Рирентристика

      Угнетающая темнота топит в себе, как вязкая жидкость. В таком состоянии возможно ощутить температуру тьмы и увидеть цвет звука. Кожа покрывается липким потом, или же так только кажется. Коснуться бы, проверить, но движения скованы, их опутывает темнота и держит горячими щупальцами. Звуки, а точнее, их отсутствие окрашиваются в цвет вантблека, даже собственное дыхание получается беззвучным, и только шум своей же крови в ушах не дает забыть о плещущейся в сознании жизни. Привычное тело ощущается чужеродным, ненастоящим, а приносимая путами на запястьях боль патокой попадает сразу в кровь и несется к сердцу, то замедляя, то ускоряя его ритм, принося удушливо-сладкое головокружение. А может ли вообще кружиться голова, если у ног нет опоры, а глаза не видят ничего, кроме темноты? Трензель создает вкус крови во рту. Язык снова и снова обводит нежную слизистую, но не находит ранок. Из уголка рта обильно течет вязкая слюна, и сколько бы ни было удачных и не очень попыток сглотнуть, ее не становится меньше.       Острой пикой, пронзающей все тело от копчика до макушки, по телу проходит укол удовольствия, дарующего боль. Скулеж застревает в горле, руки сжимаются в кулаки, на краю сознания появляется смутное воспоминание и машет ему, чтобы привлечь к себе внимание. В руке зажат кликер, большой палец обводит выпуклую кнопку, но не нажимает на нее, преодолевая искушение. До того острая боль равномерно распределяется по телу, практически не дает на себе концентрироваться, играет на нервах умело и приятно. До слуха не доносится собственный стон, но вибрация от него щекочет горло. От копчика вверх по телу расходится дрожь с теплом, ласкает, уговаривает, пленит. От нее поджимаются пальцы на ногах. Эта дрожь обещает скорый конец сладким страданиям, показывает финиш, но он кажется недостижимым, как горизонт. Низ живота в очередной раз болезненно скручивает, сознание ведет.       Густой морок с каждой секундой становится все опаснее, в нем невозможно дышать, он оседает на стенках носоглотки и нашептывает в сознание мысли о собственной беспомощности. Попытка подтянуть колено выше, чтобы хоть немного снять напряжение в затекших мышцах, увенчивается провалом. Скованные между собой щиколотки едва дают пошевелиться, а властвующий над ним мрак посылает по телу очередную волну боли. В этот момент остаток сознания вырывается из-под завала наваждения и давит несколько раз на кнопку кликера. Палец чувствует сопротивление и отдачу простого устройства, но отсутствие какого-либо подтверждающего звука действует, как рухнувшая на пыль с большой высоты балка. Паника кружится в рассудке мелкими колючими пылинками, поднимается целая буря, и…       С ушей исчезает пелена. До слуха долетает звук — какой-то в меру тяжелый предмет падает рядом. Собственное дыхание оказывается шумным, хриплым, каким-то почти нездоровым. Заговорить не получается, только невнятные звуки преодолевают трензель, но и его натяжение на уголки губ ослабевает.       — Тише, — уговаривает голос Леви, а его рука мягко зарывается в волосы. — Помнишь, о чем мы говорили? Глубокий вдох носом и выдох ртом. Попробуй.       Эрен кивает, сглатывает, наконец, слюну, облизывает губы и вдыхает пропитанный запахом собственного пота воздух. Первый большой вдох немного скребет носоглотку, выходит неровным, как и тяжелый резкий выдох. Уже второй дается легче, потому что ласковая рука перебирает спутанные волосы, массирует кожу головы, поднимает со дна пучины обратно на свет. Образно говоря, правда. Эрен все еще не может видеть из-за плотной повязки на его глазах. Он ластится к руке, прислушивается к своему дыханию и общей тишине вокруг. Немного колючая поверхность матраса теперь кажется более реальной, кожа раздражается от этого касания, но радуется другому. Шея выгибается и подставляется под горячие губы Леви, которые касаются точки пульса, смазывают поцелуй, заставляют закатывать глаза под повязкой. Невнятный испуг понимает, что его время вышло, и покидает сознание, передавая первенство возбуждению снова.       — Мне продолжать? — касается Леви шеи губами.       Кивает Эрен еще до того, как успевает обдумать вопрос в своей голове как следует. Каждая отдельно взятая клеточка его тела жаждет продолжения, и всем телом он хочет подтянуться ближе к источнику голоса, но послушно лежит на месте.       — У тебя открыт рот, отвечай нормально, — чуть строже требует Аккерман, его рука гладит по бедру от изгиба колена до ягодицы, короткие ногти щекочут кожу.       — Продолжайте, сэр, — старается Йегер звучать уверенно, хотя свой же голос еще кажется странным, будто давно уже успел забыться.       