***
— Разрази меня гром! — выругался квартирмейстер, обращая взоры пиратской команды вдаль. Небо, совсем недавно окрашенное глубоким голубым цветом, чернело. На глазах десятков моряков оно затягивалось целой стаей громадных дождевых туч, не предвещая ничего хорошего. Пираты затаили дыхание. Казалось, будто пережитое прошлой ночью повторится — ужасное ненастье, без жалости ударяющее ливневыми хлыстами, снова встанет у них на пути. А ревущий ветер, опасно кренящий судно, и могучий шторм, порождающий волны-колоссы, будут вновь нести в себе угрозу поглотить и утянуть на самое дно непокорную и сопротивляющуюся из последних сил Destiny. Если не случится чуда, морское безутешное полотно снова воплотит в жизнь самый страшный кошмар любого моряка. И тогда сна не видать ни капитану, ни его команде до самого рассвета, а то и несколько изматывающих дней. Переменчивые порывы ветра ощущались слишком отчётливо. Ожидая скорые удары по корпусу корабля, Хонджун крепко вцепился в штурвал. Он готовился в любой момент встретиться с гневом морской пучины, взирая на иссиня-чёрные тучи прямо над бизань-мачтой . Будучи на грани едва посильной схватки, капитан просчитывал все возможные способы выжить, то и дело опасаясь, как бы дело не осложнили водяные смерчи, верные спутники бури, коих лишь по воле злорадной судьбы удалось избежать сутками ранее. Думать о встрече с непредсказуемыми воздушными вихрями хотелось меньше всего, ведь один лишь неверный поворот рулевого колеса, и ловушка захлопнется. Тугой ком завязывался в горле Хонджуна при мысли о непоправимом. Destiny требовалось восстановление, ещё одной «бойни» она могла не пережить. Оставалось лишь отсчитывать про себя почти осязаемые и придавливающие балластом к корме минуты. Раз… два… три... Но даже через десяток другой минут, волочащихся, как назло, медленно, подобно самой хлипкой шхуне в штиль, не случилось ровным счётом ничего. Стоило только лунному лику явить себя из-под клубящихся смолянистых облаков, как надежда тонкой вуалью накрыла собой моряков. Неужели обойдётся? Такой исход казался почти сказочным, похожим на истории бывалого Хансоля — здешнего морского волка. А ведь он ой как любил приукрасить, обильно перча подробностями, выуженными из собственной головы. Но сказки, кажется, взяли в привычку становиться явью. Мрак, окружающий и сдавливающий тисками, начинал рассеиваться, позволяя выдохнуть с облегчением команде и, кажется, самой Destiny, мирно рассекающей морскую успокоившуюся гладь. Капитан устало потер покрасневшие глаза. За прошедшие сутки так много было уготовано проказливой судьбой, что он едва поспевал за происходящим. Впервые за пиратскую жизнь неизвестность настораживала, заставляя ожидать опасности в любой момент. Ничего не выражающий взгляд обратился к одинокому ночному светилу. Хонджун чувствовал необычайную пустоту там, где положено биться сердцу, стоя вот так в свете единственных верных спутников моряков в море — звёзд. Тревога, лишь на миг отступившая, новым прибоем заполнила дыру в груди. На ставшие уже родными ощущения капитан лишь отстранённо хмыкнул — ему не привыкать прятать поглубже этого дикого зверя, норовящего укусить побольнее, основательно впуская когти в самую душу мужчины. — Вам стоит поспать, кэп, — голос квартирмейстера звучал чрезвычайно громко в сумеречной тишине. Хонджун, лишь тогда оглядевшись, понял, что палуба почти опустела — только он, да Кёнмун на капитанском мостике. В пору бы возмутиться, какого дьявола команда бездельничает. То, что буря миновала, совсем не означает, что можно позволять себе вольничать. Хонджун бы вспылил, щедро награждая проштрафившихся крепким словцом, ведь где это видано, чтобы матёрые моряки вели себя как крысы сухопутные, никогда пороху не нюхавшие да вёсла не мочившие. Вот только ветер уже не за кормой и в величавых парусах, а в голове верещит и разрывается, будто хочет выбить из налитого свинцом черепа последние остатки сознания. «И впрямь нужно поспать» — решает мужчина, похлопывая по плечу тепло улыбающегося квартирмейстера. Утро ведь вечера мудренее. А взбучку нерадивой команде он совершенно точно ещё устроит. Вторые бессонные сутки не крайний предел, который может подарить неспокойное море, Хонджун это понимал, как никто иной. Оттого и странно было чувствовать себя сейчас настолько выжато — каждый шаг казался непозволительной роскошью для ослабевшего тела мужчины. «Неужели старею» — успел было только подумать капитан, последний раз поднимая глаза к мачтам, прежде чем отправиться в свою каюту. Несколькими