Под звёздами отражёнными в водной глади...

Обычный летний денёк с нещадно палящим солнцем, из-за которого люди мечтали лишь дойти до кондиционеров, мороженого и прохладительных напитков, заставлял даже птиц прекратить своё пение и пытаться найти источник холодной воды, дабы немного освежиться. Жара ощущалась почти физически, заставляя людей, которым не повезло находиться на улице, горбиться и сонно зевать. Хотелось лечь где-нибудь в тёмном месте и отдохнуть, махнув рукой на работу и дела. Или же искупаться. Лечь на спину, закрыть глаза и просто отдаться воде, позволяя ей ласкать тело, избавляя от жары. Именно для того, чтобы испытать приятное ощущение освобождения от раскалённых оков, Клуб Плаванья снова направлялся в школу, мечтая о том, чтобы коснуться прозрачной глади воды, медленно погружаясь в неё и испытывая непередаваемое удовольствие. И пусть речь шла сугубо о тренировке, у каждого в голове были лишь развлечения и отдых. Чтобы иметь доступ к воде все 24 часа в сутки, единогласно было принято решение о создании лагеря в школе на пару дней. Летом там пусто, спать можно в любом кабинете, где только есть место. Один из пловцов шёл быстрым нетерпеливым шагом, гордо подняв голову. Создавалось ощущение, что он совсем не чувствовал то давление, которое жара оказывала на город. Величественно выпрямившись, с тяжёлым рюкзаком на плечах, спокойно смотря вперёд ярко-синими глазами цвета огранённого сапфира, он даже не обращал внимание на отстающих товарищей. Ему не терпелось скорее оказаться в просторном бассейне, поскольку ванна уже не удовлетворяла водные потребности. У троих его спутников подобная сила воли и сопротивление к солнечному насилию явно отсутствовали. То и дело жадно хватая ртом раскалённый воздух, устало сгорбив плечи, они молча шагали за своим лидером, лишь изредка переглядываясь и поправляя тяжёлые рюкзаки. Шли в абсолютной тишине. Жара уже и так осушила горло и губы, не хватало ещё тратить силы на разговоры. Мимолётные и жадные глотки воды из бутылок совсем не спасали, лишь больше дразня и раззадоривая жажду. Школа была встречена всеобщим вздохом наслаждения, а сложивший руки Нагиса так вообще подался в религию. Все четверо чуть ли не бегом влетели в здание, сразу направившись в раздевалку. В школе было довольно-таки прохладно, во всяком случае, по сравнению с улицей. А также тихо. Вполне, если не считать подозрительные вопли и восторженные крики где-то со стороны двора. Вот как раз там ребят ждал подвох. Вся четвёрка с открытыми ртами лицезрела, как не менее тридцати человек плескались в бассейне, что-то кричали друг другу, смеялись, загорали. Первым от шока отошёл Хару. Он сразу заприметил знакомые розовые волосы, которые помнил с самого детства. — Гоу! — окликнул он, хотя этого совсем не требовалось. Мацуока-младшая сразу же заметила их. — Коу, Нанасэ, Коу! — в n-ый раз повторила девушка, подходя к друзьям. Но, скорее всего, она даже и не надеялась, что её просьбу когда-нибудь выполнят. — Что здесь происходит? — недоумевая воскликнул Нанасэ. — Ещё вчера тут было пусто! И здесь никогда не было столько народу! Ребята, стоящие по бокам от него, замялись, переглянулись, но согласно кивнули. Он прав, ведь… В конце концов, бассейн летом весь безвозмездно принадлежит их клубу. Других учеников в школу-то не затащишь. Причём сама Гоу лишь пожала плечами. — А что ты хотел? Жара стоит невыносимая, в речках купаться как-то не сильно хочется, охлаждаться в ванне скучно, покупать абонемент жалко, а тут такая хорошая и бесплатная возможность. Вот ребята договорились и ринулись сюда. Такая перспектива Нанасэ совершенно не