Ладонь Леви давит на поясницу, заставляя перевернуться с бока на живот. Плечо и бедро расслабляются, когда на них прекращается нажим. Эрен благодарно выдыхает, но тут же пытается немного приподнять бедра, чтобы теперь ослабить нажатие на куда более чувствительное место. Он чувствует руку между своих ног и заботливую помощь, срывающую стон через нос, но слишком короткую, чтобы получить полноценное удовлетворение. Из руки Эрена Леви мягко забирает ненужный теперь кликер и следом сжимает ягодицы.       Из горла снова рвется довольный хриплый выдох. Их игра начиналась почти жестоко. Леви тянул за волосы, пригибал к полу, грубо бросил на довольно тонкий дешевый матрас. Кажется, что обездвижил он несколько мучительных часов назад. Каждый отдельно взятый элемент воспринимается, как кусочек пазла — их слишком много, чтобы помнить об одном. Поэтому, когда внутри снова начинает вибрировать девайс, Эрен вздрагивает и тычется лицом в колючую поверхность. Это из-за него он перестал выдерживать, он намотал его нервы на огромную катушку и ударил по ним медиатором, когда те были на грани того, чтобы лопнуть. Он опять мычит через нос, облизывает уголки губ и снова дергается. Но на этот раз от увесистого шлепка по свежим синякам. Сразу после Леви прикусывает кожу на ягодицах, отчего кулаки сжимаются сами собой, а тело выгибается в очередной раз.       — Если будешь хорошим мальчиком, мы закончим быстро, — обещает Леви, наваливаясь сверху, и Эрен покорно замирает.       Ловкими пальцами Аккерман поддевает петлю небольшого изогнутого вибратора, чтобы извлечь наконец и отбросить в сторону. Его он заменяет собой, плотно прижимаясь бедрами к побитым ягодицам. Тонкий матрас в их персональной камере пыток пропитывается потом, Эрен елозит по нему от сильных толчков и глушит с его помощью шумные стоны. Зубами он рискует порвать эту колкую ткань, однако сожалеть об этом точно никто не будет. Когда толчки становятся похожи на удары, каждый стон прерывается инстинктивным сдавливанием глотки, включая последний, самый шумный, который разносится по всему помещению.       Дрожь гуляет по нервным окончаниям, отчего они подпрыгивают, как попкорн на сковородке, а за ними вслед дрожит все тело. Попытка заговорить пока заканчивается тем, что приходится сглотнуть совершенно сухим горлом и сдаться. Вполне сойдет совершенно беспомощный звук и болезненно надломленные брови, которые Аккерман, впрочем, вряд ли увидит до того, как снимет повязку с его глаз.       — Все хорошо?       — Угу, — четко соглашается Эрен, но не предпринимает ни одной самой крошечной попытки к тому, чтобы пошевелить даже пальцем.       Он ждет совсем не зря. Для начала Леви освобождает от пут щиколотки, затем запястья, бережно опуская руки по обе стороны от тела, а не просто позволяет им безвольно упасть. Расслабление накрывает собой, как землю первым снегом. Приняв помощь, Эрен переворачивается на спину и довольно улыбается, когда снова может видеть над собой любимые серые глаза. Леви мягко захватывает его губы своими, целует в уголок рта, ведет губами по скуле. Йегер в ответ оглаживает сильные плечи, смыкает руки на щетинистом затылке, тянет ближе к себе, выпрашивая нежность.       — Ты хочешь сказать мне, что предупреждал, да? — все-таки спрашивает он.       — Вовсе нет, — сдержанно парирует Леви. — Болит что-нибудь?       — Плечи только затекли. А матрас и правда жуткий, — выдавливает смешок.       — Припрячу его на случай, если будешь плохо себя вести. Давай помогу тебе встать.       Это было идеей Эрена. Когда он рассказывал о том, какой классный матрас купил для роли похищенного и как сильно хотел бы отыграть жертву маньяка, Леви совсем не возражал, сказал лишь, что сомневается в достойном качестве вещи за двадцать долларов. Куда более скептично он отнесся к задумке о полной депривации — лишения слуха, зрения, возможности говорить и двигаться. Он предложил ограничиться одним чувством, парой — максимум. И, наверное, остался бы непреклонен, если бы не потрясающие гипнотические глаза Эрена. Когда он включает их силу на полную мощность, очень сложно ему противостоять. Сложно говорить ему "нет" и не выполнять его требования. Так что кто остался по итогу жертвой в их игре, догадаться несложно.       