Сэм

Джинен чувствовал, что что-то происходит. Но если странные взгляды и шепотки в коридорах он еще мог хоть как-то игнорировать, то пугающую тишину, что встретила его, как только он вошел в классную комнату выпускного класса уже нет. Никаких привычных прозвищ, фамильярных обращений по имени, обзывательств и шуток, ничего из этого, только тишина. И в этой гробовой тишине он слышит стук каблуков собственных ботинок, когда проходит к кафедре и бросает на нее классный журнал. -Староста? - обращается он к Ли Енмину, сидящему за первой партой. Тот, привычно нехотя, поднимается и анонсирует: «Приветствие!», за что в него тут же летит «Пошел нафиг, Ли» от главного хулигана класса Минджэ. -Пак Минджэ, что ты себе позволяешь? - не оставляет это без внимания Джинен. -А Вы? - не остается в ответе ученик. Как только он говорит это, с разных сторон доносятся сдавливаемые смешки. -Что происходит? - обращается тогда Джинен к остальному классу, - Я понимаю, что вам осталось учиться пару недель, но вы все еще ученики, а я все еще ваш учитель! У нас с вами урок вообще-то! - напоминает он обнаглевшим студентам. -Мы помним, - отзывается Минхек, - Урок этики, если быть точнее. Что все это должно было значить? Джинен чувствовал себя до того глупо, будто он был единственный непосвященный. -И раз уж у нас урок этики, может Вы нам расскажете, этично ли спать с учеником? - присоединяется Чхве Муель. -Что? - у Джинена это вылетает само по себе. Что за вздор? Взгляд его против воли сосредоточивается на Ли Минхо, который выглядит как будто настолько же пораженным, как и сам Джинен. Разве это не его рук дело? -Сэм, а нас Вы научите целоваться? - кричит с последней парты Ким Югём, - А может, еще чему поинтереснее? - играет бровями он. -Пошел вон! - приходя в себя, не выдерживает Джинен. Ким же будто бы даже не собирается двигаться с места, все так же сидит, чуть ли не развалившись на стуле. Дай ему волю, он бы и ноги на парту закинул. -Ну же, - поторапливает его Джинен, - Я жду! -Нет, - отзывается Ким тогда убийственно-спокойным тоном. -Югем прав, - подает голос Хэи, - Кому здесь стоит уйти, так это Вам. -Ага. Со всех сторон начинают слышаться одобрительные возгласы, Джинен видит, как даже те, кто молчат, все равно кивают. Он, обескураженный, смотрит на класс, на лица тех детей, которые раньше просили его совета, даже в книжный клуб ходили, смотрит на то, как они хотят, чтобы он ушел. -Если у Вас все, - говорит Муёль спустя некоторое время, - То мы предпочтем заняться самоподготовкой. Дверь там, - кивком указывает он, а после прячет свое бесстрастное лицо в учебнике. Джинен стоит на месте, наверное, даже больше потому, что слишком шокирован происходящим, чем оскорблен тем, что ему приказывают собственные ученики. И они толкуют это по-своему. -Не уйдете Вы, - поднимаясь и спешно захлопывая и подбирая учебники, говорит Чхве, ставший неформальным лидером класса, - Уйдем мы, - и отправляется на выход. В следующую секунду с мест подрываются и остальные, некоторые так же гордо и быстро, другие извиняюще и скромно, но все они покидают класс. Однако у двери, замешкавшись, как ни странно, замирает Ли Минхо. Ученик глядит на Джинена каким-то странным взглядом, который Джинен не может истолковать. Было ли это сочувствие? -Минхо, после урока зайди в консультационную, пожалуйста, - только и успевает сказать он ученику, прежде чем и тот покидает его. В последнее время Джинен все чаще думал, что начать работать в этой школе было ошибкой. Еще до этого случая. Друзья ведь предупреждали его, работать в частной элитной школе все равно что усложнить себе жизнь или даже вовсе испортить. Ему рассказывали эти страшные истории, как избалованные дети богатых родителей, относящиеся к учителям как к своей прислуге, как только их что-то не устраивало, придумывали любую ложь, чтобы избавиться от тех, кто имел несчастье им не понравиться. Но Джинен не был бы собой, если бы не считал, что все это стереотипы, и что до каждого ребенка можно достучаться. Не просто же так он стал учителем. Поэтому, как только заплаканный Хенджин, то и дело, запинаясь и всхлипывая, рассказал ему все, первой мыслью Джинена было то, что он вполне мог поверить в подобное. Ведь тот мальчик, Ли Минхо, и правда, имел мотивы желать ему зла. Да и все отношение этого ученика кричало о том, что он Джинена не переваривает. Но даже так, звучало сказанное уж как-то слишком невероятно. Хотя это объяснило бы многое, в конце концов. Например то, почему он пришел на собрание книжного клуба с книгой Набокова, например. Если задуматься, это, в самом деле, выглядело довольно странно. Они тогда сидели на кухне, перед Хенджином стояла та самая кружка «Злобного утра» с мятным чаем, чтобы помочь ему немного успокоится, потому что у мальчика перед ним едва ли не случилась истерика. Джинену хотелось прижать это дрожащее существо как можно крепче к себе, чтобы помочь, но в то мгновение он даже не был уверен, мог ли он сделать это, учитывая ту неловкую попытку поцелуя. -Вы здесь не при чем, - говорит Хенджин, - Но Вам, и правда, лучше уйти. Хотите я поговорю со своим дедушкой, он мог бы помочь Вам… -Хенджин, - останавливает студента Джинен, - Почему я должен уходить, если ты знаешь, что я не сделал ничего плохого? Джинен не сомневался, что дедушка любого студента этой школы мог бы неплохо помочь ему продвинуться в карьерном плане, но какое это имело значение, если речь сейчас о другом. Разве мог он просто уйти, только потому что он кому-то не понравился? Джинен не из пугливых, его не задавить просто так. -Потому что он, правда, опасен! Вы можете подумать, что это ерунда, он ведь просто