***
На следующий день после похода с Тэхёном в кафе Чимин серьёзно задумался над тем, чтобы наконец поговорить с Юнги. С начала их отношений прошло не так много времени, но этого хватило, чтобы привыкнуть друг к другу, влиться в так сказать совместную жизнь. Пока мужчина разбирался с посудой на кухне, Чимин продумывал весь план, в котором по пунктам расставлены вопросы. Имея это всё в голове, он чувствовал себя увереннее, в плоть до осознания, что все его ранее придуманные планы с грохотом рушились, а всё из-за спонтанности Юнги, который будто не позволял вести игру. Пройдя в гостиную, Мин сел на диван и приготовился слушать Чимина, который мгновенно вспотел. Взгляд мужчины не вселял в него ужас, тот, наоборот, вздёрнул бровь и стал бегать глазами по телу парня, чтобы выяснить, в чём проблема его поведения. — Мне окно открыть? — Пак помотал головой, что ещё сильнее напрягло Юнги. — Иди ко мне, — редкие приливы тактильности с его стороны Чимином ценились. Парень как цыплёнок прижался к Мину, укладывая голову ему на грудь, чувствуя, как крепкие руки обвивали его талию. — Что тебя заставляет так нервничать? Думаю, по этой причине у тебя болит голова. Постарайся побольше отдыхать, хорошо? — послышалось тихое «ага», после чего Пак потёрся головой о плечо Юнги, ощущая себя в безопасности и в комфорте. — Готов обсудить то, что тебя интересует? — Да, — парень быстро приободрился, ровно сел на диване и сцепил руки в замок. — Я хочу знать, что ты от меня скрываешь в своём кабинете. — Хорошо, пошли, — Чимин никак не ожидал, что мужчина согласиться на подобное так быстро и, кажется, охотно. Кабинет Юнги был единственной комнатой, в которой Чимин ни разу не был. Что было там, чем занимался там мужчина было парню неизвестно. Он предполагал, что там очень чисто, наверное, чище чем где-либо, много книг, листов с научными заключениями и прочим. Всё, что связанно с ролью философа. Подумав об этом, Пак оказался прав. Как только Мин открыл дверь своего кабинета, Чимин увидел большой шкаф, полностью забитый научной литературой и словарями, исследовательскими работами и докладами. Рабочий стол был в аккуратном состояние — кроме компьютера и футляра с ручкой, больше ничего не лежало. Комната выполнена в тёмно-коричневом цвете, но мебель из красного дерева делала помещение куда более приятнее, хотя стоящий эмоциональный холод чувствовался даже сильнее, чем в других комнатах. — Ты был прав, преподавание тяжело назвать моим хобби, но ты был моим стимулом, из-за которого я продолжал работать в университете, — в голове Чимина всплыл тот день, когда Юнги признался ему в своих чувствах и рассказал правду, по которой он являлся педагогом в университете. — Учёным не так много денег выплачивается, даже гранты — это мизерные суммы, на которые месяц трудно протянуть. Написав одну научную работу, всю жизнь за счёт неё не прожить, поэтому мне пришлось думать глобальнее, смотреть в своё будущее и пошагово его строить. Когда я сдавал школьные экзамены, то уже знал, куда буду поступать и по какой причине, — Чимин разглядывал награды, что стояли в стеклянном стеллаже, пробегался несколько раз по названиям книг, внимательно слушая Юнги. — На факультет философии я поступил ради интереса. Мне нравилась эта наука и я хотел в ней изумительно разбираться. Факультет права, так же, как и экономики, необходим в жизни. Не знаешь, в какой момент появится человек, решивший сыграть на твоём не знании законов. Для исполнения цели заработка я решил поступить на факультет бизнеса и управления. Благодаря моему уму я собрал вокруг себя важных людей, наивностью которых можно было воспользоваться. В прочем, что я и сделал. Вернувшись после учёбы в Корею, я основал инвестиционную компанию Oblivion Investment Company, которая играет ведущую роль на рынке. Вот чем я занимаюсь и по какой причине я уезжаю в командировки, — это было ожидаемо услышать, даже не удивительно, что его компания главная, так как с таким лидером невозможно быть на дне. — Я предполагал, что ты бизнесмен, — парень прошёл к окну, что хронически было закрыто жалюзи. — Я инвестор, — поправил Юнги Чимина, следя за каждым его движением. Тот с интересом разглядывал каждый угол кабинета, будто пытался что-то найти. — У меня много различной литературы. Можешь ей пользоваться. Эта комната также в открытом доступе, как и другие. Теперь. — Почему ты мне раньше запрещал сюда заходить? — Тяжело, когда ты практически всю жизнь один, а потом осознавать, что отныне с тобой живёт ещё кто-то. Мне нужно было время, которое я проводил здесь в одиночестве. Это необходимые меры для адаптации, — Пак удивлённо открыл рот, понимая логику Юнги. Мин вышел из зоны комфорта ради любви к Чимину, пытался ужиться с неудобством и принять то, что стоило принимать новые для себя правила. Проходя мимо стеллажей с книгами, Чимин заприметил полки, заполненные литературой из сферы танцев. От биографий известных личностей до истории различных стилей. Мало верилось, что Юнги, который относился ко всему очень серьёзно, стал бы тратить время на изучение этого вида деятельности. — Ты учился танцевать? — провёл пальцем по толстой книге в красной обложке. — Нет. — Тогда почему… — Чимин, есть вещи, которые хочется оставить в прошлом и никогда о них не вспоминать. Ответ на твой вопрос как раз в этом списке вещей, — Мин нежно положил руку на талию Пака, а другой взял его за кисть, выводя из кабинета. Вернувшись в гостиную, мужчина помог парню сесть, продолжая его придерживать за локоть. — Я принесу мазь для колен. Смотря на такого Юнги, Чимин уже и позабыл каким жестоким и холодным был его взгляд и тон голоса в их первую встречу. Именно такого Мина Тэхён не видел, поэтому и подозревал во всяком. Но мужчина с трепетом относился к Чимину, каждый день уделяя время на его здоровье и интересы. Из-за усердных тренировок с самого детства Пак страдал от боли в коленях, что редко прорезалась, но заботливая душа Юнги не могла оставить это в стороне. — И всё же ты продолжишь от меня скрывать часть своей жизни, — разочарованно со вздохом произнёс парень, наблюдая за бледными венистыми руками мужчины, которые размазывали прозрачную мазь по его коленям. — Прости меня, но я не хочу рассказывать то, что я пытался забыть на протяжение долгого времени, — Чимин понимающе кивнул, проводя ладонью по пепельным волосам Юнги, которые всегда были идеально уложены. — Ты сегодня таблетку не выпил. Сейчас принесу. Но порой Чимина эта забота напрягала. За всё время их совместного проживания он ни разу ничего в ответ Юнги не сделал, да и мужчина ничего не просил его делать. Скорее ещё хуже, он не разрешал ему что-либо делать. Он брал нужное для себя сам. Поэтому платой за нежность и заботу Пак воспринимал те моменты, когда оказывался в постели и стонал от боли и одновременного наслаждения от поцелуев Юнги. Парень был не против близости, но постепенно в голове менялось восприятие этих действий. Если в начале он думал, что это нормально, то теперь он считал иначе. — Юнги, — Чимин выпил стакан с мутно-белой водой от таблетки и поставил его на журнальный столик. Мин сел рядом с ним, ожидая, что хотел сообщить ему парень. — Я тебя слушаю, — он взял в руку ладонь сероволосого и погладил большим пальцем тыльную сторону. Но это не было воспринято Паком, он почувствовал дискомфорт и медленно оттянул свою руку, убирая её из