Скрученный дешевый матрас Леви не без сложностей прячет в шкаф, да и после этого не остается доволен результатом. Так приобретение Эрена обзаводится прозаическим названием «это дерьмо». Но, по сути, он таким и должен быть, ведь это как бы атрибут подвала маньяка! Только вот теперь есть ощущение, что на коже появится раздражение от ужасной ткани. В открытую комнату при первой же возможности проникает Бумер, на мордочке которого четко написано, что ему не понравилось это их уединение, но «высказаться» раньше он не мог. То ли он сам подстроился под своего хозяина, то ли Леви повезло с котом, но он не отличается излишней шумностью и не имеет привычки «орать» на закрытую дверь. Чтобы стереть с его мордочки недовольное выражение, Эрен берет его на руки и целует в подставленный мокрый нос, слыша довольное мурчание в ответ.       — Душ сам примешь?       — Угу, — почти мурчит Эрен в пушистую мордочку с закрытыми глазками. — На ногах стою.       — Хорошо. Я пошел готовить.       Бумер удивленно оборачивается на одного из своих людей, оказавшись на полу, но так как другой человек направляется в сторону кухни, у него быстро меняется интерес и он семенит следом. В широком зеркале ванной комнаты Эрен рассматривает отметины на своем теле. Пока ярче всего выглядят следы на запястьях, но Леви обещал, что их не будет видно. Хорошо бы, а то придется откладывать поездку к родителям на следующую неделю. Вряд ли чета Йегеров готова услышать о предпочтениях своего сына в постели, лучше сначала дождаться их общего маразма. Чтобы можно было сказать: «Мам, пап, я люблю жесткий секс». А на вопрос «Что?» ответить: «Кекс, говорю, жесткий, выкинуть надо».       Теплая вода и пар расслабляют немного затекшие мышцы, с кожи пропадает настойчивое чувство раздражения от дешевой ткани, в слив утекает пот и другие лишние жидкости. Нагретый воздух вокруг наполняется ярким ароматом шампуня и геля. Не так давно Микаса заметила, что друг ее детства стал иначе пахнуть, и он отмахнулся бы от нее, если бы Армин не подтвердил это. Хмурясь, он пытался понять, как так, ведь не менял фирмы душевых принадлежностей уже пару лет как. Изменилось только одно — он переехал к Леви. Но друзья все же были правы, его запах изменился, впитал в себя свежесть любимого человека и пропитался атмосферой спокойной квартиры.       — Смотреть надо, я не смогу так сказать, может, и заводской брак… — слышен из зоны кухни голос Леви. Он держит телефон плечом, помешивая содержимое кастрюли. — В магазин, где купила, сходи сначала.       Чуть нахмурив брови, Эрен смотрит на высокую столешницу в попытке вспомнить, куда именно он задевал собственный телефон. Для улучшения мыслительной деятельности он тихо постукивает пальцем по столу, невольно привлекая к себе внимание сначала кота, а затем и самого Леви.       — Сын твой из душа вышел, сейчас дам его.       — А-а… — понимающе тянет Эрен и забирает трубку с его плеча. — Привет, мам.       — Привет, дорогой, — ласково здоровается Карла. — Жалуюсь Леви: купила папе наушники, а они то работают, то не работают.       — Ну, смотреть надо, — садится он на стул.       — Да я поняла… Ты в субботу приедешь?       — Да, конечно. Как обычно, на утреннем автобусе. Может, давай я сам куплю хорошие наушники и привезу, а ты те сдашь?       — Приедешь, и решим. Ты один поедешь?       — Да, — коротко отвечает Эрен.       — У него выходные вообще бывают?       — Редко, — честно, впрочем, признается в ответ.       — Ну ладно, не буду вам мешать, — добродушно вздыхает мама, понимая, что сейчас совсем не время развивать эту тему. — Звони сам завтра. Доброй ночи, родной.       — Пока, мам, — кладет он телефон на стол. — Ей все еще не понятно, почему ты не ездишь со мной.       — Потому что работаю, — хлопает Леви дверцей кухонного гарнитура. — В субботу много записей.       — Знаю-знаю, — примирительно соглашается Эрен.       После ужина они усаживаются на диван. Приходится немного повоевать с Бумером за место на коленях у Леви, но поддаваться Эрен не намерен, ведь тот может запросто улечься на него самого. Почесывая затылок и шею разбалованного зверя, он рассуждает с ним о сюжете очередного нисколько не страшного ужастика. Стандартные сны про сломанные лестницы куда более жуткие, чем современные сценарии о переезде в новый дом и неведомой ебаке в подвале.       — Я сходу придумаю сюжетец получше, — хвастается Эрен коту с хитро прикрытыми глазками. — Ты что, сомневаешься во мне?       — Например? — вмешивается Леви, опуская книгу, чтобы отпить чай.       — Наприме-ер-р… — серьезно задумывается, переворачиваясь на спину и укладывая голову на бедре удобнее. — Смотри: изначально идеальная семья, никаких переездов, просто большой красивый дом. Мама пишет один за другим проходные ужастики с клевыми деталями, а для того, чтобы они получались вкусными, посещает кладбища среди ночи, ездит в морг на вскрытие тел, читает всякое по оккультным наукам. И вот однажды ей начинает казаться, что ее семья начинает вести себя странно. Дочка несколько минут пялится в зеркало с улыбкой. Просыпается, а ее муж сидит на кровати, глядя на нее. Сын оборачивается на нее так, что едва не ломает шею. Как в других фильмах, она начинает расследование, пытается узнать, что с их домом, что с вещами, которые в последнее время приносили в дом, ищет ведьмовские штуки по дому, подвалу, стены ковыряет. А странности все хуже и хуже, домочадцы едят стекло, убивают птиц, смеются, когда она режет руку. И до конца фильма неясно, сошла она с ума или всеми членами семьи овладели демоны.       — И чем бы кончилось?       — Открытая концовка, — со знанием дела заявляет Эрен, театрально растопырив пальцы.       — Не очень ново, но я бы глянул.       — Может, мне начать книги писать? — интересуется он, выгибая шею, чтобы заглянуть в лицо Леви.       — Да попробуй, почему нет.       — Будешь к ним иллюстрации рисовать?       — Не знаю, сможешь ли ты меня себе позволить, — улыбается Леви уголком губ.       — Может, договоримся? — зовет Эрен, из своего удобного положения касаясь рукой затылка с мелкой щетиной.       — М-м, — тянет тот. — Продолжай.       Проведя подушечками пальцев по затылку, Эрен зарывается в волосы, массируя кожу головы. Он видит, как Леви прикрывает глаза, выдыхает расслабленно и вообще подставляется под ласкающую руку не хуже кота. Ему бы ушки-локаторы и вертикальные зрачки для полноты картины.       — Сколько почесываний будет стоить одна иллюстрация?       — Много, — не открывая глаз, отвечает Леви.       — Ай, ну Бумер!       Взревновавший кот запрыгивает на грудную клетку и следит за рукой, которая посмела гладить не его пушистое величество. Уже прилично тяжелое величество, если на то пошло. А как объяснить коту, что он больше не котенок, пока непонятно. Приучили на свою голову. Именно поэтому Леви не ругается на него, а берет на руки, чтобы спасти свою пару и восстановить вселенскую справедливость, но при этом не открывает глаза.       — Устал?       — Да, не спал сегодня нихрена опять, — не спорит Леви, откидывая голову на спинку дивана.       — Хочешь, ляжем спать пораньше?       — Надо же, ты нашел способ исцелить бессонницу, — вздыхает он без примеси злобы, разве что с небольшим раздражением. — «Лечь пораньше» — как же я сам не додумался.       — А ты знаешь, что когда-то гувернантки дрочили мальчикам, чтобы те лучше засыпали?       — Очаровательно. Надо спросить, знает ли об этом Ханджи.       — При чем тут Ханджи? — не понимает Эрен.       — Она в старших классах подрабатывала няней. Интересно, не рушила ли она детские судьбы.       Отсмеявшись, Йегер принимает решение не униматься. О серьезном нарушении сна своей пары он знает безусловно давно. Сам на невозможность заснуть никогда не жаловался, да и чуткий сон — это не про него. И только встав однажды ночью по нужде, обнаружил Леви с книгой на диване в гостиной первый раз. Так стало известно, что он регулярно сбегает из кровати по ночам, когда не получается заснуть. Реже — садится прямо в кровати с телефоном.       Первым делом Эрен, конечно, озвучивал все известные обычным людям трактаты, типа: надо поймать момент, когда ты на пике усталости, и лечь спать. Леви только глаза закатывал. А когда Эрен взял и купил платную подписку на приложение с расслабляющими звуками для медитации, сильно не ругался. Сказал только, что стоило сначала спросить, но и тогда тепло поцеловал в лоб за самоотверженную попытку помочь и даже попытался полежать под «звуки леса». Надо сказать, крайне раздражающие звуки. Как и все остальные, кстати говоря. Особенно звук водопада. Кто вообще придумал, что звук падающей воды расслаблять должен?! Если коротко, ссать хотелось куда сильнее, чем все на свете.       Но Эрен испробовал еще не все способы! А какие-то помечает для себя, как около-действенные, их можно выделить в особый класс — «кошачьи». Во-первых, иногда срабатывает стакан теплого молока, хотя сначала Леви наотрез отказывался. Фыркал, на стакан смотреть отказывался, но мед в составе все-таки сделал свое дело. Если бы не риск получить по лбу, Эрен бы обязательно записал на камеру хоть раз то, как мило он выглядит с кружкой молока в обеих руках и как очаровательно облизывает сладкие губы. Во-вторых, почесушки затылка и волосистой части головы за ушами помогают ему расслабиться. Способ был бы самым лучшим, если бы в ходе выполнения данного «упражнения» Эрен сам не засыпал.       