студент, но он способен на все. Боюсь, он обязательно добьется своего. Он ненавидит Вас и хочет, чтобы Вы заплатили. Если Вы уйдете сейчас, то все закончится. Он выиграет. Вы можете начать работать в другой школе, там, где Вы будете в безопасности. -Хенджин, почему ты так его боишься? - напрягается Джинен. -Сэм, пожалуйста! - взмаливается студент перед ним, - Я не хочу, чтобы Вы пострадали. Эта школа не из обычных, Джинен знал это. Но в действительности, неужели ему так стоило бояться обычного студента, при условии, что сам он ничем не проштрафился с моральной и законной точек зрения? Да и разве мог он просто уйти, оставив все это противоречие открытым? Разве не должен был попытаться решить конфликт, о существовании которого даже не догадывался, или, в конце концов заявить в дисциплинарный комитет, ведь этот студент представлял опасность и для других педагогов? Возможно, стоило привлечь психолога и поговорить с родителями. -То о чем ты говоришь, Хенджин, совсем не нормально, - объясняет он, - Я не могу просто уйти, необходимо принять соотвествующие меры. -Прошу Вас не надо, сэм! Это разозлит его лишь сильнее, - говорит ему парень. Словно речь идет не о студенте, а о каком-то мафиози, на которого не существует управы. Джинен вздохнул, пытаясь переварить эту информацию. -Он может обвинить Вас, он догадывается, что я тогда ночевал у Вас, - продолжает Хенджин. -Обвинить в чем? - отвечает вопросом на вопрос он, - Тем более ты знаешь, как все было. Мне нечего бояться, когда на моей стороне правда. -Если не это, то он придумает что-то еще… У парня напротив него едва не начинается истерика, поэтому Джинен все же решает забыть об осторожности и аккуратно накрывает руку юноши своей: -Однажды власти осудили Сократа и посадили в тюрьму, где он был вынужден дожидаться казни. Один из учеников этого философа тогда стал уговаривать его бежать, сказав, что раз его осудили несправедливо, то сбежать было бы справедливым. Сократ же ему ответил, что лучше претерпеть несправедливость, чем совершить ее. Хенджин, - он слегка сжимает чужие тонкие пальцы, - Я не могу уйти, только потому что мне грозит опасность, я учитель, тем более этики, и это мой долг направлять своих учеников. Я должен попытаться все исправить. -Но сэм… -Хенджин, - перебивает ученика Джинен, - Помнишь, как мы говорили с тобой про Омелас? Надежда еще есть, пока есть те, кто готов уйти из него. Я готов. Джинену с трудом удалось успокоить Хенджина и отправить того домой, после чего он позвонил Джэбому, с которым они выбрались в Итэвон распить бутылочку соджу в одном из баров. -Почему ты так поздно захотел встретиться? - спрашивает Джэбом, взбалтывая в руках бутылочку из зелёного стекла. Джинен, не долго думая, говорит: -Ли Минхо. Что ты думаешь о нем? -Ли Минхо? - Джэбом явно удивлен этим вопросом, - Из выпускного класса? -Ага, - подтверждает Джинен. -Избалованный наглец. Вот что я о нем думаю, - отвечает Джэбом гневно, - А почему ты вообще спрашиваешь? Разве инцидент в начале года тебе ни о чем тебе не сказал? Сказал. На самом деле, Джинен пытался не вспоминать об этом инциденте. Потому что помимо того, что он был разозлен, он еще и был оскорблен. Ему не хотелось этого признавать, но Ли задел его тогда, а Джинену совсем не хотелось чувствовать себя таким образом. Его мораль не терпела такого. -Я не знаю… Мне жалко этого ребенка, если честно, - качает головой он, - Но порою он меня откровенно пугает. -Пугает? - хмурится Джэбом, а спустя паузу пространно замечает, - Да… Нынешние дети совсем другие. В наше время учителя могли оттаскать за ухо или отделать указкой за то что глаза поднял, считая это неуважением. Знали ли бы они, что нынешние дети себе позволяют! Если бы они это только видели… Эти дети что-то с чем-то, а Ли… Ли - отдельная тема. Иногда мне кажется, что он будто наслаждается этим, как он хамит, как он смотрит, знает, как выбесить. Джинен тоже это заметил. Главные нарушители спокойствия класса в лице Минджэ, Югема, Минхека отличались от него. Им было важно показать, как они пренебрегают правилами, продемонстрировать силу, но они признавали честную игру, у них были принципы. Их было легко читать. Ли был совсем другой в этом плане. Внешне послушный и неконфликтный, внутри него скрывалось что-то темное. Джинен не мог сказать, что творилось в его голове. Но Джинен вместе с тем был уверен, что у него есть свои причины. Никто не становится «плохим» без причины. -Мне кажется, все это потому, что у него в семье нездоровая обстановка, - делится своими наблюдения Джинен. -Знаешь, я не удивлен, - к его удивлению отзывается Джэбом, - Видел я его отца, тот еще фрукт. Ворвался в кабинет, бросил «пошли!», даже не узнал, как у того дела. Еще врач называется! -Вот как? - Джинен задумчиво касается собственного подбородка, -А когда это было? -Когда он в обморок свалился во время наказания, в начале года. -Так он не первый раз в обморок падает? -Ага, - кивает Джэбом, разливая соджу по стаканам, - Я сначала думал, он прикидывается, чтобы не бегать, но у него в самом деле обезвоживание было. -Интересно выходит, - хмыкает Джинен, а после выпивает из своего стакана. Может, агрессия Ли это попытка выплеснуть горечь из-за того, что происходит дома? Джинену определенно следовало пригласить его родителей, и поговорить с ними. Школа совсем не заботится об учениках, но Джинен чувствовал, что должен был помочь этому ребенку. -А мы что о Ли сюда говорить пришли? - вдруг, выражая все свое возмущение, спрашивает Джэбом. -Нет, конечно, - поспешно отнекивается Джинен, не желая рассказывать правду, он не знает, что Джэбом мог бы сделать, если бы узнал, - Просто