часами ранее, когда солнце багровыми путями уходило на покой, Хонджун распорядился о перестановке. На корабле гостей становилось всё больше, а места несоизмеримо меньше. И если с Саном капитан мог разделить свою обитель, то нахождение в ней девчонок всё усложняло. Особенно после того, как Хэвон мастерски вывела мужчину из себя. Destiny хоть и была немалым судном, но похвастаться достаточным количеством комнат не могла, да и не нужно это было. По обычаю личная каюта полагалась капитану и первому помощнику с боцманом, остальная часть команды довольствовалась кубриком. Но теперь обстоятельства требовали неизбежных перемен. Обдумав несколько вариантов, Хонджун уж было решил потеснить Кёнмуна, но в последний момент нашлась идея получше. Недалеко от капитанской каюты была каморка, которую ещё прежний капитан Destiny использовал для хранения особенно ценной добычи. Места не шибко много, но если привести пыльное помещение в порядок, будет вполне пригодным для временного пристанища. Так и поступили. Ступив в родную обитель, пират обнаружил лишь мирно спящего Сана, который уснул всё так же сидя на стуле. В подобном положении спать жутко неудобно, и Хонджун уж было собирался сказать другу прилечь на койку, но потревожить не решился. Лишь аккуратно укрыл простынью, пока сердце от вида измученного парня вновь болезненно сжалось. События, которые начали происходить одно за другим, не давали возможности сделать выдох. Пират едва ли мог вспомнить, когда последний раз чувствовал подобную усталость, насильно тянущую плечи к деревянным доскам. Только присев за стол, обложенный всевозможными картами и корабельными записями, Хонджун почувствовал, насколько велико было его желание спать. Веки, ставшие вдруг непомерно тяжёлыми, то и дело закрывались, не позволяя расфокусированному взгляду ухватиться за какой-либо предмет. Мужчина до последнего сопротивлялся, не желая давать шанс кошмарам вновь проникнуть в оголённое сознание, но и отказаться от отдыха совсем не мог. Оставалось только надеяться, что несколько часов сна не сыграют с ним злую шутку, подкинув новые картинки невесёлого будущего. Стоило только капитану уложить тяжёлую голову на стол, он тотчас же провалился в сон. Сначала безмятежный, даже обманчиво спокойный, позволяющий насладиться таким желанным отдыхом, но только лишь ненадолго, пока ненавистный дар вновь не подкинул очередную удушающую картинку. Крупная дрожь пробила всё тело мужчины, выбивая последние крупицы равновесия из ног, выпуская на волю больше не сдерживаемого зверя в груди. Рвано дыша, Хонджун осел на палубу там, где и стоял, у люка под грот-мачтой. На нижней рее на тросах, прямо под грот-марселем , висели безжизненные тела членов команды Destiny. Головы пиратов были вывернуты под неестественным углом, лица распухли и безобразно посинели. В нос тут же ударил тягостный трупный запах, заставляющий нутро сжиматься. Липкий ужас торжествующе осел где-то на задней стенке горла, парализуя голосовые связки. Влага в капитанских глазах застилала пеленой, не давая смотреть в мертвецки белесые выпученные зрачки сокомандников. Хонджуну хотелось вскочить с места и броситься за борт, когда одними трясущимися губами он беззвучно пересчитывал повешенных. Вся команда. Вся команда славной Destiny болталась в петлях прямо над головой проклятого судьбой капитана Кима. И он ничего не мог сделать, лишь рвано дышать в попытках не сойти с ума от увиденного.***
Слабая рябь водной глади пока ещё нехотя отражала лучи рассветного солнца на горизонте. Опёршись на фальшборт, капитан вдыхал утреннюю морскую прохладу, потирая немеющие виски. Сердце Хонджуна то и дело заходилось от проносящихся перед глазами образов. Он всё ещё чувствовал смрад разлагающейся плоти своего очередного ночного кошмара. Колющее где-то под рёбрами чувство заставляло взмахнуть головой в надежде отогнать наваждением свалившееся воспоминание. Подобное уже было годы назад. Тогда Хонджун застал пылающие языки пламени на корме и палубу, липкую от пролитой крови. Из вязкого, давящего наваждения мужчину вырвал бодрый голос штурмана: — К вечеру будем на острове Падших, капитан. Недавно появившийся на палубе Сан выглядел измотанным не меньше Хонджуна. Усталость вчерашнего дня грубыми мазками залегла под голубыми глазами, ужесточая моложавое лицо. Мышцы всё ещё ломило от неудобного сна, но внезапное воодушевление заполняло собой всё тело, заставляя сердце биться чаще. Новость о скором прибытии лучше любого снадобья распрямляла затёкшие плечи — принцу казалось, что