Сегодняшний способ укладывания еще плохо изучен. Возможно, не будучи кошачьим, он не будет столь эффективен, но все же. Теплая вода постепенно наполняет большую ванную, а Эрен капает в нее несколько капель смеси эфирных масел. На основе лаванды и каких-то других труднопроизносимых слов — читает он и откладывает пузырек без интереса. Леви без принуждения и секретного оружия в виде щенячьих глаз соглашается разделить с ним купание. Щелкает его по носу мокрой рукой и терпеливо выслушивает другие гениальные идеи для ужастика. Эрен, правда, закончить толком ни одну не может, оставляет открытые концовки или несколько раз передумывает, что было бы интереснее. Сильнее других привлекает идея, которая в итоге приводит к тотальному геноциду. Такие себе сказки на ночь. Да и вода не лучшее одеяло. Рано или поздно приходится выбраться из ванной и перебраться в кровать под осуждающим взглядом Бумера. Он-то лег уже на свое место и ждет, вообще-то, когда хозяева наконец-то выключат свет и перестанут привлекать его внимание человеческими шуршаниями.       Эрен трет сонные глаза и уютно заворачивается в стильное черное постельное белье с будто нацарапанными по текстуре рисунками китайских заварочных чайников. От ткани приятно пахнет цветочной свежестью. Обычно Леви стирает с другим кондиционером, этот куплен из-за отсутствия нужного, но теперь будет вынужден чередовать, уж очень запах нравится Йегеру. Буквально заколебал в шкаф лазить и обнюхивать постиранные вещи после электросушилки.       Теплый сухой поцелуй между лопатками Эрена заканчивает очередной день. На завтра запланировано довольного много дел, нужно разрешить все перед выходными и поездкой к родителям. Надо бы освоить ту программу, которой пользуются Леви и ребята, у них получается четкий планинг, и в использовании она несложная. Но он, конечно, сделает отдельный аккаунт. Ну или просто не будет вносить в список дел секс или какие-то интимные процедуры. Интересно, можно ли написать хороший ужастик, беря как идею планинг? О, планинг маньяка с подробным описанием и датами похищения жертв… Только глупо было в него записывать похищение кота. Да и как похитить мультяшного кота? Хотя когда он такой страшный, весь в крови, да еще зубами щелкает прямо перед лицом...       Эрен крупно вздрагивает, открывает глаза, видит привычную темноту спокойной комнаты для начала. Только из-под двери немного виднеется подсветка, которая нужна для того, чтобы не собирать углы носом, если приспичит в туалет среди ночи. Но вообще-то и с ней в комнате как-то слишком светло — понимает он и немного переворачивается, чтобы увидеть источник. Тусклый отсвет от экрана телефона провоцирует тени на лице Леви. Картина обычная, но решает наложиться на сновидения и богатую фантазию. От этого Эрен вздрагивает еще раз и немного отшатывается в сторону. Резкая встряска помогает мозгам встать на место.       — Блять, напугал… — хрипит Эрен, проводят рукой по лицу.       — И ты мне нравишься, — блокирует Леви телефон. — Дурной сон, или я разбудил?       — Не ты, — придвигается он ближе. — Херь какая-то снилась. Какие-то страшные коты.       — Позови Бумера к себе, пусть защищает.       — Не сваливай на кота свои обязанности, — бормочет Эрен и перекидывает через Леви свои конечности.       Тот только фыркает смешком на это, но не возражает. Откладывает телефон, устраивается поудобнее. Под его приготовления ко сну очень спокойно дремлется. А когда он укладывается окончательно, Йегер лезет рукой под его руку, сует ногу между ногами, ведет носом по затылку и затихает. Спать хочется ужасно, ведь утро приближается безжалостно, будильник будет орать, требовать пробуждения. А тут такая удобная подушка в виде любимого человека. Да, любимый человек возмущался раньше, что не надо на него руки и ноги складывать, тяжело потом будет вылезать из-под спящего человека. Сейчас, видимо, у него просто сил не осталось возмущаться. Ну или сонный Йегер слишком милый.       Музыкальная заставка из мультсериала «Футурама» вынуждает проснуться и запустить новый день. Эрен первым убегает из дома, перехватив спешный поцелуй. День, как и предполагалось, оказывается бешеным. Сначала занятие перенесли. Преподаватели уверяли, что сообщали об этом, но чтобы прям ни один в группе не помнил, мистика какая! Всей ватаге студентов приходится нестись по коридорам, чтобы не схлопотать минусование баллов за опоздание. Потом вырисовываются спортивные соревнования, ехать куда нужно добровольно-принудительно определенным лицам, в число которых входит Эрен. И логика тут великолепная: ехать можно по желанию, но обязательно, и в списках ты есть, но нужно пройти жесткий отбор. И ладно еще Эрен, для него не проблема сдать нормативы, а вот Армин тихо матерится. Нет, он-то утверждает, что сказал «блин», но четкое, пусть и шепотом, «блять» витает в воздухе. Сколько тебя не будет?