этот парень меня беспокоит. -Ну, так давай не будем о нем, - говорит Им, а после касается его руки, - Лучше скажи мне, к тебе или ко мне? Теперь же Джинен думал о том, что, возможно, те слова Хенджина стоило воспринять серьезнее. Он долго думал, как поступить, сомневался, стоило ли рассказывать обо всем директору или все же попробовать разобраться со всем самостоятельно? Как развернется дальнейший сценарий, для каждого из них, если привлечь родителей? Как это отразится на подростках, да и на самом Джинене? И вообще можно было ли доверять словам Хенджина? Он глубоко сомневался, что мальчик будет лгать о таком, но звучало уж слишком странно. Да и то что сказал ему Ли про Лолиту… Джинен не сразу понял, что тот имел в виду, говоря это. Иногда Джинен в самом деле не мог понять, где проходит граница между очередной издевкой и когда тот серьезен. Можно было ли доверять его словам? С другой стороны, Минхо точно что-то знал, учитывая тот факт, что он сразу же понял, о ком идет речь, а еще то, что он признался, что был тем, кто ударил Хенджина. Это в том числе ответило на многие вопросы: например, почему Хенджин говорил те вещи, когда пришел к нему с разбитым носом. И хотя Джинен сомневался, он все же думал, что идея с дисциплинарным слушанием будет самой правильной, учитывая всю щекотливость сложившейся ситуации. Необходимо было поставить точку в этом вопросе раз и навсегда. Теперь же он снова там, где начал. В косультационной напротив своего ученика. -Присаживайся, - просит его Джинен, указывая на стул, стоящий напротив. -И чем же я вновь заслужил эту возможность лицезреть Вас? - тут же начинает подросток, складывая руки на груди, как только садится, - В последнее время мы встречаемся чаще обычного, и не знаю, как Вам, а мне это не нравится, - шутит он после. К удивлению Джинена, сегодня этот ученик, казалось, был вполне в хорошем расположении духа, что было не совсем на него похоже, пребывающего в вечном раздражении, по крайней мере на уроках этики. Было ли это как-то связано с произошедшим раннее? Джинен с пару секунд собирается с мыслями, прежде чем начать: -Минхо, скажи мне честно, это твоя работа? -Вы о чем вообще? - в этот момент на лице ученика отражается смятение. -Я о том, что произошло сегодня на уроке этики, да и в целом, - объясняет Джинен, - Слухи, которые ходят по школе, они исходят от тебя? -С чего Вы это взяли? - тот кажется всерьез оскорблен данным заявлением. -Наш с тобой разговор, лишь несколько человек были в курсе той ситуации. И, если позволишь, я глубоко сомневаюсь, что это в интересах Хенджина распускать подобные слухи, учитывая, что он тоже жертва… -Да что вы все заладили! - неожиданно для Джинена остро реагирует студент, - Жертва? Забыли, о чем я вам говорил несколько дней назад в этом самом кабинете? Лолита! - снова начинает о старом он, - Вы не за того его принимаете. И пока вы тут считаете, что он жертва, он наслаждается этой ситуацией. Для него все это лишь повод похвастаться! Личная победа, если хотите, - разводит руками он. Мог ли Джинен так обманываться? Хенджин совсем не производил впечатление человека, который делал то, что делал, только чтобы поиздеваться. Да и зачем тогда после так слезно каяться у него на кухне, просить уйти? Что-то здесь не вязалось… -То есть, могу я расценивать твои слова как отрицательный ответ? И ты здесь не причем? - медленно переспрашивает Джинен. -Я говорю правду, эти слухи - не моя ответственность, - четко произносит подросток. Сколько раз этот мальчик должен сказать ему, что он не делал этого? Однако Джинен не мог заставить себя поверить в его слова, за что чувствовал вину. Джинен ведь взрослый. Он отвечает за этого ребенка, тем более, что Ли Минхо в его классе. И то, что произошло в прошлом году не должно влиять его объективность сегодня. Прошлое в прошлом. Джинен ведь учитель, он должен быть выше этого, он должен прощать и доверять, уметь давать второй шанс. Как учитель он должен был поверить своему студенту, даже если как у человека у него были большие сомнения относительно этого паренька. Сейчас должно быть не важно, что Хенджину у него оснований верить больше. Тогда почему ему все еще так тяжело это сделать? Просто поверить чужим словам? А в голове в это время сказанные им недавно другие слова: -…Минхо, ты же понимаешь, что этот разговор должен остаться между нами? -Даже не знаю, сэм, - вдруг говорит студент, - Не думаете, что это как-то двулично просить меня о таком, после того, как позвонили моим родителям за моей спиной и сказали им про хореографический факультет, когда я Вам сказал, что мне это не нужно. -Минхо, прости, я не думал… -Шучу! - вдруг выдает он, - Не парьтесь, сэм. Я никому не скажу. Что, если, то была вовсе не шутка, и у Минхо в самом деле были мотивы, чтобы отомстить таким образом за предоставленные ему неудобства? -Вы хоть представляете, в каком свете меня выставляют, а я должен еще хвастаться этим, что ли? Я даже о дисциплинарном слушании никому не говорил, это же такой стыд! Вы вообще в своем уме? -Не разговаривай со мной в таком тоне, - требует Джинен. Может, он привык и к нахальству студентов в этой школе, но это уже слишком. -А Вы со мной! - неожиданно жестко отвечает студент. -Ли Минхо…- Джинен даже теряется от такой наглости. -Что? Извините меня, конечно, но я правда не понимаю, почему Вы продолжаете цепляться ко мне? Еще говорят, что это я на Вас помешан, - фыркает тот. -Что ты сказал? - просит повторить Джинен, потому что на мгновение ему показалось, что он ослышался. -То, - он, будто бы, пожалел уже о сказанном, - Я никому не говорил. Я не Вы. И что это должно значить? -В чем