Пересечение параллельных прямых

Глава 1 – Наконец-то всё закончилось. Войдя в свой новый дом, Гао Е сбросила туфли на высоких каблуках и принялась срывать с головы мелкие украшения. Но больше всего Гао Е раздражало свадебное платье, которое на её взгляд ничем не отличалось от парашюта. Она без посторонней помощи расстегнула молнию сбоку на талии и быстро сбросила платье на пол, обнажив длинные стройные ноги. Ю И отвернулся налить стакан воды, а когда обернулся, Гао Е как раз вытаскивала из бюстгальтера поролоновые вкладыши. Он широко улыбнулся. Уставшая Гао Е рявкнула на него, потрясая зажатым в кулаке куском поролона: – Блядь, щас досмеёшься у меня, я тебе вот этим рот заткну. Улыбка с лица Ю И сразу пропала, строгим голосом он сказал: – Знаешь что, не надо считать, что я буду смотреть на твои выкрутасы сквозь пальцы только потому, что ты женщина. Я улыбнулся, потому что мне было смешно смотреть на тебя. И я терпеть не могу, когда в моём присутствии ругаются матом, тебе лучше научиться сдерживаться или пока не поздно съехать отсюда. Гао Е разделась до трусов, не оставив сверху даже бюстгальтера, потом в таком виде подошла к шкафу, достала оттуда короткий халатик и накинула на себя. Ю И специально отметил для себя, что плоская грудь Гао Е ничем не отличается от широкого мужского торса. Сменив одежду, Гао Е открыла банку пива, утолила жажду, потом подошла к Ю И и встала перед ним. Ткнула его средним пальцем в лоб и как бы в шутку сказала: – Ебала я твои поучения, мне на них насрать! Брови Ю И изогнулись, но ответить он не успел – в кармане зазвонил телефон. Звонил отец, Ю И пришлось поспешно принять вызов. – Там куча родственников рвалась устроить шутки в покоях новобрачных, я их прогнал с треском, дал подарки семье невесты... Ю И безмолвно слушал. Гао Е, не обращая на него внимания, прошмыгнула в ванную. Весь запал злости Ю И утих за время разговора с отцом. Спустя полчаса его терпение лопнуло, и он громко проговорил в трубку: – Отец, я очень спешу, у меня тут срочно, пожалуйста, хватит лить чернила. Отец не понял юмора и ответил таким взрывом хохота, что даже телефон вздрогнул ("лить чернила" на сленге означает "зудеть", "бурчать", "трындеть" – п.п.). Ю И, совершенно не разделяя его веселья, бросил телефон на диван, развязал галстук и с утомлённым выражением лица пошёл в ванную. – Блин, пошёл вон! – крикнула Гао Е и швырнула в него коробочку из-под косметического средства. Ю И увернулся, коробочка попала в стену рядом и отскочила. Безумная выходка Гао Е не произвела на него впечатления. Ю И с безразличным лицом вернулся в гостиную, ругаясь по пути: – Пошла мыться, не предупредила, не заперлась, ещё и наговариваешь, что я к тебе вломился. Считаешь себя таким офигенным лакомством, да на тебя смотреть – глазам больно! Всё это слышала Гао Е. Она с самого начала была в плохом настроении, а слова Ю И заставляли пылающие волны гнева в её душе подниматься ещё выше. Гао Е принялась яростно плескать себе в лицо холодной водой, только так ей удалось постепенно успокоиться. «Довольствуйся тем, что имеешь, это тебе на всю жизнь! Тебе стыдно искать мужчину получше, и ты предпочитаешь утешать себя тем, что останешься с этим мерзавцем». Глава 2 Свет выключен, в комнате мёртвая тишина. Чжэн Коко лежит на кровати плашмя и смотрит в потолок. Искоса посмотрев на неё, Ци Минсинь на мгновение почувствовал себя виноватым. «Она настолько доверяла тебе, что проведя с тобой всего один месяц, доверила тебе всю оставшуюся жизнь». И снова вспомнил глаза человека, который днём задал ему тот вопрос. Когда-то этот человек категорически заявлял, что никогда не отречётся от своих чувств, но и он не избежал давления общества и теперь тоже женат. И ничего не поделаешь. Они должны каждый день ходить на работу, им нужно куда-то выходить, чтобы отдохнуть и развлечься, и везде на них смотрят тысячи глаз. Кто может вслух признать, что он не такой, как все? Даже если вы не потеряете работу, вы перестанете пользоваться тем уважением, которое у вас есть сегодня! Они были вместе шесть лет; вместе плакали, смеялись, боролись, спотыкались и падали... Никогда не задумываясь о будущем, они ещё накануне собирались вместе поехать на отдых в Санья (город-курорт на острове Хайнань – п.п.), а в результате на следующий день расстались из-за нескольких слов: «Проваливай! Предатель!