Сутки. Рано утром в понедельник нас увезут, днем соревнования, ночуем в гостинице, и утром во вторник повезут обратно. Так нам еще с автобуса сразу на занятия переться.

Если я поеду утром в понедельник от родителей, не успею на автобус до соревнований. Так что в воскресенье вечером приеду к тебе.

Хорошо.       Какая неожиданность: весь запланированный педагогическим составом список на соревнования подтверждается самими участниками. За это они не получат ни повышение стипендий, ни дополнительных оценок, их даже по голове не погладят. Баллы дадут, это да. И если они посмеют не положить их в общую копилку, свои же одногруппники их отмудохают. Больше всех увечий нанесет Энни, которую не включили в этот злосчастный список из-за полученной ранее травмы. Другие парни вскользь подтрунивают над ней и Армином, мол, странная они парочка, и соревнования — отличный повод отдохнуть от своей девушки. А вот Эрен хорошо понимает, что все отношения на вкус и цвет разные. Ну, плюс он знает, что от Энни можно огрести за свой длинный язык.       По своему обыкновению после учебы Эрен забегает в салон, но буквально на пару минут. Только для того, чтобы перехватить еще один беглый поцелуй и оставить обещание взять на себя приготовление ужина усталому человеку с силиконовой резинкой на забранной черной челке.       Благо что Леви не привередлив в еде, и его вполне устроят готовые блюда, которые можно разогреть в микроволновке, потому что дома Эрен устраивается на кухне с кипой больших тетрадей и конспектов, дома у родителей времени на это не будет. Они вполне поняли бы, если бы сыну пришлось учиться в своей комнате, но тогда сам смысл поездки потеряется. И само посещение родительского гнезда не зачтется в небесной канцелярии, если Карла под приготовление обеда не сможет рассказать Эрену очередные сплетни про соседей, которые на пособия по безработице умудрились отстроить бассейн. Эрен даже соврет, если скажет, что ему не интересно, что еще они там устроили.       Вечером Эрен лезет в теплые объятия, тычется мордахой в шею и на всякий случай еще раз просит поехать с собой. Расставаться на целую ночь, когда еще одна ночь в разлуке впереди — это что-то невозможное, как провести время без кожи или воздуха. Леви же остается непреклонен, хоть и предлагает взять его планинг и попытаться раскидать записанных на выходные людей в отсутствующие окна, да еще так, чтобы их всех это устроило. Эта задача похлеще той, в которой надо переправить на другую сторону реки в лодке зерно, гуся и лисицу. В последнее время расписание Аккермана стало еще плотнее, скорее всего, из-за недавнего участия в фестивале. До знакомства с ним он не задумывался о том, что люди готовы ехать из других городов и даже стран, чтобы попасть к определенному художнику под талантливую руку. В сердечко вонзается очередной укол ревности ко всем этим людям, а Леви опять по носу щелкает, называет дураком и напоминает, что в воскресенье они снова будут вечером дома.       Ночью Леви крепко прижимает к себе, целует между лопатками и дает Эрену заснуть.       — Ты опять не спал?       — С чего ты взял? — ставит Леви кружку с чаем на стол.       — Потому что у этого существа раньше не было руки, — указывает Эрен на очередную картину с чем-то средним между сказочным водопадом и очень волосатым монстром.       — Шерлок, — как будто раздраженно выплевывает он, но не отрицает. — Спал немного. Не парься, как обычно, само пройдет.       — Хочешь, попробуем аромасвечи?       — Хочу, чтобы ты свалил на автобус и дал мне спокойно попить чай.       Еще немного влажные после душа волосы с потрясающе свежим ароматом касаются лба, когда Эрен ластится к щеке и выпрашивает теплый поцелуй с привкусом мелиссы. Чтобы сохранить это ощущение на губах, он не достает из кармана электронку, а на остановке и вовсе прячет ее в сумку поглубже, когда вспоминает, что мама не в курсе его новой игрушки. Приехали, конечно, в его возрасте скрывать такое от мамы, но, признаться, это легче, чем пытаться привести мутные аргументы о безвредности электронной курилки. К тому же он не уверен, что это так.       Домашний семейный уют оказывается не менее хлопотливым. Дайте секунду покоя — немо просит Эрен у небес, стоя в большом супермаркете с тяжеленными пакетами. Они пошли обменивать наушники, а обернулось это большим забегом за продуктами, шмотками и приблудами для выпечки, потому что маме приспичило наделать сыну кексиков с собой. И, разумеется, ей нужна его посильная помощь, а именно: он должен быть на кухне и подрываться по ее просьбам, когда ей не хватает рук для какого-то действия.       Вечером активно оживает студенческий чат со скандалами, интригами и расследованиями о предстоящих соревнованиях. Кто-то знающий кого-то точно уверен, что те сделают что-то, чтобы всех обойти. У Эрена не получается врубиться в смысл происходящего в бурном диалоге, но все же высказывается на тему того, что пусть все это просто закончится скорее. Большинство соглашается с ним, а близкие друзья стучат в личку с кучей вопросов, когда он приедет, не опоздает ли он на автобус и не охренел ли он в целом сваливать к предкам, когда творится такой кипиш.       В простеньком триллере на экране главная героиня уединилась сама с собой в небольшом домике за высоким забором, без связи с внешним миром, в полной тишине. И по всем законам жанра ее ждет что-то ужасное, но на те несколько минут спокойствия в повествовании Эрен ей завидует. Он красочно представляет себе домик, стены которого вкусно пахнут срубленным деревом и замазкой. Полы теплые от разожженного камина. Всего две комнаты: каминная с диваном и спальня с дверью в простенький санузел. Леви бы обязательно нашел то, что хочет зарисовать, грел бы ноги об него. Огонь наверняка красиво играл бы яркими искрами в смоляных волосах. А Эрен бы не скучал без телевизора и интернета, он рассматривал бы виденное много раз спокойное лицо и надеялся, что в загородном домике у Леви получится поспать. Бумер погрыз твой носок.