хватки мужчины. Юнги не стал настаивать. — О чём хотел поговорить? — В общем, в последнее время ты меня стал настораживать, — Чимин старался подбирать правильные слова. В его голосе слышались тревога и дрожь, а взгляд он отводил в сторону, не имея смелости смотреть в глаза Юнги. — Ты постоянно рядом, — от переживания он отделял слова паузами, — Это с какой-то стороны здорово, ведь мы проводим много времени вместе, но с другой стороны это отталкивает. Мне нужно личное пространство. Я хочу гулять и общаться со своими друзьями, и я помню, что тебе они не совсем нравятся. Я хочу проводить какое-то время отдельно от тебя, понимаешь? — Чимин надеялся, что он донёс свою мысль до Юнги, которую так старательно пытался составить грамотно. — Эй, ты чего? — добрым голосом начал Мин. — Я люблю тебя. Я всегда должен быть рядом. — Ну, я это понимаю, просто мне это доставляет дискомфорт. — Чимин-и, я не могу быть далеко от тебя, — мужчина не пододвигался к парню, он не хотел, чтобы Пак начал его избегать. — Я же волнуюсь за тебя. У тебя болит голова, ты сильно устаёшь и тебе нужно много отдыхать. Я забочусь о тебе. Вдруг ты снова упадёшь в обморок на улице. Что будет с тобой, если меня не будет рядом? Я не могу снова это допустить. — Подожди, Юнги, я никогда не падал в обморок, — парень нахмурился, пытаясь вспомнить описываемый случай, но он был уверен, что ничего подобного не было. — Как же? Неделю назад, когда мы вышли из магазина. Ты сказал, что у тебя колющая головная боль, а потом ты упал. Я так испугался, но успел тебя поймать, чтобы ты не ударился… — Нет! — не принимая слова Юнги, утверждал Чимин. — Такого не было. Я уверен. Я не помню этого! Зачем ты меня обманываешь? — Я не обманываю тебя. Вспомни, как у тебя болела нога, ведь ты подогнул её при падении, — Мин коснулся холодными пальцами левой голени, отчего Чимин вздрогнул, так как всё это время смотрел куда-то в пустоту. — Я… я не помню этого, — со страхом в глазах проговорил Пак, хотя он помнил, что жаловался на боль в ноге. — В любом случае, Юнги, это не значит, что ты не должен давать мне время побыть со своими друзьями. Для тебя это ново, я понимаю, но и пойми ты меня. Может нам стоит… — Стоит что? — с ужасом в голосе спросил Мин, меняясь в лице. Теперь он не излучал никаких эмоций. — Стоит на время разъехаться. Я поживу у Тэхёна или Миён, мы обдумаем с тобой всё, придём к компромиссу и снова съедемся? Что думаешь? — ему пришлось в эти слова вложить всю свою силу и смелость, но смотря на Юнги Чимина только сильнее заколотила внутренняя тревога. — Ты чего? — Нет, — чётко, как отрезал, сказал Мин. — Я не согласен с твоим выводом, решением. Твои друзья не смогут чем-то помочь, если тебе будет плохо. Я буду очень сильно волноваться за тебя. Я не смогу тебя отпустить к кому-то, — Чимин хотел дополнить свои слова, уверить в своей безопасности, но мужчина его перебил, — Думаю, ты устал, — Пак часто заморгал глазами, пытаясь сфокусировать на чём-то свой взгляд, но голова начала кружиться, а тело постепенно слабело. Через несколько секунд Чимин перестал бороться и закрыл глаза. Он упал на диван под безэмоциональный взгляд Юнги, который сильно стиснул зубы и провёл рукой по своим волосам. Взяв пустой стакан, он направился на кухню, где на столешнице лежали таблетки, прописанные врачом. — Одна капсула — убирает головную боль, две капсулы — избавляют от бессонницы, — прошептал мужчина, складывая инструкцию в коробку с лекарством. У него не было цели избавиться от парня с помощью снотворного, скорее это было помощью для его не здорового сна. Чимин спал крайне мало и единственный способ заставить его уснуть — это седативное средство. Травить его медикаментами тоже замысла не было, но облегчить ему жизнь и помочь со здоровьем Юнги хотел. Мин осторожно взял его на руки и отнёс в спальню, где уложил на кровать, укрыл тёплым одеялом и закрыл дверь, чтобы лишние звуки не пробудили Чимина.***
Чёрными чернилами на белой бумаге Юнги записывал свои мысли, которые навечно останутся в его тёмно-зелёном блокноте. Сколько листов он уже исписал и какой по счёту это блокнот — неизвестно. Каждый день Мин записывал значимую информацию, которая в будущем ему должна помочь. Он всё тщательно анализировал, дописывал и исправлял. Записная книжка не была для него чем-то безумно важным, скорее она являлось копилкой. Правда память Юнги настолько хороша, что она не позволял забыть что-то. Взглянув на часы, мужчина заметил, что прошло пять часов. Всё это время Чимин спокойно спал, почти не двигаясь, разве что пару раз повернулся на другой бок. Мин заходил в комнату каждые два часа, убеждаясь, что всё хорошо и парень не проснулся. Но спустя такое длительное время Юнги всё же принял решение разбудить Чимина, чтобы тот ещё успел выполнить домашнюю работу. Он тихо подошёл к кровати и присел на край, кладя ладонь на спину парня, который даже не шевельнулся от прикосновения. Начиная поглаживания, Мин тихо стал звать Пака, будил он его не резко. Когда сероволосый заворочался, он сразу же приложил руку ко лбу и нахмурился. — Юнги, — сквозь шёпот прорывался сладкий, мелодичный голос, но Чимин, видимо, ещё не полностью проснулся, — Голова болит. — Ох, дорогой, — Мин взволнованно поднёс ладонь Пака к своим губам, нежно её целуя, — Я позвоню доктору Наму. Спрошу, может стоит перейти на другое лекарство. — Я устал. Я не хочу это терпеть. Мне так сложно уживаться с этой болью. Это невыносимо, Юнги. Может я серьёзно болен? Вдруг у меня опухоль? — Ну что ты такое говоришь? Какая опухоль? Её у тебя точно нет, — мужчина успокоил парня, — Давай ты сходишь в душ? Я налью тебе ванну с тёплой водой и морской солью, а пока ты будешь отдыхать, я приготовлю ужин и позвоню доктору, хорошо? — Спасибо. Ты и вправду обо мне заботишься лучше других. Прости меня за то, что я сказал. Я тоже люблю тебя, — Юнги улыбнулся словам Чимина и наклонился, чтобы поцеловать уже его губы. — Ничего, бывает. Слыша, как в ванной тихо шумела вода, мужчина чувствовал себя прекрасно. Он смог остановить любовь всей своей жизни и не дал возможности уйти. Поэтому Мин с удовольствием, как и всегда, готовил любимое блюдо Чимина, чтобы того хоть чем-то порадовать. — Добрый вечер, господин Мин. Я вас слушаю. Как Чимин? — сразу спросил о состоянии пациента доктор Нам. — Здравствуйте, я как раз хотел поговорить на счёт него. Можно ли ему принимать другие таблетки, в составе которых нет снотворного? — Видимо, боли не ушли. Что ж, конечно, можно. У вас есть что на примете? — Да, — Юнги услышал, как в ванной включился душ, видимо, Чимин скоро закончит с водными процедурами. — Что ж, я бы хотел узнать название лекарства. Если всё будет хорошо, то я дам вам своё разрешение на лечение Чимина предложенным вами лекарством. — Я отправлю вам СМС. До свидания, — Мин отключил звонок и откинул телефон на барную стойку. — Лучше стало? — спросил, когда на кухню зашёл Пак с мокрыми волосами. — Немного. Ты говорил с доктором? — Да, он скоро напишет и скажет, какие таблетки тебе точно помогут. — Знаешь, у меня чувство, будто я травился этим лекарством. Меня часто тошнило, а голова кружилась так сильно, что я не мог понять, где пол, а где потолок, — поделился своим мнением насчёт медикамента Чимин. — Какой ужас. Диагноз поставить легко, а вот лечение подобрать очень сложно, — Юнги стоял к парню спиной и накладывал в тарелку уже приготовленную еду. Позже он незаметно для Пака достал из верхнего шкафчика баночку, откуда вытащил одну таблетку. Он положил её на столешницу и придавил лезвием ножа, превращая пилюлю в порошок. Мужчина посыпал крошки на еду, а после залил блюдо бульоном, что позволило таблетке раствориться. — Кушай аккуратно, не обожги язык. — Спасибо, — Чимин немного улыбнулся и ничего не подозревая принялся есть. Юнги поставил рядом с ним стакан воды и смотрел на парня, который с удовольствием закидывал в рот один кусочек мяса за другим, запивая вкусным и наваристым бульоном. Мужчина всё же отправил доктору название таблеток, зная, что тот согласиться с его выбором. Ведь у доктора Нама не было выхода.***