устраивала. Сказать больше — раздражала до сжимания кулаков и желания вышвырнуть их всех пинком. Не особо привередливые ребята, желавшие лишь искупаться, с радостью присоединились ко всеобщему веселью. Харука же решил воздержаться. «Придётся мне ещё немного потерпеть… Вечером никого не будет», — размышлял он, рыская глазами по толпе. Причём осознание, что он кого-то ищет, пришло только через секунду. Со вздохом Нанасэ лишь помотал головой, отгоняя навязчивые мысли, и посмотрел на Гоу, что ещё стояла рядом. Сначала он размышлял, как бы ненавязчиво спросить о том, что он хотел узнать, но в мозг как назло ничего не приходило. — Где Рин? — спросил он. — Не знаю. — Ясно. На этом диалог закончился. Хару развернулся и ушёл. Все разошлись в семь вечера. Нанасэ лишь каким-то чудом не свихнулся, весь день блуждая туда-сюда по коридорам школы и пару раз выходя на улицу. Невыносимая мука, но он вытерпел. В конце концов, всё ради воды. Хотя если бы он знал заранее, остался бы в ванне. Друзья, быстро поужинав какой-то отравой быстрого приготовления, завалились спать в раздевалке. Удивительно, что хоть достали спальные мешки. Макото так устал, что чуть не заснул прямо на полу. Хару устроился рядом с ними, но совершенно не видел смысла спать. Мысль, что вожделенный бассейн находится всего в двадцати метрах от того места, где лежал Нанасэ, не давала ему покоя. Он возбуждённо прикусывал губу, ожидая, когда же все, наконец, успокоятся. Он уже представлял рябь воды, которая исходит от его вольных движений, прохладу и приятную атмосферу таинственности, где он будет один с тем, что так сильно любит. С такими мыслями его и самого сморила дремота, но ненадолго. Почти в пол-одиннадцатого, когда в единственное окошко под самым потолком не поступало ни грамма солнечного света, Харука выбрался из спального мешка и тихо выскользнул на улицу, мотая головой, чтобы сбросить остатки наваждения ото сна. Как он и предполагал. Идеальная тишина, которую никогда не найдёшь при лучах солнца. Ветер не посвистывает в ветвях невысоких деревьев, листья не издают и шороха, нет шума большого города, и даже птицы не пели, погрузив весь мир в волшебство и загадочность ночи. Это была прекрасная атмосфера. Приятная глазу темнота, которую рассеивал бледный свет луны, и лёгкая прохлада, что позволяла так легко дышать после напряжённого дня, когда кажется, что в лёгких ты держал свою индивидуальную Сахару. Он быстрым шагом подходит к воде, но удивлённо замирает, замечая, что находится здесь не один. До боли знакомая фигура стоит посередине бассейна, запрокинув голову вверх. Полуприкрытые глаза смотрят устало и печально, но на губах играет загадочная улыбка. Он стоял по пояс в водной глади, окружённый звёздами, и прекрасно вмещал в себя эту атмосферу загадочности, что царила вокруг. Харука остановился у края. Ему хотелось громко крикнуть «И что ты здесь делаешь?», но губы не двигались, голосовые связки отказывались воспроизводить звуки, мозг не желал адекватно функционировать. — Это ты, Хару? — насмешливым голосом поинтересовалась фигура, чуть оборачиваясь. — Гоу сказала, что вы тут какой-то дурью маетесь, но кто же знал, что тебе приспичит искупаться ночью. Или ты мимоходом в туалет? — Что ты тут делаешь? — вопросом на вопрос ответил Хару. Получилось негромко, без нужной интонации, но кому какая разница. — Ясное дело, пришёл искупаться. Но, как видишь, бассейн уже чуть ли не наполовину пуст. Неплохо ребята тут повеселились, — парень убрал розоватые пряди с лица, и малиновые глаза впились в Харуку, медленно осматривая его с ног до головы. — Подойди сюда. — Зачем? — Сюда иди. — Не хочу. — Я