Мы встретились слишком поздно, А ты была слишком амбициозна Иль может я не там оказалась Раз ты с жизнью так рано рассталась. Влюбиться было так глупо, Ошиблась я очень грубо. В глазах так и плещет жизни огонь Но не подходит тебе эта роль...
Они встретились совершенно неправильно. А должны были ли они встретиться в принципе? Возможно, сами боги испугались их союза, произойди эта встреча иначе, а возможно судьба просто решила сыграть с ними злую шутку, потому что когда две маленькие девочки встретились где-то недалеко от ныне заброшенной, но процветающей тогда рыбацкой деревушки, одна из них была мертва. Почему-то в народе принято считать, что солнце – признак удачи, тогда как дождь – несчастья. Все это – бред придуманный давным-давно, погода никак не связана с людскими переживаниями. Да и людей слишком много, а небо одно. Солнце горело. Но люди не радовались. Под палящим светилом, в прекраснейшею погоду плакали жители небольшой деревеньки где-то не далеко от постоялого двора Ван Шу, закапывая маленький детский гробик. Народу пришло даже больше. Некоторые миллилиты, что стояли в дозоре, работники, которые прекрасно знали эту предприимчивую молодую особу смотрели на плачущих родителей, потерявших дитя, даже не представляя глубины их боли. А ведь все началось с маленькой ссоры. Матушка девочки, стараясь отгородить её от жестокости мира, запретив той заниматься большим бизнесом, лишь навлекла беду. Лучше бы она тогда согласилась с ней. Нин Гуан не понимала несправедливости своей мамы. Почему она не могла заниматься тем, что ей нравится, ещё и приносить деньги? Она ведь хотела помочь всем, вытащить семью из нищеты, почему с ней так поступили? Девочка лет десяти, решившая сбежать из дома в надежде на удачу, успех, богатство, в лесу нашла лишь боль, страх и смерть ... Она сама не поняла, как все произошло. Вот она, вполне живая, бежит навстречу своим мечтам, не замечая подстерегающую её опасность. Будь она чуть опытнее, чуть старше, она бы не повелась на такую глупость. Но она не была ни опытнее, ни старше, поэтому, когда её силы заканчивались, и бежать она уже не могла, тьма слишком быстро настигла её. А потом она проснулась. Напуганная собственным кошмаром, она не сразу поняла, что оказалась в лесу. Но дорогу она знала, так что со всех ног побежала к родителям, поскорее рассказать о своём сне. Но почему они плачут? Почему её мама едва стоит на ногах, упираясь на папу и так отчаянно просит её вернуться к ним? Ведь вот же она, здесь! Она кричала маме чтобы та перестала звать её, она ведь вернулась, малышка кричала отцу, чтобы тот отвел их всех домой, но ни мама, ни папа, ни люди вокруг не слышали её. В чем она провинилась? Неужели все решили так наказать её за побег? Почему никто не слушает её? Она не понимала. Вероятно, слезы уже катились по её глазам, она просто не чувствовала их, как не чувствует прикосновений, когда пытается схватить кого-то за руку. Обиженная на весь мир, малышка убегает далеко-далеко. Она не знает куда, не знает зачем, но может, если она немного погуляет, а потом поздним-поздним вечером вернётся, её заметят? Отругают за прогулку допоздна, за то, что убежала, а потом крепко обнимут и не будут обижаться? А может, никуда она и не вернётся. Пусть мама с папой сами ищут её и извиняются за то, что не замечали, решили наказать таким ужасным способом. Она пока не знала, что будет делать, поэтому ей оставалось только бежать. Пейзажи сменяются один за другим, а дорога бесконечно петляет, сбивая любого путешественника с пути. Она бежала, не уставая ни от долгого бега, ни от жары, которая сейчас даже не чувствовалась. Наверное, она так и бежала бы, не оглядываясь и не смотря по сторонам, но тихий плач, который, наверное, услышать было просто невозможно, привлёк молодую особу, заставляя остановиться, дабы удовлетворить свое любопытство, коим та была наделена с детства. Помнится, её часто ругали за это, но ведь все было в прошлом. Она решила, что не вернётся домой, ведь, раз родители её не ищут, кажется, она им не нужна.. Идя на звук, девочка вышла к пляжу, где тихо всхлипывала маленькая брюнетка. И что-то в этой девочке было притягательное, заставляющее подойти. А может, это было простое сострадание, жажда утешить любого, на чьих глазах увидишь слезы. Или ей было просто интересно. — Эй, привет? — Подала голос светловолосая, заставляя неизвестную брюнетку вздрогнуть. Внутренне она ликовала. Хоть кто-то сегодня не будет её игнорировать. — Почему