Пересечение параллельных прямых

Глава 131 По прошествии двух недель Ю И выписали из больницы. Хотя он ещё не вполне оправился, но для активного, взрывного характера Ю И это был предел терпения. — Наконец-то я возвращаюсь домой! — с глубоким чувством произнёс Ю И и с большой помпой, в окружении родственников и друзей отправился домой. Мама Ю не отлипала от сына, переживая, что он опять встрянет в какую-нибудь историю. Она и в машине села рядом с ним, оттеснив Гао Е, которая, как и Ци Минсинь, несла пакеты с вещами; за рулём был Ван Силань. Они прекрасно, по-семейному, отобедали дома. Мама Ю пробыла у них практически весь день, пока присланный папой Ю водитель не забрал её домой. Видя, что уже поздно, Ци Минсинь тоже засобирался: — Мне пора домой. Лицо Ю И вытянулось: — Я только-только выписался, неужели ты не можешь остаться у меня на ночь? — Но моя мама давно меня не видела. Она знает, что я вернулся, если я останусь у тебя, она будет переживать. — А ты сходи, покажись ей, а потом, когда она уснёт, приходи ко мне. Видя, что Ци Минсинь молчит, Ю И помрачнел, сел на диван и махнул ему рукой: — Ладно, иди, я могу и один поспать. Не желая огорчать Ю И, Ци Минсинь подошёл к нему, присел на корточки и взяв его за руки, сказал: — Хорошо, я выберу момент, когда мама уснёт, и приду, ну, не хмурься, не смотри так грустно. Ю И моментально просиял, запустил пальцы в волосы Ци Минсиня и потрепал за чёлку: — Хорошо, иди. Ци Минсинь с лёгким сердцем отправился к себе домой. С порога позвал: — Мама! Мама Ци сидела в гостиной на диване и смотрела телевизор. Услышав голос сына, она оглянулась и махнула ему рукой, приглашая к себе на диван. Когда он сел рядом, мама Ци выбрала в вазе с фруктами самое большое яблоко и стала отрезать от него кусочки и кормить Ци Минсиня. Скормив ему половину яблока, мама Ци вдруг что-то вспомнила, повернулась к Ци Минсиню и спросила: — Как там Ю И, тот, что живёт напротив нас, он выздоровел? Ци Минсинь кивнул: — Да, ему уже намного лучше, ещё через несколько дней он будет совсем здоров. — Вот уж не ожидала, что этот мальчишка такой драчливый, надо же! — посетовала мама Ци. Ци Минсинь изобразил удивление: — Откуда вы знаете, что он пострадал в драке? Мать кивнула головой в сторону спальни: — Коко сказала. «Ну да, как же я не догадался…» Мать между тем продолжала: — Такой скромный парнишка, не понимаю, как его угораздило перейти дорогу этим бандитам? Ци Минсинь не знал, что ответить, ведь если он скажет правду, что Ю И избили из-за него, мать в ближайшую неделю не уснёт. Он даже думать не хотел о таком, поэтому стиснул зубы, чтобы не сболтнуть лишнего и только проговорил: — Я тоже не понимаю… — Если бы тебя так избили, я бы этого не пережила! Сяо Синь, мне кажется, тебе не надо дружить с Ю И, держись от него подальше. Вдруг те бандиты увидят тебя вместе с ним, так и тебе тоже достанется. — Мама, не придумывайте, тех бандитов уже арестовали. Ци Минсинь взял очищенную дольку яблока и сунул матери в рот. Та прожевала и высказала очередное предположение: — Тем более, когда их выпустят, они захотят отомстить. — Хорошо, хорошо, мама, давай, доедай и иди отдыхать. — Да, ты тоже ложись спать пораньше, а то всё работаешь, работаешь, совсем не думаешь о своём здоровье. Материнская тревога пробудила в Ци Минсине стыд. Ему всегда было очень трудно всё утаивать от родителей и говорить неискренние слова, от этого на душе оставался неприятный осадок. Когда Ци Минсинь осторожно прокрался в квартиру Ю И, тот как раз разговаривал в спальне по