Демон моего сердца

Бежать — решил Маркус — было потрясающе великолепно. Почва была неустойчива и коварна, стремилась подставить ему подножку, обмануть его, но он не мог оглянуться, потому что позади него стремительно двигался охотник. Маркус бежал так быстро, как только мог, сильно отталкиваясь ногами от земли по собой, продираясь сквозь заросли и деревья, неспособный видеть, куда он бежит, способный только чувствовать направление, не обращая внимания на боль продираться сквозь подлесок и необузданную природу. Позади себя он услышал зуки, указывающие на близость преследователя. Треск сучьев, шелест листьев. С каждым шагом, который он делал, убегая, он чувствовал себя легче. Всё, что ему оставалось делать, это бежать, ничего больше. Это была его единственная забота, его единственная потребность в тот момент. Беги, спасайся, выживай. О бежал до тех пор, пока его лёгкие не начали гореть, а затем он бежал ещё немного, не обращая внимания на расстояние или заблудившись, потому что ЗНАЛ, что преследующий его человек неизбежно поймает его. Это с самого начала было неизбежно. Но это не означало, что Маркус собирался облегчать ему задачу. Он остановился и быстро отступил назад, съежившись в густых зарослях кустарника, притворившись маленьким и тяжело дыша. Он зажал рот рукой, пытаясь сохранить тишину и напрягая слух чтобы преодолеть громоподобный стук своего собственного сердца. Эшран шёл за ним, искал его. Но он был тихим, человек, преследовавший его. Такой тихий и такой осторожный. Маркус слушал, изредка делая неглубокие вздохи. Он слышал только тихие звуки, едва ли указывавшие на близость Эшрана. Внутри них и между ними счастливо кружилась магия. «Мы любим, когда вы играете», — вздохнула она. Раздался негромкий хруст сухих листьев и веточек под сапогами, и Маркус не смог сдержаться, он был на грани какого-то истерического возбуждения, когда издал тихий, едва сдерживаемый вздох. Шум прекратился, и Маркус затаил дыхание, каждый дюйм его кожи покалывало, его чувства были полностью обнажены. Страх, желание и сокрушительная, обжигающая потребность корчились внутри него. И когда Эшран заговорил, этот голос пробежал прямо по его позвоночнику, встряхнув его, как чистейшая энергия, сошедшая с небес. — Я слышу твоё дыхание, любовь моя, — сказал Эшран. — Ты так близко, прячешься от меня. Как будто ты можешь, как будто я не найду тебя и не сделаю своим. Он был ближе, чем ожидал Маркус, голос исходил слева от мага. Маркуса трясло, он захлёбывался адреналином до такой степени, что ему почти хотелось смеяться. — Почему бы тебе не сдаться мне? Я обещаю обращаться с тобой нежно, если ты это сделаешь. Маркус закрыл глаза и направил вспышку света, ослепительный шар, в направлении голоса Эшрана, надеясь вызвать у него недолгую слепоту. Маг с трудом поднялся на ноги под прикрытием этого света, он держал глаза закрытыми, пока гасил вспышку, а потом стремительно бросился прочь. Эшран зарычал позади него, и Маркус снова бежал вперёд. Он чувствовал погоню, как будто хлыст щёлкал позади него норова задеть по пяткам. Он бежал и бежал, упиваясь чувством, что его настолько ХОТЯТ, что готовы гнаться за ним через весь лес. Далеко он не ушёл. Эшран был быстр, намного быстрее чем мог быть маг. Когда он схватил Маркуса сзади, то сбил его с ног, и вместо того, чтобы бросить на землю, как ожидал тот, командор опустился на колени и провёл зубами по челюсти Маркуса, тихо рыча. — Теперь ты мой, маг, — промурлыкал он, и глубокое удовлетворение разлилось в его груди. Маркус посмотрел на небо, звёзды мерцали между