Тряпка!» Ровно месяц назад Ю И, сказав эти слова, развернулся и ушёл, оставив его стоять посреди улицы с тортом в руках. Торт предназначался для того, чтобы отпраздновать повышение в должности Ци Минсиня. Ци Минсинь был очень обрадован и сразу заговорил о том, как улучшится материальное положение его семьи и о том, что его консервативные родители не оставляют мыслей о его женитьбе и внуках. Он просто радовался, что теперь жизнь его родителей изменится к лучшему, и что он, как единственный сын, не вправе не оправдать родительские чаяния, ведь они столько в него вложили... но Ю И воспринял его слова как своего рода намёк на то, что Ци Минсинь готов в угоду родителям «свернуть» их отношения и встать на «правильный» путь. Ю И расценил это как предательство. Несмотря на то, что все шесть лет они постоянно ссорились, Ю И ни разу не сказал ничего унизительного в адрес Ци Минсиня. Слово «предатель» вонзилось в сердце Ци Минсиня как заноза, которую никак не получалось вытащить. Он больше не искал встреч с Ю И, а когда они снова увиделись, сказал только, что женится, и больше ничего не стал объяснять. Ци Минсинь до сих пор не пришёл в себя от этого удара. Многолетние привычки заставляли Ци Минсиня думать, что их совместная жизнь продолжается, только Ю И больше не было рядом. Ци Минсинь всё так же просыпался посреди ночи, чтобы укрыть Ю И одеялом – из-за того, что Ю И любил прохладу, он всегда включал кондиционер на полную мощность, и к середине ночи в комнате становилось очень холодно. Так же по привычке Ци Минсинь варил большую кастрюлю бульона на косточках, а потом замораживал его в холодильнике – когда им не хотелось готовить, они просто размораживали порцию бульона и варили в нём лапшу. Он привык к тому, что Ю И помогал ему потереть спинку, и к тому, что тот тёр ему спинку, а потом с вредной ухмылкой атаковал его. Он ходил в фитнес-клуб по абонементу, который сделал для него Ю И, но самого Ю И больше ни разу там не видел... «Не надо больше скучать по нему, ты не можешь себе этого позволить, перестань, ты же мужчина!» Ци Минсинь глубоко вздохнул, повернулся и крепко обнял Чжэн Коко. Хрупкое девичье тельце вздрогнуло и отозвалось сумасшедшим сердцебиением. Она не чувствовала в себе ни капли возбуждения, только страх. То же самое чувствовал и Ци Минсинь: он попытался передвинуться так, чтобы накрыть собой Чжэн Коко, но увидев, какая она маленькая и худенькая, отступил. Он закрыл глаза и попытался поцеловать губы Чжэн Коко, заставляя себя думать, будто это губы Ю И. Неестественный запах женской косметики отвлекал его и не вызывал ни малейшего желания, напротив, скорее вызывал отвращение. Когда наконец закончился этот, казалось бы, долгий, а на самом деле простой поцелуй, Ци Минсинь вздохнул с облегчением. Кроме мягкости губ Чжэн Коко и восприятия чисто женского аромата её тела, у него не было никаких других ощущений. Подражая приёмам, подсмотренным раньше в кино, Ци Минсинь скользнул губами к шее Чжэн Коко. Его рука коснулась бюста Чжэн Коко. После прикосновения к её мягкой груди Ци Минсинь наконец осознал, что не сможет справиться с отторжением и тошнотой, и остановился. Неожиданно первой подала голос Чжэн Коко, всхлипнув и умоляющим голосом проговорив: – Давай... сегодня не будем... я очень устала... Услышав это, Ци Минсинь вздохнул, чувствуя облегчение и стыд. Он извинился перед Чжэн Коко, сказав, что он тоже не готов и надеется, что она поймёт и простит. Чжэн Коко ответила только, что её усталость не имеет никакого отношения к Ци Минсиню, завернулась в одеяло и продолжая тихонько всхлипывать, закрыла глаза. Глава 3 Утром следующего дня Ю И и Гао Е проснулись от мелодичных звуков дверного звонка. Они лежали в постели как попало, вповалку, и первое, что увидела Гао Е открыв глаза – это белые носки Ю И, брошенные ей практически под нос. – Блядство! – крикнула Гао Е, со злостью отбросила носки и укрылась одеялом, собираясь снова заснуть. Ю И, не открывая глаз, протянул к ней руку, похлопал по спине и сонно пробормотал: – Сяо Синь, иди открой дверь! Гао Е никак не отреагировала на похлопывания Ю И, продолжая погружаться в дрёму. А Ю И, спокойный за то, что есть кому открыть дверь, закрыл глаза, воспринимая переливы дверного звонка как колыбельную. Судя по всему, эта пара считала первый день медового месяца редким выходным днём. Ю И был слишком загружен делами в компании, где он работал, поэтому любой свободный промежуток времени он посвящал отдыху. Гао Е вообще давно перепутала день с ночью, её активность возрастала ближе к вечеру. Вчерашний день был исключением, поэтому свадьба ужасно утомила её. Ци Минсинь одевался, собираясь навестить родителей, и подняв воротник рубашки, завязывал узел на галстуке. Чжэн Коко стояла рядом и помогала, но, как всегда, хранила молчание. Глядя на тёмные круги под её глазами, Ци Минсинь чувствовал себя неуютно. Прекрасная первая брачная ночь обернулась полным конфузом. Выйдя из квартиры, он обратил внимание на плотно запертую дверь квартиры напротив и невольно задумался. Он поселился здесь вчера, и похоже, со вчерашнего вечера эта дверь ни разу не открылась. Старший по дому сказал Ци Минсиню, что эту квартиру купила пара молодожёнов, и посоветовал наладить с ними