***
Чондэ хмурится и что-то недовольно ворчит, силясь не выпустить очевидный признак своей бессильной злости из замкнутого пространства раздражённой до зуда грудной клетки, что, находясь буквально в метре друг от друга, сделать незаметно для чутких родительских ушей оказывается практически не выполнимо. - Что такое? Что-то не так? - Тэён волнуется и в сомнении мнёт пальцами край задранного повыше мягкого лонгслива. Эта его беременность значительно отличается от предыдущего опыта вынашивания Сончана, и Тэён всё ещё пытается адаптироваться. Благо, в этот раз его не преследуют навязчивые запахи с постоянными рвотными позывами, но, в противовес, в той же степени повышается тактильность и чувствительность. Кожа всего его тела становится крайне восприимчива к любого рода контакту, порой доводя Тэёна до исступления. Ну а после последней попытки надеть на прогулку джинсы, закончившейся слезами и воем, пока Джэхён аккуратно пытался раздеть его в кабинке туалета отозвавшегося на их проблему кафе, парень и вовсе становится похож на мягкое светлое облачко, вечно укутанное в самые мягкие ткани и невесомые материалы, которые только способны предложить производители. У него, вообще, проявляется много интересных особенностей и забавных фетишей, а вот тревожность остаётся прежней. - Один из твоих.. детей, - Чондэ говорит так же заторможенно, как и выкручивает голову, пытаясь разглядеть то, что ему надо, - выводит меня из себя, - Тэён прекращает возню пальцев, устремляя на врача вопросительно вопрошающий объясняющих каждое его слово объяснений взгляд. - Смею предположить, что он ещё и старшеньким станет с серьёзным таким братским комплексом, потому что.. всякий раз прячет от меня второго, не давая.. разглядеть того, как.. следует.. Ну нет, это просто невозможно! Так у нас ничего не получится! - доктор Ким убирает датчик от покрасневшей пятнами из-за холодного геля кожи и нервно сжимает переносицу. - Что за шум? - наконец, в кабинете появляется задержавшийся на планёрке Джэхён. - Доктор Чон, - Чондэ обращает на младшего крайне недовольный взгляд, - как коллега коллегу и как отец отца, прошу вас, призовите своего сына к послушанию! - пока что Джэхён призывает одно лишь терпение и спокойствие, ибо какого хрена кто-то вздумал булить его ещё даже не рождённых детей. - Я не могу провести осмотр, потому что он не даёт мне проверить состояние своего единоутробного брата! Мы уже дважды переносили скрининг из-за его упрямства! Какого хрена?! - Не надо только негатива в адрес моего сына. Это так не работает и ничем тебе не поможет, - у Чондэ аж дар речи теряется. Не то чтобы до этого это было секретом, но сейчас становится ясно, как белый день, откуда родом все эти наследуемые весьма спорные качества в их детях. - Всякий раз ты пытаешься давить на Джено, поэтому, чувствуя угрозу, он ещё больше тянется защитить Джемина, - Джэхён говорит это таким ровным и спокойным голосом, точно эти простые истины и ежу должны быть понятны, а какой-то недалёкий Ким Чондэ, со своим высшим образованием, стажировками и годами практики, сидит тут и тупит. Да ещё и агрессирует, к тому же. - Мы сейчас погуляем немного, - младший врач аккуратно стирает принесёнными с собой мягкими салфетками остатки размазанного едва ли не по всему Тэёну геля, - попьём водички, подышим воздухом, - опускает измятый подол кофты, скрывая уже довольно заметный круглый живот, - а когда вернёмся, спокойные и отдохнувшие, после твоего следующего пациента, который уже сидит в приёмной, всё будет хорошо. Идёт? - Идите уже! - Ким отворачивается, начиная готовить аппаратуру к следующему приёму. Эта семья его в гроб