Тёмное нечто...
Короткое, как сон...
В один момент сознание вернулось к его обладателю, заставив того "включиться" и немного задуматься. Мелкая мысль, как искорка, проскочила в голове и тут же потухла, словно и не было. Но этого хватило, чтобы додуматься открыть... Глаз. Что? Ёшка лежал в своей комнате, на мягкой кровати в родной и знакомой ему обстановке. Это был... Сон? Спустя пару мгновений, он, наконец, обратил внимание на бинты, которыми был полностью обмотан, словно мумия. Бинты были на теле, руках и даже на лице. Видел только один глаз. Руками нельзя было пошевелить, да и ногу что-то крепко удерживало, не согнуть. В животе как-то... Странно. Не передать эти ощущения, словно его вскрывали, чтобы прочистить кишки, а потом всё вернули на место и грубо зашили. Ещё и эта капельница... Ёшка бы ещё долго осматривал своё положение, но его внимание привлёк неожиданный гость. — Краткий! - тихо, но радостно произнёс Лиловый. — Ёшка! Вижу, ты уже очнулся. - Малиновый, судя по улыбке, был очень рад. - Ты был в коме две недели! — В коме? Я не помню, что случилось, если честно... Ё начал трепыхаться, пытаясь сесть поудобнее на кровати, только тело ослабло и руки не слушались. И Краткий поспешил на помощь, аккуратно усаживая своего ассистента и заботливо подкладывая ему под спину подушку. — Не суетись. К счастью, всё страшное позади. - Краткий старался перевести тему разговора, лишь бы не вспоминать тот ужас, что он увидел на заброшке. - И я буду рядом, чтобы позаботиться о тебе! — Ох, Краткий, спасибо. Но как же твоё шоу? — Об этом не волнуйся, я устроил обжектам небольшой отпуск, пока ухаживаю за тобой. Посмотрим, пойдёт ли им это на пользу. — Извини... Наверное, я создал тебе много проблем... — Не переживай, твоя жизнь - для меня превыше всяких шоу. Так что, забота о тебе - моя священная обязанность, как друга и наставника. Ёшка только улыбнулся, засмущавшись. Краткий был только рад этой милой мордахе. Если бы только ассистент знал, как Берет психовал и места себе не находил все те две недели. Пришлось приложить немало усилий, чтобы, буквально, вернуть Ёшку к жизни, с нуля создавая ему новые органы и меняя мёртвые ткани. Да, Краткий и сам всё то время был похож на мертвеца. Не ел, не спал, постоянно нервничал и дежурил у тела Лилового. Но он смог. Оживить симболара сложно, но можно. — Давай я тебе еды принесу, ты, наверное, голодный. - Краткий осторожно положил ладонь на один шарик Ёшки. — Немного, я не очень хочу есть... — Я что-нибудь приготовлю, подожди. Краткий поспешил выйти из комнаты, направляясь... В магазин. Мда... Совсем себя запустил, даже ничего съестного дома нет. А тем временем Ёшка продолжал осматриваться, замечая новые интересные вещи в своей комнате: цветы, шарики, милые открытки. Наверняка с пожеланиями скорейшего выздоровления. Интересно, от кого это всё? Так много, неужели, весь алфавит так переживал за него? Вспомнить бы ещё, что случилось... Как он мог оказаться в такой ситуации? Наверняка он на уши всю симболарную общественность поставил. Один вид Краткого, чего стоил. Хоть Ёшка не до конца вник в происходящее после продолжительного сна, но большие тёмные круги под глазами наставника он просто не смог не заметить. Недосыпал, бедняга, а может, и плакал... От этих мыслей Лиловый ещё больше почувствовал вину. Что бы там не произошло, он виноват, что причиняет его лучшему другу такие неудобства. Подумать только, он даже отпуск от шоу взял, чтобы ухаживать за ним! На какие жертвы он ещё готов пойти ради него, если уже не пошёл? Ёшке было страшно об этом думать. И Краткий уже вернулся из магазина с двумя увесистыми пакетами. Там было всё самое необходимое. Чтобы скорее поправиться, нужно много энергии, а чтобы была энергия, нужно есть. Чем больше кушаешь, тем скорее восстановишься. Вот такая теорема. Однако, сказать легко, ты попробуй сделать. Обычно, в доме готовил Ё, Малиновый же отвык от этого дела. Просить помочь Садовника - ну такое... Что он, сам не справится? У того своих забот хватает. Поборов лёгкий тремор рук, то ли от неуверенности, то ли от голода, Берет принялся кулинарить. В меню у нас бульон куриный. Достав из пакета ингредиенты и отыскав чистую кастрюлю, наш повар взялся за дело.***