добрососедские отношения, чтобы в случае чего выручать друг друга. Родителей он нашёл вполне счастливыми и довольными, на душе сразу полегчало. Папа Ци до сих пор с бурным восторгом без остановки обсуждал вчерашнее событие, но вся его болтовня сводилась к двум вещам: первая – было получено много подарков, вторая – свадьба была очень весёлой. Мама Ци расхваливала жениха другой пары, якобы он выглядел намного красивее, чем Ци Минсинь. С самого детства мама Ци обожала сравнивать сына с другими, а потом расписывать перед ним достоинства этих других и ставить ему в пример. На самом деле, когда Ци Минсинь и Ю И учились на одном курсе в университете, Ю И приходил к ним в дом, но мама Ци об этом не помнила. Хотя Ци Минсинь не отличался общительностью, у него было достаточно друзей, и многие его приятели-студенты захаживали в их дом поесть. Мама Ци не могла всех запомнить, а про Ю И Ци Минсинь специально старался не напоминать. Его родители происходили из коренных крестьян. Вначале они жили в деревне, и Ци Минсинь учился в сельской школе. Позже, поскольку он сдал экзамен и поступил в уездную среднюю школу, он поселился в доме дяди (брата матери). В этот период Ци Минсинь в полной мере прочувствовал, что означает «ютиться под чужим забором», и с той же поры он поставил перед собой цель: во что бы то ни стало добиться лучшей жизни для себя и для отца с матерью. Впоследствии Ци Минсинь вместе с Ю И провели четыре года в университете, у них были хорошие отношения. Именно Ю И помог Ци Минсиню после окончания университета найти его теперешнюю работу. Ци Минсинь прекрасно понимал, что если бы не Ю И, он не смог бы найти работу с такой зарплатой, полагаясь только на диплом. «По сути говоря я до сих пор в долгу перед ним», с болью в сердце думал Ци Минсинь, но всё так же притворно смеялся за компанию с родителями. И когда он вышел из родительского дома, его настроение не стало лучше. В таких случаях он всегда звонил другу детства, Гуань Линхао. Они выросли вместе, и сейчас Гуань Линхао работал в этом же городе. Он был старше на два года, Ци Минсинь относился к нему как к старшему брату и рассказывал ему всё. Глава 4 Когда Ци Минсинь рассказал Гуань Линхао о них с Ю И, Гуань Линхао ударил Ю И и заявил, что тот совратил Ци Минсиня. Ю И надолго это запомнил и если заставал Ци Минсиня за телефонными разговорами с Гуань Линхао, всегда мрачнел и потом несколько дней был очень холоден с Ци Минсинем. Сейчас им уже не нужно созваниваться тайком. Ци Минсинь горько усмехнулся, «ну вот, теперь Гуань Линхао больше не проблема». Сейчас Гуань Линхао вздохнул в трубку и произнёс: – Парень, ты до сих пор не бросил эти глупости? Послушай, не будь дураком, сейчас мало таких хороших девушек. Мне нет дела до того, чем ты занимался раньше, с этого момента твоя жизнь началась заново, ты должен нести ответственность за свою семью. Выслушав Гуань Линхао, Ци Минсинь дал себе слово постараться стать хорошим мужем. Несмотря на строгий костюм, Ци Минсинь до сих пор выглядел совсем мальчишкой. Когда он оплачивал проезд в автобусе, водитель спросил его, в каком университете он учится. От этих слов щёки Ци Минсиня вспыхнули, тем не менее, ответил он вежливо. ...... – Я проголодался, приготовь мужу завтрак! – приказным тоном крикнул Ю И, откидывая одеяло. Гао Е чистила зубы в ванной и как раз набрала в рот воду из стаканчика для полоскания. Услышав Ю И, она сплюнула воду в раковину, а затем очень серьёзно обратилась к Ю И: – Я тебе сразу сказала, не жди, что я буду тебе прислуживать. Если ты голоден – иди и приготовь себе. Ты же как-то питался до свадьбы? И от голода не умер, верно? Выслушав грубую отповедь Гао Е, Ю И рассеянно ответил: – До того, как я женился, кое-кто обо мне заботился... – Вот и иди к ней! – равнодушно ответила Гао Е. Эта фраза повергла Ю И в гнев. Он внезапно сбросил с прикроватной тумбочки на пол стоявший на ней аквариум и заорал: – Какого хера ты посылаешь меня к нему, если я женился на тебе? Если ты ничего не делаешь, на хрен ты мне сдалась? Гао Е тоже разозлилась и кинула в сторону Ю И стакан для полоскания; стаканчик, не долетев, со звоном разбился об пол, а Гао Е, тыча пальцем в нос Ю И, заговорила угрожающим тоном: – Ю И, я не хочу с тобой ссориться в первый же день, и ты со мной не связывайся, иначе я брошу тебя, мне терять нечего. Ю И выводила из себя строптивость Гао Е, почему люди так разительно меняются после свадьбы? Эта женщина с головы до ног стопроцентный мужик, и незачем с ней церемониться. Когда им овладевало плохое настроение, никто не рисковал сквернословить в его присутствии, иначе мог в любую минуту получить в табло. Ю И холодно усмехнулся и поднялся с кровати, нашаривая ногами тапочки и не сводя глаз с Гао Е. Наконец, с ледяным спокойствием он произнёс: – Я в