ты сидишь тут одна? — А тебе какая разница? Сижу и сижу! — вытирая слезы, обернулась неизвестная, позволяя Нин Гуан увидеть заплаканное личико. Однако, осознав, как выглядит, брюнетка вновь отворачивается, желая замолчать, не обращать внимания на странную блондинку, что осмелилась подойти к ней. Но несмотря на всю свою взрослость, умение жить одной, не узнать имя незнакомки девчушка посчитала преступлением, так что, приневзмогая собственную гордость, добавила, — Я Бэй Доу, а кто ты? Почему ты пришла? — Меня зовут Нин Гуан, — улыбнулась девочка, присаживаясь рядом с темноволосой, даже не пытаясь скрыть радости. Её видят и слышат! Даже отвечают, — так почему ты плачешь тут, ещё и одна? Папа говорил, что все горести нужно переживать с близкими или друзьями. — А с кем мне ещё быть тут? — горько усмехнулась та, вытирая последние признаки слез. Нет, она никогда не признается, что плакала. Никогда, — Единственный, кто не видел во мне всего плохого умер, а остальные сказали, что это из-за меня, — брюнетка остановилась, проглатывая ком, образовавшийся в горле, дабы снова не расплакаться при новой знакомой, — они говорят, что я приношу несчастья, кто знает, может так и есть? Зачем ты сидишь со мной, вдруг прямо сейчас с тобой что-то случится? Любой, кто был ко мне добр попадал в беду! — Ты не похожа на того, кто приносит несчастья. А где твои родители? — вспоминая о своих маме и папе Нин Гуан невольно задумалась: А как её родители поступили бы в такой ситуации? А защитили бы они свою дочь или стали игнорировать, как это случилось сегодня? Может, не особо то они её и любили? Подобные мысли заставляли сжиматься, закрывать глаза, чтобы спрятаться от этого кошмара. — Я не знаю, у меня их просто нет. Я одиночка. — после долгого молчания, напугавшего Нин Гуан, отвечает ей новая знакомая, заставляя открыть глаза. Ведь, как думала блондинка, не может у человека не быть мамы и папы. Хотя, как показал сегодняшний день, может. Бэй Доу же, словно прочитав мысли, сидящей рядом, поспешно добавила, — И даже не спрашивай меня, где они, я все равно не знаю. Ну, а почему ты тут одна? Почему? Потому что сбежала из дома. Потому что родители от неё отказались, начав притворяться, словно её нет. Она хотела бы заплакать, накричать на темноволосую подругу, на родителей, но не могла проронить хоть слезинки. Наверное, она выплакала свою норму. Мама когда-то рассказывала о таком. Когда человек много-много плачет, в один момент он может перестать что-то чувствовать. Но она ведь чувствовала! Горечь, отчаяние, гнев, она чувствовала очень много всего! Так почему слезы все не текли? — Мои родители бросили меня, представляешь? Я поссорилась с мамой, а они стали притворяться что меня нет! Так зачем я им тогда? — девочка хотела говорить и говорить, но не могла. Ей было больно. Очень и очень больно. Брюнетка все сильнее проникалась к этой странной блондинке. Она не только не боялась её, она ещё и открылась ей, Бэй Доу! И она тоже была одна. Быть может, они могли бы стать подругами? Брюнетка бы защитила её от всех, драться её научили. И все же, было в ней что-то странное. Неизвестное ей. Вся девочка казалась ей одновременно такой живой, искренней, но сама она была очень бледной, будто этот огонёк жизни посмел затушить какой-то мерзавец, и она сейчас видит лишь тень того красивого пламени. — Дураки они, твои родители. — Бэй Доу смущённо улыбается, вызывая грустную, но все же улыбку, в ответ. Она хочет её обнять, утешить. Но правильно ли это? Хочет ли этого сама Нин Гуан? Не оттолкнет ли она брюнетку? Стараясь не слишком задумываться, темноволосая тянется в сторону девочки. Тянется ещё, натыкаясь лишь на пустоту. Она ошарашенно смотрит на не менее шокированную блондинку. Она не может коснуться её. Девочка вновь проводит рукой там, где должны соприкоснуться их руки, не ощущая никаких преград. Неужели она не настоящая? Или призрак? Поэтому она не побоялась её? Поэтому подошла так близко? А Бэй Доу ведь надеялась! Надеялась, что они смогут стать подружками, путешествовать вместе! Для точности, девочка касается собственной руки, вполне ощущая её. Значит, она не скатилась с катушек. Но чем же являлась Нин Гуан? — Ты... — она запинается, стараясь подобрать нужное слово, — призрак? Почему я не могу коснуться тебя? Блондинка паниковала. Она сама не знала ответа на вопрос подруги. Призраки – это ведь те, кто уже умерли, да? Но она ведь совсем не могла погибнуть, разве мертвецы могут чувствовать