сведёт раньше времени. Определённо. - Ну как? Тебе лучше? - Джэхён отвинчивает тугую крышку с бутылки воды, для удобства отправляя в горлышко ещё и добытую в буфете бумажную трубочку, и тут же опускается на корточки перед сидящим на скамейке мужем, вкладывает более чем готовое к приёму питьё в уже протянутые навстречу руки. - Не жарко? - он осторожно касается лба, пока Тэён жадно пьёт, аж втягивая от энтузиазма щёки, и отрицательно качает головой. Университетская Клиника, в которой Джэхён и Тэн, несмотря на начавшие им поступать всё более настойчивые и интересные предложения, остаются работать по сей день, пусть и получает весьма щедрое финансирование как по линии государственных программ развития, так и со стороны частных инвесторов в лице преуспевших бывших студентов - достаточно общая такая практика... и всё же большая часть выделяемых средств вкладывалась руководством в рядовые студенческие проекты, что зачастую и служили в последствии толчком для дальнейшего развития, в заботу об их техническом оснащении, в продвижение и поддержку лабораторных и клинических исследований... а посему, внешне оставаясь добротной и опрятной, всё же никак не дотягивала до успевшего стать для пациентов уровня фэшн, как, например, тот крупный перинатальный центр с зимним садом и зелёной крышей по последнему слову ландшафтного дизайна, в котором не так давно довелось лежать самому Тэну и иметь возможность, так сказать, убедиться лично. Тем не менее, у них всё ещё был уютный сквер с лавочками перед главным входом, благоустройством которого занимались тоже дизайнеры, хоть и студенты соответствующего направления, и тайный сад с небольшим прудом на ограниченной к посещению лишь сотрудниками Клиники территории, аккурат между шумным приёмным отделением и уединённой тишиной лаборатории. В такие моменты, как сегодня, пользуясь своим соответствующим всем предъявленным требованиям положением, Джэхён приводил Тэёна именно сюда, зная, как тому нравится наблюдать за неспешными движениями ярких пузатых рыб в тёмной воде и издалека любоваться розовыми бутонами кувшинок. Обычно, всеми любимый доктор Чон выпрашивал у обслуживающего персонала пакетик с кормом и приносил его мужу, предлагая периодически подкидывать в воду у бортика скомканные влажные крошки, чтоб уже самому наблюдать за тихим довольным хихиканьем Ли над порождённой его действиями суетой. Это срабатывало всякий раз до сегодняшнего дня, сработало и сейчас. Тэён отрывается от обкусанной трубочки, незаметно проглотив сразу половину только что принесённой ему воды, и хлопает по жёсткому сиденью рядом с собой, прося ещё чуть больше комфорта. Джэхён до крайности бессовестно улыбается, получая , наконец, и свою заслуженную порцию удовольствия от бесконечного балования мужа до той степени, что за пару последних месяцев успешно преодолевает планку всех предшествующих им лет и грозит вот-вот перемахнуть, в принципе, хоть какие-то рамки дозволенного. Естественно, он ведётся и, пересев туда, куда было мягко, но безапелляционно велено, даже не удивляется тут же бочком перебравшемуся к нему на колени старшему. Тэён обнимает его за шею и укладывает голову в давно примятом под себя изгибе плеча, зная, что муж точно поймёт, чего он так хочет от него и в чём так остро сейчас нуждается. Джэхён оплетает любимое и самое ценное в этом мире тельце объятиями, на какое-то время просто устраивая распластанные тёплые ладони на круглом животе, и Тэён шумно вздыхает, расслабляясь - “понял”. Джэхён мягко водит руками, равномерно укутывая весь живот в тепло, и Тэён что-то мурчит сонно, чувствуя, как дети ворочаются внутри, следуя за отцовскими