Послышались шаги из коридора, Ёшка вновь очнулся ото сна (как будто мало ему было). В дверном проёме появился Краткий с миской супа, от которой исходил густой пар и запах~ У больного заурчало в животе. — Краткий! Но я же просил немного. - закапризничал Ёшка. — Через "не могу", дорогой мой. Тебе надо поправляться поскорей, скушай всё, пожалуйста. Звёздочка морально приготовился поглотить такой объём пищи. Он не уверен, что осилил бы столько, даже будучи здоровым. Краткий зачерпнул ложку бульона, подул и поднёс ко рту больного. — Открывай рот, летит самолёт с облепихой! — Пфх... Не смеши меня! - сквозь улыбку прыснул парень. Успокоившись, он принял первую ложку супа. — Ну как? Не пресно? — Не, вкусно. Вполне съедобно. Он не врал, суп получился вполне сносным, не отравишься. Так, ложка за ложкой, он всё съел. Где-то на половине тарелки уже хотелось сказать "стоп" и закончить трапезу, но Краткий намерен был выполнить миссию по кормлению друга. И он справился. Он хорош. А вот Лиловый не мог так сказать о себе. Желудок неприятно ныл, а всё съеденное грозилось вырваться наружу при любом резком движении. Голова болела. — Ты молодец! - похвалил Малиновый. - Чем теперь хочешь заняться? — Ьььььььь... - только и смог выдавить Ёшка. — Оу... Не буду мешать. И Краткий помог другу принять горизонтальное положение и ушёл из комнаты, захватив с собой грязную посуду. Ёшка смотрел в потолок невидящим взглядом и, кажется, снова готовился попрощаться с жизнью, но уже от переедания. Теперь он не мог думать ни о чём, все силы ушли на переваривание пищи. Так что, вопросы о случившемся и о подарках на тумбочке он задаст попозже. А сейчас вновь тихий час!***
Утром следующего дня, Краткий вновь навестил Ёшкины покои. Его внешний вид претерпел изменения. В лучшую сторону. Исчезли мешки и синяки под глазами, посвежел. Лиловый не знал, но это первая ночь за две недели, когда Краткий мог спокойно закрыть глаза и не думать о едва живом трупе в соседней комнате. — Доброе утро, звезда моя! - пропел Краткий. - Как спалось? — Спал, как убитый. — ... Краткий прикол не оценил. Это было видно по его выражению лица. Ёшка стал о чём-то догадываться. — Что же, это хорошо! - Малиновый вновь натянул на лицо улыбку. - Чего бы ты хотел на завтрак? Есть вчерашний бульон. — Нет! Бульон не надо, лучше кашу или салат. На твой вкус. — Хорошо, заказ принят! Краткий умчал на кухню, готовить завтрак в постель для своего любимого больного друга. Спустя полчаса он поднялся на второй этаж, неся поднос с завтраком. Стандартная процедура: усадить больного и покормить с ложки. Лиловый метнул взгляд в сторону завтрака. — Ну Краткий, я просил или кашу или салат. Зачем ты оба блюда принёс? Ещё и молоко с яблоком... — Не привередничай. Молоко полезно для костей, а они у тебя в очень плачевном состоянии... Я хочу, чтобы ты скорее поправился. — Я не смогу это всё съесть, кажется, я не до конца переварил тот бульон... — Ну, место ещё должно остаться. Краткий поднёс ложку с кашей ко рту. — Ложечку за папу. Ё принял и проглотил её. Ничего, вкусная. Кажется, Берет готовил с любовью. Как мило. — Ложечку за второго папу. Ёшка прыснул, опять эти шуточки про Кирилла и Мефодия. Они мешали проглатывать пищу. — Ложечку за Аза. — Кстати, а... - Ё не договорил, как ему в рот сунули ложку. - Как там ребята? Они же знают, что со мной? — Ага, все в курсе. Аз тебе даже веник