Генеральная репетиция проходила как обычно непредсказуемо. Кто-то ставил ставки, получится ли прогнать сцену без ошибок или нет, а другие ругали своих одногруппников за бездельничество. Обычно час репетиции не ощущался, все студенты привыкли к длительным нагрузкам, но теперь Чимин чувствовал это чересчур хорошо. Чимин, как и всегда, идеально выполнял каждое движение, плавно вёл рукой в воздухе, проводил ногой ось вокруг себя, исправляя все замечания преподавателей, сделанные ранее. И если внешне он выглядел красивым и сильным парнем, который вот-вот взлетит, распахнув крылья, то внутри это казалось иным. Слабость во всём теле была убийственной. Он преодолевал самого себя, выполняя каждый элемент танца, боролся с непонятной усталостью, держа в голове свои же слова: «Нужно сделать всё идеально». Прогон одной из его ведущих сцен и парень не выдержал. Его ноги подкашивались, руки тряслись, а в голове что-то безостановочно отдалённо пищало. После очередного прыжка он встал на ноги и сразу же свалился на пол, но при повторной попытке встать Чимину не удалось. Он упал и закрыл глаза, отключаясь от внешнего мира. — Чимин? — обеспокоенно поднялся с места преподаватель Ри, большими глазами смотря на студента, который бездыханно лежал на полу сцены. — Твою ж… — Тэхён через всю сцену подлетел к другу и стал рассматривать его лицо, слегка хлопая по щёкам, но тот не реагировал. — Дэхён! Помоги его поднять! — парень быстро подошёл и поднял Пака на руки. — Ви, скорую вызвать? — отозвался Юнхо, уже держа телефон в руке. — Нет, не нужно. — Но медиков сегодня нет! — настаивал одногруппник. — Зато есть преподаватель Мин, который гений во многих сферах и медицина в том числе, — Тэхён пошёл к выходу из зала, а Дэхён поспешил идти следом за ним, продолжая держать Чимина в бессознательном состоянии на руках. Состояние парня стало ухудшаться ещё давно, сразу после его знакомства с Мин Юнги, сразу после того, как он заинтересовался философией и стал работать над курсовой. Ким был уверен, что ко всему был причастен преподаватель философии, ведь то, как он влиял на Чимина беспокоило Тэхёна. Мужчину удалось застать в пустой аудитории, внутри которой несколько окон были открыты нараспашку. — Что случилось? — Юнги поднялся из-за стола, смотря как Дэхён аккуратно укладывал Чимина на парту. Мин хотел подойти ближе, но Тэхён с силой оттолкнул его. — Это я у тебя спросить хочу! — прорычал Ким, излучая в глазах алый огонь ярости. — Какого чёрта ты с ним творишь? Сначала синяки, потом головная боль, а теперь он в обморок валиться от усталости. Что ты с ним делаешь, ублюдок?! — Тэхён, не перегибай палку, — остановил гневный пыл студента мужчина. — Я не причастен к его головным болям и обморокам. Я, наоборот, ищу лечение, чтобы избавить его от этого. — Хреново ищешь! Тебе знаний хватит, чтобы его в чувство привести? — Ким указал пальцем на Чимина, рядом с которым сидел Дэхён, обеспокоенно держа за руку друга. — Да, — Мин поспешил достать из шкафа в столе небольшую аптечку, беря в руки всё необходимое. — Я говорил с тремя врачами и ни один не знает, что с ним. На головную боль он перестал жаловаться, но слабость его на части разламывает, — сделав всё необходимое, Юнги провёл ладонями по лбу и щекам Чимина, спокойно выдыхая, когда тот приоткрыл глаза и стал моргать. — Как себя чувствуешь? — парень отвёл взгляд в сторону, крепко сжимая захваченную ткань рубашки мужчины. — Вылечи его, ты понял? И если ты этого не сделаешь, я подам заявление в полицию, что ты издеваешься над Чимином, — прошипел на ухо Мину Тэхён. — Не волнуйся, они моё заявления рассмотрят быстро. — Я не волнуюсь, а вот ты подумай хорошенько. Подашь заявление — пострадает Чонгук, — лукаво улыбнувшись ответил Юнги, смотря в глаза голубоволосого, который понял с кем затеял игру. Мин виртуозно обманывал всех окружающих, в том числе и Чимина, который после произошедшего совсем потерялся. Он противился и не хотел есть, так как из-за головокружения его подташнивало, от длительного сна его голова раскалывалась на мелкие кусочки, двигаться не хотелось абсолютно, отчего он разочаровывался в себе. — Те медикаменты, которые вы предложили, действительно смогут избавить Чимина от головной боли, но здесь другое меня волнует, — Юнги сел напротив доктора, считывая его эмоциональное напряжение. — Я знаю, о чём вы хотите мне сообщить. Не стоит. Мне нужно лишь точное время. — Месяц, полтора, но не больше. Иначе он просто не справится, — Мин кивнул, принимая ответ, но доктор его остановил своей резкой просьбой. — Не калечьте его. Парень хрупкий, одно неправильно действие и его не вылечить, — мужчина усмехнулся со слов врача, наклонился к нему и ответил: — Чимин сильный, настолько, что даже мне тяжело противостоять ему. У него лишь один минус, который я считаю плюсом, — Юнги выждал давящую паузу, — Он не видит людей насквозь. Он глуповат для этого. Начать видеть настоящую сущность людей ему неподвластно. — И вы этим охотно пользуетесь. — Верно. Но пользуюсь для его же блага. Был ли Юнги психом? Возможно. Определённо он был собственником, который за месяц смог построить клетку вокруг Чимина, из которой парню выбраться было не под силу. Каждое утро мужчина готовил вкусный завтрак, напичканный витаминами и минеральными элементами, а сверху, как изюминкой блюда, посыпал раскрошённую таблетку, которая в еде быстро терялась из виду. Чимин с удовольствием уплетал приготовленный завтрак, удивляясь, как так шикарно можно было готовить! Он ничего не подозревал, да и нечего было подозревать, ведь каждый вечер Юнги был рядом с ним. То с домашней работой помогал, то они обговаривали курсовую работу, либо болтали на темы, которые интересовали Чимина. Совместный просмотр фильмов быстро перетекал в умиротворённые объятия, иногда прерывающиеся на поцелуи. Месяц. Весь месяц Пак переживал эмоциональные качели, которые доводили его до паники, истерики. Только он обрадовался, что головная боль исчезла, как появились фоновые шумы, которые слышал только он. Это пугало ещё сильнее. Он боялся об этом кому-то говорить, даже Юнги, ведь тот так волновался за него, что сам начал пить успокоительные. Успокоительные? Нет, Мин принимал свои таблетки, обманывая Чимина, чтобы тот не думал о нём, не переживал. С каждым днём Пак менялся. Либо он проявлял сильные стороны своего характера, либо боялся шевельнуться, сделать лишнее движение в присутствие Юнги, будто мужчина его бил. Его эмоции либо не читались абсолютно, либо их было так много, что парень бился в истерии и часами не мог успокоиться. Юнги вышел из кабинета и застал Чимина в коридоре. Пак надевал обувь, с трудом