верхушек деревьев, бездонный купол был тёмно-синим, как самые дорогие чернила. — Так и есть, — выдохнул Маркус, с силой покачиваясь назад и вниз, протягивая руки за спину, чтобы схватить Эшрана за лицо или волосы, за всё, до чего смог бы дотянуться. — Ты поймал меня, мой сильный, умный командор. Руки Эшрана скользнули под кожаные ремни, под магическую броню, ища кожу и скользя по ней, когда это ему удалось. Пальцы прошлись по соскам, мышцам живота и груди, блуждая и прикасаясь, в то время как зубы и губы боготворили левую сторону шеи Маркуса, неизменно возвращаясь к одному и тому же месту. — Неважно, куда ты бежишь, — говорил Эшран, крепче обнимая Маркуса, чтобы сильнее прижать его к своим коленям, к выпуклости, на которой сидел Маркус. — Я найду тебя, выслежу и сделаю своим. — Я знаю, что ты так и сделаешь, — похвалил Маркус, и у него перехватило дыхание, когда одна из умелых рук Эшрана скользнула вниз по его члену, прикрытому одеждой, вызывая дрожь удовольствия. — Ты всегда со мной. Я никогда не смогу от тебя сбежать. — Никогда, — подтвердил Эшран поти рыча, и развернул его. Поднимая Маркуса как тряпичную куклу, так что они оказались лицом к лицу, и Маркус сидел на нём верхом. — Никогда не отпущу. Эшран попытался поцеловать Маркуса, но маг удержал его на расстоянии, прижав руки по обе стороны к его лицу. Эшран боролся, но Маркус держал крепко. Заставлял его молчать и ждать. — Сначала посмотри на меня, — тихо произнёс Маркус, сам не зная, ПОЧЕМУ. — Посмотри, что ты поймал, мой прекрасный охотник. Гляди на меня. УВИДЬ меня. Эшран одобрительно зарычал и вился пальцами в бёдра Маркуса. Маркус игриво провёл большим пальцем по губам Эшрана, слегка раздвигая их, обвёл контуры шрама. Он ГОРЕЛ желанием смотреть, как Эшран получил этот шрам, хотел раскрыть этот крошечный секрет, когда они сидели в лесу, тяжело дыша, окруженные темнотой и сырой, пропитанной дождём природой. — Но и ты тоже мой, — сказал тогда Маркус, и что-то сжало его сердце и ге отпускало, что-то почти холодное, но это было приятно. Как прохладная рука на влажном лбу. — Мой во всех отношениях, которые имеют значение, не так ли? — Ты знаешь, что так и есть.- Тогда поклянись мне, Эшран, — сказал маркус, приближая своё лицо к его лицу и замирая мучительно близко, в секунде от соприкосновения из губ, — поклянись, что останешься со мной Эшран замер, и по какой-то причине магия внутри них, ранее радовавшаяся их игре, стала неподвижной и насторожённой. Маркус подумал, что, возможно, ему следует обратить на это внимание или спросить «почему», но он терял себя из-за чувства потребности, из-за необходимости навсегда привязать к себе Эшрана, оберегать его, держать его рядом. Без него Эшран не был в безопасности. Без него Эшран мог отдаться печали и тьме, крови и вине. Ему нужно было удержать его там. Он сделает всё, что потребуется. — Я… — голос Эшрана дрогнул, и он слегка встряхнулся. — Скажи это, — настаивал Маркус, не сводя с него глаз, как будто командор был добычей, как будто сам Маркус был охотником. — Скажи это, Эшран. Маг был пойман в ловушку, не в силах пошевелиться, слова вылетали почти без его согласия, он, о, он ЧУВСТВОВАЛ их. Они были выжжены внутри него огнём, и ему нужно было выжечь их в Эшране. Заставить его ОСТАТЬСЯ, обезопасить его, заставить подчиняться. Что-то происходило между ними, и Маркус не знал, что и как, но это было чертовски опьяняюще, и с каждой секундой становилось всё более захватывающим. Он полностью завладел вниманием Эшрана, но этого было просто недостаточно. Ему нужно было нечто