принёс. — Хорошо, хоть не венок. — Не отвлекайся. У нас ещё 32 буквы впереди. — Ты и меня посчитал? — А за себя, ты должен в два раза больше съесть. — Ох Ё... Вот так и прошла трапеза больной буквы. Съев кашу, молоко и немного салата, он отказался доедать остальное, пригрозив разойтись по швам, причём, в буквальном смысле. Остальное Краткий доел сам, это был его завтрак. — Подожди минутку, я в ванную. Берет вернулся с зубной щёткой, тазиком и кружкой воды, на плече висело полотенце. — Надо бы зубки почистить. — Ох, ты прав. Ё совсем забыл о гигиене. Краткий присел рядом, выдавливая пасту на тюбик и поднося ко рту. Он аккуратно вычищал каждый зубик, не забывая и о внутренних стенках, до которых было сложно добраться. Звездному было неловко от такого жеста заботы, но это лучше, чем потом ходить к дантисту. Через пять минут ему уже вытирали лицо, которое Краткий тоже не оставил без внимания. На этом утренние процедуры закончились. — А сейчас мне нужно установить тебе катетер для капельницы. — Ох, а это для чего? — Название у лекарства - язык сломаешь, но оно снимает боль и помогает заживлять мягкие ткани. Ёшка зажмурился, когда к его забинтованной руке поднесли иглу. Было безумно страшно. Ты, весь переломанный, изувеченный, лежишь тут, на кровати, и тебя пичкают всякими лекарствами, могут сделать с тобой, бедным и несчастным, всё, что захотят... — Ну всё. Ты молодец. Ёшка посмотрел на руку с капельницей. Это было совсем не больно, он ничего не почувствовал. — Чем хочешь заняться? Я могу тебе почитать или посмотрим вместе фильм. — Ох, я бы хотел просто побеседовать с тобой. Что произошло за то время пока меня не было? — А, тебя это интересует... Ну, ничего особого. Всё так же тихо, спокойно, я исключил Кнайфа. Никто никого не обижает, Аз запретил Яори появляться ещё в трёх местах. На одном собрании мы обсуждали твоё состояние, потом все припёрлись к нам домой, как на церемонию... Вот, всякий мусор принесли. Особо "умные" притащили еду. Она стухла через пару дней, как и цветы — Так чего ты сам не съел? — Так не мне же принесли. — Краткий, когда я тебя впервые увидел... Я подумал, что это смерть с косой за мной пришла. Ты вообще ел в моё отсутствие? — Ну... Я живой, значит, ел. И вообще, тебя моё состояние волновать не должно. По крайней мере, пока ты на больничном. — А случись с тобой что, то кто бы позаботился обо мне? — Садовник...? — Ну давай ещё работы ему подкинем, ему же мало... Краткий, я тебя умоляю, не изводи так себя больше. Твоя голодовка ничего бы не принесла, ты и сам мог в голодный обморок бухнуться и не очнуться... Краткий был на два тона краснее своего изначального цвета. Больной Ёшка, который пережил столько и только вчера пришёл в себя, строго отчитывал его. Какая прелесть. — Краткий... Ну, а что со мной произошло-то? Я ничего не помню. — Тебя переехал трамвай. — ...И выколол мне глаз? — Это был очень агрессивный трамвай. — Краткий! Ну не поверю я тебе! — А у тебя нет выбора. - Малиновый лишь пожал плечами. Что-что, а правду говорить он не хотел. Не сейчас... Хотя, было бы лучше, чтобы вообще никогда. Парень не мог представить что чувствовал Ё в те моменты и как долго ему пришлось страдать. Он ему даже завидовал. Не помнит ничего. А у Берета ещё долго перед глазами стояла эта картина разверзнутого тела его любимого симболара. Он боялся, что потерял его навсегда. Какое счастье, что теперь всё позади, дальше он позаботится о нём. Ёшка хмурый лежал на подушке и елозил плечами, пытаясь поменять положение. — Хочешь лечь? — Всё тело затекло... — О! Давай помогу. Не дожидаясь ответа, Краткий убрал одеяло и помог Ёшке принять горизонтальное положение. Сам Ё впервые мог увидеть нижнюю часть тела: одна нога в гипсе, другая с пластырем на коленке. Парень согнул её, это единственная конечность, которая была