телефону. Дверь была широко открыта, Ци Минсинь шёл на цыпочках, готовясь напугать Ю И внезапным появлением, и вдруг замер, услышав разговор. — Ах, арендная плата, я завтра всё принесу… — Угу… угу… — Да, я буду снимать эту квартиру и дальше… — Не знаю, как долго… угу… –… Стоя в дверях, Ци Минсинь слушал отрывистые фразы Ю И, и чувствовал себя всё более подавленно. Когда Ю И закончил разговор, желание шутить у Ци Минсиня окончательно пропало. Заметив стоящего в дверях Ци Минсиня, Ю И обрадованно встал, подошёл к нему, ущипнул за щёку и сказал: — Ты быстро! Ци Минсинь отбил его руку, прошёл в гостиную и с угрюмым лицом сел на диван. — Что с тобой? Я тебя обидел предложением поспать у меня? Ю И стоял на пороге спальни и с натянутой улыбкой тревожно смотрел на Ци Минсиня. Тот ничего не сказал, но его напряжённое лицо говорило само за себя, он был явно не в настроении. Поняв, что с Ци Минсинем что-то происходит, Ю И подошёл ближе и мягко спросил: — Что случилось? — Ничего, — резко ответил Ци Минсинь. — Моё вонючее сокровище* без настроения, но ничего, сейчас я тебе его исправлю. (*Вонючее сокровище — интернет-мем, появившийся в последнее время в Китае, типа ласкового прозвища между парами, состоящими в давних и стабильных отношениях — п.п.) Ю И обеими руками взялся за лицо Ци Минсиня и смял его так, что оно утратило всякую форму, а потом сам же рассмеялся, чем окончательно вывел из себя Ци Минсиня. Он отцепил от своего лица руки Ю И, оттолкнул его и встав с дивана, сказал: — Я ухожу к себе. Ю И перестал улыбаться, обнял Ци Минсиня и спросил: — Да что с тобой такое? Я что-то не то сделал? — Нет. — Я обидел тебя предложением ночевать у меня? — Нет. — Да в чём дело-то, я не понимаю? — в полном недоумении спросил Ю И. Ци Минсинь шумно вздохнул и очень строго произнёс: — Если ты собираешься спать со мной, то спи только со мной, а если ты собираешься сегодня спать со мной, а завтра ещё с кем-то, то я так не хочу и не буду. Брови Ю И поползли вверх, придавая лицу жалобное выражение: — Когда это я собирался спать с кем-то ещё? Не успел Ю И задать этот вопрос, как тут же кое-что вспомнил и наугад спросил: — Ты что, подслушал мой телефонный разговор? — Я не подслушивал, просто ты так громко говорил, что я невольно услышал. — Ха-ха-ха… Всё понятно! Ты ревнуешь? Ю И ни капли не смутился, наоборот, он повалил Ци Минсиня на диван и принялся целовать. — Пусти меня, бесстыжая скотина… — Ци Минсинь стал отбиваться от него и сбросил с дивана. Ю И шумно втянул воздух и схватился за левый бок, его лицо исказилось от боли. Ци Минсинь испугался и опустился рядом с ним, тревожно спрашивая: — Что? Что? Я задел твою рану? Ю И стиснул зубы и кивнул. Ци Минсинь вскочил и потянул за собой Ю И: — Давай я отвезу тебя в больницу. Ю И помотал головой и дёрнул Ци Минсиня за руку, возвращая назад и прижимая его к себе: — Не нужно. Просто обними меня покрепче и погладь, и всё пройдёт. Ци Минсинь боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не причинить Ю И боль, но взглянув в его лицо, вдруг заметил, что вместо боли оно теперь выражает хитрость и даже нахальство. — Ах ты… — в прищуренных глазах Ци Минсиня вспыхнуло пламя гнева. Ю И понял, что не стоит испытывать его терпение и чистосердечно сознался: — Я арендую ту квартиру не для встреч с Сяо Хуэем. Я живу там один. — Так я тебе и поверил! — Не веришь? Поехали со мной туда! Ю И попытался встать и поднять на ноги Ци Минсиня. Но Ци Минсинь выпутался из его рук и резко сказал: — Конечно, его там нет, вы же расстались! Что там теперь