***
Стигма Сееле. Многие задумывались откуда она взялась, но никто не обращал внимания на то, как она реагирует на отголоски прошлой эры. И замечательно, ведь таким образом тайна моего происхождения остаëтся нетронутой. Каждый из ныне живущих имеет свою реинкарнацию в прошлом эре. Сееле не исключение. Только еë реинкарнация… Это я. Моë предназначение — защитить нынешнюю Сееле от той боли, которую испытала я пятьдесят тысяч лет назад… Но у меня плохо получается. Сееле всë так же привязывается к друзьям и возлюбленной, даже не подозревая того, как однажды я… Потеряла их всех. Моя Броня была не похожа на эту. Оно и понятно, реинкарнации не обязаны быть похожи как две капли воды. Моя Броня… Была крутая, дерзкая для всех, но безумно нежная для меня. Она не носила эти дурацкие хвостики, еë серебрянные волосы струились по плечам, всë время лезли ей в лицо в самый неподходящий момент. Она была прекрасна. Долгое время в нашей жизни не было никакого Хонкая. Для нас не стоял вопрос о выживании, у нас были свои мечты и планы, которые мы стремились осуществить. Мы любили друг друга и были счастливы. А Киана… Возможно, в моëм времени она носила другое имя. Но эти яркие голубые глаза я всегда буду помнить. Странно то, что Киана всегда остаëтся одинаковой: до раздражения позитивной, доброй и всегда готовой на самопожертвование. Только в те времена оно выражалось в чëм-то простом, обыкновенном, в роде прикрыть прогулы, поделиться последним бутербродом… Еë часто злило то, как я «отбирала» у неë Броню, уходя с ней провести время вдвоëм. Мне всегда было мало Брони. Хотя мы проводили вместе большую часть времени. У неë были какие-то проблемы с семьëй, поэтому она часто убегала ко мне. Я всегда была рада ей помочь и поддержать еë. А ещё она курила… Но это было не страшно, я была уверена, что смогу помочь ей избавиться от этой привычки. Была. Уверенна… Так почему же жизнь любит издеваться именно над теми, кто больше всего жаждет найти своё настоящее счастье и жить в нëм до конца своих дней? Почему нельзя просто дать возможность исполнить свои мечты двум юным девушкам, мечтающих о таком малом: о жизни вместе? Броня была моя любимая девушка. Киана была моей лучшей подругой. Хонкай забрал у меня их. Самое дорогое, что у меня только было. Киана ушла первая. Когда началась катастрофа, еë самопожертвование заиграло новыми красками. Она тут же бросилась в отряды добровольцев в борьбе с Хонкаем. Киана даже подделала документы, лишь бы хоть как-то помочь. Но не смогла. Люди тогда совсем ещё не знали Хонкая… Киана была убита. Кто-то говорил, что еë с позором растерзали Хонкай звери в первые же минуты сражения, но я не верю. Она точно погибла как героиня. А Броня… Ещё несколько лет месяцев после начала катастрофы, мы провели вдвоëм. Еë родители, которых она так сильно ненавидела, были заражены Хонкай инфекцией, превратились в зомби и были убиты отрядом, пытающимся истребить зомби. Странно было то, как сильно Броня оплакивала своих родителей… Наверное, какими бы плохими родители не были, они всë равно останутся для нас очень дороги. В любом случае, в конечном итоге Броня тоже погибла. Оказалось, что она носила в себе Хонкай инфекцию все эти месяцы, хоть она никак и не проявлялась внешне. Ей просто было ужасно больно, как я потом узнала. Перед еë смертью. — Сееле… — как сейчас помню этот беспомощный взгляд, опущенный на руки, по которым вырисовывался ярко-розовый рисунок, свидетельствующий о заражении, — кажется, это конец. — Что?.. — в то время я была такой же эмоциональной соплëй, которой сейчас является моя носительница. Поэтому я почти сразу же начала плакать, увидев руки Брони, — Нет… Нет!.. Ты не можешь… Тебе нельзя! Нельзя оставлять меня одну! В истерику я тоже впадала быстро. Я обнимала Броню так крепко, как только могла, хотела взять еë за руки, но она не давала… Не хотела, чтобы я заразилась. — Прости меня… Я обещала тебе… Что мы вместе построим уютный домик где-нибудь в деревне… И заведëм много кошек… Когда это всë закончится, — продолжала говорить Броня, упрямо не давая своих рук, по которым инфекция стремительно распространялась. В какой-то момент Броня выбралась из моих объятий и отползла подальше, не давая мне приблизиться к себе вообще. Я заметила розовый узор на еë щеке, — обещай мне… Что переживëшь эту заразу. — Броня!.. Ты тоже!.. Переживëшь… — рыдая, невнятно произнесла я, — и не смей извиняться! Ты… Ты… Не сдавайся! Мы сейчас же найдëм кого-то, кто поможет тебе! — Сееле. Противоядия нет. Мне осталось совсем немного… — серые глаза Брони уже явно не видели меня, — я… Я люблю тебя, Сееле. И тут, в последний момент перед тем, как инфекция окончательно бы поглотила еë тело, Броня достала из кармана канцелярский нож и… Тишину тëмного переулка, в котором мы прятались от дождя, разорвал мой крик. А асфальт окрасила алая кровь с розовыми вкраплениями. Броня не хотела стать зомби. Поэтому перерезала себе горло. Я рыдала, билась в истерике и кричала, пока нас не нашли какие-то люди в форме. Больше я ничего не помню. Это моë последнее воспоминание из прошлой эры.***
Я боюсь. Боюсь, что моя Сееле переживëт такую же ужасную потерю. Поэтому злюсь, когда она всë сильнее к ним привязывается. Однако… Думая об этом всë больше, я кое-что поняла. Возможно, Сееле не придётся пережить то же, что пережила я. Ей не обязательно отстраняться от той Брони, которую она любит, от своих новых друзей… Они сильные. Они справятся с Хонкаем и с другими проблемами. Но я всë ещё боюсь, что моя маленькая слабая Сееле может их потерять, хоть и шансы на такой исход гораздо меньше, чем пятьдесят тысяч лет назад.