Друг.
Высокая, смуглая, миниатюрная. Китай не спускал свой заинтересованный, но украдкой взгляд на Индию с их первой встречи. Он готов поклясться, что её кожа цвета золота, а кровь течет драгоценными рубинами. Рядом с индианкой, он чувствовал себя малым дите, которое еще не мыслит о взрослой жизни. Индия была старше на много лет, что казалось, она в матери годится для Китайской Республики. Она выше на полголовы Китая, из-за чего ей было удобно гладить макушку китайца и называть малышом, а тот вредничал, но все же не был против и мило улыбался. Эта женщина стала его недостижимой мечтой и запретным плодом. И чем больше Китай смотрел на Индию, тем больше замечал, что не видит света счастья и радости в её изумрудных глазах. Она была сломленная и потерянная. Взрослая и сильная, но такая хрупкая, как хрустальная ваза. Сердце Китая сжалось только от одного взгляда на маленький синяк на видной девичьей шее, зная, кто посмел оставлять их. Индия не рассказывала о ранах и о своей боли, что ей пришлось пережить, но Китаю не нужны эти рассказы, он видел её насквозь. Он всегда умел читать её, даже после их расставания. И после всех страшных и кровавых событий, Советский Союз был тем, кто вытаскивал Китая и Индию из пропасти и не спускал с них глаз. Они терялись и заблуждались в этом бесконечном и темном лабиринте, откуда им помогал выбраться СССР. Русский мужчина за короткий срок обучил всему нужному, а Индия и Китай называли его старшим братом. Во время уроков, Китай всегда сидел рядом с Индией и под столом, аккуратно протянув свою руку, обхватывал девичью ладонь, заставляя девушку от неожиданности вздрогнуть от такого жеста, не переставая внимательно слушать лекции Советского Союза, который не подозревал об отношениях своих товарищей. Индия вызывала у Китая теплые чувства с первой встречи. Из-за переходного возраста, он ощущал совсем не детские чувства своего организма. От одного взгляда на взрослую, опытную женщину своей мечты, он терял рассудок. Индия чувствовала эти странные взгляды ярких золотых глаз на себе всем телом и не на шутку испугала, ведь она до сих пор воспоминает похотливые взгляды голубых глаз бывшего мужа, Британской Империи. Китай это понимал, поэтому не удивился, когда Индия стала иногда избегать его. С того момента они начали играть в прятки, где Индия пряталась в укромных местах, как маленький кролик, а Китай был странным волком, который не собирался искать свою добычу, ведь он знал, что может только напугать жертву. Китай имел стоическое терпение, которому научил его отец в последние годы своей жизни, но когда дело касалось Индии, это терпение у него куда-то пропадало. — Прекрати меня избегать! Я не он! — неожиданно громко крикнул Китай когда-то. Индии не нужны были никакие объяснения от Китая о смысле сказанного. Она прекрасно понимала: к чему это и о ком речь. Не подозревала абсолютно, как она своим поведением задевала чувство товарища. — Прости… — прошептала Индия, догоняя и обнимая за спину Китая, который уходил и был готов плакать. — Я не хочу тебя терять. И тогда они стали сближаться. Индия первая протянула руку помощи Китаю, как несоциалистическое государство, установив дипломатические отношения. Это не должно было быть чем-то удивительным для него, но все равно он был приятно удивлен. Хорошие партнеры в политике и лучшие друзья в реальной жизни. Совершенно разные взгляды на политике, осуждение Индии за отношение к младшему брату Пакистану, осуждение Китая за отношение к младшей сестре Тайвань, и так далее, по бесконечному кругу, который приносил крупные ссоры и портил отношение между ними до такой степени, что порой они не хотели разговаривать друг с другом неделями. Только не получалось у них долго злиться. То Индия