интересного осталось? — Не посмотришь — не узнаешь. Вставай! Сегодня мы пойдём ночевать туда. — Не пойду, я не буду спать в той постели, в которой ты спал с ним! — Не упорствуй, пойдём со мной. Ю И поднял Ци Минсиня с пола, развернул и взяв за плечи, подтолкнул к выходу. Машину вёл Ци Минсинь, а Ю И беззаботно любовался вечерними улицами. Время от времени он поворачивался к Ци Минсиню и говорил, что это самый красивый квартал в окрестностях рядом с их университетом и вспоминал, что они вдвоём делали в этих местах, и что бы они делали сейчас, если бы Ю И не снял там квартиру. Ци Минсинь определённо скучал по их прошлой жизни вдвоём. Но когда он думал о конечном пункте назначения, у него пропадало всякое желание ехать туда. Между тем, дорога становилась всё более знакомой и наконец, Ю И велел остановиться неподалёку от старого здания. Здесь всё было знакомо, Ци Минсинь даже помнил каждый бугорок и каждую впадинку на этой дороге, и дорожные указатели тоже помнил, ведь на этой улице, в этом доме они прожили больше двух лет. — Ты снимаешь квартиру здесь? — не удержался от вопроса Ци Минсинь. Ю И улыбнулся: — Да. Ци Минсинь недовольно пробурчал: — Как ты мог приводить его сюда? Разве тебя не накрывали тени воспоминаний о нашем прошлом? Но Ю И молчал, продолжая улыбаться. «Вот чурбан бесчувственный, привёл меня сюда и не понимает, каково мне», — обиженно думал Ци Минсинь. Посмотрев на его хмурое лицо, Ю И улыбнулся ещё шире, взял его за руку и повёл за собой вверх по лестнице. Остановившись перед знакомой дверью, Ци Минсинь заколебался и неуверенно спросил: — Ты уверен, что это здесь? Ю И кивнул и вложил ключ в руку Ци Минсиню. Ци Минминь отпер дверь, вошёл, мимоходом включив свет. Здесь всё осталось так, как было, даже мебель та же, словно они и не уходили отсюда. У Ци Минсиня защемило сердце. Оглядевшись, он увидел картины на стенах и невольно затаил дыхание и замер. Это были картины Ю И, Ци Минсинь всегда помнил его увлечение живописью. В то время Ю И постоянно просил его позировать, и Ци Минсинь до сих пор помнил, как болела спина после долгих часов неподвижности… Здесь были картины, написанные в тот период, когда они были вместе, каждая из них глубоко запечатлелась в памяти Ци Минсиня; были и незнакомые ему полотна, написанные, видимо, совсем недавно. И независимо от сюжета, на всех картинах присутствовал Ци Минсинь. Улыбающийся или сердитый, сидящий на обочине дороги или едущий по ней на велосипеде; в разных ракурсах, в разные моменты движения, в разном настроении, на разном фоне, но всюду — только он. И теперь, глядя на них, Ци Минсинь чувствовал невыразимую печаль в сердце. — С тех пор, как я снял эту квартиру, я живу здесь один, — сказал Ю И. — Каждый день после работы прихожу сюда и остаюсь здесь. Ци Минсинь почувствовал горькую боль в сердце. Он шагнул к Ю И, крепко обнял и прижался щекой к его щеке: — Обещаю, я буду добрее к тебе. Ю И довольно улыбнулся: — Ты достаточно добр ко мне, если станешь ещё добрее, мне придётся забыть своё имя. Ци Минсинь покачал головой и растроганно произнёс: — Я не настолько добр к тебе, как ты ко мне. Ю И прижался лбом ко лбу Ци Минсиня и глядя ему в глаза, сказал: — Какое же мягкое у тебя сердце, если тебя подкупили всего лишь несколько картин. А если это сделает кто-то другой, ты тоже так же размякнешь? — Неужели я кажусь тебе настолько неустойчивым? Разве не ты постоянно мне изменял? И всё ещё считаешь себя вправе сомневаться во мне? Ци Минсинь презрительно скривил губы, но Ю И это лишь позабавило. Он шутливо чмокнул Ци Минсиня в нос и спросил: — Какая из них тебе больше всего нравится? Ци Минсинь отпустил Ю И, прошёлся по комнате и указал на небольшую акварель: — Вот эта. — Я нарисовал её недавно. Нравится? — Очень. Ци Минсинь погладил рисунок кончиками пальцев. Красивый морской пейзаж, где чистые, бирюзово-прозрачные волны набегали на светлый песчаный берег, а в отдалении виднелись два силуэта, обозначенные очень лёгкими, простыми штрихами, но Ци Минсинь сразу угадал, который из них — он сам, а который — Ю И.