руками. - Сработало, - бубнит, с облегчением понимая, что один из этих двоих проказников, наконец, слез с его мочевого пузыря, перестав беспричинно гнать его в ту комнату, в которую ему пока не нужно. - Спасибо.. Джэхён коротко целует чужой тёплый висок и просто обнимает, заслоняя поясницу от нечаянного сквозняка. Ничего страшного не случится, если Тэён подремлет какое-то время на свежем воздухе. В конце концов, двойня не даётся ему легко, и прозорливый в этом отношении доктор Чон заранее посмотрел, что у доктора Кима дальше приёма нет, а значит лишние минут десять погоды ему всё равно не сделают. Нагло? Бесспорно, но у Джэхёна свои приоритеты в этой жизни, и он никогда их не стеснялся и не утверждал, что они у него претендуют хоть на какую-то долю объективности и адекватного понимания правил приличия. - Итак, вы вернулись! У нас экватор - двадцатая неделя на последнем издыхании - и мы дружно сделаем вид, что всех тех неудачных попыток провести осмотр и их запоротых бессмысленных результатов просто не было! Чондэ приветствует появившуюся в дверях пару так, точно где-то в промежутке считанных минут, успевших пройти с момента выхода из кабинета предыдущего пациента и появлением следующего, он успел с семьёй сгонять на Мальдивы и знатно так отдохнуть по принципу all inclusive, полностью перезагрузив систему. Джэхён озадаченно приподымает брови, но молчит - как бы то ни было, и чем бы его коллега тут не занимался в тишине и уединении своего кабинета, это в интересах его собственных, его мужа и их малышей. - Посидите пока, там ещё не успели прибрать, - Ким оставляет их на диванчике, сам отправляясь поторопить помогавшую ему санитарку и подготовить всё для долгожданного и, хочется верить, успешного осмотра. Тэён поджимает губы, щупая себя за бок, что неминуемо привлекает к себе внимание мужа. - Что такое? Болит? Ещё не отпустило? - Н-нет, просто.. как-то странно.. необычно.. - Чон не успевает накрутить себя, предприняв хоть какие-то действия, когда Чондэ возвращается за ними. - Ну что? Готовы? - Глазам своим не верю! - Ким быстро кликает мышкой, опасаясь упустить момент внезапно свалившегося на него счастья. - Как вы их уговорили? Положение, как по учебнику, - врач производит нужные измерения и сохраняет данные в системе, и даже просто наблюдая за размытыми облаками пиксельных картинок со стороны, Тэён ясно понимает откуда было это странное, неудобное для него ощущение, ведь дети, действительно, не лежали так ещё ни на одном из ранее проведённых осмотров. - А с первого раза так нельзя было?.. - Ты опять начинаешь? - Джэхён едва сдерживается, чтобы не заржать, замечая мгновенную реакцию, когда в расплывчатом чёрно-белом изображении шевеление одного из детей очень ненавязчиво так намекает на желание вернуть всё в прежнее положение. - Всё-всё, я понял, Джено! Больше никаких комментариев, молчу! - Чондэ сосредоточенно водит датчиком по нужному месту. - Не нервничай, Джено.. мы только чуть ближе посмотрим на твоего Джемина.. - врач выпадает из своего серьёзного образа, начиная тихо хихикать. - Что он делает? Он что.. он правда палец сосёт? - Тэён сосредоточенно пялит в экран, пытаясь понять, он правда видит то, что видит, или совсем с ума сошёл на своих беременных гормонах. - Могу сказать, что ваш Джемин правша и с сосательным рефлексом у него всё в порядке, и это отличные новости. Хоть он значительно уступает пока брату в размерах, по всем остальным показателям.. - в этот момент на экране что-то происходит, и смешная сморщенная мордашка с зажатым у рта кулачком скрывается в облаке тёмных пикселей. - Я так понимаю, сеанс осмотра закончен, - Чондэ смешно поджимает губы в кошачью улыбку. - Что ж, спасибо, Джено, и на этом - мы всё успели! - доктор убирает датчик откатывая столик подальше. - Я сделал фотки! - шепчет раскрасневшемуся Тэёну, точно на этот раз опасаясь, что гиперопекающий брат услышит, что что-то там свершили над его Джемином без его, Джено, ведома. Джэхён низко смеётся, зачёсывая волосы мужа назад и оставляя очередной благодарный поцелуй за ушком. - Тут прям и к гадалке не ходи, откуда слог “Дже” в детских именах, - Чондэ закатывает глаза на милующуюся пару. - А вот и не угадал, - Джэхён самодовольно скалится, поо себя, конечно, не отрицая и эту связь с детьми. - Хотя бы как коллега, ты должен был знать, что Джэхён - просто устоявшееся прозвище, давно ставшее вторым именем, но моё настоящее корейское имя - Чон Юно. Как видишь слога “Дже” в нём нет.. - Зато в характере детей есть! - Твоя правда, - самодовольство и гордость, что сквозят в каждом его слове, жесте и даже том, как он щурит глаза, до ямочек поджимая губы, говорит о многом.. но Чондэ предпочитает в эту тему глубоко не погружаться. Себе дороже выйдет! - Окееей, я, в принципе, могу отпустить вас недели на две, - Чондэ бегло просматривает ранее заполненную им карту, прежде чем сохранить итоговые данные. - Думаю, нам имеет смысл встретиться где-то в конце двадцать второй недели, особенно, с учётом того, что у нас весьма своенравные двойняшки, и один из них вполне может оказаться в этот день и час не в духе. Джэхён смотрит сосредоточенно сдержанно, будто промеж глаз дыру сверлит. Он не давит, но даёт понять несколько больше того, что дозволяют давно попранные им правила приличия в стенах этого лечебного заведения. - Слушай, уймись, а? Я сто раз вас перепроверил, провёл УЗИ с допплером сосудов, питающих плаценты, поискал пересечения потоков, сделал 3D УЗИ... на кой оно вам упало сейчас! Все анализы, все необходимые пробы и безопасные способы диагностики мы уже провели. Хочешь зайти в серую зону? Рискнуть детьми или мужем? - Тэён вздрагивает, переставая стирать с живота гель и обращая на врачей крайне спутанный взгляд. - Всё хорошо, Тэ, не волнуйся! Просто твой муж немного параноит на пустом месте порой. Знаешь, находит на него что-то такое! У тебя всё хорошо... у них всё хорошо! Две плаценты, два амниотических пузыря - у каждого своё питание, у каждого свой “домик” - с точки зрения акушерских рисков, это наиболее благоприятный прогноз с минимальными рисками. Кровотоки плацент не пересекаются, Джено не обкрадывает Джемина.. разве что немного, но это нормально, учитывая разницу в их размерах! И она тоже нормальна! Один в паре всегда чуть крупнее, чуть сильнее, но это не значит, что это плохо, - Чондэ склоняется к своему пациенту, мягко сжимая в своих ладонях чужие пальцы, и вкрадчиво повторяет всё то, что разрозненно произносилось ранее и вероятно, вообще никак не закрепилось в тревожном беременном мозгу. - Просто подумай о том, какие смешные фотки получились в этот раз, и какие крутые фотки мы сделаем в следующий. А главное, не думай ни о чём плохом. Это я тебе, как врач, говорю! Договорились?***