завязывая шнурки, затем поправил задранную футболку и замер, замечая присутствие Мина. — Ты куда собрался? — вернувшийся низкий давящий на разум голос мужчины, от которого несло смертельным холодом и металлическим скрежетом. Он подошёл ближе к парню, не спуская с него глаз. — Ребята предложили погулять, — осторожным, слегка дрожащим голосом сказал Чимин. — С Миён и Тэхёном мы хотели пройтись по магазинам, а потом может и Дэхён присоединится. — А ты у меня не забыл спросить разрешения? — Юнги сложил руки на груди, сжал челюсти, сдерживая свои эмоции. — Нет, — резко ответил Чимин, будучи уверенным в своих словах. — Я сам знаю, что мне нужно. Не хочу зависеть от твоего мнения. Мы просто погуляем, и я вернусь домой. — Ах, вон как значит, — кивнул мужчина, подходя ближе. — Ты остаёшься дома и никуда не идёшь. Пишешь своим друзьям, что я запретил. Ты понял меня? — кажется, Юнги изобрёл своего вида пытку — пытка голосом. Его тон и темп разрывали сознание от безысходности, практически заставляя подчиняться. — Н-нет. Я не буду этого делать. Мне надоело, что ты меня контролируешь везде! Я уже давно взрослый! Почему я должен у тебя спрашивать разрешение? — Потому что я забочусь о тебе и твоём здоровье, а твои горе-друзья тебе ничем не помогут, если ты снова впадёшь в синкопальное состояние, — твёрдо излагал он своё мнение на счёт прогулки. — Юнги! Я задыхаюсь! Мне плохо от того, что я как попугай сижу в клетке. Ни в одиночестве не побыть, не погулять, не воздуха вдохнуть без твоего разрешения я не могу. Ты пойми меня, как человека. Я не животное, которое вне воли проживёт дольше, наоборот, я только быстрее сдохну. — Я не понимаю, почему ты раньше этого не сказал? Я бы исправил, сделал всё, чтобы тебе было комфортно… — Я ухожу! Переночую в общежитии, — он снял с крючка свою джинсовую куртку и уже хотел уйти, но мужчина продолжал давить. — А если с тобой что-то случится? — Я ухожу, Юнги! — крикнул парень, ощущая как по его щекам скатывались первые слёзы. — Ты контролируешь каждый мой шаг. Меня это достало! Я устал от этой давящей атмосферы, от этого холода в квартире. Мне кажется, я с ума схожу. Поэтому я ухожу! — Правда? — выгнул бровь Юнги, моментально становясь безэмоционально ледяным человеком, а его голос снова приобрёл стальной оттенок. — Тогда почему ты ещё здесь? — Чимин замер, не ожидая подобных слов от человека, который каждый день признавался ему в любви. Мин заметил, как забегали глаза парня в растерянности. Он подошёл к нему вплотную и крепкой хваткой взял за плечо. — Малыш, дверь открыта. Мир тебя ждёт. Вперёд, — ядовито прошептал мужчина, смотря Паку в глаза своими сверкающими. — Я уйду. Я сбегу от тебя. Я напьюсь, — кивал парень, как бы давая согласие на подобное сам себе, — И ещё я пересплю с другим или с другой! — неожиданно Юнги вжал его спиной в стену, не давая возможности пошевелить хотя бы рукой. — Только посмей с кем-нибудь пересечься. Ты мой и только мой. Ты никто без меня! — Чимина только сильнее разозлили слова мужчины, и он смог найти в себе силы оттолкнуть Мина. Быстро хватая сумку, он вылетел из квартиры, не беря от неё ключи. Юнги услышал хлопок двери, который спровоцировал дальнейшие действия. Он сжал руку в кулак, впиваясь ногтями в кожу ладони, и со всей силы ударил им в стену, после чего повторил это действие ещё несколько раз, пока на стене не остался кровавый след. — Чёрт! — плюнул он. — Какой я эгоист! Мин был недоволен своим импульсивным поведением. Иногда ему было сложно управлять собой, особенно когда Чимин не слушал его. Он пытался установить границы, куда ему стоило лезть, а куда нет, но это не вышло. Ему был важен сам Пак Чимин и всё, что ему принадлежало, а значит и сама жизнь парня. Внезапно ему пришло осознание, что в принципе всё шло по плану. Юнги хотел сделать жизнь для Чимина простой и беззаботной, чтобы он уделял время только свой мечте и любви к мужчине, но Пак сам создал себе проблемы, не решаясь идти на встречу Мину. — Долго ты мне за это платить будешь, — тихо с хрипотцой смеялся мужчина, выливая бутылочку спирта себе на повреждённую руку. Он даже не дёрнулся, не зашипел. Он не чувствовал колющей боли от жидкости, которая смыла кровь в раковину, попадая на рану. Всё шло под контролем Юнги. Он знал примерную реакцию Чимина на происходящее вокруг него, знал, что тот не сунется в многолюдные места, что будет бродить по улицам и паркам, пока не сдастся и не устанет. Сознание парня стало иначе реагировать на компании людей, на незнакомых людей. Он шарахался от них, вздрагивал от каждого шороха, покрывался дрожью от любых взглядов и слов в его сторону, когда был за пределами университета и дома. Юнги же осознал свою ошибку. Он лишил Чимина свободы, личных границ. Ему не стоило лезть в общение Пака с его друзьями, нужно было дать возможность гулять в одиночестве после университета, прислушаться и обустроить квартиру так, чтобы парень не чувствовал дискомфорт. Чимин же понятия не имел куда ему идти. К друзьям не хотелось, ведь те начали бы причитать, что предупреждали его, к родителям тоже не уехать, ведь они зададут в сотни раз больше вопросов, чем кто-либо. Он написал Тэхёну, что плохо себя чувствовал, а затем продолжил в течение пяти часов ходить по улицам Сеула, уткнув свой взгляд в асфальт. Зачем он сбежал из зоны комфорта, где чувствовал себя в безопасности? Зачем он послушал Тэхёна, который не знал, какой Юнги на самом деле добрый и заботливый человек? Зачем он ушёл от человека, который делал всё, лишь бы ему помочь? Подобные вопросы, которые раскачивали его состояние, поглощали парня в тьму своего сознания сильнее, чем ранее. Он не готов был пить, ведь боялся, что алкоголь только ухудшит ситуацию, да и входить с кем-то в интимную связь он не собирался. С горяча и на эмоциях Чимин наговорил ерунды, о чём жалел. Теперь он волновался, что лишился Юнги. Что тот его не простит, не примет и выкинет, как ненужную игрушку с вещами на улицу, даже не задумываясь, что с Паком будет дальше. — Господи, какой я дурак! — закрывая голову руками, скрючился он, сидя на лавочке в парке. Если Мин его не захочет видеть, слышать и принимать, то Чимину уже нечего будет делать в мире. Он признал свою зависимость от мужчины и был бы безумно счастлив, если бы тот закрыл глаза на эту истерику. Но с каждым часом парень терял надежду, что сможет вернуться к Юнги, ведь тот не стал бы терпеть Пака с таким вспыльчивым и резким характером. — Я не завишу от него, Тэхён! — утверждал Чимин, повышая голос на друга, который удивлённо уставился на него. Взгляд Кима был таким, будто он не верил, что Пак мог быть настолько наивным. — Серьёзно? Ты правда так думаешь? И снова друг был прав. Чимин зависел от общения с Юнги ещё сначала их общения. Мин всегда уделял ему особое внимание, хвалил, помогал, многое позволял. И Чимин как кот на это повёлся. Его подкормили и он влюбился. — Он не будет меня любить, — прошептал Чимин, вздрагивая от грома на сером небе. — Нет, нет, только не дождь, — он сильнее укутался в куртку, мечтая оказаться в тёплой постели с любимым человеком, который гладил бы его по спине, а запах крепкого одеколона снова въелся бы в мозг Пака. Всё тело пробрало до дрожи от ломающего холода, а одежда постепенно намокала и прилипала к его худому телу. Чимин сжался на скамье и не двигался, чтобы не потерять позу, в которой ещё