* (Ссылка на картину в примечании под главой) Эти два силуэта казались такими мирными и гармоничными, что в Ци Минсине невольно пробудились томительные мечты: ах, если бы когда-нибудь они с Ю И могли жить такой жизнью, лучше этого просто ничего не придумаешь. — А мне, наоборот, больше нравится эта, — прервал его грёзы голос Ю И. Ци Минсинь повернул голову и посмотрел на чёрно-белый графический рисунок обнажённой натуры, на который указывал Ю И. — Ха, кто бы сомневался, вечно тебе нравится всякая пошлость, — насмешливо отозвался Ци Минсинь. Ю И задумчиво уставился на рисунок: — Что ты понимаешь? Это искусство, и не надо его опошлять своими низменными мыслями. — Это твой рисунок, тебе виднее, искусство это или что-то другое, — не отступая от своей позиции, ответил Ци Минсинь. Ю И улыбнулся, подошёл к Ци Минсиню и обеими руками огладил сверху донизу его торс и очень неоднозначным тоном попросил: — Позволь мне нарисовать тебя обнажённым… — Нет, нельзя! — возразил Ци Минсинь. — А вдруг кто-то увидит? — И что такого? Ты же не единственный натурщик. К тому же, ты будешь позировать только мне, а я никому не покажу своё рисунок. Пусть попробует хоть кто-то увидеть, я вырву ему глаза. Но несмотря на такие заверения, Ци Минсинь продолжал сомневаться. — Ты же обещал быть добрее ко мне! Или ты уже забыл? — Ю И многозначительно посмотрел на него. И Ци Минсинь, хотя и с большой неохотой, всё-таки согласился: — Ладно уж. Только ты постарайся, нарисуй меня как следует. Глава 132 Ци Минсинь без особого стеснения разделся и сел на поставленный для него Ю И стул. Пока Ю И делал первичный набросок, с его губ не сходила улыбка, что казалось Ци Минсиню довольно странным. Прошло примерно двадцать минут, но Ци Минсиню казалось, что прошло часа два, настолько тяжело было сидеть голым, пусть даже и перед Ю И. В комнате было прохладно, но на лбу Ци Минсиня выступил пот. Поначалу Ю И был сосредоточен на рисовании, но постепенно его взгляд стал притягиваться к одному месту, горло царапала сухость, а в голове вертелись мысли: хотелось немедленно отложить карандаш и устроить себе хороший «перекус», а потом опять вернуться к рисованию. — С тобой всё нормально? — словно угадав направление его мыслей, подозрительно спросил Ци Минсинь. Ю И ответил чуть охрипшим голосом: — Сиди. Как же давно это было. Очень давно. Ци Минсинь вздохнул, сжал губы и продолжил сидеть, маясь от скуки. — Раздвинь ноги немного, а то я не смогу нарисовать интимные части… — попросил Ю И. Скрывая смущение за громким голосом, Ци Минсинь ответил: — Да ладно, заштрихуй там как-нибудь, зачем специально вырисовывать такие места? — Как раз наоборот, эти места нужно прорисовывать наиболее тщательно, это же мужская гордость, это самое привлекательное место в мужском теле. Ци Минсинь бросил на него предостерегающий взгляд: — Не надо мне объяснять такие вещи, мне всё равно этого не понять. Ю И про себя усмехнулся и отложив карандаш стал просто пальцами растушёвывать тон в «том самом» месте. Ци Минсинь удивлялся