Где он его нашел?)

Могу только предположить, что ты выронил его, когда вещи собирал. Либо он умнее, чем заставляет нас думать.

Тогда бы он не носок грыз, а попытался загнать твои картины через интернет

Не развивай у меня паранойю.

Когда у тебя ближайшие выходные без записей?

Недели через три.

Давай уедем за город, побудем вдвоем?

Ты опять какой-то ужастик смотрел?

Все-то ты знаешь хдддд

ну давай

Я запишу, но обещать не буду.

Бумер будет с тобой спать?)

Где захочет, там и будет. Ты лег?

Ага, валяюсь, а ты?

Сам знаешь, что нет. Поиграем?       В собственной кровати Эрен подбирается и садится удобнее. За время совместного проживания он и забыть успеть, как в крови возникают острые иголочки и бегут по венам с пикантным жаром. Слишком быстро он привык к «домашней» жизни и забыл о простых радостях отношений на расстоянии. И чтобы этим отношениям не мешали, первым делом тихо закрывает дверь на замок и возвращается в неровно брошенный ворох из одеяла.

Давай

Что за «давай»?

Простите, сэр. Да, сэр.

Хороший мальчик. Дверь закрыл?

Да, сэр

На тебе штаны с футболкой?

Да, сэр

      Пишет Эрен и чувственно облизывает губы, живо представляя на себе изучающий взгляд, лезущий под одежду. Многовато. Для начала избавимся от футболки. Сними ее, ляг на спину и сделай мне фото.       С подростковой прытью Эрен сдергивает с себя футболку и бросает ее на пол. При Леви он сделал бы это медленнее, не посмел бы раскидывать вещи, опускал бы взгляд в пол с плохо скрываемым восторгом, но сейчас все, как в первый раз - бегло, неумело, но оттого не менее возбуждающе. Кожа горит и покалывает, сердце заходится в стуке. Он бросает взгляд на дверь, как будто замок сам собой, против его воли, может открыться сам, да еще с привлекательным звуком типа мелодии фургона с мороженым, который зазовет родителей на увлекательное представление. Тишина за пределами комнаты успокаивает, поэтому, не тратя больше времени, Эрен делает фото. Первое выходит немного смазанным, словно у него трясутся руки, а второе "улетает" в переписку. На его коже в теплой комнате выступают мурашки, а соски затвердевают темными бусинами. Мой красивый мальчик. Не хватает украшений. Проведи ногтями по коже.       Неслышимый голос Леви льется в его уши, вызывая дрожь. Послушно он царапает короткими ногтями себя от ключицы по солнечному сплетению. На смуглой коже появляются розовые горячие следы. Умница. А теперь другой рукой по животу.       Сознание рисует в голове образ того, как Леви устраивается на диване и закладывает свободную руку за голову. У него сейчас наверняка влажные после душа волосы, а взгляд обманчиво расслаблен, когда он рассматривает уже второе отправленное изображение. Опусти камеру пониже.       