подвижна. Однако, коленка откликнулась болью и громким щелчком. — Оу! Вот это кайф... Затекла, родимая. — Ты меня так не пугай, я подумал, ты себе последнюю ногу сломал. — Здесь нет трамваев, так что, моим костям ничего не угрожает. — Расслабься. Краткий принялся легонько массировать плечи парня. Неожиданно. Ё даже не сразу сумел расслабиться. А тем временем Малиновый перешёл к спине, запуская свои длиннющие руки, заключая Ёшку в объятия. Слишком близко... Ассистент порозовел. — Ты в порядке? — А... А... Ага. Да! Я в порядке, не останавливайся. — Скажешь, если больно будет. Больно не было, наоборот, аккуратные прикосновения возвращали залежавшему телу чувствительность. Кровь разгонялась по венам и Ёшка мог чувствовать тепло в каждом участке тела. Приятные ощущения, лучше может быть только... — Ой, что-то нога под гипсом зачесалась. Ты мне не поможешь? — Чешется - значит, заживает. - протянул Краткий, осматриваясь вокруг в поисках подходящего предмета. Отыскав карандаш, парень просунул его под гипс. — Левее, пожалуйста... Чуть ниже... Ага, так хорошо! ~ Краткий осторожно двигал карандашом, боясь навредить бедной ноге. Почесульки продолжались долго, а за ними Краткий продолжал всячески развлекать Ёшку. Он помог прочитать ему открытки, посмотрел пару серий какого-то фильма, пообедали, как всегда, не без шуточек и Ёшкиного ворчания. А ближе к вечеру в гости зашёл Яори, притащив пакет с фруктами. Благо, в этот раз они не сгниют. Лиловый был счастлив. Втроём было уже повеселей.***
— Пока, Ёш, поправляйся скорей! - тёмный силуэт помахал на прощание. — Пока, Яо, не давай себя в обиду! - пропел в ответ Ёшка. Внизу хлопнула дверь. — Ушёл. Ну, теперь мы, наконец, одни. — А? И что теперь? — А теперь... Ужин! Краткий быстро чмокнул Ёшку в лоб и умчался на кухню готовить. Лиловый остался в лёгком, но таком приятном замешательстве. Ох уж этот малиновый симболар~ Он вернулся спустя час с тарелкой пасты с морепродуктами и фруктовым салатом на десерт, приготовленным из тех самых фруктов, которые принёс Яори. — Опять закормить хочешь? — Привыкай. Будешь много кушать - поправишься и станешь сильнее любого из нас. Ёшка вновь был вынужден насилу проглатывать лишние кусочки, которым просто не было места в желудке. Благо, что он не атрофировался за две недели, у обжектов и людей так всегда бывает во время комы. — Ложечку за Николая Карамзина. Всё! Ты молодец. Съел всё без остатка. — Ага... - отозвался чуть живой Ёшка. — Ну, я, тогда, пойду. Мне тоже пора кушать. Только И Краткий потянулся к дверной ручке, как Ё спросил: — Ты же не трогал тех детей? — ...что? - Краткий не сразу понял о чём шла речь. — Те дети, которые сделали это со мной. Вы могли повстречаться. Ты не трогал их, верно? — ...нет. Что ты такое говоришь, Ёшенька, разве я мог? — Зная тебя... Они просто глупые дети, жизнь их и так накажет. Тем более, меня можно было восстановить, а вот они... Если умирают, то уже навсегда. — Это верно. Законы Кармы никто не отменял. — Спокойной ночи. — И тебе, звезда моя! Краткий только за порог, как по телу пробежался табун мурашек, а к горлу подступил неприятный комок. Он чувствовал вину. Нет, не перед малолетними живодёрами или их родителями, которые упустили их. Перед Ёшкой. Даже в таком состоянии он думает о ком-то другом. Да не просто о ком-то - о своих убийцах! Ё был слишком хорош для этого мира, да и для другого, как выяснилось, тоже. Ну вот как Краткому не стыдно врать перед такими звёздными глазами? Хотя, если бы он сказал правду, то простил бы его Лиловый? Скорей всего, он бы испытывал трудности при общении с Беретом. Ух, даже с того света эти гадёныши ломают им жизнь. В любом случае, что бы там не произошло, в той злополучной заброшке, теперь с Ёшкой всё в порядке, через недельку он должен поправиться и снова помогать с шоу.