Тэён улыбается внутри, и ещё ярче он улыбается снаружи. Тяжёлые, несколько припухшие к вечеру веки то и дело примагничиваются друг другу, скрывая за спутанными ресницами поплывший томный взгляд. Он ведёт носом в считанных микронах от тёплой кожи, и Джэхён мгновенно ощетинивается облаком мурашек, стремясь хоть к какому-то мимолётному контакту. Всё видя и чувствуя, старший фыркает смешком, ещё больше играя на контрасте, и, не выдержав, Чон откидывает назад голову, в тайне надеясь спровоцировать мужа на что-то более значимое. Тэён открывает глаза, поднимаясь вниманием по растянутым мышцам до самой прозрачной улыбки на чужом лице - они оба, определённо, слишком хорошо знают слабости друг друга и умело используют каждый в своих интересах, нисколько этим фактом не смущаясь. Тэён прижимается улыбкой к светлой коже и ловит губами сбившийся с ровного ритма пульс. Джэхён тяжело сглатывает, и старший, как заворажённый, наблюдает за движением его кадыка. Низкий вздох, отдалённо напоминающий стон, срывается с губ, стоит дорожке влажных поцелуев начать своё витиеватое восхождение, и Джэхён становится не вполне уверен, что сможет так же хорошо проконтролировать следующий свой.. вздох. Он не знает, стоит ли благодарить за эту нежданную радость положение старшего, или ему, наконец, удалось преодолеть тот барьер, что все эти годы отравлял жизнь Тэёна токсичной природой своих лживых убеждений на грани стойкого самовнушения.. но что-то определённо меняется в их отношениях. Джэхён прикрывает глаза и, кажется, выходит в астрал. Естественно, всё замечая и всё с удовольствием наблюдая, Тэён следует давно проторенной дорожкой, уделяя равную долю своего поцелуйного внимания каждому квадратному сантиметру пути до самого подбородка, где, неизменно следуя традиции, завершает восхождение, прикусывая вздёрнутый пик подбородка. Джэхён глухо смеётся дословно понимая посыл, который старший вложил в эту короткую дразнящую игру. Горячая ладонь находит своё почётное место на вечно оголённой задирающимися футболками и мягкими свитшотами пояснице, и настойчиво притягивает ближе. Тэён заранее радуется победе, но довольно быстро спускается со своих эротических облаков на бренную землю, получая лёгкий укус за мочку. - Детка, не шали, - ладонь на пояснице чуть сжимается растягивая крайне восприимчивую в этом месте кожу. - Ты же знаешь, что мы не можем. - Но почему? Никто не узнает, мы тихо-тихо и очень осторожно.. - Во-первых, ты не хочешь ни тихо, ни осторожно. Не надо пытаться меня обмануть, - Тэён поджимает в досаде губы - этот человек слишком много о нём знает, это становится опасно. - Во-вторых, мы не дома, - этот аргумент старшего впечатляет гораздо меньше, о чём свидетельствует скептически приподнятая бровь. - Окей, согласен, так себе причина. Почти дома, - Джэхён коротко целует мужа в губы, принося свой вариант извинений. - Но вот тебе финальная и самая важная причина, - Тэён, тем временем, не унимается и, не оставляя надежд на успех, незаметно перетекает на чужые бёдра, уже запуская шаловливые пальчики за кромку брюк. - Ким Чондэ, - старший, наконец, благоразумно замирает, - он просил нас воздержаться, ты помнишь? - Тэён помнит, и хмурое выражение его лица служит лучшим тому доказательством. - Малыш, у тебя уже тридцатая неделя. Осталось всего ничего.. - Это точно в целях заботы о детях, а не.. не потому, что я стал похож на бегемота? - Тэён вдруг обращает на мужа невинный, абсолютно лишённый хоть какого-то намёка на пошлость взгляд. - Ч-что? Откуда у тебя вообще мысли такие?! - этот дурацкий в моей нелепости вопрос, неожиданно много объясняет в странном поведении старшего. - Когда я ходил в магазинчик к Куну.. - Ты ходил к Куну?! Один?! - Джэ, не начинай! Я же осторожно. Погода была хорошая, я вышел подышать свежим воздухом, потом захотел в парк, а там уже и до Куна рукой подать.. а у него должны были быть мои рисовые печеньки! Ты же сам говорил, что детям нужно больше свежего воздуха.. - Мы с тобой договаривались о “свежем воздухе” во дворе! Джэхён не хочет уподобляться истерическим замашкам Джонни, но ситуация крайне располагает, и, кажется, старший просто не осознаёт в полной мере и не