сам себе, как у него получается сидеть спокойно под таким откровенным взглядом этого парня, его любовника. Поначалу он был расслаблен именно потому, что Ю И был своим, но потом, под его голодным и пристальным взглядом Ци Минсинь стал чувствовать себя всё более и более напряжённо и невольно зажимался. Ю И встал и подошёл к нему. Ци Минсинь испуганно захлопал глазами: — Что? Ю И присел, раздвинул ноги Ци Минсиня и погладил его «там». Ци Минсинь сразу выгнулся и судорожно вздохнул. — Что ты чувствуешь? — спросил Ю И. Ци Минсинь покраснел и грубо крикнул: — Сядь на место и рисуй! Сам Ю И тоже чувствовал себя не лучше, потому что некая штука у него в штанах тоже зашевелилась и подняла голову. Только ради того, чтобы завершить очередной шедевр, Ю И стиснул зубы, взял себя в руки и вернулся на свой стул. А Ци Минсинь придумал, как избавиться от чувства неловкости: нужно всего-навсего мысленно представить, что он одет, и тогда у него получалось позировать совершенно свободно. Ю И продолжал рисовать и улыбаться. Он рисовал, а на его красивом лице отражались игривые мысли. Постепенно эта двусмысленная улыбка стала раздражать Ци Минсиня. Он долго смотрел на Ю И и наконец тихо позвал: — Ю И. — М-м? — Что ты там рисуешь? — Тебя. — Точно? — в тоне Ци Минсиня послышалась нотка угрозы. Пока Ю И успел сообразить, в чём дело, Ци Минсинь уже встал со стула и подошёл к нему. — Не соблазняй меня! — Ю И в притворном испуге замахал руками. — Я добропорядочный художник, мне никогда не приходила в голову идея стать моделью. — Замолчи! — сердито сказал Ци Минсинь, зашёл со спины Ю И и наконец, увидел будущий шедевр. Как и сказал Ю И, на листе ватмана был изображён определённо Ци Минсинь, но совершенно не в том положении, в каком он позировал только что. Краска стыда залила лицо Ци Минсиня, когда он увидел на рисунке себя с таким искушающим, откровенно завлекающим взглядом, в откровенной позе, с чётко прорисованными интимными частями. Даже если бы Ци Минсинь захотел, он не мог бы сказать, что это не он изображён — слишком точно, слишком похоже было нарисовано его лицо, бесполезно себя обманывать. — Я так и знал, что ты плохо меня нарисуешь. Ци Минсинь протянул руку и содрал рисунок с мольберта. — Эй, не трогай мой рисунок, это мой труд! Почему ты такой вредный? Мало того, что не позируешь так, как тебя просят, так ещё и не уважаешь плоды моего труда! — Что это за плоды такие, сплошная непристойность! Ты только оскорбляешь меня как натурщика такими «плодами», — выговаривал Ци Минсинь, держа в руках листок и не давая его в руки Ю И. — Отдай, пожалуйста, малыш, ну не вредничай, дай мне закончить, — умолял Ю И. Ци Минсинь спрятал рисунок за спиной и возмущённо продолжил: — Даже не мечтай, скажи спасибо, что я его не порвал. — Если ты разорвёшь рисунок, я тогда разорву твою одежду, — пригрозил Ю И. Но Ци Минсинь не испугался, наоборот, он довольно дерзко поддразнил Ю И: — Только попробуй, давай, иди сюда и разорви, я посмотрю, как у тебя это получится. Голый Ци Минсинь попытался придать себе горделивый и надменный вид, но Ю И коварно усмехнулся: — Такой взрослый дядя, и собирается разгуливать по улицам нагишом, какой позор! Ци Минсинь опустил голову, разглядывая себя, и в этот момент Ю И выхватил у него рисунок и торжествующе посмотрел на него. На этот раз Ци Минсинь оказался в неблагоприятном положении, теперь он, жалобно моргая глазами, стал просить Ю И: — Не рисуй больше. — А с этим рисунком что делать? — спросил Ю И. — Выброси, — твёрдо ответил Ци Минсинь. — Но это же мой