причина твоей ненависти? - Джинен, правда, очень хочет знать, - Неужели это, и правда, из-за того, что случилось в прошлом году? Как Ли ему сказал тогда? «Обиженные дети, особенно, такие на все способны…» Что если он знает об этом не понаслышке. -А мне Вас расцеловать, может, после всего, что Вы сделали? - бросает в ответ подросток, - И делали с завидным упорством, пока я повторял, что этого делать не нужно. -Минхо… -Сонсэнним, Вы так и не поняли, поступать правильно еще не значит поступать хорошо. Что он имел в виду? Это он про часы? Или про хореографический факультет? Или про все вместе? -Мне кажется, я не в полной мере понимаю тебя… - начинает Джинен, но оказывается перебит. -А что тут понимать? Я даже думал, может, Вы все это делаете специально, типа «преподаете мне урок»… Джинена это шокирует, неужели подросток в самом деле думал, что его попытки помочь были завуалированной издевкой? -Но в конечном итоге я понял, что нет, - продолжает Ли, - Вы, и правда, искренне верите, что помогаете, только вот помощь Ваша только хуже делает, - неужели для Минхо это всегда было так? - Вам постоянно нужно спасать всех и каждого, а меня Вы решили спасти в первую очередь. Вот только меня спасать не надо. Да и поздно уже. -Никогда не поздно все исправить, а значит и спастись, - возражает на это Джинен. -Не все в жизни можно исправить, - с улыбкой качает головой юноша перед ним. -Что нельзя исправить, то можно попытаться искупить, - стоит на своем мужчина. -Вы правда так думаете? -Да, - уверенно заключает он. Если бы только этот ребенок все рассказал ему, если бы поделимся тем, что мучило его, Джинен был уверен, что вместе они бы справились. Если бы только Минхо позволил бы помочь себе, подпустил бы ближе! Джинену казалось, что еще немного и этот ученик откроется перед ним, он уже даже перестал язвить и говорил искренне, что думал. Еще было рано сдаваться, его, и в самом деле можно было спасти… -Вы, правда, настолько наивный или прикидываетесь? - усмехается парень, одной фразой разбивая все призрачные надежды мужчины, - Я знаю, Вы мне все равно не верите, но повторю еще раз: не я распустил эти слухи. Скоро урок начнется, мне пора, - говорит он после и поднимается с места, - На будущее, сэм, если хотите стать чьим-то другом, то сделайте хотя бы вид, что верите его словам. По-хорошему Джинену бы воспользоваться учительской властью, сделать (какое по счету?) замечание, привлечь психолога, директора, кого угодно, но не сдаться, не отпустить сейчас, да за руку хоть поймать и сказать: «А я все равно буду рядом, чтобы помочь, даже если ты этого не хочешь». Но Джинен лишь молчит, глядя как этот мальчик уходит, теряя его уже окончательно.

…

Новости о дисциплинарном слушании Хенджина пугают. Он не хочет встречаться с Минхо, сидеть напротив него, словно он истец, а хен - подсудимый, а может и наоборот. Это битва, которую Хенджин боится проиграть так же, как и выиграть ее. Тем более он не хочет, чтобы его родители узнали обо всем этом, даже если в этом и нет, его, Хенджина вины, он не хочет, чтобы об этом стало кому-то известно. Одно дело Минхо, но другие, даже тот факт, что Пак-сэм теперь обо всем знает, унизителен. Домой он идти не хочет, боится, что родителям уже обо всем известно, что они начнут задавать вопросы, на которые он не хочет давать ответы. Почему Пак-сонсенним сделал это, к чему это слушание. Понятное дело, что он хочет помочь, но пока это только все ухудшает. Когда они уже подъезжают к дому, Хенджин замечает в их обычно безлюдном районе идущего по дорожке молодого парня в на вид похожей на его школьной форме. Хенджин оборачивается, чтобы рассмотреть того получше, а в следующее мгновение бросает водителю: -Остановитесь, пожалуйста, - а после выскакивает из машины, едва та успевает затормозить. Хенджин быстрым шагом преодолевает расстояние до юноши, после чего рывком разворачивает к себе. И убеждается воочию. Ему не померещилось, как он подумал изначально, то действительно оказывается Минхо-хен. -Что ты забыл у меня дома? - требовательно интересуется он, глядя на почти виноватое выражение лица старшего, которое в мгновение меняется, стоит ему только услышать эти слова. -Хороший вопрос, - соглашается он, а после вдруг огорошивает внезапным вопросом, - А что ты забыл у него дома? -Что? - не сразу понимает Хенджин. -Опять будешь отнекиваться? Ты был у него тогда, - сходу начинает Минхо, - Ты же понимаешь, что с этим я мог давно его уничтожить? Однако все равно предпочел скрыть это от меня. Защищал его! - зло выговаривает, не в силах скрывать настоящие эмоции, - Почему, Джинни? - требует объяснений теперь уже от него самого. -Потому что он этого не заслужил! - срывается на крик Хенджин, не выдерживая. -А я заслужил, значит? -Почему ты заставляешь меня говорить это? - почти хнычет Хенджин, - Да! Ты был неправ! Ты во всем виноват! Я не могу просто закрывать на это глаза, только потому что ты мой хен! - выговаривает все, что у него на душе. Минхо молчит. Просто смотрит и ничего не говорит, отчего сердце у Хенджина падает в пятки. Становиться действительно страшно. И на то есть причина. -А я не могу закрывать глаза на отношения ученика и учителя, - убийственно холодным тоном отвечает, наконец, старший, и Хенджин уже чувствует зарождающуюся в уголках глаз влагу, с чем не может бороться. Слишком больно. Чем он это все заслужил? -Знаешь, мне даже интересно, - продолжает тем временем Минхо, отталкиваясь от стола и наступая на него, - А как было у вас? Кто из вас двоих сделал первый шаг? Гумберт или Лолита? - находясь всего в паре каких-от сантиметрах от хенджинова лица, шепотом интересуется он, опаляя