столько эмоций?! Поэтому её не замечали родители? Поэтому она не чувствовала ни слез, ни прикосновений, ни усталости после долгого бега? Вдруг, она останавливается в озарении. Её сон. Там за ней кто-то гнался, она бежала как могла, кидала разные предметы, пока её не настигла некая тьма. Но это ведь не могло быть её смертью! Она ведь ещё ничего не успела сделать! Нин Гуан ведь хотела вступить в группировку Цисин, управляющую Ли Юэ, стать очень-очень богатой! А что ей делать теперь?! Она наклоняется, старается поднять маленький камушек, проверяя свои худшие догадки, но не может. Она просто проходит через него! Но почему Бэй Доу её слышала и видела? Нет, она не может этого принять. Это не может быть правдой! Её все разыгрывают. И мама с папой, и эта Бэй Доу, и вообще все-все. Не говоря ни слова, девочка устремляется в бегство. Подальше от всего этого. Она заставит родителей закончить это! Она бежит и бежит, не замечая ни деревьев, ни зверей, никого. Она бежит прямо к своей деревне, своему дому. Но останавливается, прямо перед дверью. Она слышит всхлипы мамы, тихий голос папы, звучащий таким подавленным, каким она никогда его и не слышала. Она замирает, ведь не может сама открыть дверь. Кажется, она не может даже кричать. Она просто стоит и слушает.***
Бэй Доу, с трудом поспевающая за девочкой, несколько раз её терявшая и безумно уставшая, находит её неподвижно стоящей перед дверью какого-то дома. "Её дома" – проносится в голове. Она и сама не поняла почему она побежала за ней, но что-то внутри неё подсказывало, что это правильно. Видимо, она и сама не догадывалась о том, что она мертва. Конечно, принять факт собственной смерти не просто, нужно время, а Бэй Доу так резко вывалила это на неё. Поэтому и пришла за ней. Только из чувства вины. Так она говорила себе, подходя к дому. Может, ей это все привиделось и нет никакой Нин Гуан в принципе? Но вот же она, стоит слишком живая и несчастная, чтобы быть призраком. Брюнетка медленно подходит, стараясь быть бесшумной, но кажется, обмануть полтергейста куда сложнее чем кажется, они все слышат и все видят. Так она её, наверное, и нашла. — Это мой дом. — начинает она, как только темноволосая оказывается рядом. — Тут живут мои родители, слышишь это они плачут. Бэй Доу, скажи, что это не правда, скажи, что они притворяются, прошу! — Её голос срывается на крик, но никто даже не обращает внимания. Никто кроме девочки, стоящей на пороге чужого дома, её не слышит. Вместо ответа Бэй Доу стучит в дверь. Ей открывает женщина, вся помятая, заплаканная, но безумно красивая. Она очень похожа на Нин Гуан. Точнее Нин Гуан была на неё похожа. Единственным, что портила всю эту красоту, были слезы. Много-много слез, пролитых по погибшей дочери. Брюнетка позволяет себе рассматривать девушку некоторое время, отмечая все схожести и отличия с дочерью. Она также отмечает, что даже имея физическую оболочку, она, как и блондинка остаётся лишь тенью прежней себя. Живой себя. Только Нин Гуан жива в душе, в то время как её мать мертва внутренне, но все ещё живёт физически. Интересный парадокс. — Извините, Вы – мама Нин Гуан? — наконец начинает девочка. Подруга рядом кричит прямо на ухо женщине, забегает в дом, не может найти себе покоя, но её так никто и не видит. Она возвращается. Стоит прямо, не горбясь, с идеальной осанкой. И все продолжает звать маму, что изрядно отвлекает Бэй Доу, пусть она и понимает её поведение. Наверное, она вела бы себя также, поменяйся они местами. — Да, а ты её подруга? Прости, милая, моей дочки нет дома... — Начинает женщина, видимо, стараясь скрыть правду, не травмировать ребёнка. Но она то знает. Брюнетка проходила через многое, она может принять смерть других. — Я знаю, что её больше нет. — Прерывает она, заставляя всех вздрогнуть и замолчать. Даже тех, кто не вышел, все ещё находясь в глубине дома. Где-то рядом она слышит, как Нин Гуан кричит маме как любит её. — Я просто хотела сказать, что она очень любит Вас и сожалеет, что ушла так рано. Она сама не понимает зачем она сделала это. Со встречи с этим призраком, она делает непонятные для самой себя вещи все чаще, но почему-то, они ей нравятся. Когда женщина обнимает её, шепча тихое "спасибо", а Нин Гуан, стараясь не проходить сквозь них, тоже делает что-то похожее, темноволосая обнимает их в ответ. Дальше они пойдут вместе. Если сама блондинка этого захочет. Она захочет. Сама не зная, что ей делать, она с радостью будет с этой девочкой. Они вдвоём против целого мира.***