сохранялось тепло. С концов серых волос свисали дождевые капли, падали на лицо и на плечи, а от очередного грохота Пак вздрагивал и бормотал что-то невнятное. Чимин склонил голову к коленям, зажимая уши руками, дабы задавить противный фоновый шум. Но парень испугался ещё сильнее, когда отчётливо услышал слово «вина». Он вздрогнул и отодвинулся к краю скамьи, оглядываясь вокруг. Сначала ему было страшно увидеть вблизи какого-то человека, который что-то невнятно шептал, а потом он испугался того, что никого рядом не было. — «Ты виноват в… это ты… он… спасение… твоё…» — от всего услышанного Чимин закричал и с большими глазами стал крутить головой. — «Он хотел помочь… ты всё разрушил…» — Нет! Отстаньте! Не трогайте меня! Пожалуйста! — не выдерживая давления, он разревелся. Слёзы смешивались с каплями дождя, его всего трясло, отчего Чимин соскользнул со скамьи и упал в лужу. Пак подорвался на ноги и стал медленно отходить назад, озираясь по сторонам. — «Он твой герой… Ты жалкая шавка…» — Нет, я умоляю, прекратите. Кто здесь? Что происходит? — обливаясь слезами кричал он, но людей вокруг не было. Никто не мог его услышать. Он не понимал куда забрёл, почему нет никого, кто мог ему помочь. Парень запнулся о собственные ноги и упал на асфальт, сдирая кожу с ладоней. — Ю-юнги… я… прости меня… пожалуйста… — прошептал он, сворачиваясь в калачик. Среди пустого парка, который был освещён фонарями, в сторону дрожащего парня шёл мужчина в чёрной куртке и с зонтом в руке. Он встал перед Чимином, который продолжал лежать на ледяном асфальте не в силах встать. Мужчина кинул раскрытый зонт парню, укрывая его голову от ливня. — Успокоился? Или продолжишь устраивать спектакль одного актёра? — в этот раз серьёзный голос Юнги слышался совершенно иначе. Как спасение, как выход, он звучал как свет, на который нужно было бежать. — Ю-юнги? — медленно поднимая голову, почти по буквам произнёс имя мужчины Чимин. Проморгавшись, он сощурился, чтобы убедиться в действительности и уверить себя, что это не галлюцинации. Может этот мужчина с мокрыми от дождя волосами и суровым взглядом был всего лишь иллюзией? — Правда ты? — он протянул трясущуюся руку, пытаясь дотронуться до Юнги, но тот сделал шаг назад, что заставило сердце Чимина дрогнуть. — Вставай и пошли домой. Нечего под дождём мокнуть, — Мин развернулся и уже хотел пойти к машине, как услышал тонкий дрожащий голосок, умоляющий. — Н-нет, пожалуйста, не уходи. Я-я сейчас. П-подожди, прошу, — Чимин попытался встать на ноги, но проявившаяся слабость как ток одолела всё его тело, отчего он запнулся и снова упал на асфальт. — Ты же смелый, самостоятельный. Я думал, ты сам доберёшься до дома, а ты сдался, — монотонным мучительным тоном говорил Мин, садясь перед Паком на корточки, его презренный взгляд убивал надежду на лучшее в Чимине. — Разочаровал ты меня. Мужчина открыто давил на жалость, вжимал Пака в чувство вины, чтобы тот осознал свой поступок и отнюдь не совершал их впредь, уже зная последствия. И Чимин впитывал очередной урок как губка воду. — Я же хотел тебя уберечь, заботился о тебе и твоём здоровье, чтобы что? Чтобы ты сбегал из дома и сидел в незнакомом тебе парке за пять кварталов от дома? Ты в своём уме, Чимин?! Я волновался, — мужчина говорил очевидные вещи, но очень важные. Его эмоции в голосе утеряли ту настоящую заботу, будто Юнги раньше играл роль, а теперь ему стало наплевать на Чимина, и он открылся ему. — Ты даже встать не можешь. Где же твои друзья? Почему приехал я, а не они? — Пак дотянулся дрожащей рукой до колена Мина, но тот схватил его за палец и откинул ладонь в сторону, как что-то мерзкое. — Ты язык проглотил? — Юнги… спаси меня, пожалуйста. Спаси меня от этих людей. — От твоих друзей? — Нет, те, что продолжают что-то говорить в моей голове, — поднимая трясущуюся руку, парень указательным пальцем коснулся своего виска, шипя от прожигающей боли ладонь, которой он упирался в асфальт. — Юни… — Не называй меня так, — сухо ответил мужчина, меняясь в эмоциях. Он ни разу не сталкивался с голосами в голове, но знал, что это нехорошо. Юнги сложил рядом лежащий зонт и надел на запястье за петельку, а затем рывком насильно поднял Чимина, ставя его на ноги, после чего взял на руки, так как тот не на шутку весь трясся. Не церемонясь, Мин небрежно посадил Пака в машину и хлопнул дверью, отчего тот вскрикнул. — Ты правда такой глупый или пытаешься проверить мою эмоциональную прочность? Я не в такого Чимина влюбился. Я помню его дерзким, сильным и умным. А ты меня только расстраиваешь. — Ты меня бросишь? — Почему я должен это сделать? — он пытался заставить Чимина разумно мыслить даже в таком жутком состоянии, научить мозг работать в стрессовых ситуациях. — Ты меня больше не любишь. Я тебе не нравлюсь. Наверное, я тебе надоел из-за своего характера и поведения. — Хм, может я тебя и бросил, не будь ты мне слишком дорог. — Я не хочу, чтобы ты меня терпел. Просто скажи мне уйти, и я уйду, — бубнил Чимин, не поднимая голову, смотря на свои колени. — Думаешь, мне станет легче, если ты исчезнешь из моей жизни? Да я с ума сойду, но буду искать тебя. Ты понял? — Пак принял это как признание в вечной любви, в прочем, это таковым и было. — Выходи из машины, — грубо проговорил мужчина, припарковав машину. Парень кое-как вылез из автомобиля, упираясь руками о дверь, но не успел сообразить, как Мин его уже поднял на руки, так как не мог смотреть на это зрелище. Чимин чувствовал себя опустошённым. Он даже не мог получить тепла от тела Юнги, будто тот ледяная скульптура неизвестного, но очень талантливого творца, которого должны были лишить глаз, чтобы он не смог сделать копию. Зайдя в квартиру, не снимая обувь, мужчина направился в ванную, впервые нарушая своё же правило. Не аккуратно он положил Чимина в ванную и включил воду, поливая сероволосого, который никак не реагировал. Парень смотрел куда-то в пустоту и ничего не соображал. — Раздевайся или так и собираешься в этой одежде находиться? Пак взглянул на мужчину и спешно кивнул. Он стянул куртку, которую Юнги бросил в стиральную машинку, затем футболку, начал расстёгивать ремень и заметил, что не ощущал никакого смущения. Впервые ему всё равно, как он выглядел. Сняв штаны, Чимин протянул их Мину и подцепил резинку боксёров, но мужчина его остановил. — Вставай, — более-менее отогревшись, парня снова прошибла дрожь от убивающего голоса Юнги. Он укутался в полотенце и шёл на носках, чтобы не раздражать мужчину, которому он успел несколько раз испортить настроение за этот вечер. Чимин зашёл следом в спальню, где всё также витала надоедливая прохлада. Пак хотел пройти к шкафу и достать одежду, но это не было в планах Юнги. Он с силой толкнул Чимина к стене, прижимая его всем телом, смотря в испуганные глаза. — Насколько же ты прекрасен, — Мин провёл рукой по щеке парня, отчего тот вздрогнул. — Я сказал Тэхёну, что не бил тебя никогда. Может стоит начать? Тогда ты поймёшь, как нужно себя вести? — он давил на грудную клетку, почти около гортани. Чимин расширил глаза, смотря в ответ на Юнги, боясь его слов. — Не надо, пожалуйста. Я всё понимаю, правда, — шептал и хрипел Пак, судорожно хватая ртом маленькие глотки воздуха. — Да? Теперь ты понимаешь, насколько я важен для тебя? Теперь ты понимаешь, что меня нельзя ослушаться? — Понимаю. Я всё понимаю. Пожалуйста, не бей меня, — на глазах