воспринимает адекватно всей серьёзности своего положения и крайне уязвимого состояния. Некстати вспоминается Марк со своими заученными истинами “не суди, да не судим будешь”, и от одного этого уже хочется выйти в окно, когда догоняет ещё более постыдная мысль о том, сколь глубоко было его осуждение Тэна, когда тот всячески упорствовал и не желал посвящать мужа в тонкости своего положения.. Перст наказующий или кармический бумеранг, что бы там ни было, догнало Джэхёна раньше, чем он мог предположить, и теперь изо дня в день он был вынужден вести этот неравный бой с совестью, пытаясь решить, что именно и в каких пропорциях стоит выкладывать Тэёну в шуршащем, отвлекающем на детали пёстром фантике так, чтобы держать в меру осведомлённым, но не взволновать особо, а что лучше спрятать в самую неприметную банку, что в третьем ряду на дальней полке верхнего шкафа так, чтобы он даже случайно не поинтересовался о содержимом. Конечно, на последнем скрининге в самом начале третьего триместра Чондэ в общих чертах обрисовывал ему статистику преждевременных родов с процентным соотношением выживаемости к перинатальным неделям, но.. Тэён в этот момент уминал сливочную помадку, и все его мысли, откровенно говоря, были заняты лишь милейшей в своей теплоте улыбкой Джено и бесконечно длинными, со слов многолетнего опыта Чондэ, ресницами Джемина, что Ким каким-то образом умудрился “очень чётко”, очевидно только для себя, уловить на снимках маленьких мордашек, так что едва ли какие-то важные факты умудрились зацепиться в памяти надолго. Он даже не запомнил, как в ходе разговора подмахнул подпись под заполненным бланком согласия на свой перевод в тот самый перинатальный центр, в котором ранее наблюдался его друг, для ведения предродового периода и до самого родоразрешения. Все эти длинные и умные слова высокой степени значимости всегда отвлекали его от сути, создавали фоновый шум, в котором Тэён находиться не любил, а потому память эти неприятные моменты попросту блокировала, предпочитая не замечать последствий. Поэтому, будучи в очередной раз тыкнутым носом в то самое, что не стоит называть и о чём не следует напоминать, Тэён снова поджимает губы, и Джэхён понимает, ещё немного и дело закончится слезами. - Окей, ты прав. Я не злюсь. Прости, просто я сильно переживаю за тебя в то время, когда меня нет рядом. - Я взрослый, я знаю, как о себе позаботиться, - Тэён бубнит, на полном серьёзе размышляя, стоит ли обижаться на мужа, когда вспоминает, что начинали они вовсе не с этого. - Так вот, в магазине.. у Куна.. там была девочка, - Джэхён молча наблюдает. - Я понимаю, что она ребёнок, но.. она тыкала в меня пальцем и смеялась над тем, какой я толстый.. - Тэён прячется на чужом плече, считая что это вообще его законное место. У него даже свидетельство об этом имеется. - Детка, ты не толстый, ты беременный. И не просто так, а двойней, - Джэхён осторожно прижимается губами к виску, принимаясь массировать кожу головы. - И мне, знаешь ли как-то пох.. безразлично, что там думают всякие бестолковые девочки, которым такие же бестолковые мамы не могут объяснить, как следует вести себя на людях, и вообще... для меня ты всегда был и будешь самый красивый, всегда! А сейчас - втройне, - Джэхён улыбается, мягко поглаживая давно переставший помещаться в его ладонях живот. - Самый очаровательный, самый желанный... - Тэён вздыхает, расслабляясь, но всё же ещё чувствуя желание покапризничать. - Хочешь, я тебе дома массаж сделаю? Тэён выкручивает голову, возвращая их обратно в положение нос к носу. - Хочу, - он прижимается губами к губам, и что-то подсказывает Джэхёну, что его муж далеко