делала первый шаг к примирению, то Китай делал этот самый шаг, а иногда они делали вид, что не было этих ссор. Политика — это не самая любимая их тема, ведь она разрушила их отношения. Китай хотел больше, чем просто партнерство и дружба с Индией. Он хотел глубже заглянуть в душу девушки. Узнать историю каждого шрама на её теле. Знать её любимый цвет, что она ест на завтрак, какие кошмары её мучают ночью. Знать её всю. Они имели общие жизненные ценности и оба не понимали людей, которые придерживались других взглядов на жизнь. Индия никогда не боялась доверять ему свои сокровенные тайны. Она была открытой, как книга и позволяла Китаю вычитывать каждую строчку. Чем ближе они становились, тем больше рассказывали друг другу секреты, которые не знали их старший брат и родные. Китай хотел быть особенным для Индии человеком. Главный страх, который заставлял Китая вздрагивать всем телом — быть отвергнутым. Он боялся и дрожал, когда делал важные шаги к ней. Жить в постоянном страхе было неправильно, ведь так? Китай ненавязчиво ухаживал за Индией, проявлял чуткость и понимание, касался девичьей кожи всё смелее, но не скрывал дрожи, а девушка улыбалась ему тёплой улыбкой и не опускала. Казалось, что Индия всегда была рада ему и не хотела оставаться снова в одиночестве. Она не боялась его легких касаний на своих обнаженных плечах, а иногда поцелуи на макушке и щеке. Объятия Китая были крепкие и теплые, они согревали холодное тело Индии. Он не опускал её, пока не согреет. Очередной наступающий приступ у девушки. Она рассказывала и рассказывала о своей жизни с Британской Империи, не скрывая ничего. А Китай слушал и слушал, не моргая глазом, сворачивая руки в кулак до белых костяшек, а лицо мрачнело. Индия, которая была глубоко несчастна, пыталась подниматься и забывать о прошлом, но раны никак не могли исчезнуть с её души и тела, а только затягивались и не переставали кровоточить. Она винила себя за последствия, что принес на её земли Британия. Во время рассказов она всегда плакала и сходила с ума, а Китай, не стоя на месте, обнимал и обнимал дрожащее тело, шептал, успокаивал, целовал макушку. Он никогда не проходил равнодушно мимо Индии, когда та плакала, даже когда казалось, что не было поводов для слез. Китай оставался рядом с Индией и не отходил, доставая её из той ямы, куда порой она сама себя закапывала. Он хотел стать для неё лекарством.Возлюбленный.
— Ты так вырос! Начинаешь походить на своего отца, — успокоившись после душевного самобичевания, сказала Индия и уткнулась носом в грудь Китаю, прижимаясь сильнее к нему, словно прося не отталкивать и не уходить. — Да, а ты стала такая маленькая для меня, — усмехнулся Китая, умиляясь, поглаживая волосы и спину девушки. — Так, не забывайся! Я старше тебя на много лет! — возмутилась Индия, поднимая свои наигранно злые глаза, заглядывая в лицо Китаю. — Ты старше меня на много лет, но я защищаю и забочусь о тебе как о младшей, — сказал Китай, беря заплаканное лицо Индии и большим пальцем убирая дорожку слез. Они стояли в безлюдном коридоре несколько минут, не переставая смотреть друг другу в глаза. Индия любила любоваться на янтарные глаза Китая, которые у неё ассоциировались со светом и теплом, как и он сам. Полная противоположность Британской Империи. Нет, не время снова вспоминать его. Она прикасалась к кончикам волос и скул Китая, улыбаясь, а потом дотронулась пальцами к его розовым и нежным губам. Сердце Китая забилось бешеным ритмом, пытаясь сохранить контроль над своим разумом и телом. Такие тёплые моменты были только в мечтах и снах. Это было предел его вожделений, а дальше начинался беспредел. Он хотел её. Хотел выдыхать запахи её тела и волос каждый день. Он хотел целовать её губы, её тонкую шею, её