последний раз тебе говорю, иди и приготовь мне завтрак! Гао Е бесстрашно встретила его взгляд и сквозь зубы выдавила: – А ты это заслужил? Когда Ци Минсинь вошёл в подъезд, он услышал долетающие с верхнего этажа крики и шум ссоры. По мере того, как он поднимался по лестнице, крики и звуки ударов тяжёлых предметов слышались всё яснее и яснее; кажется, они доносились с того же этажа, где жил он. Поняв это, он ускорил шаги. Глава 5 Внезапно дверь напротив его квартиры резко распахнулась, и Ци Минсинь увидел двух человек, рвущих друг на друге одежду. Прежде чем он успел разглядеть, кто это, одного из них пихнули прямо на него, нецензурно выругались, плюнули вслед и захлопнули дверь. Ци Минсинь едва успел отскочить назад, чтобы не столкнуться с этим человеком. – Мерзавка, ебал я всех твоих предков до восемнадцатого колена! – выругался Ю И, ещё не видя, кто стоит за его спиной. Ибо так безрассудно и изощрённо материться мог только он. Лицо Ци Минсиня вытянулось, это что, дурной сон? Не успел он жениться и переехать в отдельное жильё, как Ю И оказался его соседом напротив. Почему всё так совпало? Это ирония судьбы? Если это не сон, то со стороны Бога слишком жестоко обставить их разрыв таким образом. Ю И отдышался и тут заметил присутствие постороннего человека. Он уже собрался обматерить случайного свидетеля его ссоры с женой, но подняв глаза на его лицо, онемел. – Как ты узнал, что я здесь живу? – сквозь зубы прошипел Ю И. Ци Минсинь понимал, что Ю И неверно истолковал ситуацию. Наверняка он решил, что Ци Минсинь специально его разыскивал, потому что Ю И всегда считал, что тот не может без него жить. Но Ци Минсиню некого в этом винить, кроме себя: за то, что слишком любил, за то, что был слишком зависим и слабоволен. Ю И был для него всем, заполнял всё его сердце, был центром, вокруг которого вращалась вся его жизнь. Именно это давало так много простора для насмешек над Ци Минсинем. Ци Минсинь не успел даже сказать «нет», как Ю И начал кричать на него: – Зачем ты пришёл? Посмотреть на меня? Или посмотреть, как мне весело? Так вот знай, я женился на подобии парня, она всеми повадками, разговором и внешним видом соответствует моим требованиям и при этом носит ярлык «женщина», теперь мне не нужно беспокоиться, что кто-то будет сплетничать про меня! Ци Минсинь криво улыбнулся и тихо ответил: – Я её видел, её вроде зовут Гао Е? Ю И рассмеялся и словно специально желая уколоть Ци Минсиня, сказал: – Убирайся, у меня есть жена, теперь поздно сожалеть. Ци Минсинь подошёл к своей двери, полностью сокрушая все догадки Ю И. Ю И не понимал, что это значит, а Ци Минсинь тем временем открыл дверь и уже войдя в свою квартиру, обернулся и предельно жёстким тоном промолвил: – Я здесь живу, милости просим в гости. Если я о чём-то и сожалею, то только о том, что ошибся адресом, выбирая квартиру. Дверь перед ним захлопнулась, в голове Ю И всё смешалось. Он принялся отчаянно молотить кулаком в стену рядом с дверью Ци Минсиня, и бил до тех пор, пока боль не отрезвила его. Обессиленный, он опустился на корточки. Только что у него появилась слабенькая надежда, когда он подумал, будто Ци Минсинь пришёл к нему. Пусть даже не для того, чтобы помириться, а просто навестить – и то хорошо; «неужели он совсем не скучает по мне?» Ю И душила ненависть. Он ненавидел решимость Ци Минсиня, с которой тот порвал с ним, и собственную слабость: почему Ци Минсинь наслаждается радостями супружества, тогда как он торчит под его дверью и мучительно хватается за давно умершие чувства, которые никак не отпускают его?.. Глава 6 Ю И и Чжэн Коко стали причиной того, что Ци Минсиня вот уже несколько ночей одолевала бессонница. С тех пор, как Ци Минсинь узнал, что они с Ю И соседи по лестничной клетке, он не находил себе места в собственном доме. Он слышал малейший шум в квартире напротив. В квартире была хорошая звукоизоляция, однако то ли соседи производили слишком много шума, то ли Ци Минсинь слишком старательно прислушивался, но до его слуха доходило всё, что происходило в квартире Ю И. С другой стороны, происходящее между ним и Чжэн Коко в собственной спальне вызывало серьёзные переживания. Он абсолютно не мог прикоснуться к женщине. Всякий раз, как Ци Минсинь дотрагивался до тела, в котором под белой кожей жир преобладал над мышцами, его неудержимо тянуло блевать. Он прекрасно осознавал, что его как гея просто не привлекает женское тело, тем не менее продолжал считать, что должен выполнять супружеские обязанности по отношению к Чжэн Коко, как будто это его работа, которую нужно сделать. Ци Минсинь не мог отрицать, что выбрал Чжэн Коко из чисто эгоистических соображений. В тот момент он как раз расстался с Ю И, а Чжэн Коко так хотела выйти за него замуж, что разум Ци Минсиня горячо откликнулся на мысль жениться