Им по шестнадцать, и они все ещё неразлучны. Физически, Нин Гуан все ещё десять, но путешествуя с Бэй Доу, она росла, развивалась как любой ребёнок. За исключением того, что не могла коснуться хоть чего-то. Они пошли в море. Точнее, брюнетка пошла, а девушке ничего не оставалось. Темноволосая была всем для призрака. Она – её единственная подруга, с которой они все проходили вместе. Успокаивали друг друга, в самые тёмные дни. Когда на Нин Гуан полностью нашло осознание собственной смерти – Бэй Доу была рядом. Она тогда несколько часов слушала её беспрерывный вой обо всем, что она потеряла, лишь сочувственно вздыхая, давая девушке выговориться, выпустить собственные эмоции, как делала это сама. А затем, когда та начала успокаиваться, утешала её. — Знаешь, из всех, кого я знаю, ты – самая живая, Нин Гуан. — сказала она тогда, проводя призрака к кровати. — Мне безумно жаль, что я не могу обнять тебя, что ты не можешь коснуться чего-либо. Мне жаль, что судьба для тебя сложилась так печально, но ты все ещё ярчайшая звездочка, указывающая правильный путь. Прошу тебя, помни это. Может, физически ты и мертва, но, раз я могу с тобой общаться, твоя душа живёт. Я знаю, что тебе это не нужно, но ложись, постарайся поспать, хотя бы чтобы отдохнуть от эмоций, звездочка. Она послушалась, не став говорить девушке о том, что ей не просто не нужно спать, она не может сделать этого, ведь для отдыха нужно тело, которое устаёт, а у неё его не было. Так и пошло, пока Бэй Доу спала, Нин Гуан лежала рядом, рассматривая то, как изменяется её тело. Ей бы тоже хотелось наблюдать за своими изменениями. Смотреть как растёт грудь, появляется талия, а рост все увеличивается и увеличивается. Как бы она выглядела? Была бы она красивой? Сейчас она могла лишь представлять себя в шестнадцать. Она могла бы стать миловидной блондинкой, покорявшей сердца, но недоступной. В её сердце была лишь мора. Тогда была мора, сейчас в ней просто нет смысла. Мёртвые ничего не покупают. Тогда же, с шестнадцати лет Бэй Доу стала называть её звёздочкой. Она звала её так, даже чаще чем по имени, сколько бы Нин Гуан ни возмущалась. Потом она смирилась, став отзываться. Не то чтобы они могли себе позволить много разговаривать. Вступив на корабль, в команду юнгой, морячке лишь предстояло завоевать доверие и хорошее отношение коллектива, так что разговоры с невидимой подругой приходилось откладывать. Говорила в основном Нин Гуан, развлекая её, подсказывая и рассказывая обо всем, что могла узнать. И это не было обидным, она ведь, и сама понимала, что нормальной жизни уже не получит. А жизнь ли это, если она уже мертва? И все же, пусть грусть и была её вечной спутницей, блондинка находила и свои плюсы в подобном "образе жизни", как она это называла. Бэй Доу шутила, что она в тайне подглядывает за людьми, когда они занимаются чем-то непристойным, но на деле, она никогда не следила за этим, сразу уходя в другие места, если заставала пару. В шестнадцать лет они обе были по-своему счастливы. Когда им был двадцать один год, Бэй Доу наконец стала капитаном собственного корабля. Иногда, она правда не понимала почему же блондинка все ещё с ней. Она ведь могла остаться, искать способ "вознестись" туда, куда попадает большинство душ. Но вместо этого, она оставалась здесь, являясь её глазами и ушами. Капитан знала о надвигающихся штормах, она знала обо всем, что происходило с командой на корабле и вне. И все же Бэй Доу чувствовала себя виноватой. Она будто держала Нин Гуан в клетке, используя подругу в своих собственных целях. Но она, сколько бы ни думала, сколько бы ни говорила об этом с самой призраком, не знала, что делать. Поэтому все шло своим чередом. Капитан, стоя у штурвала, смотрела в даль, все ещё думая о том, какую помощь может предоставить девушке. В голову ничего не лезло. Она общалась со многими людьми, но никто ни на шаг не приблизил её к результату. Она делала все, для комфортного существования подруги: покупала все книги, которые ей бы хотелось прочесть в двух экземплярах, раскрадывая каждую страничку на столе, обеими сторонами, чтобы светловолосая могла заниматься так понравившимся ей делом, чтением, каждый раз старалась напоминать девушке о её чувствах и собственной живости, но всего этого было недостаточно. Бэй Доу хотела ей лучшего. Она хотела её оживить. Тогда она начинала понимать, что влюбилась. Нин Гуан, прилетевшая с моря, принесла дурные вести. — Готовьтесь к бою. — Сказала