разгадка вот-вот — и окажется в их руках. В порыве хорошего настроения, обрамлённого надеждой, Сану пришлось тормозить самого себя, чтобы ненароком не превратиться в юлу, бесконечно наворачивающую круги по палубе. Угнетающе тяжело было просто ждать. Молодой наследник уже успел несколько раз справиться о состоянии девушек, вызвав косой взгляд Хэвон на очередной стук в дверь каюты. Послушать, как друг отчитывает провинившуюся команду за разгильдяйство вечером ранее. Умудрился даже помочь с заменой особо хлипких тросов, демонстрируя природную ловкость и силу. — Настоящего моряка видно по сильным рукам, — пробасил Хансоль, увлекая парня новой порцией россказней, пока тот не увидел удаляющегося в трюм штурмана наперевес со связкой карт. Сану пришлось проявить ещё и свою вымуштрованную тактичность, покидая старика, но непременно обещая ему вернуться и послушать о невероятных приключениях морского волка. На судоходной карте Великого моря, раскинутой на капитанском столе, аккуратным почерком были выведены координаты конечной точки назначения. Сан мало что знал, но даже так был уверен, что такой карте лучше не попадать не в те руки, ведь подобные острова рядовым картографам имперского флота вряд ли были известны. Проложить нелегкий путь мог только опытный штурман, и такой был среди бывалых моряков в команде капитана Кима. Вместе они повидали не один чертеж, исследуя новые дали почти бескрайней морской глади, с особым участием отмечая расположение суши, подобной острову Падших. О факте существования карт Сан был наслышан. Будучи принцем подводного мира он не нуждался в столь примитивных способах навигации. Кроме того, даже самый крепкий пергамент под водой имел свойство стремительно терять чернильные разметки. Но не отдать дань уважения жителям суши парень не мог, ведь в полной мере понимал их стремление объять и запечатлеть новое. Ещё больше Сан уважал их одарённость в возмещении своей, на самом деле, поразительной хрупкости. Людские жизни были скоротечны, и потому успеть им хотелось куда больше, наполняя своё существование особыми обозначениями и яркими контурами. Перед высадкой парень внимательно изучил линии, которые вырисовывали небольшой остров на пожелтевшей бумаге, зорким взглядом откладывая в памяти каждый чернильный разлёт начертанного рельефа. Любопытство в его крови почти закипало даже в моменты, когда стоило бы поумерить пыл ради более важных целей. Вот только когда ещё наследнику Морской Пустыни выдастся шанс увидеть и эту сторону человеческой жизни? Не тот обычный портовый городишко, откуда пришлось забрать девушек, а самое что ни на есть пиратское пристанище, в котором Сан никогда не бывал ранее. Поэтому принц и пытался всеми силами представить себе встречу с незнакомой землёй. Однако чуть позже, когда ступил на песчаный берег вместе с Хонджуном, понял, что собственного воображения едва ли хватает. Жизнь на острове бурлила подобно переполненному котлу, подсвеченному огнями факелов, освещающих узкие и дурно пахнущие проулки пиратского городка. Сан, семенящий вслед за стремительно удаляющимся другом, с неподдельным интересом оглядывал снующих вокруг людей и немногочисленные здания. Где располагается сердце острова было легко определить по разгульно громкому биению пустых бутылок под аккомпанемент расстроенных струнных. Походка выходящих из популярной таверны завсегдатаев пугала Сана своей нетвёрдостью и почти опасным наклоном туловища. Вот-вот — и деревянные ступени окажут радушный приём, если, конечн,о первыми их в свои объятия не пригласят местные женщины, чтобы вместе громко смеяться, тесно прижиматься друг к другу и забыть все невзгоды этой непростой жизни. Никто из находящихся поблизости будто не замечал парня, закутанного в тёмный плащ. Хонджун заранее предупредил — у острова везде есть глаза и уши, нужно быть начеку. Это предостережение сейчас казалось Сану излишним, ведь как эти глаза, подёрнутые пьяной дымкой, могли наблюдать. И разве эти уши были способны услышать хоть что-то, кроме хмельных завываний и криков? С каждым шагом запах самого низкопробного рома вперемешку с нечистотами заполнял лёгкие, желчью оседая на корне языка. Хотелось сплюнуть. Хотелось не видеть эти тела в переулках, которые будто даже не живут, а влачат своё бесполезное разлагающееся существование вместе с крысами, их единственными соседями. Искреннее любопытство слишком быстро сменилось отвращением на искривившихся губах принца. Он уже не хотел смотреть на назойливых прохожих, так и норовящих своими скрюченными руками схватиться и утянуть в смердящую пучину распутства. Парень недоумевал, как идущий впереди Хонджун непринужденно вышагивал, будто и не замечая вязкой грязи под своими же ногами и прямо вокруг них — всех этих отъявленных прохвостов, сально улыбающихся, обнажающих гнилые зубы и выкрикивающих непотребные и отвратительные ругательства. Лишь спустя несколько тёмных закоулков, оставшихся где-то позади, Сан с горечью осознал, что, кажется, почти забыл, кем был его друг на самом деле.***