горячим дыханием. -Пошел ты, хен! - исказившимся от слез голосом только и отвечает Хенджин. -Зря ты так, Джинни, - глядя прямо в глаза, говорит Минхо, а отворачивается и продолжает свой путь по дорожке. Даже если он каким-то образом узнал о том, что произошло, а не притворяется, вновь надеясь на то, что Хенджин расколется, даже если так, то что он мог сделать? Пойти в полицию? У него не было никаких доказательств. Не было же? Хенджин же все будет отрицать, ведь он знает правду. Что же тогда было на уме у Минхо? Неужели все это было лишь затем, чтобы Хенджина напугать. Таким образом Минхо рассчитывал на легкий исход? Что Хенджин приползет к нему извиниться? Ни за что! Вот только почему тогда, если он так уверен, что Минхо бессилен, тревога с новой силой наполняет его сердце? Хенджин с секунду смотрит на то как спина старшего удаляется, а после не выдерживает, бросая вслед: -Что ты собираешься сделать? -Что я уже сделал? Скоро узнаешь, - даже не обернувшись, отвечает ему старший. Хенджин чувствует, что должен что-то предпринять, как-то помешать. Должно быть, он был неправ, нужно было быть сдержаннее. Чего теперь можно было ожидать от Минхо? Страх сковал все существо Хвана. Срываясь с места, он в несколько быстрых шагов преодолевает расстояние до хена, где догнав его и схватив за плечо, разворачивает к себе: -Хен, пожалуйста, я прошу тебя, не надо! - шепотом просит он, взглядом моля о пощаде. -Значит за него ты готов меня умолять? - отзывается Минхо, голос убийственно спокоен, что не предвещает почему-то ничего хорошего, - Так вот каковы твои приоритеты! - кивает сам себе он, делая какие-то выводы, и Хенджину кажется, что так выглядит человек, который готов заплакать, - Вот поэтому я и не пощажу его, - говорит ему Минхо. Сказав это, он вырывается из хенджиновой хватки и уходит, оставляя Хвана потерянно смотреть на его спину, как если бы земля разверзалась под его ногами, а он ничего не мог с этим поделать. Ответы на мучившие его вопросы Хенджин получает уже на следующий день. Угадывает в непривычно заинтересованных взглядах других студентов на него, в их перешептываниях, в выражении их лиц. -Мне кажется, или все на меня пялятся? - в итоге не выдерживая, спрашивает он у Феликса на следующей перемене, когда в очередной раз нахальный взгляд незнакомых ему ребят сопровождается последующим смехом. -Я думал, мне одному мерещится, - отзывается друг, настороженно глядя по сторонам. Вдруг перед ним останавливается незнакомая ему девочка, явно годом младше, она отчего-то смотрит на него долгим наминающим взглядом молча, а после неожиданно срывается на плач и убегает прочь. -Что это только что было? Феликс качает головой, давая тем самым понять, что тоже не знает. Странности на этом не заканчиваются. На следующей перемене людей, откровенно пылящихся на него становится только больше, словно по школе распространяется невидимая эпидемия. -Что смешного? - в какой-то момент не выдерживает он, злобно обращаясь к одноклассникам. -Ничего-ничего, - едва сдерживая смешки, отнекиваются они. Все в курсе чего-то, кроме него одного, словно существует какая-то глупая теория заговора. На большой перемене он не идет в кафетерий: не хватало еще развлекать всех этих голодных до него зрителей. Феликс обещает принести ему что-нибудь перекусить, а заодно и выяснить обстановку. Поэтому время Хенджин проводит в одиночестве, залипая на ленту тиктока, подперев щеку кулаком. -Хенджин? Услышав свое имя, Хван поднимает голову. В дверях он обнаруживает Лию, которая, увидев, что он заметил ее, решает зайти внутрь. -Наконец-то я нашла тебя, - говорит она с каким-то облегчением в голосе, - Я думала, ты будешь в столовой. -У меня сегодня нет аппетита, - уклончиво отвечает он, ведя плечом, - А ты почему здесь? И где Йеджи? Разве вы не ходите в кафешку по соседству? - с сомнением тянет он. -У Йеджи появились дела, - отвечает та, - Я, если честно, удивлена, что Йеджи не здесь, я думала она пошла к тебе. Так что, девочки пошли одни, я с ними не пошла, потому что… - она вздыхает, будто бы набираясь смелости, - Искала тебя. -Зачем? - восклицает он. -Хотела поддержать тебя, - с этими словами Лия делает шаг ближе, - Тебе сейчас нелегко, я понимаю, - потупив взгляд, говорит она, - Но все наладится, я уверенна… -Лия, о чем ты вообще? - перебивает ее Хенджин, не выдерживая этого словесного потока. -Ну, я думала… - на мгновение теряется она, прежде чем продолжить, - Что из-за всех этих новостей… -Что? Каких еще новостей? - беспомощно тянет он в ответ, - Лия, я не понимаю... -Ну, я про фото, - объясняет она, словно Хенджин должен понимать, что это значит. По его лицу, вероятно, все становится понятно, потому что в следующее мгновение она прижимает ладошку ко рту: -Боже, - выдыхает она, - Так, ты еще не знаешь? - девушка по-настоящему шокирована. -Не знаю о чем? - чувствуя поднимающийся внутри себя страх, опасливо интересуется Хенджин. -Ты не видел фото? - на всякий случай спрашивает снова она. На что Хенджин отвечает очередным вопросом: -Какое фото? Лия в тот же момент снимает со спины свой миниатюрный рюкзачок, из кармашка которого достает телефон. Она быстро что-то ищет, а после подходит ближе и кладет его на парту перед Хенджином. Парень некоторое время всматривается в фотографию, на которой спустя пару мгновений узнает себя, заснятого в тот самый момент, когда он потянулся, чтобы поцеловать Пак-сонсеннима. -Говорят, что на этом фото ты и учитель Пак, - констатирует тем временем Лия, словно если бы он до сих не понял этого сам. Вот и вся загадка. Хенджин хмыкает, продолжая неотрывно смотреть на снимок на экране. Так вот он какой