на ней. Ци Минсинь никогда не задумывался, почему Чжэн Коко так стремится выйти за него замуж, он только чувствовал, что будет очень нелегко найти вторую такую же понимающую девушку; к тому же, он обязан жениться, чтобы выполнить заветное желание отца с матерью. Собственно, этот фактор и ускорил его женитьбу. Только теперь Ци Минсинь понял, что значит самому вырыть себе могилу: только в одном аспекте супружеской жизни, а именно в сексе, Ци Минсинь не мог выполнять обязанности мужа. Под ежедневным грузом стыда за себя Ци Минсинь почти перестал разговаривать с Чжэн Коко. В тот месяц, когда они только начали встречаться, они очень много разговаривали, но как только началась совместная жизнь, их общение свелось к минимуму. Так же, как и Ци Минсинь, Чжэн Коко рано вставала и уходила на работу, а вечером тот, кто приходил раньше, готовил ужин. Они наперегонки стремились прийти домой пораньше, соревнуясь за право первым начать готовить. Придя домой, каждый спешил занять место у плиты, как будто приготовление пищи – это самое главное счастье в семейной жизни. А вот прикосновения Ци Минсиня в постели Чжэн Коко честно пыталась терпеть, но не выдерживала и со слезами скрывалась в ванной. Она тоже чувствовала отторжение к мужскому телу, а то, что Ци Минсинь сильнее её, повергало её в ужас. Каждый раз, стоило только Ци Минсиню протянуть к ней руку, она неизбежно нервничала. Ци Минсинь не разбирался в этом, он не понимал, почему Чжэн Коко не хочет, чтобы он её трогал. Он только знал, что Чжэн Коко не имеет ни малейшего понятия о постельных делах, не говоря о том, чтобы чего-то требовать. Приходя с работы, Чжэн Коко просто занималась домашними делами, то есть читала, смотрела телевизор, сидела в интернете, не нарушая тишину. В такой бессловесной тишине они жили уже вторую неделю. Чжэн Коко нравилось стоять у окна и с унылым видом смотреть на улицу. Ци Минсинь не знал, на что она смотрит и почему так подавлена, он не смел заговорить с ней и просто стоял позади в отдалении и корил себя за её грусть. А вот в семье Ю И всё было наоборот. Гао Е вообще не уважала мужчин, особенно таких спесивых и самоуверенных, как Ю И. Каждый день слыша матюки и обоняя винный перегар пьяного Ю И, она чувствовала в себе единственное желание – убивать. Если Ю И взрывной малый, то и Гао Е не без того. Ю И женился на ней, считая, что их брак станет неким содружеством, однако в первый же день они уподобились кровным врагам. Поначалу, судя по его вполне благообразному виду, Гао Е предположила, что Ю И – человек великодушный, лишённый предубеждений, но за несколько дней совместной жизни она поняла, что жестоко заблуждалась. Мало того, что Ю И не обладал ни одним из этих достоинств, так он ещё оказался ограниченным, нервозным и болезненно ранимым. Какое-то время он утверждал, что они с Гао Е совсем не пара, что супружеские обязанности – это вообще чепуха, не стоящая внимания, но потом его взгляды резко переменились, и вскоре он заявил, что раз уж Гао Е формально считается его женой, то из этого следует, что она должна готовить ему еду и обслуживать. Именно споры вокруг распределения домашних обязанностей и стали точкой возгорания конфликта между ними. Если Ци Минсинь и Чжэн Коко и спорили по поводу домашних обязанностей, то только потому, что оба чувствовали за собой вину и хотели компенсировать дисгармонию в постели бо́льшим участием в домашних делах. Что же касалось Ю И и Гао Е, то там просто никто ничего не хотел делать. Когда они жили по отдельности, у каждого ещё был настрой наводить порядок, но теперь, когда они живут под одной крышей, едят и спят вместе, ни один даже думать не хочет, чтобы ущемить себя в чём-то и сделать хоть что-то вместо другого. Поэтому не понадобилось много времени, чтобы дом Ю И и Гао Е зарос грязью. Глава 7 Как-то раз после двухнедельного отсутствия Ю И наконец вернулся домой. И едва переступил порог, как обнаружил, что у них в гостях жена соседа напротив. Чжэн Коко сразу встала при его появлении и невнятно пробормотала: – Добрый вечер. Ю И было тяжело видеть Чжэн Коко, хотя в этой девушке не было ничего плохого. Вся её вина состояла лишь в том, что она вышла замуж за Ци Минсиня. Ю И не ответил и сразу прошёл в ванную. Умылся, а когда вышел и увидел Чжэн Коко на прежнем месте, разозлился и сразу нашёл, к чему придраться: – Нечего тут рассиживаться, ты тут только мешаешь, и без тебя хватает беспорядка! На что Гао Е стукнула кулаком по столу, встала и заорала: – А ну, катись отсюда, без тебя в доме только чище будет, если кто-то и не должен сюда приходить, так это ты... – Ну ни хуя себе! – Ю И немедленно повернулся к Гао Е и показывая пальцем на дверь крикнул: – А ну убирайся! Уматывай отсюда! Я купил эту квартиру, если ты не в курсе, ясно? Иди и поищи себе другое место! Гао