Чимина снова выступили слёзы, он не мог собраться с мыслями, но пытался уверить Юнги в своём послушании. — Малыш, ты действительно думал, что я тебя ударю? — и это выбило Пака из колеи. Как только Мин его отпустил он начал хныкать и дрожать от пережитого испуга. Он уже не знал, как реагировать на мгновенно сменяющиеся эмоции в голосе Юнги. Тот будто сводил его с ума. — Ох, ну ты чего? Я же говорил, что не причиню тебе боли. Я слишком люблю тебя. А как я могу бить того, кого люблю? — Чимин закрыл ладонями лицо, скрывая свои слёзы, а мужчина притянул его к себе, обнимая. Полотенце уже давно лежало на полу, и парень забыл о холоде. Ему хватало того, что его любили, что его ценили и сейчас его возлюбленный рядом. Юнги нежно прикоснулся губами к дрогнувшему плечу, оставляя короткие поцелуи. Руками он оглаживал талию парня, слегка её сжимая. Сердцебиение Чимина участилось, он прекратил плакать, лишь изредка всхлипывал. Он понимал, чего хотел мужчина, но был не в силах ему это дать. Хотя, кто его будет спрашивать… В их отношениях стало нормой: не спать всю ночь, говорить о какой-то ерунде, обсуждать прочитанные книги, учиться чему-то новому, например, шифру, а также, если Юнги хотел секса, он просто брал Чимина и неважно, был ли тот согласен. Пак не участвовал в этом процессе никак. Он лишь был тем, кто удовлетворял мужчину и сам получал наслаждение, но по факту чувствовал себя куклой в постели. Классический секс переходил в пытку, когда Мин затягивал с прелюдиями, когда он слишком долго смотрел на тело Чимина и не мог им насладиться, получить эстетическое удовольствие. Когда он доводил парня до изнеможения и тот почти что кричал от полученного не первого за ночь оргазма. Тема секса в их отношениях никогда не обсуждалась. Чимин успел понять, что нравилось Юнги, Юнги же не знал о предпочтениях Чимина, но парень даже не жаловался. Его всё устраивало. На чёрных простынях среди скомканного одеяла лежал Чимин и жмурил глаза, откидывал голову максимально назад, сопровождая всё происходящее своими мелодичными стонами. Он крепко сжимал одеяло, которое было у него над головой, выгибался в пояснице от каждого влажного поцелуя Юнги в районе живота, теряясь в приятных ощущениях от поглаживания своих стройных ног. Парень дышал глубоко, отчего его грудь вздымалась, очерчивая рёбра, а стук его сердца был отчётливо слышан. Мин не жалел себя, не жалел Чимина и любимое тело. Он наслаждался процессом, не желая спешить. Его разум был одурманен красивыми стонами и вздохами Пака, который выходил на высокие ноты от укусов. Парень извивался под ним и дрожал от вот-вот полученного оргазма, который произошёл без проникновения. Юнги дурнел каждый раз, когда видел обнажённого Чимина: его ноги, плечи, талия. Всё это делало из него слабомыслящего человека с одной лишь целью. Его не устраивало, что он стал зависим от парня, ведь Мин никогда не позволял чему-то или кому-то себя подчинять, но Чимину он готов поклоняться. Правда, это только его мысли, а в действительности он этого не сделал бы никогда. Может Пак и исключение, но мужчина никогда не предавал свои принципы. — Юнги… мне плохо… я задыхаюсь, — запыхавшись шептал Чимин, закатывая глаза от приятного массажа напряжённых мышц бёдер. — Я знаю, ты хочешь ещё… но можем мы продолжить потом? Я… себя плохо чувствую. Я устал, — признался парень, приподнимая голову и смотря на мужчину, который остановился и задержал взгляд непонятно на чём. — Что? — Ничего, — и снова резкая смена эмоций на лице Юнги. Он сел на край кровати, ставя ноги на пол, пребывая в своих мыслях, что напоминали паутину, которую он сам плёл. — Прости меня. Ты расстроился. Но я правда чувствую, как упаду в обморок от бессилия. — Ты не виноват, — Юнги поднял взгляд на прикроватную тумбочку, где стоял стакан с мутно-белой водой, но из-за темноты в комнате Чимин этого не видел. — Выпей и поспи, — Пак послушно опустошил стакан, удобно ложась на кровать, накрываясь тремя одеялами. Леденящий холод всё ещё стоял в комнате. Кажется, это уже психосоматика. Мгновенно парень вырубился, не двигаясь, равномерно дыша, под пристальным взором Юнги. Мужчина провёл ладонью по одеялу на груди Чимина и сдёрнул его, оголяя безупречно сказочное тело. Он надел штаны и, пройдя к креслу, сел, поднося пальцы к подбородку. Как долго он мечтал увидеть изумительно красивое тело на своих простынях, на своей кровати. Как долго он желал прикоснуться к восхитительно хрупкому, тончайше-изящному телу, да прикоснуться так, чтобы оставить след, пометить своё. Как много времени ему потребовалось, чтобы найти настолько идеальное, подходящее только ему. Всё это было раньше вопросами, но теперь это самые настоящие утверждения, нерушимые. Юнги не потерял свой шанс.***
Состояние Чимина то улучшалось, то ухудшалось. Он перестал обращать на это внимание, также как на возобновившиеся боли в голове. И он бы смог продолжить не уделять внимания боли, если бы не кто-то, кто поселился в его разуме. Раз в два дня он слышал то, чего не слышал никто. Они обвиняли его в чём-то, называли неблагодарным, глупым. Они говорили, что он не любил Юнги так же сильно, как его любил сам мужчина. Они объявлялись тогда, когда это было не нужно. Ночью Они будили его, на парах Они пугали его, когда он был один Они оскорбляли его, на танцах Они называли его бездарностью. И только рядом с Юнги Они умолкали и ничего не говорили, отчего Чимин боялся оставаться один на один с самим собой и с Они. — Вы слышите тон этих голосов? Может они кажутся вам знакомыми? — доктор Нам с волнением смотрел на Чимина, что с равнодушием глядел куда-то в пустоту. — Нет. Я понятия не имею, кто это. Скажите, доктор, у меня психическое расстройство? — парень повернул голову в сторону мужчины в очках, который сделал глубокий вдох и откинулся на спинку стула, находясь в напряжении. — Я читал в Интернете, что это биполярное расстройство или шизофрения. — Я определённо точно могу вам сказать, что вы не больны. Это временный эффект из-за недостатка сна. Господин Мин говорил мне, что вам тяжело уснуть. Вы прибегаете к помощи снотворного? — Нет, — честно мотал головой Чимин, точно помня, что никогда не пил чего-то подобного. — Тогда вам нужен крепкий хороший сон там, где вы чувствуете себя в безопасности, где вы можете расслабиться и успокоиться. Если сон будет протекать с тревогой, боюсь, начнутся другие проблемы, — Пак кивнул, беря с собой куртку, он вышел из кабинета, встречая Юнги, который сразу его обнял и прижал к себе. — Пойду поговорю с доктором. Посиди здесь, хорошо? — Чимин молчаливо сел на стул и достал телефон, проверяя мессенджер. — Господин Мин, я прошу вас уже серьёзно, прекратите давать ему эти таблетки, — твёрдо проговорил доктор Нам, строго смотря на Юнги, который не менялся в лице, будто его ничего не волновало. — Вы думаете, я этого не знаю? Я уже неделю как ему не даю их. — Это и стало причиной проявления слуховых галлюцинаций. — Что вы можете сказать о его состоянии? — Мин вздохнул, ожидая подтверждения своих предположений. — Он на грани. Единственное, что я могу вам посоветовать, будьте рядом с ним всегда. Вы его опора, без вас он теряется и это видно невооружённым глазом. Парень видит в вас спасение, впрочем, это и твердят ему голоса. Готовьтесь к тому, что может произойти всё, что угодно, пока эти голоса не исчезнут. Юнги вышел из кабинета, держа