козырь хена? В этом был его план: сначала заставить сделать все это по его указке, а после безжалостно слить? Может, это был его план с самого начала, кто знает. От этого урода и не такое можно ожидать, как выяснилось. Хенджин ударяет кулаком о парту, из-за чего телефон перед ним подпрыгивает, а Чхве, все еще стоящая рядом, вздрагивает, но его это едва ли беспокоит, потому что сразу после этого он подрывается с места. -Ты куда? - летит ему в спину потерянный голос Лии. Однако Хенджин ее уже не слышит, он спешит на третий этаж, туда, где, он знал, сейчас прячется Ли Минхо, его хен, так безжалостно его предавший. Но Ли он встречает не в комнате радиоклуба, как рассчитывал изначально, хена он видит в коридоре, с обеспокоенным видом разговаривающего о чем-то с Йеджи. -Зайчик, - окликает его Хван, но Хенджин пропускает это мимо ушей. Присутствие его девушки Хвана не беспокоит в эту минуту. Все, что его беспокоит - это желание отомстить, и такого яростного желания он не чувствовал еще никогда. Хенджин едва ли вспомнит, что мог злиться на кого-то, даже на тех самых ребят в младшей школе, которые задирали его, на учителя рисования, что плохо оценил его работу в третьем классе, на какого-то урода на улице, что бросил ему в спину обидное слово на букву «п», Хенджин ни на кого никогда не злился так, как злился сейчас на хена. -Ты урод! - набрасывается на старшего Хенджин, прежде тот вообще понимает, что он собирается сделать. Под его весом Минхо валится на пол, серьезно прикладываясь головой, но Хенджин этого даже не замечает, он в следующее мгновение уже оказывается на Ли верхом, пока его руки смыкаются на чужой шее, сдавливая изо всех сил. Где-то на фоне кричит Йеджи, пока хен лежит перед ним весь такое беззащитный, хрипящий, молящий прекратить. Вот так вот. Теперь настал его черед умолять. Но Хенджин сейчас глух к чужим просьбам, совсем как Минхо когда-то был глух к его. Пусть узнает, каково это! Наверное, оказавшиеся в коридоре ребята зовут кого-то на помощь, потому что на периферии где-то слышится недовольное: -Эй, что здесь происходит? Он не помнит, как его оттаскивают, не помнит кто даже. Он не замечает красного лица хена, пока тот кашляет, хватаясь за горло, как не замечает застывшую от испуга свою девушку, все, что он может видеть только разочарование на лице учителя Пака, который, оценив ситуацию, понимает все без объяснений. -Минхо, - склоняется он над учеником из своего класса, - Ты в порядке? Чанбин, - подзывает другого студента, когда не получает ответа от все еще не пришедшего в себя Ли, - Отведи его в медкабинет, я скоро подойду, а после, наконец, вновь оборачивается к Хенджину. -Сэм, простите… Я… -Не надо, - быстро обрывает его мужчина, - Продолжим разговор в другом месте. Так Хенджин оказывается на диванчике в приемной перед кабинетом директора, перед ним стоит стакан с водой, который он берет трясущимися руками и судорожно делает глоток. -Скажи честно, Хенджин, почему ты сделал это? - спрашивает его Пак-сонсенним, пока они одни, и не пришла госпожа Юн, - Это на тебя непохоже. -Разве он не заслужил этого? - едва сдерживая слезы, тянет в ответ он. Одного взгляда Пак-сэма было достаточно, чтобы к Хенджину вернулось сознание, а с ним ушла злость, и пришла вина. -Помнишь, я говорил тебе про Сократа? - по-своему реагирует на это мужчина, - Помнишь, что он сказал? -Лучше претерпеть несправедливость, чем совершить ее, - это они произносят одновременно. Хенджин понимает. Одним своим поступком он поставил себя на одну ступеньку с Минхо, если не пал ниже, потому что в глазах окружающих теперь жертва он, хотя это никогда не было так. -Точно, - говорит мужчина, - Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но Хенджин, не забывай, что ты мне сказал однажды… Мужчина не успевает договорить, так как в этот момент раздается стук в дверь. -Пак-сонсенним, можно Вас? - интересуется заглянувший в комнату учитель, - Вас там спрашивают… -Спасибо, На-сонсенним, - кивает он коллеге, а после уже Хенджину, - Погоди минутку, я сейчас вернусь. Как только Пак-сэм уходит, в помещение прошмыгивает Йеджи. Хенджин ничего не говорит ей, слишком виноват, чтобы начать извиняться сейчас, потому и молчит. Молчит и она, наверное, все еще испуганна его резкой переменой. Тем не менее, она садится рядом с ним, а после берет его руку в свою, переплетая их. -Хенджин, твоя мама здесь, - шепотом сообщает ему Йеджи. Его это совсем не беспокоит, удивляет лишь то, что она приехала так быстро. Она, должно быть, удивится, узнав, кого конкретно Хенджин избил. -Ей не понравится, когда она узнает, что это был Минхо, - допускает улыбку он, когда делится с ней своими мыслями вслух. Йеджи, вероятно, тоже не в восторге, но она все еще здесь, а это о чем-то говорит. -Хенджин, - голос Йеджи почему-то звучит потерянно, и ему кажется, что это плохой знак, -Она здесь не из-за драки, - он прикрывает глаза, потому что понимает, что находится во всего одном мгновении от падения, - Она знает про фото. И сразу становится ясно, что произойдет нечто непоправимое, а Хенджин уже не в силах ничего исправить. Это потом он будет кричать на родителей, пытаясь заставить их понять, как все обстояло на самом деле, пока они будут глухи к своему сыну, это потом его отправят на каникулы в Швейцарию, это потом будет все, и все это будет напрасно. Это потом Хенджин поймет, что последнее, что сказал ему Пак-сэм, это пообещал скоро вернуться, но он больше не вернется. -Йеджи, - не в силах сдержать слезы, произносит имя своей девушки он, пряча лицо у нее на плече. -Все будет хорошо, - шепотом приговаривает Йеджи, обнимая его в ответ, - Я с тобой.

