуточек лежать на подушке, с улыбкой разглядывая красивые цветы и радуясь новому дню. А после, сев на месте, я сползла с кровати и переоделась в домашнее, спокойно спустившись по лестнице на второй этаж и расчёсываясь на ходу, глядя по сторонам и отмечая декорации, какими раньше украшали дом для дня рождения и моего, и Блум, вызывая прилив ностальгии и нежности. На пороге гостиной меня напугали взрывом хлопушек и дружным хором с песней «с днём рождения», вызывая благодарную улыбку и смущённый смех от собственного поросячьего визга испуга. Задув на пару с рыжиком семнадцать свечек на красивом, немного кривеньком, но однозначно вкусном торте, обнимаемся все вместе от всей души и двух почек, тут же оказываясь потащенными следом вглубь комнаты — получать подарки и решать, куда мы все вместе пойдём гулять и к кому заглянем по дороге. Надо ли говорить, что мы вместе пошли в океанариум, а после и в кинотеатр? При всей своей огненной стихии, я капец как обожала воду и океаны, а так же всё, что с ними связано. Поэтому наблюдение за морской живностью в свой день рождение мне показалось очень даже приемлемым занятием, как и последующий поход в кино ради Блум, на премьеру давно ожидаемого сиквела к серии фильмов из жанра фантастики. Потом, разумеется, был и поход в гости к друзьям со школы, поздравившим с праздником, выдавшим свои подарки и обязательно потискавшим каждую из нас от всей души, позволив вернуться домой со взрывом атомной бомбы и макаронной фабрики на головах. Это и сподвигло вернуться в комнату, привести волосню в порядок и переодеться в более праздничное платьице, покрутившись пару минут перед зеркалом и оставшись довольной. И если Блум сразу ускакала вниз, доедать торт, открывать подарки и продолжать праздновать с громкой музыкой, то я осталась ещё немного, пролистывая сообщения-поздравления от девочек через «ЮЭД». Правда… взгляд всё же скользнул по завёрнутому портрету от Хелии, заставив укусить себя за ноготь большого пальца в неуверенности, пару минут просто так и постояв. — Милая, ты скоро? — постучала в дверь мама, заставив вздрогнуть и потрясти головой, сгоняя задумчивость. — Сейчас спущусь! — всполошённо ответила я, дождавшись пока шаги женщины утихнут и тихонько выдохнув. — Ладно… он просил открыть на день рождения. Сегодня… ну ладно, давай посмотрим, что ты обо мне думаешь. Руки подняли свёрток и положили аккуратно на кровать, первые две минуты просто проведя пальцами по обёртке и ощущая крепость натянутого холста, с неотчётливыми ухабинами краски. А после потянули уголки и начали потихоньку рвать упаковочную бумагу, с каждым шелестом материала вызывая всё больше волнения, для верности отвернув от себя лицевую сторону картины и открывая сначала с тыльной. Показался крепкий деревянный каркас, шероховатость пропитавшегося синим и чёрным холста, отяжелив руки весом всей краски и материалов вместе. И позволив на выдохе закрыв глаза, перевернуть портрет, облокотить его о стенку и отойти на шаг назад, поднимая взгляд от пола. Сердце однозначно пропустило удар от восторга и неверия, пока ладони накрывали губы и неверящий выдох. Фон действительно был сине-чёрным, но глубоким из-за то и дело вспыхивающих язычков пламени, из-за отблеска искр на множественных звеньях цепей, опутывающих смуглую кожу, утягивая в таящую секреты темноту. Но ярко выделяя алую шелковость ткани, укрывающую фигуру, отблескивая золотой ниткой языками пламени в узоре, вторя пожару, взбирающемуся по почерневшей коже, покрытой не только трещинами обгорания, но и сверкающими линиями тления, давая акцент яркому и живому жесту-броску, тянущемуся к ядру-солнцу прямо перед лицом. Вижу сверкающие в разрезе глазниц черепа птицы собственные глаза, яркие, игривые, счастливые и азартные, смотрящие с отблеском огня на ядро, ища в нём ответы и что-то новое. Вижу широкую и восхищённую находимым улыбку, ворох собственных волос, встрёпанный движениями и отблёскивающий золотом, рубином и бардо в свете огня, добавляя яркости и бросаясь в глаза не меньше чем детали одежды и окружения. Даже будучи ограниченная правилами и чужими ожиданиями, я всё ещё остаюсь яркой и бросаюсь в глаза порывистостью поступков, живостью своих взглядов и непривычностью мыслей, цепляя людей. Зацепив Хелию… он видит меня уверенной, активной, доброй и желающей добраться до ответов, до новых знаний и высот, чтобы узнать этот мир ещё лучше. Пусть в прошлом моём много темноты… во мне он видит достаточно света, чтобы осветить самой себе дорогу. И ему это нравится… он этим заворожен. От восторга и признательности, по щекам стекают слёзы, заставив быстро прижать запястья к щекам, останавливая влагу и тут же быстро обмахивая ладонями, дабы подсушить. Во даёт, этот чёртов специалист… От эмоций дар снова заискрился, откликаясь тёплыми искорками благодарности и привязанности на подобный подарок, позволив глубоко вдохнуть и прижать кулаки к глазам, останавливая очередные дорожки слёз. Эх… кажется всё — звездец мне с безответной любовью… ну, проживу как-нибудь и одна, пусть он будет счастлив главное. Да и не всегда в отношениях счастье! В деньгах тоже! Да и просто в себе самой! Выкручусь. Картина была отложена в сторону и заботливо прикрыта оставшейся от какого-то костюма тканью, позволив поправить потёкший на радостях макияж и в быстром темпе спуститься вниз, к маме, папе и ящерке — праздновать свой и сестрёнки праздник. Да и… просто оторваться перед второй, самой длинной четвертью…***