она тогда. И возможно, не будь они хоть немного подготовлены, победы им бы не одержать. Три дня подряд Бэй Доу стояла у штурвала, выкрикивала разные команды и старалась привести их к победе. Блондинка искала слабые места змея. Капитан представляла их битву совсем иначе. Она думала, что с лёгкостью справится с Хай Шанем даже в одиночку, но жизнь – все ещё жестокая штука, которая плевать хотела на твои желания и мечты. Нин Гуан не могла найти ни одного слабого места, тогда, как у морячки их было слишком много. Три чёртовых дня, казавшихся каждому, кто был на корабле, вечностью, они пытались придумать план. Хоть какой-то. Бэй Доу даже пошутила, что скоро они все будут такими же как блондинка, ответом на что послужил очень красноречивый взгляд призрака. И все же глаза у неё были живее живых. Хай Шань, чувствуя, что силы экипажа не исходе, нападал все больше и больше. Они бы не смогли этого сделать. Ветер слишком сильный, провизия заканчивалась, а матросы были истощены. Бэй Доу была истощена вместе с ними. — Бэй Доу, третья голова! Его самая слабая сторона — это третья голова. Если отрубить её, мы победим! — воодушевленная собственной находкой Нин Гуан, наконец полетела к капитану. Она не могла больше видеть, как мучается её близкая подруга, остальные ребята, которые её, пусть и не видели, но стали для неё друзьями. Но Бэй Доу бы не смогла. Никто их уже не смог бы победить. Но она попытается, обязательно попытается сделать это. Двуручный меч, сейчас показавшийся ей слишком тяжёлым, оказывается в руке, и она отходит от штурвала, оставляя кого вместо себя. Блондинка знает, что ей не хватит сил и хочет сделать хоть что-то, что помогло бы. Желает этого всей душой, молится богам, которых ненавидит, а затем чувствует, как некоторые крупицы сил покидают её. А Бэй Доу стоит на ногах все увереннее. Она действительно помогает ей! Ещё несколько мгновений и молния от появившегося глаза бога полностью разрезает тело змея. Капитан и не знала, что она так может. Она смотрит на артефакт, а затем силы вновь покидают её... Она лишилась глаза. Было больно и страшно не видеть чего-либо. Когда она проснулась, замотаны были оба глаза. Как ей объяснили, для полного восстановления. Впервые за столько лет ей хотелось по-настоящему плакать, реветь, заливая слезами все, но даже это ей было не позволено, ведь она могла навредить травмированному глазу ещё сильнее. В те несколько дней, что она не могла видеть, чувствовала себя такой слабой и беззащитной, голос призрака был её надувным кругом. Казалось, было так легко протянуть руку и коснуться её, сжать ладонь, обнять, да только она не могла, как бы сильно этого не желала. Девушка, не покидавшая её ни на минуту, рассказывала про то, как все потрясены столь смелым поступком, появлением глаза бога. Нин Гуан не скажет этого, но она даже немного завидует ей. Но немного, она уже смирилась со своей сущностью. Умалчивает она так же и о том, как каким-то образом ей удалось передать свою силу подруге. В Ли Юэ их встретили с почетом. Жители, что откуда-то да узнали о произошедшей с ними ситуации. Бэй Доу, к тому времени уже с повязкой, прикрывающий уродливый, по её мнению, шрам, лишь на одном глазу, что так и не стал видеть, встречала всех с улыбкой. Нин Гуан окрестила её пираткой, так что теперь она всем представлялась как: "Первая в своём роде, добрая пиратка Бэй Доу", на что все смеялись. Кроме новой Воли Небес. Девушка сама по себе выглядела грубо, была высокомерна и, судя по поведению, эгоистична. Блондинка не понимала, как её могли назначить одной из глав Цисин?! Она ведь совсем не подходила! Это она, Нин Гуан, должна была занять это место! Она должна была стать такой успешной! Она ведь собиралась построить целый дворец, что парил бы над небесами Ли Юэ! Эта женщина – всего лишь пародия на то, чем могла стать она. Издевательство. Полнейшее издевательство. На душе было ужасно. Сама того не замечая, её вид стал меняться. Всё это время она выглядела как маленькая десятилетняя девочка, которой она умерла. Сейчас же, она, под давлением своих мыслей о не состоявшемся будущем, была взрослой женщиной, своего возраста, дорого одетой и ужасно утонченной. Она сама этого не заметила. И не поняла, как стала такой, но ей, безусловно нравилось. Бэй Доу, повернувшись к ней, застыла. Они смотрели друг на друга точно так же, как одиннадцать лет назад, когда впервые осознали, чем является Нин Гуан. — Ты выглядишь шикарно! Звездочка, неужели, ты