***
Когда нового пилота представляют команде, Кимпа хмыкает и скрещивает руки на груди, оглядывая новичка. Драные по низу джинсы, отросшие патлы, бейсболка, развернутая козырьком назад. Шпана да и только. Как руководству вообще пришло в голову подписывать долгосрочный контракт с этаким недоразумением, одному Богу известно. — Добро пожаловать, Макс! — Джуффин хлопает новичка по спине и сам же первый начинает ему аплодировать. Остальные присоединяются с откровенным сомнением. — Это же Халли! — стоящий рядом Махи Аинти подмигивает Кимпе и ободряюще улыбается. — Если он сказал, что парень дельный, значит так и есть. — Только не рассказывайте мне, что не в силах отменить его решение! Махи пожимает плечами. — Я всего лишь акционер. — Мажоритарный! — И ровным счетом ничего не понимающий в пилотах. Зато точно знающий, что Джуффин ни разу не промахивался в подборе людей. — Но Махи! — Кимпа понижает голос, чтобы его расслышал только собеседник. — Это же безумие. Мы даже не видели ни единой его гонки. Ни одной записи, даже с младших формул! — Кто бы говорил. Не ты ли сам в свое время получил свой допуск в обход всех младших серий? Кимпа громко вздыхает, разворачивается на пятках и уходит в гараж. Гран-при Бахрейна всего через месяц.***
— Альберт-парк, Марина Бэй и Ред Булл Ринг — позади девять гонок и три сложнейшие трассы чемпионата, а перед нашими — и вашими — глазами открывается прекрасный пейзаж узких улочек Монако, повидавших на своем веку сотни неожиданных происшествий. Именно здесь лидеры ошибаются и приходят последними, а те, кто до сих пор оставался во второй десятке, внезапно вырываются вперед. Немало темных лошадок завоевали здесь признание! — И, кстати, о темных лошадках: восходящая звезда сезона, новичок из команды МакЛарен, в самом деле сумел всех удивить. По итогам девяти гонок он показывает результат в сто семьдесят четыре очка, уверенно удерживаясь на третьем месте. Говорят, его рейтинги растут в геометрической прогрессии, хотя мы, конечно, не призываем вас делать ставки. — Разумеется, никаких ставок. Хотя, пока гонка еще не началась... — Мелифаро, прекрати, лучше обратим внимание на то, что происходит. Чехлы с шин сняты, команды отходят от болидов, освобождая трассу. Давайте посмотрим, на какой резине стартуют сегодня участники: кажется, почти все решили стартовать на софте, кроме... ну да, разумеется, кроме Макса! Это становится его фирменным стилем — использовать более жесткий и долговечный хард, чтобы не терять времени на пит-стопах на первых кругах, но кто бы подумал, что даже в городе он не изменит своей привычке! — Мало кто на такое решится, ведь чем жестче резина, тем хуже сцепление с дорогой. — Думаешь, нам стоит ждать неожиданностей? — В Монако? Когда здесь обходилось без них!***
Кимпа замирает перед экраном, отслеживая показатели болида на треке. Температура шин, время последнего круга, обороты мотора, заряд аккумулятора, крошечный, почти незаметный спидометр. Полдюжины графиков и цифр, которые на таких скоростях не успеваешь прочесть целиком, поэтому воспринимаешь их скорее общей картинкой — гармоничная ли или что-то режет глаз? — На четвертом бери шире. И не гони, не гони! Все равно тебе шестой не пройти быстрее, тем более на харде... — А если и там шире? — Тогда ты полгорода снесешь, такого не простят даже тебе. Ровнее... Отлично, после восьмого бери разгон. У тебя почти две секунды форы. Почему Джуффин решил вверить Макса именно ему — загадка. Хотя, надо признать, сработаться с новичком оказалось легче, чем он мог бы предположить. Нахальный с виду парень на деле был любопытным и внимательным, а советы опытного пилота слушал с такими горящими глазами, что немногословный обычно Кимпа неожиданно для всех начал говорить не только по делу, но и время от времени рассказывать старые гоночные байки. Неприкрытое восхищение в глазах новичка иногда хотелось даже приглушить. Впрочем, не слишком часто. — У тебя лучший круг, — сообщает Кимпа в микрофон. А в следующую секунду прикрывает его ладонью и смеется, услышав в наушниках вместо короткого ответа совершенно мальчишеский ликующий вопль.***