Посреди ночи меня подкинуло предчувствием беды и противнейшим холодом вдоль позвоночника, позволив расслышать испуганный крик Блум рядом, на который в комнату мгновенно влетел перепуганный Майкл и заглянула взволнованная Ванесса. А мы с сестрёнкой буквально переглянулись между собой, выпаливая одновременно: — Магазин! Сбросив с ног одеяло и сдёрнув со спинки стула штаны, которые пришлось натягивать на ходу, выбегаю из комнаты мимо только осознавших сказанное родителей, спешно слетая по лестнице и подхватывая с тумбочки ключи от мопеда. Следом сбежала Блум, хватая шлемы и вылетая на улицу в одной футболке да бриджах, запрыгнув на пассажирское сиденье и позволив завести двигатель, пока взрослые вылетали из дома натягивая куртки и обувь. Мопед сорвался с места после выкручивания подачи газа, пронося мимо переполошившихся из-за шума соседних домов, по знакомым с детства улочкам Гардении, холодя осенним-предзимним ветром в лицо и освещая дорогу уличными фонарями. Впереди стал заметен вьющийся к небу столб дыма, подсвечиваемый снизу огнём, а в стороны послышались завывания пожарной сирены. По тормозам ударили прямо перед магазином, спрыгивая с сидений и в ужасе разглядывая занявшийся вход в здание, сжигающий только недавно выставленные перед продажей цветы и лопающиеся от перепада температур вазы. Позади заскрипели шины машины из которой с криком ужаса выскочила мама, накрывшая рот руками и придержанная на месте отцом, тут же помахавшим подъезжающим пожарным. Блум внезапно дёрнулась вперёд, заставив ухватить её за локоть и вопросительно уставиться в оглянувшиеся на меня голубые глаза, замечая в них какое-то внутреннее знание и тут же переплетая с ней пальцы, вместе шагнув в огонь. Наши свободные ладони поднимаются одновременно с проходом внутрь, ограждая от жаркой стихии вокруг и позволяя идти вперёд в небольшом безопасном пяточке не горящего пространства, осматриваясь по сторонам, ища что-то. Ящерка находит первой — её ладонь выскальзывает из пальцев, сама она рвётся в сторону удерживая над головой защитный купол магии, и её фигура исчезает среди языков пламени, пока я старалась понять что делать мне. До тех пор, пока не уловила в оглушающем рёве огня чужой гневный крик, ввинтившийся в разум раскалённой иглой и заставивший вздрогнуть всем телом. Он повторяется, отчётливее, заглушаемый странным шумом в голове и чьим-то злобным смехом, пока меня трясёт с головы до пят, обжигая жаром отовсюду. В отблеске огня замечаю фигуру — тощую словно скелет, тёмную словно провал в Бездну, медленно обернувшуюся через плечо, сверкнув алыми глазами в провалах шлема. И в них была не злость недавного смеха, не злорадство от ненависти в чужом крике — в них была вина, отчаяние и невыносимая боль. Словно то, что означал этот звук, было для него втрое больнее… От странного видения пробуждает грохот очередной лопнувшей вазы, заставив встряхнуть головой и оглядеться по сторонам, замечая как сестрёнка поднимает на ноги немолодого мужчину и срываясь с места, вскидывая руки к потолку и поднимая более сильный огненный барьер, отбивая падающий сверху кусок потолка. Неудачливый шантажированный поджигатель прикрывает рефлекторно голову и послушно следует за нами, пока я замечаю в глазах рыжика сострадание и хмурость, поднявшихся на меня с вопросом. На который я отвечаю мотанием головы в сторону выхода, предлагая разобраться уже после того, как мы выберемся. У дверей нас перехватывает команда пожарных, заставив беспалевно свернуть магию, коротко переглянувшись с поджавшей опасливо губы сестрёнкой, выходя следом к облегчённо выдохнувшим родителям, пока остальные работники спецслужбы тушили остатки пожара. — Вы обе…! — рассерженно сжала кулаки Ванесса, заставив и меня, и Блум, опасливо зажмуриться, прежде чем нас обеих обняли за плечи. — Как я испугалась за вас… не делайте так больше. Ни за что! — Хорошо, мама. — виновато булькнула я, переглянувшись с ящеркой через тёмные волосы и одновременно с ней смущённо улыбнувшись. Мы-то однозначно ещё не раз так сделаем, нам на судьбе это предначертано. В особенности Блум, как самой рыжей… как бы иронично не звучало. А дома… я услышала от Блум такие слова: — Руби… кажется я никогда не принадлежала Гардении по-настоящему. Я только что видела отрывок своего прошлого, до того как я осознала себя в нашей семье. Майкл… наш отец, он спас меня после того как я упала через чей-то портал. И мои кошмары… помнишь фигуру в них? Кажется я знаю, кто пытается дозваться до меня, со дна озера Рокалуччи.