все это время могла менять образы, но оставалась маленькой девочкой?! — Восторженно начала пиратка, как только они остались одни. — Признайся, ты просто испугалась прыщей, верно? — Я сама не знала, что могу так! — Чистейшая правда. Они все ещё были в состоянии небольшого шока. И все же, это было победой. Для них обеих. — Я просто так разозлилась, увидев новую Волю Небес. Это ведь я должна была ей стать, понимаешь? Когда я умерла, я бежала в город именно за этим. Начать что-то продавать, заработать моры, а затем занять это место. Возможно, будь у неё физическая оболочка, она бы плакала. А может била бы что-то, пока не разбила бы костяшки пальцев. Она до сих пор не особо понимает, как выплескивать чувства человеку. Ей оставалось только смириться. — Мне жаль, Нин Гуан. — Единственное что произнесла капитан. Ей большего и не надо, одно её присутствие, присутствие того, кто слышит и видит её, помогало. Нин Гуан правда любила Бэй Доу. Все её проблемы, шутки, её лидерские качества. Будь она жива, она бы обязательно поцеловала её. Поцеловала бы так нежно, но настолько страстно, чтобы темноволосая поняла всю глубину её чувств. Она мечтала о единственном поцелуе, единственном мгновении жизни, но жива она уже никогда не будет. А брюнетка, даже если бы и испытывала подобные чувства к ней, не должна была их испытывать. Нин Гуан – призрак, с ней никогда не построишь семью, никогда не прикоснёшься. И она знала это. Поэтому молчала каждый раз, когда видела, как кто-то старается понравиться её подруге. И, как бы это ни было эгоистично, облегчённо вздыхала, когда те терпели неудачу. Но Бэй Доу не заслуживала этого.***
Их концом стала зомби. Когда они направились к новому в гавани травнику, Бай Чжу, вроде, за лекарствами, что требовались на корабль, настроение было о отличным. Они ведь наконец могли побыть наедине и действительно общаться весь день. Но в Хижине "Бубу" их встретил не мужчина, о котором все говорят, а маленькая девочка, что, кажется, совсем не понимала их. Она все требовала рецепт, хотя у них была квитанция на оплаченные товары. Ей было лет семь, кто оставил ребёнка одного за прилавком? И все же была она странной. Слишком спокойной для своего возраста, имела глаз бога. Вовремя подошедший Бай Чжу объяснил, что Цици, так звали девочку, – зомби. Он взял её к себе в помощь. Для Бэй Доу это было шансом. Они оживили ребёнка. Неужели она могла бы найти здесь решение и их проблемы? — Даже не думай, нет! — Нин Гуан миллионы раз повторила ей это, пока девушка рядом увлечённо расспрашивала травника о воскрешении. Кажется, они провели там несколько часов, пока капитан не узнала все, что знал о Цици и её случае аптекарь. Блондинка, на которую внимания не особо обращали успела прогуляться по всей лавке, войти внутрь, осматривая запасы. — Другим нельзя... — она услышала детский голос за спиной, заставляющий её вздрогнуть. Здесь ведь никого кроме неё нет, кому девочка говорила это? Неужели, раз она тоже была мертва, она видит её? — Ци Ци и... — она запнулась, видимо, вспоминая что-то. Хозяин хижины говорил, что у неё проблемы с памятью, — Бай Чжу... Можно. Другим нельзя. — Ты видишь меня, Ци Ци? — осторожно, на корточках подходя к ребёнку, спрашивает девушка. — Ци Ци видит... Мёртвых тоже... — Тебе нравится жить, Ци Ци? — все ещё осторожно, смотря в глаза девочки, с любопытством продолжает та. Какого было бы ей, если бы её тогда спасли? — Это... Лучше, чем... — на её губах дрогнуло что-то похожее на улыбку, но быстро померкло, когда она вновь заговаривает, — холод. Но Ци Ци ничего не помнит. Есть блокнот. Все там. И Нин Гуан это ужасает. Она бы не хотела жить так. Но могло ли это быть особым случаем? Может с девочкой изначально что-то было не так? Эти вопросы она задавать не решается. Они ещё немного говорят о любимой еде и том самом "холоде". Оказалось, девочка, прошедшая собирать цветы, просто стала жертвой несчастного случая. Не в том месте и не в то время. Такие как они для судьбы были лишь разменочными монетами, как бы горько от этого ни было. Потом Цици отвела её обратно. Или Нин Гуан отвела зомби, ведь та забыла дорогу. — Звездочка, ты понимаешь, что это значит? Мы можем найти тех, кто вновь подарит тебе жизнь. Ты будешь человеком! — Бэй Доу, с видом фанатика рассказывала девушке о том, что рассказал ей Бай Чжу, когда они оказались на поляне, недалеко от города, но и достаточно уединенной. А светловолосая вспоминала маленькую зомби. — Бэй Доу, прошу