плечи и ниже, ниже, в самые сокровенные места. Согреть её тело и не отпускать из своих объятьях. Он не собственник, но невыносимо видеть, как другие небрежно её касаются. Невыносимо осознать, что он не первый у Индии. — Я не буду касаться тебя так, если ты этого не хочешь, — выдохнул Китай, продолжая поглаживать щеки Индии, пытаясь держать себя в руках. — Я хочу… — прошептала девушка, дав зеленый свет. Он, не веря словам, взглянул мимолетно на лицо Индии, наблюдая, как щеки заметно зарумянились. Китай, глубоко вздохнув и прикрывая глаза, накрыл губы Индии, затягивая в долгожданный трепетный поцелуй. Он целовал неумело, но нежно и аккуратно, поглаживая девичьи губы, спуская свою руки на тонкую талию девушки. Индия отвечала смело и пылко, отдавая Китаю всю себя, давая так ему понять, что она доверяет и не боится больше ничего. С нежного поцелуя Индия стала целовать дико и страстно, удивляя Китая. Она сводила его с ума. Это был его первый и неумелый поцелуй, он боялся допустить глупые ошибки. И сейчас Индия учила его. Жадный и горячий рот раздвигал губы Китая, обхватывая чужой язык. По телу прошлись табуны мурашек, заставляя голову кружиться, ощущая теплый узел внизу живота. Он как школьник — возбудился только от одного поцелуя своей учительницы. Опытная и взрослая женщина, не стесняясь, учила его взрослым играм. Он хотел стать её покорным слугой, чувствуя её золотой ошейник на своем шее, позволяя ей делать с ним то, что дозволено, жестко и нежно. Индия прижималась к Китаю сильнее, как к единственному спасителю и опоре. Они целовались и целовались, нежно и страстно, поглаживая друг друга. После долгого поцелуя и нехватки воздуха, губы у обоих одновременно обмякли и разжались, прикасаясь к лбам друг друга, чувствуя обжигающее дыхание на щеках. — Мне мало, — отдышавшись, сказал Китай. — Какой ненасытный, — усмехнулась Индия и коротко снова поцеловала его открытые губы. — Ты плохой мальчик? — Да, я такой, — промурлыкал Китай, подминая руки с талии до груди. — Тогда продолжим у меня? — прошептала индианка в самые губы китайца, а после снова поцеловала. Они продолжительно целовались до самой спальни, захлебываясь, снимая друг с друга одежду. Индия резко утянула Китай за собой на мягкую постель, не прекращая голодные поцелуи. Реальность оказалось куда ярче перед глазами, а чувства острее, чем всякие фантазии и сны Китая. Он чувствовал себя беспомощным и неуверенным перед Индией, не пытаясь скрыть свою возбужденную дрожь по телу. Она смело касалась его в самые щекотливые места на теле. Поглаживала шею, широкую спину, пресс, бедра и его возбужденный член, вырывая из Китая томный и протяжный стон. Чувства становились горячее, и возбуждение нарастало, не скрывая абсолютные бесстыдные стоны под умелыми ласки женщины. Индия прижимала лицо Китая к своей груди, издавая смущенный стон, не веря, что позволяла себе поведение распутной девицы. Как же давно не было у неё нежного секса. Она совсем забыла, какого это получать наслаждение от интимной связи. Кроме своих криков, боли внутри и рассекающей крови по бедрам Индия ничего больше не помнила. Своими действиями Индия словно умоляла Китая ласкать её тело и делать то, что сбредет в его дурную голову, не скрывать больше свою страсть и любовь к ней. Она уже дала ему понять, что желания и чувство у них взаимны. Они хотели заняться любовью, а не сексом. Поцелуи Китая были по-настоящему легкие и приятные, как лепестки сакуры. Кожа Индии была гладкая и маслянистая. Он терял сознание от вида её прелестной груди. Он жадно целовал и поглаживал её грудь, наслаждаясь настоящей красотой и запахом. Вылизывал языком и небольно кусал зубами темные бусинки сосков, заставляя стонать Индию, которая окунула свои руки в волосы