Сглатывая взволнованный вздох, Эрен снова щелкает камерой телефона. Она отчетливо демонстрирует вдохновленный бугор в штанах, отвешивающий поклон способностям Леви возбуждать на расстоянии. За дверью комнаты расползается вакуум без единого звука и признака света, оттого так гулко-быстро бьется сердце, когда где-то рядом скрипят половицы. Если бы кровь не сменила локацию с головы на пах, он вспомнил бы, что еще с раннего детства определял шаги отца от лестницы к родительской спальне. Самая первая половица отдавала скрипом в конец коридора. А сейчас он взволнованно вздыхает, храня один на двоих с Леви грязный секретик. Это ж надо подумать, заниматься непотребностями с собственным мужиком, где такое видано. Как же много на тебе одежды. И как жаль, что мы не припрятали пару игрушек в твоей детской комнате. Придется тебе обходиться руками. Запусти руку под ткань и сожми себя. Хочу увидеть на фото влагу на твоей ладони.       А влага послушно выступает по всему телу горячим липким потом, и так хочется запищать в подушку от этой нехитрой маленькой игры. А Эрену ведь, кстати, всегда казалось, что люди занимаются этим с максимально серьезными лицами даже в общественном транспорте, не воспринимая такую форму близости всерьез. От собственной ладони по миллионам нервных окончаний льется яркое удовольствие. Он сжимает себя снова, ведет по стволу, собирая смазку для новой фотографии, и позволяет себе вольность, поднося ее к лицу. Он мажет нижнюю губу блестящей влагой, дразнит кончиком языка. Схватить бы тебя за твою длинную блядскую шею, паршивец. Найди то, что сможет заменить тебе кляп.       Безразличный острый взгляд серых глаз всегда особенно прекрасен в такие мгновения. В них плещется азарт и такой пьянящий восторг от обладания дерзким щенком, послушным только для него. И он только рад стараться, отправляя новое фото со своими же боксерами во рту, точно зная, что ему пригодится такая защита. В руке почти сразу вибрирует телефон видеозвонком, а на экране лишь жест предостережения - тихо, и спокойное любимое лицо. Лишь по мельчайшим признакам Эрен может считать возбуждение Леви - его глубокое дыхание, закрытая в спальню дверь. Он проводит по губам указательным пальцем, словно стирая с них звук "ш-ш", и кладет подбородок на упертую локтем в столешницу руку. Его кивок и вскинутые на секунду брови развязывают руки, спускают со строгого поводка, и одно только это вырывает у Эрена из горла приглушенный стон.       Он устанавливает телефон поудобнее, наслаждаясь своей порочной сущностью. Леви знает, что его пара при нем и только для него умеет и любит вести себя как последняя блядь, но намеренно подавляет его закидоны, чтобы при случае дать волю и насладиться юношеским пылом. Когда Эрен самозабвенно гладит себя, закатывает глаза, дрожит, Леви наблюдает с почти скучающим видом до самого конца, а потом коварно сбрасывает звонок и пропадает на несколько долгих минут.

Я соскучился по таким играм)

Можешь спать на диване, будем переписываться.

Соблазн перебежать к тебе в комнату будет слишком велик))

Я бы сказал, что это аргумент в пользу этой затеи, но мне вдруг стало казаться, что у меня какая-то слишком огромная кровать.

В смысле?)

Какой здесь еще может быть смысл? Я лежу в кровати, а до края с твоей стороны как будто целый километр.       Экранная подсветка мягко освещает теплую улыбку на лице Эрена от таких простых слов.

Я тоже по тебе скучаю и хочу к тебе в кровать)

Да-да, тебя тем же, по тому же месту. Я гувернантские дела выполнил. Спи давай.

Доброй ночи, Леви) до завтра)

Сладких, Эрен.