труд! — воспротивился Ю И. — Тебе не кажется, что это слишком жестоко? Мне будет обидно… — Тогда спрячь. — И где я его спрячу? Ци Минсинь серьёзно задумался. — Спрячь в недоступном месте, чтобы никто не смог найти. Всё-таки голый человек не может казаться суровым, как бы ни старался. Глядя на Ци Минсиня, Ю И так и подмывало рассмеяться. Видя, как дрожат и кривятся губы Ю И, не в силах сдержать смех, Ци Минсинь подумал, что тот смеётся над рисунком. Он опять рассердился и выхватил рисунок из рук Ю И, согнул его несколько раз пополам и засунул в мусорную корзину. Ю И не разозлился, он только поплёлся за Ци Минсинем к мусорной корзине, остановился рядом с ней и глядя на выброшенный рисунок, принялся горестно вздыхать. Кроме рисунка, в корзине было много смятых бумажных полотенец весьма подозрительного вида; они словно обступили рисунок со всех сторон и выглядели крайне непристойно. Ци Минсинь сразу понял их предназначение. Ю И подошёл к нему, обнял за плечи и тихо сказал на ухо: — Ты всё ещё не веришь, что я спал тут один? Посмотри на эти полотенца, и ты поймёшь, что я соблюдал нравственную чистоту. Здесь, в одиночестве, мне было грустно, но я думал только о тебе. Распутные слова Ю И так возбудили Ци Минсиня, что у него побежали мурашки по телу, но это было так сладко. Он счастливо засмеялся и схватил Ю И за руку: — У тебя, наверно, руки болят? Давай, я сделаю тебе массаж, расслабь мышцы. — Если ты правда хочешь вылечить меня, главное не в том, чтобы расслабить мышцы и сделать мне массаж, а в том, чтобы хорошенько заботиться о моём… Чтобы отныне мои руки всегда были свободны. — Какой же ты пошляк, — не выдержал Ци Минсинь и обеими руками ущипнул Ю И за щёки. Ю И склонил голову к плечу Ци Минсиня, коснулся его губами, потом шеи, прижался к нему всем телом и жарко прошептал на ушко: — А ты разве не хочешь? Ци Минсинь ничего не сказал, но в его затуманенных глазах Ю И уже прочёл ответ. Он подтолкнул Ци Минсиня к кровати, заставил сесть, потом опустился на колени и захватил ртом слегка приподнятую вещь между его ног. Получив такую сильную стимуляцию, Ци Минсинь с силой сжал бёдра, опасаясь сразу выстрелить. К счастью, опытная рука Ю И пришла ему на помощь, отсрочив это событие. Тёплый рот Ю И обхватил трепетную плоть Ци Минсиня, с величайшей осторожностью нежа и лаская её языком, игриво дразня и щекоча. Юркий язык вращался во рту, в то время как глаза жадно ловили мельчайшие отражения чувств на лице Ци Минсиня. А тот только глухо постанывал: — Да… Ю И… — Тебе хорошо? — спросил Ю И, подняв голову. Ци Минсинь открыл глаза: — Хорошо… не останавливайся… Ю И опять поглотил его член и стал двигать головой, сначала медленно, потом постепенно ускоряясь. Ци Минсинь уже не стесняясь, стонал, выгибался, хватал Ю И за голову, глубже насаживая её на свой член, задавал свой темп и не позволял останавливаться — всё это рождало в Ю И невыразимое чувство выполненного долга и глубокого удовлетворения. Пожалуй, Ци Минсинь — это единственный в мире человек, перед которым Ю И способен опуститься на колени, чтобы доставить ему удовольствие. Рот Ю И покинул член Ци Минсиня и переключился на яички, вылизывая и целуя их. Каждый клубочек он сначала втянул, потом выпустил. Напряжённая дрожь в бедренных мышцах Ци Минсиня свидетельствовала о том, какое огромное наслаждение он получает. Он крепко схватил Ю И за волосы: — Ю И… я сейчас… кончу… — Нет, ещё рано, — Ю И поднял голову. Покинутому «прибору» Ци Минсиня мгновенно стало холодно, на сердце навалилась пустота, как будто он