Китая, поглаживая их. Он спускал всё ниже, проводя дорожку влажных поцелуев до сокровенного бутона. Целовал тонкий живот, пупок и мягкие бедра по очереди. Китай прикасался пальцами уже к интимному месту, а позже легонько лизнул, параллельно наблюдая своими сияющими янтарными глазами за реакцией Индии, которая покрывалась румянцами сильнее и томительно ожидала, поглаживая себя за грудь. Приторная. Но такая вкусная и сладкая. Китай наслаждался вкусом Индии. Он активно лизал и лизал половые губы, горошек клитора, проникал языком в дырку, помогая указательным пальцем, растягивая. Не испытывая стыд, Индия стонала на всю спальню, умоляя не прекращать, просила быстрее и глубже, одной рукой сжимая волосы Китая, а другой ласкала себя за левый шарик груди. Нехотя отстранив губы от растянутой и влажной дырки, но не убирая палец, Китай снова нежно накрыл губы Индии, заглушая её стоны, изредка проникая языком, углубляя поцелуй. Поцелуй был страстным, влажным и не менее нежным. Китай ловко кусал и оттягивал нижнюю губу Индии назад, а после чего снова жадно снимал. Неожиданно Индия, вонзая свои ногти в плечи Китая, навязчиво перевернула его спину на матрас, придавая мужчине покорное положение под ней. Разрывая поцелуи, Китай непонимающе и туманно смотрел на Индию, которая перевела взгляд на стоящий орган. Она смущалась и покрывалась румянцами только от одной мысли, что она сверху и катается на возбужденном члене Китая. Индия аккуратно обхватила орган пальцами, проведя несколько раз движение верх и вниз, а после уже медленно и осторожно насаживалась на член. В этой позе Китай мог бы входить куда глубже, даря абсолютно новые и даже немного болезненные ощущения для Индии. Она начала свои слегка неуверенные движение тазом, с каждым толчком полностью толкая внутри себя горячий орган, заполняя пустоту, достигая точки удовольствия. Двигаясь тазом уже смелее и быстрее, с губ Индии вылетали громкие стоны, лаская слух Китая. Наблюдая за тем, как девушка изящно прогибается спиной, как её груди поднимается вверх и вниз во время скачек, поглаживая себя, пытаясь доставлять обоим удовольствие, мелодично стонав на всю спальню, Китай пытался из-за всех сил сдержать себя, чтобы не повалить Индию на кровать обратно и продолжать свои чувственные толчки. Не контролируя уже свои эмоции, Китай обхватил аппетитные бедра, помогая девушке удобно насаживаться на член, силой сжимая упругие ягодицы, один раз шлепнув, оставляя после красные полосы. Почувствовав долгожданную влажность внутри и легкость, Индия оперлась руками на грудь Китая, наклоняясь к шее, оставляя уже свои влажные поцелуи до засосов, спуская вниз и вылизывая, кусая соски мужчины. Не сопротивляясь, Китай подставлял свою шею и грудь под горячие губы Индии. Резко приподнимаясь до уровня лица и глядя в туманные зеленые глаза Индии, Китай обхватил одной рукой её тонкую талию, прижимая сильнее к себе, продолжая двигаться куда глубже, чувствуя, приятную боль вниз живота, как уже влажность с члена растекалась внутри Индии. Другой рукой, убирая со вспотевшего лица темные волосы, Китай прильнул к губам Индии, снова затягивая в нежный поцелуй, отвлекая от болезненных ощущениях. Уже двигаясь в одном такте, Индия стонала сквозь поцелуй, прижимаясь к Китаю сильнее, обнимая и царапая его спину. Достигая до сладкого пика, он сделал ещё несколько глубоких толчков и спустя время они одновременно с криком кончили, почувствовав приятную судорогу от оргазма. Индия устало положила голову на теплое плечо Китая, ощущая, как внутри неё растекалась его горячее семя всё дальше по тонким стенкам. Не выходя с девушки, пытаясь придти в себя и тяжело дыша, Китай утянул девичье тело за собой на мягкую постель, уложив голову Индии себе на