не о массаже говорит. Возможно, Чондэ не вполне верно определяет истоки упрямства в их детях? - Oh my God! I can’t stand this anymore! - накрывая одной рукой глаза, второй крепче удерживая сына, Тэн разворачивается на пятках и, не медля ни секунды, ретируется в сторону кухни запивать прохладной водой стресс. - Серьёзно, сколько можно? - отцовское осуждение в глазах Джонни давно становится для Джэхёна чем-то привычным и само собой разумеющимся. - Вы хоть иногда отлипаете друг от друга? - Зачем? - Джэхён, естественно, поддерживает мужа во всех, даже самых бредовых его начинаниях, а потому показательно размещает ладони на мягком податливом теле максимально провокационным образом. - Хей! Может вы оба подзабыли, беременным это свойственно, насколько я помню, - Чон вопросительно выгибает бровь, - но в этом доме полно детей, и то, чем вы тут бесстыдно занимаетесь, им видеть пока рановато! Словно только и дожидаясь именно этих слов, из-за высокой фигуры Джонни появляется расстроенная мордашка Сончана. - Солнышко, - Тэён реагирует мгновенно, забивая и на Джонни с его замечаниями, и даже на Джэхёна. Все вентили родительского инстинкта выкручиваются на полную, и парень переключает внимание на одного лишь сына, протягивает ему навстречу руку, приманивая в свои объятия. - Что такое? Ты чем-то расстроен, Сончан? Ребёнок лишь больше хмурится, оставаясь каким-то колюче-зажатым, жмёт ручки в кулаки, словно запрещая себе касаться папы. Этот слишком очевидный и абсолютно несвойственный его тёплой натуре язык тела не скрывается из вида ни одного из родителей. Старшие переглядываются, соглашаясь с тем, что здесь, определённо, что-то не так, и ситуацию нельзя пускать на самотёк. - Сончан? - Тэён обнимает, наконец , полностью попавшего в поле его досягаемости сына, зачёсывает мягкие пряди, открывая лицо.. а вместе с ним и неясно откуда взявшиеся “тёмные пятна” на его Солнышке. - Детка, что случилось? Откуда у тебя это? - родитель внимательно осматривает чуть припухшую воспалённую ссадину на розовой щёчке. Он конечно морально готовился к мальчишеским проблемам и дракам.. но не в первом же классе младшей школы! - Вас вызывают в школу. Завтра, - Сончан вроде говорит о чём-то объективно нехорошем, но в его голосе абсолютно не чувствуется вины. - Что произошло? - Джэхён в считанные мгновения успевает сбегать на кухню за аптечкой и вернуться обратно аккурат к оглашению главной новости. Мальчик шипит, сидя в папиных фиксирующих на месте объятиях, и не имеет никакой возможности уклониться от отцовской заботы в виде смоченного в перекиси ватного диска. Он хмурится и не хочет ни о чём рассказывать, и вместе с тем, жмётся к Тэёну, явно нуждаясь в любви и поддержке. - Сончанни.. детка, ты всегда можешь нам всё рассказать, - Тэён прочёсывает ему волосы, всей пятернёй проходясь от хмурого лобика до взъерошенного загривка, прям как в детстве. Надеясь, что как и в детстве, приём сработает и сейчас. - Сончан, мы твои родители, и в любом случае, мы всё узнаем. Однако, лучше, если правду расскажешь нам ты сейчас, а не тот мальчик, с которым ты подрался, завтра.. - Он сан первый начал! - Джэхён заходит с противоположной от тактики мужа стороны, и в этот раз его стратегия, очевидно, срабатывает лучше. - Я его не трогал, а он.. - отец быстро заканчивает все неприятные процедуры, пользуясь тем, что сын оказывается полностью отвлечён на свои переживания и перестаёт уделять хоть какое-то внимание тому, что там старший достаёт из аптечки. - Вот так! До свадьбы заживёт! - Джэхён приклеивает на покрасневшую от антисептика щёку пластырь и перетаскивает сына на собственные колени, замечая, что