Now we'll make love by fire light. A blaze so high, it lights the night. Long fingernails dug in my skin, Yourself so wet invites me in.
Type O Negative – Be My Druidess
пятница 03.11.1989 Питер угрюмо прихлёбывал кофе, сидя на табуретке и пялясь на худой зад в спортивных штанах. Его обладатель варил какую-то дурно пахнущую дрянь вот уже полчаса, и в привычно отрывистой манере отвечал на вопросы. – Ты отравить меня собрался? – Нет. – Я в любом случае не буду это пить. – И не надо. – Тогда что это, если не зелье? – Мазь. – Зачем? – Мазать. Питер чертыхнулся и уставился в окно, за которым давно стемнело. – И со скольки открыта эта ваша забегаловка? Чего мы ждём? – Закроется через полчаса. – Тогда тем более, чего мы ждём?! – Чем меньше свидетелей, тем лучше. – А нас пустят после закрытия? – Нас – пустят. – Потому что ты этот... Как бишь там... Охотник? – Да. – И долго ты будешь варить это приворотное зелье? – Почти готово, нужно только, чтобы остыло. – Я тогда поем пока. – Лучше не надо. Твой желудок плохо реагирует на ритуалы. – Мой желудок плохо реагирует на издевательства над мёртвыми животными! – взвился Питер. – А я и не говорил, что в этот раз их не будет. – Всё, я остаюсь дома! – Нет, мы идём в Котёл. – Ты иди куда хочешь, а я в этом не участвую! Джош резко развернулся, и Питер замер с кружкой у рта, загипнотизированный холодным взглядом. – Я делаю это исключительно ради тебя. Допивай свой кофе и иди раздевайся. Мазь остыла. Питер только недовольно зыркнул на друга из-под бровей, но перечить не осмелился. Джош явился следом почти сразу с глубокой суповой тарелкой в руке. Субстанция в ней была зелёной и полупрозрачной, но хотя бы уже не воняла, а наоборот, едва уловимо пахла травами. Питер застыл напротив в одном белье, от чего-то смущааясь. – Давай сюда свою пакость, я намажусь, – буркнул он. Джош в ответ покачал головой, и миска ускользнула из-под уже протянутой руки. – Я сам, тут нужно поколдвать. Питер вздохнул, ощущая себя лабораторной мышью, и наблюдая, как от плеч Джоша к запястьям ползут колючие светящиеся лозы. – Сядь. Питер повиновался и опустился на диван. Чужая ладонь зачерпнула вязкую слизь и опустилась на плечо, плавными движениями распределяя мазь. Ещё тёплая, она норовила растечься, и Джош ловил её пальцами, медленно спускаясь всё ниже. Питер зачем-то поднял глаза и встретился с ним взглядом. И тут понял, что попал. Что-то было явно не так. Очень-очень не так. Лицо напротив было таким же: спокойным и сосредоточенным, а вот с ним самим происходили изменения. Не то что бы это было чем-то необычным, но точно нежелательным. Не здесь. Не сечас. Не с этим человеком, в конце концов. Кровь отчётливо и неумолимо приливала к паху. Эрекция. Чёрт его дери, стояк. Что ещё хуже, Джош вдруг опустился на колени, принявшись за ноги Питера. Тот не знал, куда себя деть. Хотелось вскочить и сбежать, но в то же время всё тело будто задеревенело. Питер был уверен, что Джош заметил: с такого ракурса просто невозможно не заметить. Пальцы чужой руки скользнули между пальцев на ноге Питера, и он закусил губу. Ситуация была хуже некуда, после такого только удавиться. Как оказалось, Питер ошибался, всё стало ещё хуже после решительного: – Снимай бельё. – Н-ну уж там-то я точно сам! – предпринял последнюю попытку Питер, отодвигаясь. – Нет, это самая важная часть. Чем она так важна, Питер не понял. Он уже вообще мало что соображал, ложась на постель после лёгкого, но настойчивого толчка в грудь. Джош сам стащил с него бельё и вылил остатки мази прямо на колом стоящий член. Питер непроизвольно застонал, уставившись в потолок. Может, он просто спит? Если так, то всё объяснимо. Если так, то нет нужды сгорать от стыда. Если так, то можно не делать вид, что он не хочет продолжения. – Я сплю?.. – спросил он, нерешительно переводя взгляд на друга. – Конечно спишь, – ответил Джош. – Это такой побочный эффект. У Питера камень с души упал. Теперь он и впрямь разглядел: комната была какой-то нереальной, и свет не тот. Джош, правда, оставался прежним. А, нет, вот, улыбается. Он улыбается слишком редко. Слишком редко, чтобы это не было сном. Рука на его члене прервала все раздумья: уж слишком скользко и влажно, и мазь стекает в ложбинку между ягодиц... Когда ему уверенно развели колени, уперев ноги пятками в постель, Питер немного испугался. Вчерашний Джош из сна был весьма настойчив, что же он может вытворить сегодня? Тот, заметив замешательство Питера, мягко провёл по мошонке кончиками пальцев, спускаясь ниже, к нервно сжавшемуся отверстию. – Расслабься. Это всего лишь сон. Легко говорить. Это не его задний проход дразняще обводят тонкие скользкие пальцы, не в него быстро и как-то слишком легко проникает фаланга. Питер протестующе выдохнул, но Джош успокаивающе положил вторую руку на его член и медленно провёл до головки перепонкой между большим и указательным пальцем. Питер расслабился под поглаживаниями и позволил длинным пальцам проникнуть глубже, удивляясь отсутсвию дискомфорта. Всё же пальцы у Джоша были тонкие, а смазки – более чем достаточно. Рука с члена скользнула на внутреннюю часть бедра, нежно огладила и тут же вернулась обратно, продолжая замысловатые ласки. Питер неотрывно смотрел в голубые глаза и тихонько застонал, когда пальцы внутри начали медленное, тягучее движение, задевая что-то внутри. Джош наклонился ниже, и мягкие локоны упали Питеру на обнажённую грудь, закрывая обоих шатром от внешнего мира. Пальцы внутри задевали то место всё чаще, а рука на члене двигалась всё быстрей и жёстче. Питер умоляюще смотрел в глаза напротив, отчаянно желая притянуть Джоша к себе и поцеловать, но не смея. Разгорячённое тело достигло пика, и Питера накрыло как никогда прежде. Он выгнулся и кончил в подставленную ладонь, несдержанно застонав. Пальцы выскользнули из пульсирующего оверстия, ложась на подрагивающее бедро. – Джош... – М? – он снова улыбнулся, мягко и тепло, и Питер почему-то смутился больше, чем до этого. – Снись мне так почаще... Тут Питер совсем обомлел: Джош тихо рассмеялся и наклонился, касаясь губами покрытого испариной лба.