грудь. Они оба наслаждались сладкой дрожью растекающаяся по всему телу после яркого оргазма. — Я люблю, когда ты во мне, — счастливо прошептала Индия, а после заснула на горячей груди Китая. Усталость брала над ней верх. Улыбаясь, смотря на умиротворенное лицо Индии, Китай накрыл себя и её одеялом, засыпая в обминку вместе с мыслями о взаимной любви и планы на совместной жизни с этой женщиной. Китай был олицетворением того самого тепла солнца и открытых эмоций, а Индия наоборот, была закрытая и холодная, как зима. Китай всегда старался вызывать солнечную улыбку у Индии, ведь та давно разучилась растягивать губы в искреннею улыбку. И она улыбалась. Улыбалась только ему. Она любила называть его возлюбленным, щекоча слух Китаю. Он не был любовником на ночь, не был мужем по документам, он был настоящим возлюбленным. Они редко говорили слова любви друг другу, выражая это тем, что они не европейцы, не должны обесценивать эти важные слова для них. Они выражали свою любовь сквозь заботу друг о друге, оставаясь рядом, засыпая вместе и не отпуская из долгих объятий. Никогда Китай не уставал слушать о кровавых ранах Индии. Он тратил много душевных сил, когда старался заботиться о ней. Индия не оставляла без внимания его чуткость. Она ластилась к нему, когда тот был занят, любила засыпать на его коленях и чувствовать, как рука китайца поглаживала её темные волосы, параллельно попевая ей знакомые китайские, советские и индийские песни. Его объятия были драгоценным местом, где она грелась. Когда пара приходила в дом старшего брата, к ним подбегали маленькие дети с криками радости. Индия и Китай часто сидели с отпрысками СССР, ведь маленькие нередко оставались без внимания отца. Видя, как Индия кормит и укладывает спать детей, как женщина им улыбается и читает сказки, Китай мечтал о семье с ней. — Да вы муж и жена. Пригласите на свадьбу? — неожиданно проговорил СССР, глядя как Китай и Индия укладывали его детей, заставляя их вздрогнуть и смущать. Они не афишировали свои отношения, но не скрывали. Они любили оставаться наедине. — Ты такая холодная, — сказал Китай, прижимая руку девушки к губам. — Так согрей меня… — прошептала Индия. Он обнимал и целовал её. Нежно и страстно. Ближе прижимая к себе довольно худое тело, думая про себя, что стоит проследить за питанием Индии. Он дарил ей свои ласки и тепло, пытаясь разбудить возбуждение в девушке. Она прикрывала глаза, не сопротивляясь под уже взрослыми и умелыми ласками возлюбленного. Китай уже не тот неуклюжий, неловкий и влюбленный мальчик, который от одного вида красивой женщины готов был бы кончить. Они играли во взрослые игры. Индия часто появлялась нагой перед Китаем, когда тот был в полном бешенстве и усталым от вечной работы. И когда Китай поднимал свой взгляд на обнаженную Индию, видя как, её кожа мерцала при тусклом свете, видя её идеальную и мягкую грудь. Без колебаний, он рыча, резко набросился на девушку, как волк на добычу. Он заполнил собой её пустоту, каждый миллиметр её души и тела. Он любил ощущать под языком вкус её кожи. Китай порой позволял себя иметь Индию три раза в день, не веря, каким он был ненасытным и как девушка не отталкивала его. Она сама позволяла ему делать с ней, что тот хотел, но получал потом от Индии сладкое наказание. О да. Индия вела себя как доминантка, беря инициативу в свои руки и «наказывая» возлюбленного за плохое поведение. Такая Индия заводила Китая, признавался он себе, хотя больше и грубо. — Ох… — простонал Китай, ощутив, как девичьи руки начали массировать его член сквозь ткань брюк, под столом. Мужчина пытался сфокусировать свои глаза на буквы в бумаге, не отталкивая Индию под столом. Позволить себе взять и оттолкнуть девушку он просто не мог. Обидеть Индию — страшный грех для Китая. Он кусал до крови свои губы, пытаясь заглушать стоны. Как же хотелось кончить, но сдаваться с таким позором был не намерен. Такая реакция понравилась Индии и, улыбаясь, после решила приступить к более серьезным действиям. Расстегнув ремень, пуговки и молнию на брюках, Индия облизнула губы и запустила руку под бельё китайца. Она начинала медленные движения рукой, верх и вниз, чувствительно прикасаясь пальцем к розовой головке. — Никто не говорил, что у тебя маленький, но такой мягкий и чувствительный член? — хихикнула Индия. — Так, а это было уже оби… О-ох, — не успевая договорить, Китай громче простонал от новой движение руки Индии по органу. Освобождая орган полностью от одежды, Индия начала целовать и лизать шершавым языком член по всей длине. Она чувствовала, как приятная и горячая волна прошлась по телу, а её дырка становилась влажнее. Китай рычал, раскачивался по стулу и прикрывал рот рукой, пытаясь не кончить сразу. Индия медленно брала член в рот, играя на нервах Китая. Накрыв головку губами, посасывая, а после беря полностью орган в рот, начиная движения верх и вниз головой, обжигая возлюбленного своими губами. От влажного и горячего рта Индии, Китай стал стонать громче и дрожать всем телом, криками прося больше и не останавливаться. Она это делала провокационно, умело и сексуально. — Ох, ммм, о да, дааа, да, Индия, ах… — вскрикнул Китай, кончив в рот любимой. Проглотив и вылизывав остатки спермы, а после вылезая из-под стола, Индия представляла свой безобразный, но до сих пор возбужденный вид. На левой стороне плеча у нее свисала бретелька платья, открывая вид на один шарик её груди. Она была горячая и сексуальная… — Тебе понравилось, милый? — шептала Индия, вылизывая пальцы. — Если ты будешь продолжать меня отвлекать от работы подоб… — тяжело дыша, шептал грубо Китай. И не успев договорить, Индия заткнула Китая поцелуям, оседлав его бедра, давая возлюбленному вести свою игру. Чувствовать себя живой Индия могла только с Китаем. Она грелась, расцветала, ощущала настоящую жизнь и чувства, которые давно уже были забыты. В ней возвращались чувство нежности, тепла и мягкости. Она наконец-то улыбалась. Индия была готова признаться, что встречала возлюбленного когтями и зубами, причиняя неприятную боль и доводя до слез Китая. Она стыдилась за свое поведение, но ничего собой поделать не могла. Ненавидела человека, которого видела в зеркало. «Во что ты превратилась?» — спрашивала Индия, глядя в отражение зеркало. Пустые и мертвые глаза, грубое и холодно поведение. Она старалась менять себя. Меняться ради Китая. Она тратила уйма сил, чтобы убить в себе ту гадость в душе, который оставил в ней бывший английский муж. Китай не виноват в её ранах, но страдал из-за них. Он был тем, кто обрабатывал эти раны и целовал их, чтобы как-то облегчить боль. Она пыталась быть с Китаем тем самым человеком, с кем он хотел остаться навсегда и расти детей. Он тот, ради кого стоит и хочется меняться. Она не хочет разочаровать его и делать ему больно, после всего, что он сделал для неё. Он давно уже доказал свою любовь и столько для неё сделал. Она взрослая и самостоятельная, но рядом с ним, Индия вечно чувствует себя потерянным ребенком, которая хочет внимания, объятий и защиты. Ей никогда не снились кошмары, когда Китай засыпал в обнимку с ней. Она боялась темноты, где она могла встретить два знакомых голубых глаза, горящие синим огнем, которые смотрели на неё с презрением и похотью. И в темноте она всегда надеялась, что её обнимут знакомые руки и увидит мерцающие золотые глаза, которые смотрели на неё с любовью и заботой.Враг.