…

Минхо смотрит на то, как учитель Пак, уходит. В руках его коробка с его личными вещами, голова понуро опущена, пока он идет к воротам школы. Некоторые ребята снимают произошедшее на телефон, другие откровенно хохочут, превращая его прощальное шествие в прогулку позора. Минхо не гогочет как остальные, даже не улыбается, он молчаливо глядит на то, как Пак-сэм уходит. Все, чего он хочет, так это того, чтобы Пак-сэм сейчас обернулся. Минхо хочет, чтобы их взгляды встретились. Минхо хочет, чтобы Пак-сэм посмотрел в его глаза и понял, почему это случилось с ним. Минхо хочет, чтобы Пак знал, что это был Минхо, кто уничтожил его. Но Пак-сэм не обернулся, Пак-сэм на него так и не посмотрел. А после Минхо проснулся. На самом деле, Минхо не видел, как Пак уходил, он сомневался даже, что это было так показательно, как было во сне. Скорее всего, Пак аккуратно собрал вещи на выходных или каникулах, пока никого в школе не было, и спокойно ушел, так, что его исчезновения никто и не заметил даже. Но Минхо все равно все пропустил. И пока в учительской свершался его триумф, он сам сидел запертый в медкабинете, изолированный. Дура-медсестра кудахтала над ним всю дорогу, лишь усиливая тем самым его страшную головную боль, Чанбин был с ним, лежал на соседней постели в качестве немой поддержки до тех пор, пока не начался урок, и его не спровадили куда подальше. Приходили учитель О, завуч, директор, и, кажется, даже Пак? Минхо сомневался в последнем, потому что в голове его все перемешалось, в одно мгновение ему казалось, что прошли часы, когда прошли всего лишь минуты. Забрать его приезжает мать. Появляется на пороге одетая в шикарный брючный костюм и с дизайнерской сумочкой в руках, появляется и приветствует всех с лучезарной улыбкой. А как только они оказываются в машине, все ее показное дружелюбие смахивает как рукой, и она продолжает тараторить ему: -Чем ты занимаешься в школе вместо того чтобы учиться? Мы с отцом работаем круглые сутки, чтобы ты ходил в эту школу, платим огромные взносы, а ты? Ввязываешься в драки? -Если ты не заметила, это я был тем, кого побили, - вяло противостоит он ей, пока голова продолжает гудеть словно пчелиный улей. -Значит, напросился! И почему ты вечно влезаешь во всякие неприятности! - вот это мечтает услышать каждый ребенок от своего родителя, после того как на него напали. -Остановит, - просит он. -Что? -Останови, я сказал! -Ты как разговариваешь с матерью? - начинает возмущаться она, - Что?.. Ты что твори… Машина только успевает сбросить скорость, когда Минхо открывает дверь и свешивается вниз, выблевывая весь свой скудный обед. Его тошнит еще какое-то время, пока они стоят у обочины, и он не уверен, было ли это лишь следствие полученной травмы или дело было совсем не в этом. Уже дома в зеркале в ванной он рассматривает темнеющие следы на своей шее, оставленные руками своего тонсэна, и нажимает кончиками пальцев на синяки, заново чувствуя причиненную боль. В голове набатом стучат сказанные им самим слова: «Поступать правильно еще не значит поступать хорошо». Минхо понимает это, потому что он сам так поступил. Но в отличие от Пака, он знает цену. Потом приезжает отец, который заставляет его встать с постели, а после светит в глаза фонариком, профессиональным взглядом оценивает повреждения, заставляет следить за движущимся пальцем, расспрашивает о чем-то. После, лежа в своей постели, Минхо слышит через чуть приоткрытую дверь, как они с матерью переговариваются в коридоре: -У него экзамены уже через две недели! Нельзя терять даже часа, а ты говоришь о нескольких сутках, и это как минимум! Представляешь, сколько он потеряет времени… -У него сотрясение, ты же сама знаешь, что это значит, ему противопоказана любая мозговая активность... Ну вот, отца как подменили, оно и понятно, Минхо теперь не сын ему, а пациент. А дороже пациентов ему нет никого. Ведь он, в первую очередь, один из лучших нейрохирургов в стране, и только после - его отец. Следующие несколько дней проходят как в тумане, он лежит в темноте, понимая, что время движется только по тому, когда приходит домработница, чтобы принести обед, и отец, чтобы проверить, как его состояние, а как только Минхо вылезает из этого темного царства, оставшееся время пролетает незаметно в подготовке к экзаменам. Когда Минхо входит в комнату радиоклуба через два месяца, его встречает громкий хлопок, а в следующее мгновение его уже осыпает серебристым дождем из конфетти, сопровождаемым счастливым визгом девчонок. -Поздравляем! - кричат его друзья, размахивая шариками, а после рвутся к нему, чтобы заключить по очереди в объятия. -Да не с чем, - скромно отмахивается он, в то время как сам едва ли в силах сдержать рвущуюся наружу улыбку. -Как это не с чем? - хлопает его по плечу Чан, - Не скромничай! -Ты теперь в СНУ, - присоединяется Чеен, - Еще бы ты не попал! Первый уровень по всем предметам! -Ты заслужил это, - улыбается Дахен, улыбаясь ему. -От кого я это слышу, будущая студентка университета «Хангук», - смотрит он на Ким, - Стэнфорд, - перемещает взгляд на Бана, - Беркли, - черед Сон, - И СНУ, - с улыбкой заканчивает Минхо, глядя на Чанбина. Со ухмыляется, встречаясь с ним взглядом. -У нас теперь общая альма-матер, - гововрит он. -А теперь поздравление от меня, - раздается еще один голос в помещении, и звучит он из колонок школьного радио. -Что он творит? - удивляется Минхо, услышав голос Хана, транслирующийся сейчас на всю школу. -Позволь младшенькому побаловаться, - улыбается Чан. -Ну, как тебе, хен? - звучит голос Джисона уже, правда, не из колонок. Он прислушивается к песне, которую определенно уже слышал. Post Malone «Congratulations». Дирекции явно не понравится такой выбор, но сегодня выпускной, так что какая разница. Минхо бросает свой аттестат на столик к торту, сладостям и букетам, которые им сегодня подарили, и падает на диван. -Ну, что, последняя встреча основателей радиоклуба? - Чанбин садится в свое кресло, которое в следующем семестре уже перестанет быть таковым. -Сплюнь, - машет на него Чеен. -J-One, теперь он в твоих руках, надеюсь, мы можем на тебя положиться, - Чан кладет руку на плечо Джисона. -Я тут все поменяю! - вздрагивает нос Хан, строя из себя не известно кого. -Чувствую, не долго клуб проживет таким макаром, - шутит Минхо, вызывая у всех присутствующих, кроме самого Хана