в руке визитку, которую выдал ему доктор Нам. Он в десятый раз перечитывал её и осознавал, что слегка перегнул палку, сделал куда больше, чем было запланировано. Но в голове уже было множество решений этой ошибки, один из которых точно сработал бы. — Что сказал доктор? — Чимин подорвался с места, отчего Мин поспешил сунуть визитку в задний карман брюк, принимая в объятия парня. Пак требовал к себе огромного внимания, телесных прикосновений, что с радостью давал ему Юнги. — Кое-кому дофамина не хватает, — мужчина легонько потрепал парня по волосам, тепло ему улыбаясь, когда тот поднял свой растерянный взгляд. Всё-таки есть огромный плюс в том, что Чимин не понимал медицинских терминов. — Химическое счастье — это дофамин, содержащийся в сахаре. Юнги дошёл до конца. До конца второго пункта. Он выкинул все таблетки, которые подсыпал в еду Чимину, перестал изводить его своими эмоциональными вспышками, привык к тому, что парень общался со своими друзьями, принял всё, чего раньше не мог принять. Он хотел избежать тех проблем, на которые намекал доктор Нам. Он хотел, чтобы Чимин перестал страдать… Юнги знал, что не идеален, что имел слишком много изъянов, как бы и что бы он не говорил, рано или поздно всё равно совершил бы ошибку. Как и в случае с Паком, он не успел себя остановить и свёл бедного невиновного парня с ума. Но каждый раз, когда он видел новый прилив сил в Чимине, он отмечал удивительную силу внутри него, которую, кажется, не сломать. Несмотря на боль, которая была внутри, Чимин продолжал готовиться к зачёту по математике, повторял свою роль в театральной постановке, в который раз перечитывал курсовую работу, которую через два месяца уже нужно было защитить. — Тебя подвезти? — спросил Юнги, надевая куртку и поглядывая на дрожащие руки Чимина, которыми тот пытался завязать шнурки на кроссовках. — Зачем спрашиваешь, если всё равно меня одного не отпустишь? — парень тяжко вздохнул, проводя рукой по волосам. Надоело ему мучиться с самим собой. Пальцы холодные и влажные, путались между верёвкой, руки тряслись, отчего шнуровка обуви превращалась в пытку. Юнги замер, смотря на Чимина, который терпеливо пытался преодолеть сложность. Он присел на корточки перед парнем, обхватил его ладони своими и нежно поцеловал, прикрывая глаза. Мужчина завязал шнурки, обхватывая пальцами колени Чимина, отчего тот выпрямил спину. Он смотрел в глаза Юнги, ожидая от него всё, что угодно. — Спасибо. Ты чего-то хочешь? — Да, — кивнул Мин, ощущая, как его тело пропитывалось ненавистью к себе же, — Я хочу, чтобы ты выкинул всю одежду, которая у тебя есть. Мы купим новую, красивую, ту, которую ты захочешь. Я могу дать тебе карту, и ты с друзьями зайдёшь в магазин. Думаю, они тебе подберут отличные наряды. — З-зачем? Для чего это? — Тебе стоит разделить жизнь на до и после, — Чимин нахмурился, поднял взгляд на волосы мужчины и хмыкнул. — А я хочу, чтобы мы съездили к моим родителям, — впервые за долгое время на лице Юнги проявилось настоящее удивление. Он вздёрнул брови, как бы прося уточнения. — Я давно у них не был. Да и столько всего произошло. Мама звонила мне недавно, спрашивала, как я живу, хватает ли мне денег. Я не стал говорить, что у меня парень очень крутой, — он распределял пряди пепельных волос, аккуратно их укладывая в стороны, чтобы причёска выглядела лучше. — Ты уверен? Я думаю, им не понравится наша разница в возрасте, да и то, что ты встречаешься с парнем может стать причиной для первой ссоры, — он хотел уберечь парня от ещё одной проблемы, но тот был настроен серьёзно. — Юнги, — Чимин обхватил своими прохладными ладонями лицо мужчины, — они должны знать, а понравишься ты им или нет, это уже неважно. Я сделал выбор и полностью им доволен. Просто мне сейчас тяжело, потому что я болен, но скоро это пройдёт, — парень наклонился, чмокнул Мина в губы и тепло улыбнулся. — Поехали? — Ты, наверное, хочешь один поехать, — Юнги достал их бумажника деньги и протянул Чимину, который в растерянности испугался, почему мужчина так поступал. — Я прислушиваюсь к твоим словам и даю тебе свободу, — мягко, стараясь не тревожить Пака, говорил Мин. — Хорошо. А ты поможешь мне на зачёте? — Я зайду под конец и помогу, — мужчина провёл пальцем по щеке Чимина, снова поцеловал его, но уже в лоб, и поспешил в кабинет за портфелем. — Тогда я поехал, пока! — крикнул напоследок Пак и вышел из квартиры. Давно он не ощущал свободы, которая в виде кислорода пробралась к нему в лёгкие, давая возможность сделать глубокий вдох. Он улыбнулся и направился к остановке. На улице прохладно, но солнце продолжает греть, хоть и не так хорошо, как летом. Деревья оголены, а их листья бесцельно валялись под ногами прохожих, от слякоти превращаясь в непонятную субстанцию. В автобусе всё такие же сонные школьники и студенты, уставшие сотрудники офисов и водитель, у которого каждый день похож на предыдущий. Чимин был таким же до появления Юнги в его жизни. Мужчина изменил его и его судьбу, превратил безысходность в шанс и теперь Пак единственный, кто выбивался из толпы серых прохожих. Он горел своей мечтой о большой сцене, где все софиты были направлены на него, так же, как и сотни пар глаз, принадлежащие людям, которые пришли на представление только из-за него. Юнги поддерживал Чимина, предложил на Рождество сходить в театр, чтобы оценить игру танцоров, включал на телевизоре канал, где транслировались выступления балетных танцоров. Это было ещё одно причиной не бросить то, что Пак уже начал очень давно. Чимин вышел на остановке, ещё раз сделал глубокий вдох и выдохнул, направляясь к университету. Он лёгкой походкой дошёл до пешеходного перехода, ступил на дорогу, как краем глаза заметил чёрный автомобиль, который резко остановился, буквально в пяти сантиметрах от парня. — Боже, ну что за козёл, а! Ты глаза-то открой! Что не видно знак пешеходного перехода?! — возмутился Пак, ругаясь на водителя, который вышел из машины. Он поправил своё чёрное пальто и двинулся к капоту. — Простите, я вас не заметил. Это моя ошибка, я был отвлечён разговором по телефону, — мужчина с идеальной укладкой волос и в блестящих туфлях выглядел красиво, но в глазах Чимина он был каким-то недоумком. — Вообще-то, по закону водителям запрещено говорить по телефону во время вождения. Но кажется, вы это узнали только сейчас! — с упрёком проговорил парень. — Ещё раз прошу прощения. В следующий раз я не допущу подобного проступка. Я могу выплатить моральную компенсацию… — Иди ты к чёрту со своими деньгами! Водить научись! — Чимин поправил рюкзак на плече и двинулся к крыльцу университета, всё ещё негодуя от невнимательного водителя. Университет вот уже несколько недель находился в постоянной активности. Студенты закрывали долги, сдавали зачёты, готовились к экзаменам, репетировали речь перед сдачей курсовой, да и в принципе старались не загубить себе успеваемость под конец учебного года. Чимин прошёл по коридору, прокручивая в голове все формулы, которые должны были быть на контрольной по математике, надеясь, что преподаватель Ван по своей врождённой глупости, как обычно будет читать книжку. Иначе Дэхён не сможет списать, а если у него не будет возможности, то и у Чимина не будет подстраховки. — Клянусь, закрою математику, сегодня же напьюсь! — Хван проверил все свои шпаргалки, сунул их в карман и вздохнул. Он перевёл взгляд на