тебя не спрашивал. Короткий и резкий диалог. Сегодня Нанасэ везёт на них. Он с удивлением смотрит на бывшего друга, чувствуя где-то подвох. Но всё его естество жаждет встречи с водой, поэтому он не спеша опускается на дно, не сводя с Рина настороженного взгляда. — Да успокойся ты, не укушу, — он усмехается. — Пока сам не попросишь. Нанасэ ещё медлит, но всё же подплывает к парню. — Ну и? — нетерпеливо спрашивает Хару, остановившись в метре от Мацуоки. — Погода хорошая. — Да ты издеваешься? — А что, так не видно? Харука не был драчуном или что-то ещё… но пройтись кулаком по этой нагло улыбающейся роже ему хотелось с детства. И всё же, Рин невольно притягивал взгляд, как бы Хару не пытался смотреть в сторону. Казалось, словно каждый мускул сильного тела сейчас был очерчен светом луны, демонстрируя красивый рельеф, а улыбка выглядела загадочно, необыкновенно. И без того красивое лицо при тусклом серебряном свете выглядело ещё привлекательнее. Нанасэ в растерянности отвёл глаза и отплыл сантиметров на тридцать назад. Заметив это, Рин подплыл ближе. Парень снова предпринял попытку сбежать, но уже через пару секунд спина встретилась с прохладной плиткой, отозвавшись неприятными мурашками по коже и лёгкой болью в том месте, где затылок оставил мрамору свой поцелуй. Мацуока сразу же оказался рядом, уперев одну руку в пугающей близости от лица друга. — Рин, что ты… — Заткнись. Розоволосый выглядел странно. Пряди малинового цвета средней длины растрепались, как от ветра, чуть суженные глаза внимательно смотрели на Харуку; парень размышлял, что ему делать дальше, а его нижняя губа чуть подрагивала. Нанасэ видел, как напрягались мышцы плеча и руки, когда Рин с силой вжимал её в стену. — Ты принадлежишь мне. И плавать должен лишь для меня, — пробормотал он свою излюбленную фразу. Но сегодня она звучала не так. Не нахально, а озлобленно, сердито. — Да что с тобой не так сегодня? — воскликнул Хару. Вместо ответа Рин наклонился и коснулся губами пульсирующей жилки на шее друга, после чего немного опустился, легонько прикусывая кожу. Всё произошло настолько быстро, что Харука даже не успел подобрать правильную реакцию. Он лишь тяжело дышал, огромными глазами смотря на розовую макушку друга, судорожно прикусывая губу, и старался унять странные мурашки удовольствия, которые оставались после прикосновений Рина. — Ты… ты… с ума сошёл… — наконец выдавил из себя Хару, пытаясь отстраниться хоть в какую-нибудь сторону. — Верно, из-за тебя. Я ведь тебе постоянно повторяю это, — с каждым новым словом его голос становился тише, и чтобы донести последние слова до друга, Рин прижался к нему всем телом и наклонился к уху. — Я ведь говорил тебе. Говорил. Ты и твой стиль принадлежат мне и только мне. — Ты идиот! Не смей прикасаться, мне противно! — выдохнул Нанасэ, стараясь, чтобы его слова были как можно убедительнее. — Да? — по губам Мацуоки снова скользнула улыбка. — Тогда ты бы попытался вырваться, а ты… Это словно было сигналом к началу. Хару фыркнул и попытался оттолкнуть от себя друга, но тот прекрасно знал его следующий ход, поэтому без промедления вжал парня в стену и резко впился в губы поцелуем. Нанасэ предпринимал разные попытки вырваться. Оттолкнуть, пнуть, укусить, но всё без толку. Рин словно заранее всё продумал, включая позу, ведь парень даже двинуться не мог. Но в то же время оба понимали, что попытки были вполне слабыми и хилыми, а сопротивления при поцелуе так вообще не было. Медленно, с усилием, рот Хару был приоткрыт, и в него бесцеремонно влез чужой язык. Если бы Хару мог, он бы отстранился. Не из-за того, что противно, скорее