вдруг утратил любовь и заботу всего мира. На лице Ци Минсиня отразилось разочарование, он издал недовольный стон. — Нельзя так быстро, я ещё не наигрался, — тихо, но твёрдо сказал Ю И. Ци Минсинь нетерпеливо потянулся рукой вниз, но Ю И ловко поймал его руку, встал с колен и лёг рядом с ним на кровать. Ци Минсинь посмотрел на него с самым жалостным выражением, какое только мог изобразить, потом прижался к нему и потёрся головой о его грудь: — Я не могу больше терпеть… — Подожди чуть-чуть, вместе будет круче, давай, помоги мне… — проговорил Ю И, снимая штаны. Ци Минсинь послушно взял в рот его «друга» и бережно облизал. Ю И довольно крякнул, Ци Минсинь ещё усерднее заработал губами и языком и под шумок решил заодно утешить себя рукой, но бдительный Ю И снова перехватил его руку. Ци Минсинь выпустил изо рта «игрушку» и сердито глянул на Ю И. Но тот не дал ему ни малейшей возможности сопротивляться. Он схватил голову Ци Минсиня и отправил её вниз. До этого Ци Минсинь не принимал член до конца, но под таким давлением почувствовал, что эта «штука» добралась до самого горла. Он только беспомощно булькнул, сообщая о дискомфорте. Зато Ю И получал чрезвычайное удовольствие. Он схватил Ци Минсиня за волосы и заставил его голову трудиться над его пахом с большой скоростью. Ци Минсиню оставалось только издавать скулящие звуки, а его рот опух и болел. Видя, что Ци Минсинь устал чуть не до смерти от таких «трудов», Ю И неохотно отпустил его, толкнул на кровать и лёг на него сверху. — Ты ещё не вполне здоров, не делай таких резких движений, — напомнил Ци Минсинь. — Ничего, уже давно всё зажило, — уверенно заявил Ю И. Но Ци Минсинь продолжал с беспокойством смотреть на него. Ю И улыбнулся и в шутку спросил: — Что ты так смотришь? Хочешь занять активную позицию? Ци Минсинь кивнул: — Я давно этого хочу. Уже не знаю, сколько лет хочу. — Я имел в виду, что позволю тебе быть сверху и вести, но не трахать меня. Слова Ю И омрачили сияющее лицо Ци Минсиня. — Как-то раз, давно, ты позволил мне сделать это, и я до сих пор с любовью вспоминаю тот день, — со вздохом сказал Ци Минсинь. — Это всё ностальгическое дерьмо, я тогда чуть не умер от боли, — резко оборвал его Ю И. — Разумеется, будет боль, так и должно быть, но потом обязательно будет кайф. — Какой кайф? Я тогда от начала до конца ничего не чувствовал, кроме боли, как будто полжизни там оставил. С твоей техникой получить кайф — это несбыточная мечта! Ци Минсинь почувствовал дисбаланс в сердце, но всё-таки попытался возразить: — При чём здесь моя техника? А ты поначалу сколько раз пытался, и всегда делал мне больно. С какой стати ты столько раз заставлял меня терпеть боль, в то время как сам наслаждался? — Сяо Синь, а что у тебя с лицом? — неожиданно спросил Ю И, изобразив удивление. Ци Минсинь растерялся: — В каком смысле? — Тебя как-то перекосило, одна щека покраснела и опухла, в чём дело? У тебя какая-то аллергия? — Не может быть, — пробормотал Ци Минсинь, ощупывая своё лицо. Ю И с беспокойством сказал: — Сходи к зеркалу, сам увидишь. Ци Минсинь вскочил с кровати. Пользуясь этим моментом, Ю И быстро достал смазку и обильно полил ею свой напряжённо торчащий член, пока Ци Минсинь, стоя перед зеркалом, в недоумении рассматривал своё лицо, сравнивая одну половину и другую. Внезапно за спиной как из-под земли вырос Ю И и зажал его. Ци Минсинь и глазом не успел моргнуть, как тот уже овладел им. — А-ах!.. — вскрикнул от боли Ци Минсинь. — Какой же ты подлый… Ю И торжествующе ответил: — Это тебе наказание на непослушание.