конечно, смех. -Церемония ничего такая вышла, - делится своими впечатлениями Сон, просматривая, очевидно, снимки в Инстаграм, - Глядите, О чуть ли не плачет! - спешит она показать фотографию с застанным на месте преступления классным руководителем. -Комедию ломает, он почти не занимался ничем, все делал Па… - Бан не договаривает, осознавая совершенную ошибку, - Сорри, - добавляет он после. На мгновение наступает неуютная тишина. -Да ладно вам, - жмет плечами Минхо, - Это не травматичная тема для меня, если что, - говорит друзьям он. Хан тут же воспринимает это как знак к действию. -Слышали? Его оправдали! Минхо знает. Слушание по его делу было вчера. Он видел фотографии, следанные журналистами у суда, бледный Хенджин в маске и головном уборе под руку с матерью, окруженные кучей адвокатов и охраной, и отдельно Пака уже в зале суда в тюремной робе, сопровождаемого двумя конвоирами. Несмотря на это он отзывается нарочито лениво, не поднимая взгляда: -Правда? - словно ему это неинтересно. Конечно, он врал, он вообще внимательно следил за ходом дела: читал апдейты о заседании каждые полчаса. И когда узнал, что того оправдали, выдохнул с облегчением. Правда, у Пака теперь все равно, что жизнь закончена: клеймо педофила на нем теперь нестираемой меткой, людям ведь все равно, что судья решил иначе. Теперь Пак не то что учителем, он теперь едва ли вообще сможет устроиться на какую-либо работу, в Сеуле и его окрестностях уж точно. Минхо только вчера это осознал, что, когда он одолевал метр за метром по прорезиненной дорожке под паленным солнцем, когда к нему и пришла вся эта мысль с местью, тогда он думал именно об этом: унизить, поставить крест на всей карьере, испортить жизнь. В процессе все изменилось, но от самого воспоминания становилось не по себе, словно это и впрямь была его вина. -Ты извини, что мы тогда тебе не верили, - подает голос Дахен, - Все равно, что его оправдали, он же реально встречался с учеником, - ее голос звучит виновато. О да, теперь-то они знают. -Проехали, - отмахивается Минхо вместо того, чтобы ответить что-то язвительно, на самом деле не желая говорить об этом. Это не было его виной. Он хотел мести, но не желал Паку вот этого всего. Он всего-то только хотел, чтобы тот ушел по-тихому, как они изначально договаривались, и все бы так и было: ведь мать Хенджина должна была устроить все так, чтобы без скандала, не навредив сыну. Минхо не сомневался, что сказать ей было самым верным решением. Если бы не слитая фотография, если бы не поползшие так не вовремя слухи, и обнародованное имя Хвана, все могло завершиться иначе. То, что его класс тогда устроил Паку, стало сюрпризом и для самого Минхо, а когда он увидел снимок, то едва сам не запаниковал, ведь, кто бы это не сделал, тот подложил свинью и Минхо, в первую очередь. Ведь Пак сразу же подумал на него, как и Хенджин, как и все. Если честно, он сам мечтал узнать, кто же это был? Кому это был выгодно? И кого хотел подставить этот человек? Пака, Хенджина или Минхо? Вечеринка тем временем продолжалась: Чан включает музыку, Чеен достает из минибара заранее запрятанное туда шампанское. Их именные кружки со звоном встречаются друг с другом, и Минхо чувствует фруктовое послевкусие на языке, которое не в силах все равно унять эту горечь, что теперь с ним навсегда. И пока ребята продолжают веселье, Минхо, устав, падает на диван, где уже сидит Джисон, поедающий кусок торта. Минхо же к своему почти не притронулся. -Знаешь, - начинает с ним разговор Минхо просто, чтобы отвести душу, - То, что случилось с Паком, я здесь не причем, - пусть хотя бы он узнает, - Это был не я, кто слил фото. -Я знаю, - не до конца прожевав, отзывается Хан. -В смысле? - напрягается, услышав это, Минхо. -Это я ее слил, - как ни в чем не бывало отвечает тот. Чего вообще? -Я тебе не верю, - Хану только дай волю приписать лавры себе, он, должно быть, так оскорблен, что не причастен к такой скандальной истории, вот и выдумывает всякое, ему верить! -Почему это? - ожидаемо оскорбляется тот. -Откуда у тебя та фотография? Хан ведь не знает, что знает Минхо, а именно то, что фотография авторства Йеджи, и видели ее три человека, она сама, Минхо и мать Хенджина. И насколько он знает, то это не он сливал фотографию, не Йеджи и уж точно не тетушка Хван. -Я свои источники не сдаю, - улыбается хитро Джисон. -Врешь как дышишь! - говорит Минхо, отворачиваясь. На это просто больно смотреть, как Хан пытается приписать чужие «заслуги» себе. -А вот и нет! - горячо возражает он, из-за чего крошки вылетают у него изо рта. Минхо отодвигается, - Ее прислали мне в предложку. -С каких пор ты читаешь почту, когда этим занимается Дахен? - издает смешок Ли, эти его попытки просто смешны. -Да нет же! Ее прислали не на почту для новостей, а в мою предложку для песен, - объясняет ему Хан, отчаянно взмахивая руками. -Покажи, - требует он тогда и смотрит испытующе. -Он удалился сразу же почти, - ожидаемо, сыпет отговорками Хан, - Тем более ты там бы все равно ничего не увидел, там вместо фотки картинка по умолчанию, вместо имени ник… -Какой был ник? - продолжает допрашивать младшего он. -Думаешь я помню, - фыркает тот. -Ври больше, Хан, ты же как детектив у нас, ничто не скрывается от твоего взгляда. И где же твой профессионализм, что даже не помнишь ник? - дразнит его Минхо. -Да правду я говорю! Он был какой-то никакущий, типа «TonyS» или «TenniS» что-то такое… Я не помню! -Что-то было помимо фотографии? - жадно требует подробностей Минхо. -Подпись, что на фото учитель и Хван, я бы без нее сразу и не разобрал бы, - снабжает его ненужными подробностями Джисон. -А какая песня? -Что? -Какую песню заказали, спрашиваю? - нетерпеливо повторяет Минхо. Младший призадумался, театрально хмыкая, явно ломал комедию. -Хан! - прикрикивает на тонсена Минхо. -Он заказал песню Арианны Гранде. На лице Минхо сама собой появляется улыбка. -«Break up with your girlfriend»? -«Bad decisions» вообще-то, - поправляет его Хан, - А ты, что, знаешь, кто это был? - аккуратно интересуется он после, что-то явно подозревая. -С чего ты взял? - фыркает на это Минхо, - Это же ты видел отправителя, а не я, - и берет в руки стакан с шампанским, делая новый глоток, который на этот раз ощущается значительно слаще. Жаль только Йеджи. Она расстроится, когда узнает. А она узнает, Минхо об этом уж позаботится.