Тэёну не удобно и, откровенно говоря, тяжело. - А теперь давай, расскажи нам о том, как получил свои первые боевые шрамы! - Тэён закатывает на мужа глаза, но с Сончаном все его приёмы действительно работают без каких-либо запинок. Впрочем, как и с его папой. - Этот Чанён, он.. смеялся надо мной.. говорил гадости.. - Почему? Может ты его чем-то обидел? - Нет! Я его не обижал! - Сончан поджимает губы, тяжело переживая первую столь серьёзную несправедливость в своей юной жизни. - Я лишь рассказывал Таро-чану, что скоро у меня будут младшие братики, а значит я буду старший.. совсем взрослый! - Тэён снова принимается убирать за маленькие ушки непослушные завитки, надеясь лаской немного успокоить разволновавшегося сына. - А Чанён сам влез! И стал смеяться, что я не взрослым стану, а ненужным! Младших всегда больше любят! И меня любить все перестанут! - пальцы Тэёна замирают в волосах, пока он переводит полный ужаса взгляд на мужа. - Он первый начал обзываться! Смеялся надо мной, говорил, что младшим быть лучше! Я просто защищался! Я не хочу, чтоб это было правдой! Не хочу! Пусть всё будет, как раньше! Не надо ничего менять! - Солнышко, - Тэён не желает более и секунды терять, позволяя этим глупым бессмысленным мыслям тревожить чистый разум его ребёнка. - Помнишь, когда папа рассказал тебе о братиках? - малыш кивает, едва сдерживая на длинных ресницах тяжёлые солёные капли. - А помнишь, что папа сказал о тебе тогда? - Что будет любить меня, как прежде и даже.. боль..ше.. - ребёнок не выдерживает, пуская обжигающие горячие дорожки по щекам. Он ещё слишком мал для жестокостей этого большого мира и просто не умеет им противостоять. - Не важно, были бы у тебя ещё братики или нет, твоё место в папином сердце никогда и никем другим занято не будет, - Тэён зацеловывает мокрые щёки, и несмотря на то, что ему действительно тяжело, стягивает Сончана обратно, обнимая и давая возможность обнять себя в ответ. - Ты мой первый ребёнок, Сончан. Мой старший сын! - гордость, с которой Тэён произносит эти слова, заставляет в болезненном трепете сжаться сердце Джэхёна. - Никто и никогда с этим не сможет поспорить, - он целует ароматную детскую макушку, чувствуя как мальчик, наконец, расслабляется и затихает. - Они толкаются, - Сончан бубнит, не отрываясь от тихо посмеющегося над реакцией внутри родителя. - Это они так благодарят тебя за то, что ты поступил, как настоящий старший брат, - в детских глазах вспыхивают яркие искорки совершенно откровенного искреннего счастья. - Ты молодец - защитил младших! Мы гордимся тобой! - Джэхён умудряется обнять одновременно и сына, и мужа так, чтоб никого случайно не придавить. - Так, я не понял.. Вы опять тут обнимашки устроили! Ещё и ребёнка в свою жмяко-мацательную секту втянули! - Джонни, в кои-то веки пропустивший всю основную душещипательную часть, появляется в дверном проёме с ещё более недовольным выражением лица, чем носил до этого. - Мы обедать сегодня вообще будем или подождём, пока я тут кони с голодухи двину? В этом доме вообще кормят тех, кто без бутылочки может справиться?! Джэхён старикански смеётся над другом, так совершенно невзначай и незаметно забирая Сончана из папиной усталой хватки. Аккуратно помогая встать со слишком низкого для его положения дивана, мягко целует в макушку, практически из рук в руки передавая мужа старшему, сам отправляется с сыном мыть руки перед едой и смывать щиплющие детскую кожу следы пролитых слёз. Ещё немного и в этом доме разразится настоящий хаос из пелёнок, памперсов, пустышек и детских смесей для кормления... и он уже не может дождаться, когда этот день, наконец, настанет.