Индия умирала в этой жизни два раза. Когда она была во властью Британской Империи и когда Китай исчез из её жизни, словно его никогда не было. Китай не проронив ни слова, продолжал сохранять спокойное лицо, но дрожь тело не удалось скрыть от Индии. Некогда янтарные глаза, которые смотрели на девушку с обожанием, смотрели теперь на неё с болью. Она предала его. Ненавистный для них пограничный конфликт, будь он проклят. Китай, замечая пустой и мертвый взгляд Индии, понимал: она ни сколько не жалела ни о чем, раз даже не пыталась остановить, успокоить, облегчить его боль. Индия спокойно стояла себе и смотрела на него безразлично, словно ей неинтересны его чувства, а только политика. Она вонзала нож в спину Китая глубже и глубже. Теперь это вражда. Индии было нехорошо, совсем нехорошо, но она не придавала этому значение. Она хотела казаться сильной, независимой и сеять страх врагам. Но что ей удавалась делать лучше всего — капать себе яму, откуда её когда-то вытаскивал Китай. Она не понимала, что творила и для чего. Кошмары вернулись и становились хуже предыдущего, лишая спокойного сна. Её преследовал бывший муж и заставлял сходить с ума, дрожать от страха. Советский Союз ушел из жизни и Индия доводила себя до нового измождения, как в старые добрые английские времена. Она абсолютно не жалела себя. Она хотела чувствовать хоть что-то. Кроме боли, больше ничего не осталось у неё. Что с ней происходит? — Я рядом, не бойся, я не он, — родной шёпот Китая, которого Индия давно не слышала. Она слышит его шёпот, и её пробирает до мурашек — одновременно так знакомо и так чуждо. Она, как оказалось, скучала. Как жаль, что приходятся терять тех, с кем хочется проснуться. Она молчала. Не делала никаких шагов к нему навстречу, когда они встречались взглядами. Какое теперь у неё было право прикасаться к нему и восстанавливать то, что сама разрушала? Ей невыносимо видеть Китая, невыносимо осознавать, что всё это из-за неё, из-за неё одной.Настоящее время.
Индия спокойно ходила по полю, с подсолнухами в руках, вдыхая свежий воздух. Она искала могилу Советского Союза и Югославии. После их смерти, Индия не спускала глаз с их детей. Сердце кровью обливалось, видя, как родные сестра и братья ругались, грызли друг другу глотки, оскорбляли мертвых родителей. Это был самый ужасный период у Индии, ведь она видела и слышала то, чего не стоило. Сейчас мир снова сходил с ума. Когда-то близкие страны стали за один миг врагами. Все это вызывала жгучую боль, особенно тот факт, что ты никак это не исправишь. Обида пожирала их, заставляла их идти на самые безумные поступки, а кровь у их рук все льется и льется. Они не замечали то, что они становились теми, кого яростно так ненавидели всем сердцем. Индия знает это, ведь она стала тем, кого ненавидела. В голове вихрем прошлись воспоминания о Пакистане. Мысли о младшем братье приносили особую душевную боль, ведь у Индии ни разу не удалось поговорить с ним о личном и разобраться, что наговорил ему Британская Империя. Видя, как Пакистан счастливо сближался с Китаем буквально после расставания, Индия не чувствовала боль. Ей просто казалось, что машина проехалась по ней трижды, а они не любили её ни разу. Найдя могилу товарищей, Индия пустыми глазами смотрела на надгробия. Она не могла плакать, слезы её давно высохли и не остались. Положив в вазах подсолнухи, Индия стояла, вспоминая все приятные моменты, которые были с товарищами и как после их смерти мир погрузился в новый хаос, а поведение их отпрысков это просто отдельный цирк. "Хорошо, что они не видят всего этого", думала Индия про себя. Она чувствовала себя жалкой. От неё ничего не зависит, она не миротворец, чтобы всех перемирить. У неё самой конфликтов туча, которые длятся много лет, а еще хочет умиротворить других. Краем уха она слышала шорох травы, словно кто-то шёл на встречу и