тебя, успокойся. Я буду не человеком, а зомби. А ещё у Ци Ци было тело. А остатки моего давным-давно гниют где-то под землёй. Ты ведь не станешь рыть мою могилу, верно? Она не хотела становиться зомби, ничего не помнить, жить как в тумане. Такая жизнь, кажется, ещё хуже её нынешнего положения. Но она не хотела расстраивать капитаншу. Девушка пыталась найти всевозможные варианты того, почему её воскрешение невозможно, но на каждый аргумент, пиратка находила два. Была во всем этом, нотка сумасшествия. То как горели её глаза, подрагивали уголки её губ. И ей это не нравилось. Зная Бэй Доу, она могла слететь с катушек, преследуя свою цель. А Нин Гуан этого не хотела. — Я не понимаю, почему ты так отчаянно ищешь все против?! Я ведь пытаюсь помочь тебе! — Терпение капитанши кончалось. Она искренне не понимала, в чем проблема. Она ведь готова на все, чтобы помочь ей, почему она упрямится?! — Почему ты это делаешь? Почему не оставишь меня в покое, Бэй Доу? Мне уже не помочь, это, — она указала на собственную фигуру, — моя единственная форма, большего я получить не смогу! — Она не выдерживала, срываясь на крик. Благо, никто их не слышал. — Потому что я люблю тебя, дура! Вот и все. Пути назад нет. Они влюбились друг в друга тогда, когда им было это запрещено. Нин Гуан вообще не должно было быть здесь, она могла пропасть в любой момент. Бэй Доу просто не могла любить её, ту, что одним своим видом приносит боль, ту ради которой она начинает сходить с ума. Их история должна была закончиться ещё тогда, когда блондинка погибла. Сейчас она это поняла. Но никогда не знаешь, как повернётся судьба. И Нин Гуан приняла решение. Единственное правильное. Она улыбнулась так нежно, как только могла. — Я бы очень хотела тебя поцеловать, милая, но не могу. Давай подумаем об этом завтра, а сейчас вернёмся на корабль. Мы обе устали. На лице до этого замершей морячки вдруг расцвела улыбка. После этого глупейшего признания, которое вылетело прежде, чем она успела его остановить, Нин Гуан не оттолкнула её. Неужели, она тоже испытывает к ней чувства? Было странно, но так приятно понимать это. Они ещё поцелуются, обязательно поцелуются, она сделает что угодно, чтобы помочь ей, даже если это будет стоить ей всего. В голове крутились лишь мысли о всевозможных воскрешениях. Они ведь могли выбрать любое тело, она бы убила этого человека, а затем провести обряд. На лице расцветает слегка, пока лишь слегка безумная улыбка, тогда как взгляд блуждает по проходящим мимо людям, ища потенциальные тела. Или они могли бы прямо завтра бросить все и отправиться на поиски адептов, прося их помощи. Было же столько вариантов!***
Когда Бэй Доу уснула, блондинка в момент оказалась в Хижине, где, как она и думала, бодрствовала зомби. — Ци Ци, у меня есть к тебе просьба. — Не боясь быть замеченной в полный голос начала та. Сразу к делу, чтоб не путать малышку. — Кто ты? Ты мертва. — Кажется, девочка её не узнала. Её память настолько слаба? — Нин Гуан, мы общались с тобой утром. Да, я мертва, я призрак, поэтому у меня к тебе просьба. Напиши за меня письмо. Я не могу держать предметы. — Ци Ци... Поможет. — В её глазах появилось понимание. Кажется, она вспомнила. И понимает, что хочет сделать блондинка. Когда они закончили, наступал рассвет. Нин Гуан последний раз взглянула на Алькор, после чего ушла. В этот раз навсегда из этого мира. Когда Бэй Доу не обнаружила девушку в каюте, она удивилась. Но не найдя её на всем корабле, она испугалась. Капитанша звала её, не боясь, что кто-то посчитает её не нормальной, она надрывала глотку, ища её, но ничего не добилась. Её охватила паника. Что могло случиться? Куда делать Нин Гуан?! Почему она не отзывается? У неё отличный слух, она знает, что её ищут, так почему не придёт? Она ведь все равно не может общаться с кем-либо, её не увидят. Она обиделась? Но на что? Ведь вчера все было хорошо, они засыпали, обнимаясь. Конечно, это не те объятия, к которым привыкли люди, но ведь это хоть что-то. Они были вместе, она ведь ответила на её признание взаимностью, так что Бэй Доу сделала не так? Слезы подступали, пусть она и не давала себе думать о худшем. Она ведь должна была что-то сделать. Голова, кажется, опухла, от потоков мыслей, но она не подавала виду. Все кружилось и размывалось, но она прямо шла к тому, откуда все началось. Хижина "Бубу". — Бэй Доу. Письмо. Вот. Ци Ци отдала. — её сразу же встретила та маленькая зомби, вручая письмо.От Нин Гуан. Читай на нашей поляне.