Е ещё что-то отвечала, Чжэн Коко беспомощно стояла рядом и пыталась успокоить её. Чжэн Коко не отличалась красноречием, она только повторяла: «не надо ссориться, не надо ссориться», и Гао Е, повинуясь ей, замолчала. – Ладно, – Гао Е безразлично пожала плечами и обратилась к Ю И: – Сегодня я уйду. Раз уж ты пришёл, мне незачем оставаться дома. Потом Гао Е с помощью Чжэн Коко собрала сумку, и девушки ушли. Вскоре хлопнула дверь напротив. Оказывается, Гао Е ушла только на словах, а на деле останется по соседству. Ю И мысленно выругался, «у этой женщины ни капли ума нет, где это видано, чтобы замужняя женщина ночевала по соседям». Ю И прошёл в спальню, нашёл в шкафу сменную одежду и перебросив её через плечо, отправился в ванную. Помывшись, Ю И не стал вытираться, только надел сиреневые пижамные штаны и вышел наружу, весь покрытый капельками воды. Непросохшие капли переливчатыми бликами усеяли прекрасные линии мускулатуры, отчего всё тело светилось дикой, первобытной красотой. Он сразу заметил, что уходя, Гао Е даже не удосужилась захлопнуть как следует входную дверь, и теперь она была нараспашку. А в следующую секунду Ю И увидел стоящего напротив его двери Ци Минсиня. Он стоял и смотрел на Ю И, и когда их взгляды встретились, Ци Минсинь смутился. – Э-э... Он открыл рот, не зная, что сказать. Ю И прищурился, во взгляде сразу появился оттенок непристойности. Он подошёл к двери, оперся плечом о дверной косяк и самым нейтральным тоном спросил: – Что случилось? Тебя выгнала жена? Почему ты торчишь в коридоре? Ци Минсинь ответил с добродушной улыбкой: – Да, они тут хорошо сдружились, сегодня собрались спать вместе, так что мне придётся уйти. Боюсь, если я останусь, Гао Е будет чувствовать себя неловко. Ю И хмыкнул, на его красивом лице появилась саркастическая ухмылка: – Ничего, Гао Е можно не считать за женщину, ты можешь хоть ковриком перед ней расстелиться, она в твою сторону даже не глянет. Ци Минсинь учтиво кивнул, но больше ничего не добавил. Отвернувшись, он присел на верхнюю ступеньку лестницы, бездумно глядя куда-то в пространство. Ю И вдруг заметил, как он похудел и как выпирают позвонки на его сгорбленной спине. – Ты собираешься провести ночь в подъезде? – спросил Ю И. Ци Минсинь обернулся и улыбнулся ему: – Нет, я сейчас покурю и пойду искать отель. Ю И продолжал стоять в дверях и смотреть, как Ци Минсинь выкурил сигарету, потом ещё одну, посыпая пеплом лестничную клетку. Он хотел спросить Ци Минсиня, когда тот успел так пристраститься к курению, ведь прежде он очень редко курил. Но в итоге Ю И так и не спросил, потому что не хотел произносить слово «прежде». У них обоих была повышенная чувствительность к этому слову. А ещё он хотел с притворным безразличием предложить Ци Минсиню переночевать у себя, но побоялся, что не сможет достаточно убедительно изобразить безразличие. Как только шоу становилось слишком серьёзным, Ю И всегда боялся выдать себя. Глава 8 Зазвонил телефон Ци Минсиня. Увидев на дисплее имя Гуань Линхао, Ци Минсинь немедленно ответил: – Хао-гэ... – Приезжай ко мне ночевать, сегодня твоей сестры Лулу не будет. – Не надо! – отказался Ци Минсинь. – Не беспокойся, я сниму номер в отеле, тут, недалеко от дома... Ю И понял, что он говорит с Гуань Линхао, и это, как и прежде, резануло по сердцу. К сожалению, всё, что сейчас говорит и делает Ци Минсинь, не имеет к нему никакого отношения, и всё, что ему остаётся – это горькая ирония и насмешка над самим собой. Не успел Ци Минсинь закончить разговор, как открылась дверь его квартиры, оттуда высунулась Гао Е и насмешливо обратилась к Ю И: – Почему ты так недоброжелателен к этому мужчине? Вы же соседи, почему бы ему не переночевать в нашем с тобой доме? В душе Ю И и так всё кипело, вдобавок Гао Е так несвоевременно и бестактно встряла, что только усугубила тенденцию ко взрыву. Ци Минсинь отлично знал это выражение на лице Ю И, он понял, что тот в ярости, и поспешно ответил Гао Е: – Нет... Я не привык спать в чужих постелях... Гао Е сразу нацелила острый взгляд на Ци Минсиня. – Что ты имеешь в виду? – сухо спросила она. В этот момент из двери выглянула Чжэн Коко. Ци Минсинь почувствовал, что ляпнул что-то не то, смутился и объяснил: – Ничего... Мне всё равно, я взрослый мужчина и вполне могу обойтись. Вы девушки, вам нравится быть вместе, вот и оставайтесь, не думайте обо мне. – Кто тут думает о тебе! Я просто предупреждаю, что со мной надо говорить прямо, без всяких там насмешек. Разумеется, даже если ты не согласен, твои возражения бесполезны, ха-ха... С этими словами Гао Е вошла обратно в дом и захлопнула дверь, оставив оторопевшего Ци Минсиня стоять на лестнице. Ю И послал в закрытую дверь нескольку ругательств, проклинающих ехидный язык Гао Е. Хотя у него была мысль высказать пару «ласковых» Ци