Аналоги

мир других открытий и новых вкусов, каждый шаг — неведомый водоем это тоже сложно — я в курсе, в курсе — просто мы окажемся там вдвоем.*

Он звонит целый вечер, так что в итоге я жму «ответить»: — С тобой все в порядке, Адам? Ударение на первую сильную «а» — это вовсе не я: Что ты сказал? — удивленное, обледеневшее, соскальзывающее леденцом с губ. На другом конце провода останавливаются, на другом конце провода сомневаются: Все ли с тобой в порядке? Я не это хотел услышать: Как ты меня назвал? Я замираю. Его сомнение льется в мое ухо: Адам? Где-то там рассыпают бисер подготовленных слов: Я ошибся? Просто ты назвался так, а я так и записал в телефонную книгу, поэтому… Перебиваю, вздыхая: Эй, эй, кажется, это с тобой что-то случилось. Позволяю себе смешок. Становится как-то легче — этот парень сильно перенервничал. Он позволяет себе взять паузу, чувствую, что улыбается: Ооо, прости, просто ты меня игнорировал весь день, и я успел решить, что с тобой что-то случилось. А судя по твоему последнему звонку, это вполне могло быть из-за меня. Усмехаюсь: Из-за тебя? Это значит: в моей груди лезвие-ревность. Холодный пузырь лопается и растекается сладким джемом: Это даже смешно. На другом конце облегченно выдыхают воздух из легких: Так с тобой все в порядке? Сидя на полу, прислонившись к стене, говорю: Да. Да, я в порядке. Мои ноги затекли, все тело ломит, а голова будто трескается: Тогда… пока?.. Словно мое эхо, но на тон ниже, мягче, теплее его: пока. ________ Знаете, так бывает, когда не замечаешь, в какой момент ты начал улыбаться. Замечаешь, только когда чувствуешь напряжение в мышцах лица — улыбаться уже скорее больно, чем приятно. Но ты ничего не можешь поделать: уголки губ будто за веревочки кто-то тянет, складывает в улыбку. Так и я случайно заметил, что пишу. Пишу статью, свою статью. Это значит: я наплевал на шефа. Это значит: я могу лишиться работы. Это значит: я оставлю этот ее вариант себе. Это значит: я дорожу этой гребаной работой. Это значит: я не дорос до чертовой Эммы, говорящей "нет". ________ В голове стелется туман. Во рту сухо. Вслушиваюсь в тишину — глухо, все молчит. Это значит: отрубился сразу же после нескольких часов работы. Даже локоть не успел подложить под ребра. Это значит: элементарно не хватило сил. Вспоминаю вчерашний вечер. Разговор с Зазеркальным — распахиваю глаза: из тумана памяти медленно начинает выходить Бл… , Зазеркальный. Это значит: не могу поверить. Это значит: о боже… Вспоминается запретное имя, выпущенное на выдохе Адамом. Все кусочки складываются. Я наконец понимаю, о чем говорил, от чьего лица говорил. Это значит: -- ________ Он звонит поздно вечером, когда я, ударившись о порог, балансируя на одной ноге, с пакетами в руках, стараюсь открыть дверь. На часах уже за одиннадцать, ключи зацепились за что-то в кармане брюк, ушибленные пальцы на ноге заставляют чуть ли не выть, а мой телефон просит напоить его любовь.** Я говорю: я перезвоню вам. Из трубки на весь коридор разносится: я невовремя? Самый лучший выход в моей ситуации, думаю я, бросить пакеты на пол, бросить свое тело на пол и забыть все это здесь. Навсегда. Я выдыхаю в дверь: именно. Ключи застывают перед замочной скважиной: дай в лоб с размаху, сойди с уступа, не клейся, словно дешёвый рис. Бывает пусто — но стисни зубы, не трусь, одумайся, соберись.*** Я хочу сбросить вызов, накричать на этого парня, сказать, чтобы не звонил Адаму, не звонил мне — исчез. Но я просто продолжаю стоять. А телефон в брюках сообщает о конце разговора коротким сигналом. ________ Что чувствует человек, клеящийся, как самый дешевый рис? Как описать разрывающую вас боль? Как познать все «прелести» безответности мира? Думаю, я могу писать статью с любым из этих вопросов в заголовке. Что делать такому человеку? Думаю, подобный вопрос в заголовке подвел бы меня к увольнению, депрессии, дальше: в лучшем случае — лечебнице, в худшем — месту на кладбище. Утром звонил Джеф. Это значит: завтра статья на моем столе. Я зажал нос пальцами, назвался своей тетей и сказал, что Курт уехал в больницу. На носилках скорой помощи. На все попытки Джефа что-то сказать, сообщил, что Курт слег с какой-то инфекцией, что статья, должно быть, дописана, но принесет он ее не раньше, чем через пару дней. Джеф пожелал выздоровления, но под конец все-таки буркнул что-то про статью. После сигнала я почувствовал острую нехватку кислорода, начал дышать через рот, потом вспомнил о зажатом пальцами носе и рассмеялся. Помните, как незаметно для себя вы начинаете улыбаться, а я писать? Можете прибавить к тому списку, что так же незаметно можно и начать рыдать. ________ Адам звонит мне весь день. С перерывами на обед и ужин. Во второй перерыв я успеваю: дважды надеть и снять носки, растрепать волосы так, что и не подумаешь, что они знакомы с укладкой, придумать сотню причин, почему я должен взять трубку. Я думаю попытаться ответить на первый звонок. Я думаю попытаться выслушать. Просто слушать — не так уж и сложно, ведь да? В звенящей тишине раздается: Come feed. А я уже слушаю: привет. Солнечное, улыбчивое, чужое «привет». Сердце, разочаровываясь, подскакивает, кажется, в последний раз: Это ты. В мое ухо льются слова, которых я совсем не понимаю. Лишь мычу в ответ и откидываюсь на спинку дивана, бросая телефон рядом: Это не ты. Телефон что-то шепчет: можно придумать его речь самому — никто не помешает, никто не обвинит, никто не развеет пеплом по ветру эту маленькую, отвлекающую от всего игру. ___________ *продолжение все того же стихотворения Джека-с-фонарём **да, автор помнит, что в песне просят напоить дождь, но, как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит, ну, или что-то в этом духе. ***строчки из стихотворения автора Джек-с-фонарём