большее, чем внимание. Внутри Эшрана происходила какая-то борьба, и вместо то, чтобы беспокоиться при виде этого, вместо того, чтобы сожалеть о том, что его слова вызвали это колебание, эту нерешительность, Маркус обнял его ещё крепче, обвил ногами талию Эшрана, придвигаясь ближе, обхватывая его как змея. — Не пытайся спрятаться от меня, — сказал он голосом, который едва ли узнал, грубым и почти чужим, настолько отрывисто прозвучали слова. — Я хочу каждую частичку тебя. Я хочу тебя хорошего и плохого. Дай мне всё плохое, что есть в тебе, дай мне худшую часть себя. Я смогу это принять. Ты можешь ничего не скрывать. Эшран наблюдал за Маркусом так, словно не был уверен в том, что происходит, и Маркус… он был взволнован. Он увидел этот момент сомнения, неуверенности в Эшране. Это было хорошо, сказал он себе, это сблизило бы их. Ноги Маркуса так крепко сжимали спину Эшрана, что должны были причинять боль, наверняка перекрывая ток крови, но Маркусу нужно было быть ближе, ему, блядь, нужно было это так сильно, как он никогда не чувствовал. Разделить их кожу и сплавить воедино, но заставить его сказать это первым. — Скажи это вслух, Эшран, — потребовал Маркус, и лес закружился от предвкушения, — Скажи это и будь честен. Теперь Эшран пытался отодвинуться, пытался отстранить от себя Маркуса, но его движения были мягкими, бессмысленно нежными, почему он всегда был таким осторожным, таким милым? Маркус легко воспротивился и крепко схватил Эшрана за запястья, зажав его между своих бёдер, не в силах отвести взгляд от мужчины, захваченного им. — Не пытайся заставить меня замолчать, — выдохнул он, удерживая запястья Эшрана железной хваткой, когда тот попытался отстраниться. Он надеялся, что останутся синяки, надеялся, что они продержатся несколько дней. — Дай мне то, что я заслуживаю. Дай мне всё самое худшее, потому что это та часть тебя, которую больше никто не получит. Командор замер и расслабился, уставившись на Маркуса с непроницаемым выражением лица, и Маркус воспринял это как незначительную победу. — Вот и мой мальчик, — промурлыкал он, медленно сокращая разрыв, прижимая их грудью друг к другу. — Теперь просто СКАЖИ ЭТО для меня, и ты можешь причинять мне боль, сколько захочешь. Того, как Эшран смотрел на него сейчас, должно было быть достаточно, чтобы заставить его остановиться. Это был не совсем страх, не совсем неверие. Ужасное, бурлящее сочетание этих двух факторов и магии Маркуса было полностью заморожено, как будто оно не осмеливалось привлекать к себе внимание. Маг чувствовал, как ему хочется вернуться назад, зарыться поглубже в безопасное место, но ему в то же время было всё равно. Его внимание было сосредоточено на Эшране, это всегда был Эшран и теперь он хотел от него чего-то, чего никогда раньше не осмеливался озвучить, даже не осознавал, что ему это ТАК НУЖНО. — Маркус, остановись. — Нет, — он слегка приподнял запястья Эшрана, убедившись, что тот не сможет вырваться. — Маркус… — Скажи это. — Пожалуйста. — Скажи, что останешься со мной. — Ты должен ОСТАНОВИТЬСЯ. — Скажи это для меня Эшран! Почему ты не скажешь это? Ты думаешь, я смогу жить в этом мире без тебя? Останься со мной, навсегда. Скажи это! По крайней мере, это ты мне должен! Янтарные глаза слегка расширились, и Эшран с силой вырвался из крепкой хватки Маркуса. — Нет! — выдохнул он и теперь в этом не было ничего нежного, и приторный запах страха повисший в воздухе больше не будоражил и не вызывал желание. Не было ничего желанного в том, как он сглотнул и уставился на мага, как будто тот был ядовитым скорпионом.