Минсиню, но поскольку к последнему выразили такое пренебрежение, он по привычке вступился за него. – Иди ночевать ко мне! Сначала Ци Минсинь подумал, что ослышался и удивлённо посмотрел на Ю И. Увидев его взгляд, Ю И смутился и нарочито громко сказал: – Если тебе не понравится у меня, ты можешь пойти в отель и спать там один. Ци Минсинь почувствовал, что ему ни к чему так осторожничать, поэтому вопреки своей обычной робости и нерешительности очень весело ответил: – Тогда так и быть, если это тебя не стеснит! От этой излишне церемонной фразы сердце Ю И ёкнуло, и он с притворной улыбкой промолвил: – Ну что ты, я рад помочь, соседи должны выручать друг друга. Ци Минсинь впервые увидел новое жилище Ю И. В прошлый раз из-за драки супругов он ничего толком не рассмотрел. Сейчас он внимательно разглядывал квартиру, которая оказалась вполне уютной и чистой. – Гао Е хорошо прибралась... – улыбнулся Ци Минсинь, осмотревшись. Ю И достал из холодильника бутылку с холодным чаем, передал её Ци Минсиню и довольно равнодушно добавил: – Ага, щас! Если она хоть раз подметёт пол, я ей в ноги поклонюсь и зажгу благовонные свечи. Удивлённый Ци Минсинь осторожно спросил: – Тогда... значит, это ты? Ю И злобно рассмеялся и подчёркивая каждое слово сказал: – Меня две недели не было дома! Ци Минсинь погрустнел, но стараясь не показывать вида, неуверенно предположил: – Наверно... вы наняли домработницу? Ю И сел на диван, откинулся на спинку и небрежно бросил: – Это твоя жена сотворила такой шедевр из нашей квартиры. Ци Минсинь вдруг вспомнил, что последнее время Чжэн Коко действительно зачастила к соседке. Чжэн Коко такая аккуратистка, где бы она ни была, она всегда стремилась навести чистоту и порядок. Тогда понятно. Глава 9 Дома Ци Минсинь уже мылся, но из вежливости принял душ ещё раз. Здесь было две спальни, естественно, Ци Минсинь занял ту, что была относительно попроще. Похоже, здесь ещё никто не ночевал. Большая кровать стояла посередине, словно в радостном ожидании новобрачных. Ци Минсинь не стал слишком много разговаривать с Ю И. Он выключил свет и лёг спать. В наступившей темноте Ци Минсинь внезапно вспомнил, что прежде, когда наступала ночь, Ю И всегда выключал свет во всём доме, а потом в темноте набрасывался на него. Сейчас такое наверняка невозможно. В этом чужом доме даже чувства стали чужими. Тот, кем заполнено его сердце, совсем рядом, а у него не хватает смелости даже взглянуть на него. Ци Минсинь в тревожной дремоте прислушивался к звукам в соседней комнате, и только когда там всё стихло, заснул глубоким сном. Посреди ночи он проснулся, на цыпочках прошёл в гостиную, взял стакан воды, выпил. Потом тихо вернулся обратно, лёг и снова погрузился в странное оцепенение. То ли во сне, то ли наяву, Ци Минсинь почувствовал, будто рядом кто-то есть. Он открыл глаза и действительно увидел Ю И, неподвижно сидевшего у него в ногах на краю кровати и смотревшего на него. – Ты... – язык Ци Минсиня словно завязался узлом, он не смог вымолвить ни слова. Ю И продолжал молча смотреть на него, в темноте его глаза казались бездонными. Он не двигался, только смотрел. Ци Минсинь толкнул его, заставляя сказать хоть что-то, но Ю И молчал до тех пор, пока Ци Минсинь не встал с постели и не тряхнул его как следует за плечи, только тогда Ю И заговорил: – Зачем ты женился? Вдох застрял в груди Ци Минсиня, он не ожидал, что для Ю И всё настолько серьёзно. Он считал, что Ю И уже давно забыл об этом, проехал и прекрасно живёт дальше своей жизнью. Но даже если бы Ю И не спросил, он не смог бы ответить на этот вопрос. – Иди спать, уже поздно, – сказал Ци Минсинь и потянул Ю И за рукав пижамы. Ю И не пошевелился. По-прежнему мрачно глядя на Ци Минсиня он упрямо повторил вопрос: – Зачем ты женился? Ци Минсинь потерял терпение и жёстким тоном сказал: – Это ты у себя должен спросить, ты тоже женился, почему ты уходишь от жены и болтаешься где-то без дела, почему ты не хочешь остепениться и смириться наконец? – Остепениться? Смириться? Какова цена этого смирения? Разве не из-за него я так нестерпимо страдаю? Разве смирение может выдрать из моей головы эти ежедневные мрачные сомнения? Разве оно может вернуть меня в ту, прежнюю жизнь?.. Каждая фраза Ю И острым мечом вонзалась в сердце Ци Минсиня, снова поднимая все те вопросы, которых он так долго избегал, и сейчас он понял, что невозможно за несколько дней рассчитаться с многолетними подлинными чувствами. Ци Минсинь только подумал об этом и сразу почувствовал, что Ю И встал и приблизился к нему. У Ци Минсиня появилось нехорошее предчувствие, он всей шкурой почувствовал, что сегодняшний Ю И неуловимо отличается от того Ю И, которого он знал; от него исходила угроза. В какой-то степени Ци Минсинь был готов к тому, что произойдёт в следующую секунду, и