сероволосого друга, который усмехнулся с его слов. — Что, не волнуешься? Успокоительного уже успел бахнуть? И не поделился. Ещё другом его зову. — Да не пил я ничего. Просто я усердно готовился и уверен в себе. — Конечно, с таким бойфрендом я бы тоже умным стал, — хмыкнул Дэхён. С того момента, когда он принёс Пака в обморочном состоянии в кабинет Юнги, когда он узнал об отношениях между преподавателем и студентом, никаких вопросов не задавал, ссылаясь, что его это должно было волновать только в том случае, если Чимину потребуется помощь. Он даже шутки говорить не хотел, хотя язык чесался, но решил избежать ещё более непереносимых взглядов профессора Мина. — Он же нам поможет? — Я надеюсь. Он сейчас на другой работе, хоть бы успел, — Чимин посмотрел на экран телефона, проверяя время. Каждый студент в аудитории старательно решал задания на черновике, проверял каждый ответ и переходил к следующему примеру. Дэхён же от отсутствия списать лежал на парте и перекатывал ручку по столу. Он выполнил всё, что было самым лёгким, что он знал и понимал, а теперь терпеливо ждал, когда преподаватель Ван свалиться со стула, ведь тот закинул ноги на стол и смотрел за студентами. Как бы хорошо Чимин не готовился к экзамену из-за тревоги половина информации терялась в сознании. Он не хотел получать совсем уж низкий балл, так как Юнги потратил столько времени на него, что вместо этого мог спокойно поработать, чтобы ночью поспать. Поэтому Пак пытался напрячь свой мозг, заставить работать, чтобы получить высокий балл. — Преподаватель Ван, можно вас попросить уделить мне десять минут вашего ценного времени? — в кабинет заглянул Юнги, отчего Хансыль подпрыгнул и встал ровно, глядя на своего коллегу. — Простите, профессор Мин, но у меня сейчас зачёт. Может позже? — Думаете, у меня так много свободного времени? — Юнги старался создать для Вана ситуацию, в которой был только один выход, а именно пойти ему навстречу. — Вы правы. Может тогда здесь? — указывая руками на своё рабочее место, предложил преподаватель математики. Чимин мгновенно поднял голову на мужчину, который вошёл в аудиторию. Мин глянул на парня, который пальцами показал число пятнадцать, а затем двадцать, на что Юнги решил сдержать смешок. Конечно, он хотел помочь Паку, ради этого и придумал причину, которую можно было обсудить с Хансылем. В последнее время он наблюдал за трудностями у Чимина в теоретической части каждого предмета. Психические процессы из-за таблеток дали сбой, отчего память, мышление и воображение нехило так пошатнулось. — Я хотел обсудить с вами безалаберное отношение к моей дисциплине у вашей группы, — Юнги выискал взглядом тест, выданный студентам, и нашёл задание, вызвавшее проблему у Чимина. — Вы собираетесь с ними провести беседу на тему «Как важно уметь мыслить и рассуждать в современном мире»? Если вы за это не возьметесь, я сам проведу им лекцию. И будет чудом, если они не захотят отчислиться, — мужчина мгновенно вычислил решение задачи и выдал: — Трудно, знаете ли, общаться с недоразвитыми человекоподобными существами, которых природа обделила мозгами, — первое слово он выделил громкой интонацией, при этом щёлкнул пальцами, привлекая внимание к своим словам преподавателя Вана, а также давая намёк на ответ Чимину. — Чего? Что «трудно»? Что это значит? — шептал и возмущался парень. Дэхён провёл ладонью по лицу и вздохнул. — Всё пропало, — после чего он старался незаметно вытащить свои шпаргалки, начиная списывать задания. — Что касается следующего, — Чимин ещё не успел понять первый ответ, как мужчина выдвигал второй, — Сообщите им, что я второго шанса не даю. С первого раза экзамен не сдали, второго раза уже не будет. Есть вещи, которые требуют лишь одну попытку. — «Трудно» и «вещи». Ну и что это может быть? — Пак сидел и непрерывно смотрел на два слова, которые написал на черновике. Сначала он подумал, что это шифр, но не смог понять какой. Пару человек уже покинули аудиторию и явно были недовольны своими работами. Дэхён успел списать всё, что только смог, но остались как раз два этих задания. — Слушай, ты проверял его на вменяемость? — прошептал Хван, после чего столкнулся с осуждающим взглядом. Юнги уже как десять минут назад ушёл из аудитории. — Короче, попробую самостоятельно решить, — но спустя ещё пять минут после этих слов парень понял, что слишком себя переоценил. — Окей, давай думать вместе над расшифровкой. — Трудно, — по буквам произнёс Чимин, после чего под каждой начал писать цифры, — Сто… двадцать… — Чего? Это как? — Вторая буква похожа по написанию на единицу, третья — на двойку, пятая — на нуль. Первая буква никогда не учитывается, говорил мне Юнги, — вписав в бланк ответ, Пак преступил к следующему слову. — «Вещи» на английском «things», а значит первая буква меняется на семь, третья на единицу, последняя на пятёрку. Семьсот пятнадцать, — прошептал радостный Чимин. — Ты уверен? — спросил Дэхён, не веря в то, что делал друг. Но тот утвердительно кивнул, зная, что сделал всё правильно. — Вам обоим надо лечиться, — пробубнил Хван, записывая ответы в бланк. Выйдя из аудитории, Чимин поспешил к Юнги, чтобы поблагодарить за помощь и рассказать о том, как это было сложно. Но зайдя в его кабинет, парень никого не застал. На рабочем столе мужчины лежал портфель с документами и тёмно-зелёный блокнот. Парня всегда интересовало, что же туда вечно вписывал Мин, он его практически из рук не выпускал. Но внимание перехватило то, что творилась за окнами. Подойдя ближе, Чимин заметил Юнги, который протягивал чёрный конверт парню в чёрном смокинге. По фигуре Пак сразу узнал Чонгука, водителя парня Тэхёна. Чон с нахмуренными бровями и при этом со слегка напуганными глазами смотрел на мужчину и периодически кивал, на что-то соглашаясь. Он принял конверт и сунул его во внутренний карман пиджака. — Что их связывает? — задался вопросом Чимин. Он прошёл к столу и сел на мягкое кресло, уставив свой задумчивый взгляд на бумаги в папке. — Ты уже закончил? Как написал? Сложно было? — не зная сколько времени прошло, Пак вздрогнул и встал со стула. Мужчина складывал документы в портфель, не забывая про блокнот. — Что ты в нём пишешь? — игнорируя вопросы, поинтересовался Чимин. — Веду записи своего исследования. Позже тебе расскажу, сейчас не хочу сглазить, — Юнги не тот человек, который верил в приметы, он человек-факт и доверял только фактам и законом, и Чимин это знал. — Сегодня я хочу познакомить тебя со своим другом. Единственным и близким. — С Чонгуком? — от произнесённого имени Мин замер. Он понял, что Пак их видел, он знал водителя, но определённо точно не знал о их отношениях друг к другу. — Нет. С ним другая история. Тебе Тэхён о ней позже поведает, — мужчина притянул за руку к себе Чимина, укладывая ладонь на талию парня. — На выходных мы поедем к твоим родителям, а сегодня у нас знакомство с моим другом. Поехали. Юнги изменился. Он стал добрее, теплее, хоть его руки всё такие же холодные, он использовал нежные прикосновения к Чимину, как раз то, что тот требовал. Наконец начал прислушиваться к просьбам парня, что не могло не радовать. Мин менялся постепенно, но охотно, теперь он точно был уверен, что не допустит какой-либо ошибки. Сейчас осталось лишь укрепить свой статус в глазах Чимина, свою роль в его жизни перед его родителями и выполнить последний пункт из задуманного плана.