спокойно встал рядом с ней. Она подняла свой взгляд в сторону чужака, не испугалась. Она была занята своими мыслями. — Привет, — прошептал незнакомец таким знакомым и родным голосом. Индия вздрогнула и растерялась. Хлопая глазами, не веря абсолютно ушам, индианка неуверенна подняла свой взгляд и затаила дыхание, видя родные янтарные глаза. Китай стоял спокойно рядом и смотрел в её зелёные глаза, ни в коем случае не отворачивая от неё свое лицо, когда они встретились взглядами. Он смотрел на неё тем любящим взором, которым всегда смотрел на Индию, а та не верила в реальность, думая, что это очередная паранойя. Это точно не сон. Ей не снились яркие и светлые сны, когда Китай ушёл от неё. Он сейчас рядом с ней, но та не спешила показывать свою радость. Индия заметила, как Китай за последние годы возмужал, что рядом с ним она выглядела болезненно худой и маленькой. Сразу видно, кому пошло на пользу расставание. — Привет, — прошептала Индия в ответ. Они спокойно стояли рядом, пытаясь скрыть дрожь и море эмоции, звуки бьющего сердца. Никак не решались полноценно заговорить, а сказать они хотели многое. Индия, затаив дыхание, почувствовала, как Китай ненавязчиво нежно взял её за руку, ощутив то забытое тепло, но они продолжили молчать. И больше не держа в себе хаос эмоции, Индия резко потянулась к Китаю и крепко обняла, уткнулась носиком в плечо, начиная тихо плакать. Она скучала. Скучала по Китаю. По его любящему взгляду, по его касаниям, по его голосу. Если это даже сон, то она не хотела просыпаться. Первый раз ей сниться такой приятный сон, а не кошмар. Китай ждал именно это. Именно её шага. Все его сомнение ушли прочь, оставляя веру в чувства Индии. Она не переставала его любить. Он не отталкивал, прижимал ближе к себе любимую женщину, поглаживал её макушку, сам начиная тихо плакать. Он скучал тоже. — Вот как ты могла потерять их… — сказал Китай, протягиваю руку с изумрудными сережками, некогда подаренные Индии служанкой Элизабет Хадсон. — Где ты их нашел? — охнула индианка, уже потеряв веру, что сможет найти их. Она долго пыталась придти в себя после потери драгоценных сережек. Миссис Хадсон не простила бы её за глупость и невнимательность. — Ты их снимала на одном из собраний и оставила на столе, — говорил мужчина, аккуратно надевая на ухо серьги, а Индия не спускала с него свои мокрые зеленые глаза. — А я знаю насколько тебе дороги эти сережки и как идут твоим глазам. Индия хотела сказать что-то, но Китай положил указательный палец на губы девушки, дав понять, что никаких слов сейчас имя не нужно. — Давай поговорим обо всем у меня дома? — спросил Китай. — Нас там будет ждать Пакистан. — Что? — крикнула Индия, не веря, что услышала имя младшего брата. — Тише, тише. Я обо всем с ним договорился. Не без помощи одного товарища. Да, Россия тоже будет там. Все будет хорошо. Поверь мне только. Я не он, — успокаивал Китай, беря личико девушки в руки и поглаживал щеку большим пальцам, мечтая поцеловать желанные губы, к которым так долго не касался. И она ему верила. Расслабившись, Индия улыбнулась Китаю, прикрыла глаза и уложила свою голову на грудь мужчины, словно засыпала. Китаец в ответ обнимал девушку, прижимая её к себе ближе, ощущал под руками выпирающие кости и холод на теле. Ничего, Китай накормит и согреет, параллельно поглаживая и целуя макушку индианки. — Последние годы его жизни у вас были плохие отношения. Несмотря на это, ты скучаешь по нему? — шептала Индия про СССР. — Да, — с грустью ответил Китай. Простояв ещё на могиле своих товарищей где-то пол часа, а позже взяв за руки друг у друга, они спокойно уходили в направление, куда вел Китай Индию. — Ты холодная. — Согреешь? — Конечно.Друг, возлюбленный, враг — он будет каждым из них.