всё-таки Ю И застал его врасплох. Ци Минсинь оттолкнул Ю И, но тот был сильнее; он очень быстро подавил сопротивление Ци Минсиня и толкнул его на кровать. – Ю И, послушай, мы расстались, теперь мы только друзья, пожалуйста, относись ко мне с уважением. Уголки губ Ю И тронула холодная усмешка и он очень чётко произнёс: – Я не знаю, что такое уважение, я знаю только, что такое удовольствие. – Твоё удовольствие основано на моих страданиях. – А ты правда страдаешь? Глава 10 В голове Ци Минсиня стало пусто. Знакомое тепло, знакомый запах, но ощущение такое, словно всё происходит во сне. Он хотел оттолкнуть, но у него не получилось, как будто этот человек проник в его костный мозг, и они стали одним целым; тело воспринимало этого человека как часть себя, и не могло его отвергнуть. Стоило Ю И только слегка подразнить – и желание Ци Минсиня сразу подняло голову. Ю И насмешливо хмыкнул: – Кажется, ты голодный? Тебя не кормят? Или тебе негде поесть? Ци Минсинь задержал руку Ю И и стараясь не показывать свою слабость, ответил: – Зато ты живёшь прекрасно, но я что-то не заметил, чтобы ты выглядел более сытым, чем я. Ю И разозлился, оттолкнул руки Ци Минсиня и быстро стянул с него штаны, оставив только трусы, выпуклость на которых уже натянулась красивой дугой. Не сосчитать, сколько раз Ю И видел эту картину, но она всегда его возбуждала, тем более сейчас, после двух месяцев воздержания, так что в паху Ю И тоже кое-что зашевелилось, и его дыхание участилось. Ю И склонил голову и приблизился к губам Ци Минсиня, Ци Минсинь отвернулся. Что-то неуловимо изменилось, и обоим вдруг стало трудно дышать. Ци Минсинь хотел воспользоваться замешательством Ю И, но опять безуспешно. Ю И схватил Ци Минсиня за руки, припал губами к его груди и расцеловал его всего, потом взял член Ци Минсиня и начал тереться о него своим членом... Огромное удовольствие вызвало сдавленный стон Ци Минсиня. Душу Ци Минсиня раздирали противоречия. Если бы кто-то другой сказал ему такие обидные вещи, он не сдался бы так легко, но перед Ю И он не чувствовал в себе достаточной твёрдости. А сейчас их с Ю И тела сплетены вместе, они делают запретные вещи, и он не в состоянии сопротивляться. Везде, во всей квартире свет был выключен. Странные и хорошо знакомые взгляды двоих пересеклись и соединились. В шкафу нашлась не распакованная смазка, но даже со смазкой Ци Минсинь, давно не имевший секса, чувствовал сильный дискомфорт. Когда Ю И начал растягивать его пальцами, неподатливое тело продолжало сопротивляться. Почувствовав, что дыхание Ци Минсиня выровнялось, Ю И внезапно резким движением втиснулся в него. Лежавший вниз лицом Ци Минсинь вскрикнул от боли, Ю И крепко обнял его за плечи и покрыл поцелуями спину. Естественно, поначалу было несколько неудобно, но потом между ними постепенно восстановилось молчаливое взаимопонимание. Каждый прицельно точный удар в этой позиции заставлял Цин Минсиня вздрагивать. Ю И перевернул Ци Минсиня, позволив ему лечь лицом к себе, и одновременно усилил интенсивность ударов внизу. Ци Минсинь не показывал вида, какое удовольствие он получает под Ю И, предпочитая сдерживаться, нежели позволить ему презирать себя. Но у Ю И и в мыслях этого не было, он развернул Ци Минсиня лицом к себе на чистом инстинкте. Ему нравилось быть в зрительном контакте с Ци Минсинем, когда он занимался с ним любовью. Когда он шпилился с другими, он всегда закрывал глаза, но с Ци Минсинем это было не нужно. – Почему ты сдерживаешься? – недовольно спросил Ю И, изо всех сил стараясь расшевелить Ци Минсиня. Несмотря на рваное дыхание, Ци Минсинь постарался ответить как можно более ровным тоном: – Нипочему, поскольку мы всего лишь трахаемся, какая тебе разница, что чувствую я? От этой фразы у Ю И едва не упал. Огонь в паху превратился в желание мучить, он как безумный принялся вбиваться в Ци Минсиня, совершенно не заботясь о его состоянии. Ци Минсинь, едва успевший как-то приспособиться к происходящему, только начал получать толику удовольствия, и снова бо́льшую его часть захватила боль. Стоны, вылетающие из его рта, стали отчётливее: – Не надо... Потише... На что Ю И зло усмехнулся: – Я же просто трахаюсь с тобой, мне хорошо – и ладно, зачем мне думать о твоём удовольствии? Он опять ускорился и тотчас же оказался на краю кульминации. А Ци Минсинь чувствовал только усталость и холодную пустоту, постепенно заполняющую его сердце; только в теле сохранялись остатки тепла. В последний момент перед эякуляцией Ю И спросил: – Ты ещё любишь меня? Только эту фразу и запомнил Ци Минсинь – он не помнил, как возбуждённый Ю И выпустил в него свою белёсую сперму, как лежал на нём, тяжело дыша. Ничего из этого не запомнил Ци Минсинь, только эту фразу: «Ты ещё любишь меня?», и спину уходящего Ю И, так и не получившего ответа.