— Леди и джентльмены, Гран-при Аааабу-Даби вашему вниманию! — Прекрасная трасса, прекрасная погода, прекрасные перспективы на гонку! — В самом деле, редко случается так, что интрига сохраняется до самого последнего заезда, но в этом году именно такой случай, и для нас, зрителей, это, конечно, большая удача. Чего не скажешь о пилотах! — Пилотам пришлось нелегко. На протяжении всей второй половины чемпионата гонки сопровождали дожди, а в одном случае даже туман, из-за которого заезд пришлось остановить досрочно. Но сегодня этого не предвидится! Прямо сейчас над трибунами чистейшее небо, температура за бортом — плюс тридцать один градус, и можно вполне уверенно предположить, что и после захода солнца воздух вряд ли станет намного холоднее. — Но главная сложность сегодняшней гонки все же не в температуре и даже не в самой трассе... — А в традиционном времени проведения — на границе дня и ночи, — ведь из-за этого пилотам придется прямо на ходу приспосабливаться к постоянной смене освещения. — Что ж, посмотрим, всем ли удастся это сделать. Но сначала взглянем на таблицу лидеров. В личном зачете первая тройка идет ноздря в ноздрю с незначительными перемещениями. На первом месте с результатом в триста семьдесят очков идет — все мы знаем, кто в последние годы прекрасно представлял Феррари — Лео Шихола. На втором — дебютант этого сезона из команды МакЛарен, Макс, у него триста шестьдесят шесть очков. И на третьем стабильный результат в течение уже четырех лет показывает пилот Альфа Ромео Трикки Лай — триста шестьдесят очков. По большому счету, каждый из них может стать победителем! — Удивительное нас сегодня ждет зрелище, редкое по накалу. Все последние приготовления завершены, и вот он — момент истины, запущены пятнадцать секунд обратного отсчета...***
Когда на десятом кругу Макс вдруг требует внеплановый пит-стоп, Кимпа только бросает механикам: — Ставьте софт. А сам ни на миг не отрывается от экрана, пытаясь понять, отчего вдруг пилот решил поменять тактику. Механики не подводят, укладываясь почти в рекордное время — две секунды — но непрогретые шины еще некоторое время мотают болид по трассе, и Макса сносит на седьмое место. На пятнадцатом с трека съезжают по очереди почти все команды, и Макс оказывается лидером. Но уже через полкруга его догоняет Шихола и виснет на хвосте, словно бы и не собирается ничего делать до самого последнего момента. Кимпа знает эту его тактику надоедливого преследования, когда противник изматывается совершенно самостоятельно просто от постоянного присутствия кого-то так близко за собой — сам не раз попадался — и ровно и четко говорит в микрофон: — Не поддавайся, он не пойдет на обгон. — Но... — До последних трех кругов — не пойдет. Не дергайся, иначе ошибешься, ему и делать ничего не придется. Макс в наушниках ругается и чуть ли не плюется, но слушается. Круг тянется за кругом бесконечно медленно, цифры сменяются словно бы нехотя, стрелки часов вовсе застыли и едва ли не пятятся назад вопреки всем законам физики. Пятьдесят два. Пятьдесят три. Пятьдесят четыре... — Да чтоб тебя! На стартовой прямой пятьдесят пятого круга Шихола почти подрезает Макса, но комиссия решает его не штрафовать — и Кимпа вспоминает все слухи о слишком близкой дружбе первого пилота Феррари с одним из судей. Он сжимает кулаки и заставляет себя молчать очень долго, целых четыре поворота, пока не утихнет в горле злобный рык. — Он всегда слишком разгоняется между восьмым и девятым. Сбрось скорость и обойди по внутренней кривой. Но Шихола стал со временем осторожнее: он входит в девятый поворот идеально, словно бы его скорость не приближается к четыремстам, а застыла где-то на среднегородских шестидесяти. — Не спеши, у тебя еще два круга. Но на следующем повторяется все то же самое. Болид Макса маячит за Шихолой так близко, что чуть ли не подталкивает его передними колесами, но пилот Феррари не дает ему ни единого шанса себя обойти. На финальном круге Кимпа молчит. Он молчит, когда Макс едва не вылетает с трассы, взяв слишком крутой разгон на стартовой прямой, но обходит соперника по внешней дуге. Он молчит, когда тот проскакивает петлю на рекордной скорости, оставляя после себя удивительно красивую в наступившей темноте россыпь искр. И когда Шихола, не сумев вовремя сориентироваться в этих искрах, слишком сильно дергает руль, так что его машину разворачивает поперек трассы, а Макс пролетает последние несколько поворотов и финиширует с отрывом почти восемь секунд от ближайшего соперника — даже тогда Кимпа молчит. И только когда после церемонии награждения Макс, весь залитый шампанским с ног до головы, вырывается наконец из лап журналистов и подходит к нему, чтобы без лишних ритуалов крепко обнять, Кимпа наконец говорит — не спрашивая, утверждая: — Ты ведь мог не слушать моих советов и давно стал бы первым. — Думаю, мог бы. — Тогда зачем? Макс пожимает плечами. — Гонки гонками и медали медалями, а хорошие друзья просто так на трассе не валяются. И Кимпа снова умолкает, но на этот раз в этой тишине нет обиды. Только растерянность и нежданное счастье, описывающееся одной простой формулой. И это совсем не Формула-один.