наоборот. Просто… непривычно. На секунду Рин отодвинулся, жадно вдохнул воздух в лёгкие и снова поцеловал. На этот раз Нанасэ ответил, не в силах сопротивляться. На третий заход он инстинктивно потянулся к губам Рина сам. Всё закончилось так же резко, неожиданно и спонтанно, как и началось. Мацуока вдруг отстранился, отпустил друга и поплыл к противоположному краю бассейна. Хару даже не смог ничего сказать, молча, с открытым ртом глядя на то, как розоволосый вылезает на бордюр и уходит. Просто молча уходит. У Нанасэ дрожали руки, тело двигалось плохо. Он неуклюже выбрался из воды и, ошарашенным взглядом смотря куда-то в пустоту, улёгся возле края, опустив ноги в воду. Рина уже не было, он растворился в темноте, скорее всего направляясь домой. На следующий день команда с удивлением обнаружила, что Харука и все его вещи исчезли из раздевалки, и найти парня никто не смог. Попытки дозвониться окончились провалом, дома дверь не открывали. Оставшаяся троица волновалась, даже не заметив, что возле дома друга постоянно крутится ещё одна подозрительная тень. Хару чуть отодвинул занавеску, глянув на улицу. На пороге дома стояла Гоу, держа в руках какой-то пакет. Парень помедлил какое-то время, но она так упрямо трезвонила, что он всё же решил подойти к двери. Он медленно приоткрыл дверь, оставив совсем маленькую щёлку, но не успел и опомниться, как дверь схватила рука и с силой дёрнула, открывая полностью. — Прости, он меня заставил! — только и успела крикнуть Гоу, прежде чем Рин вошёл в дом и захлопнул за собой дверь. — Ты какого творишь? — фыркнул Хару, сжимая кулак. — Проваливай! — Я уйду, как только ты мне всё объяснишь. Тебя никто не видел две недели. Все уже решили, что ты утопился. Ты можешь не орать, а нормально объяснить, в чём дело? — парень сложил руки на груди, спокойно и холодно глядя на друга. Взгляд был непроницаемым, расчётливым. Казалось, он был готов ко всему. — Ты ещё спрашиваешь?! Всё из-за того, что ты сделал тогда! — В этом я не сомневался, объясни нормально. — Нормально?! Да что тебе объяснить?! Что у меня после твоего поцелуя крыша съехала, и я не хочу больше никого видеть?! Ты что сделал, придурок?! Невозмутимость Рина дрогнула, он растерянно отвёл глаза, прикусил губу и начал нервно теребить в руках футболку. — Если тебе так неприятно, можешь забыть о нём. Только возвращайся, твои друзья волнуются. Пока, — и, развернувшись, он направился к выходу, но никак не ожидал, что сильная рука друга схватит его за край футболки и дёрнет назад, поворачивая к себе. — Я не хочу забывать! — синие глаза друга горели мрачным огнем, в котором перемешивались злость и решимость. — Слышишь, не хочу! Рин, хоть и пытался упорно сохранить хладнокровность, невольно расплылся в хищной улыбке. — Ты смотри, я ведь не выдержу и вновь тебя поцелую. — Я прошу, укуси меня. Их поцелуй был неумелым, робким, но по-своему милым. Он так отличался от того, что был в бассейне. Сейчас Рин действовал несмело, словно боялся, что сделает то, что не понравится Харуке. Действовал без прежнего напора, но всё же с ноткой собственничества и страсти. Прекрасная летняя ночь, дышавшая атмосферой загадочности и таинственности, от которой кровь замирала в жилах, заставляла сердце нервно трепетать. И двое, что плавают среди звёзд, отражённых в водной глади. — Рин? — М? — И что… ты меня любишь? — Нет. — Что?! — тишина прерывается громким всплеском воды. — И тогда зачем всё это? Поиздеваться решил? — Я эгоист, а ты принадлежишь мне. Я что, должен с кем-то делиться? Его тон был таким неподдельно-удивлённым, что возникало ощущение, будто он так думает всерьёз. Но он ведь… Шутит, да?