Она со всех ног мчится, прижимая письмо к себе. Лишь бы её выводы оказались ложными. Слезы, что она была на в силах скрывать, катились из единственного глаза, но их количество могло бы превысить нескольких людей, что имели оба глаза. Она не плакала так с самой их встречи. Оказавшись на месте, ноги перестали держать её. Она упала коленями прямо на траву, на которой ещё вчера сидела. Она раскрывает письмо, больше всего жаждя и боясь его содержимого.Моя милая Бэй Доу. Мой единственный друг, соратник и моя первая и последняя любовь. Прости, что мне приходится прощаться с тобой таким образом, но иначе я бы не смогла уйти. Цици пишет тебе это письмо за меня, ведь я не могу себе позволить такой роскоши, как держать перо. Мне больно прощаться, но это необходимо. Полюбив друг друга, мы стали зависимы. Меня уже не оживить, и я не хочу, чтобы ты страдала. Найди себе ту или того, кто будет тебя достоин. Будет любит и дарить нежность, которую не смогла подарить я. Кто сможет гладить тебя по голове и расчесывать твои прекрасные волосы, как это мечтала сделать я. Не забрасывай путешествия, это ведь дело твоей мечты. Никогда не останавливайся, иди прямо к цели, ты станешь лучшим капитаном, о котором будут знать все, пообещай мне это. Пожалуйста, не ищи меня, не пытайся вернуть к жизни, ты сходишь с ума. Я обернусь звездой и буду вечно указывать тебе путь. А может, стану ветерком, что будет помогать Алькору в трудную минуту. Наверное, я так и сделаю. Я очень тебя люблю, спасибо, что подарила мне эти пятнадцать лет. Будь счастлива. Твоя звездочка Нин Гуан
К концу письма строки размылись, от капающих слез. Только сейчас она понимала какой эгоисткой была. Как она даже не пыталась прислушаться к любимой, как медленно сходила с ума, готовая убивать ради своей цели. Сейчас она понимала, насколько была не права. Она вспоминала каждую свою ошибку, совершенную с ней, каждую её улыбку, каждый миг за эти пятнадцать лет. — Я обещаю... — она прошептала это так тихо, чтобы никто не услышал, кроме нее, а затем добавила, — моя любимая звездочка. Где-то, недалеко от постоялого двора Ван Шу около могилки маленькой девочки, стояла женщина-призрак. Сейчас ей бы исполнилось двадцать пять, но это не имеет значения. Она услышала то, что хотела услышать. Если бы она могла плакать, она бы ревела не меньше возлюбленной, но и такой возможности ей не дано. Поэтому она грустно улыбается, отпуская все свои мечты в небо. Нин Гуан обращается в лёгкий морской ветерок, что помогает кораблям, что гоняет волны, играясь с ними, она проливает наконец все те слезы, что не могла выплакать все года будучи заточенной в мире смертных, дождём, освобождая себя от этого груза. Она наблюдает за Бэй Доу, за тем, как она, с большим трудом, делая маленькие шажочки, восстанавливается, находит новых друзей. Она счастлива за неё. Быть может, им повезёт в следующей жизни.Влюбиться было так глупо, Ошиблась я очень грубо. А в глазах все же плещет жизни огонь, Но теперь это лишь моя роль.