— Надо же, капитан Ким собственной персоной, — незатейливое дельце, которым гадалка занималась скорее от скуки, нежели для пользы, потеряло всякий смысл. Волей судьбы перед ней появился кое-кто намного более стоящий внимания — пират, увидеть которого женщина хотела уже очень давно. — Зачем же я тебе понадобилась? Хонджун был готов поклясться, что именно благодаря этому дурманящему голосу и зазывающей манере речи многие бедняги попадали в сети бесчестной пройдохи, слава о которой ходила далеко за пределами острова Падших. Но на него такое не действует, ни в прошлом, ни сейчас. — Есть несколько вопросов. Я думаю, ты сможешь… — не успел мужчина договорить, как его наглым образом перебили, приложив ладошку к приоткрытым губам. Провидица, как её называли в здешних нечистых кругах, всего за считанные секунды сократила расстояние до минимума, ни капли того не страшась. В этот момент она была хищницей, наконец подобравшейся к желанной добыче. — Не так быстро, капитан. Подумай… — заговорщицки тихий голос опалял мочку уха, на инстинктивном уровне снижая внимание, пока гадалка игриво водила пальчиком по загорелой мужской груди. Провидица слишком долго ждала, когда в её сети вновь закинет молодого и непокорного капитана, чтобы любыми силами сделать его своим. — Сможешь ли ты дать достойную плату за мой ответ? — Если ответ будет действительно стоящим… — Хонджун понизил голос до липкого шёпота, нарочито медленно проговаривая каждое слово буквально в губы повисшей на нём женщине. Якшаться с подобными личностями не в его правилах, но получить информацию было важнее, чем следовать своим же принципам. — Что ты мне предложишь взамен? — Провидица томно выдохнула, нетерпеливо извиваясь в ожидании последующих слов, на что капитан лишь лукаво улыбнулся. Заставить женщину поверить в то, что он принял её условия, не составило никаких трудов, так почему бы не выйти из этой нечестной игры победителем. — По глазам вижу, что ты хочешь меня? — смысл последних трёх слов утонул где-то на задворках затуманенного сознания. Глаза гадалки сверкнули нездоровым блеском и она уж была готова наброситься на обманчиво податливого капитана, как вместо желанных губ на своих ощутила лишь нежное поглаживание по щеке. — Сначала дело, потом забавы, Розали. Сказанное ранее имело двойную грань, ни одну из которой Хонджун не был готов отдать Провидице, но об этом она даже не догадывалась. Сейчас каждая клеточка её тела горела желанием наконец овладеть тем, о ком женщина грезила уже не один долгий год. И позволив себе вот так запросто пойти на поводу у своего влечения, гадалка потеряла бдительность окончательно, поверив на слово пирату. — Хорошо, будь по-твоему. Но после ты никуда не уйдёшь, — Провидица нехотя оторвалась от благосклонно улыбающегося мужчины и направилась в излюбленное в шатре место. Незамысловатый стол, подаренный очередным поклонником, был завален различными камушками, связкой жабьих костей, игральными картами и даже стеклянным шаром. Подобные атрибуты были лишь отводом глаз для любопытных зевак — для того, чтобы ответить на вопросы редких посетителей, Розали всё это было не нужно. Сан, стоящий доселе в стороне, неопределённо хмыкнул. Чем больше он наблюдал за поведением женщины, тем меньше верил в то, что она сможет поведать хоть что-то дельное. Все её повадки, даже походка и привычка растягивать слова, напоминали обычную уличную самозванку, не знающую цену ни своей выдуманной силе, ни самой себе. Но разворачиваться и уходить принц не спешил. Учитывая приложенные другом усилия, эта дамочка чего-то да стоила, оставалось только проверить, чего именно. В промежутках между подобными мыслями парень успел подметить, каким взглядом эта самая Провидица пожирала ставшего вдруг другим человеком Хонджуна, но задавать вопросы не спешил. Всему своё время. Будто только сейчас заметив направленный на нее пристальный взгляд, Розали усмехнулась. Сам принц Морской Пустыни пожаловал на этот осквернённый чернотой и похотью остров. Провидица бы явно соврала, скажи кому, что ей неинтересна причина, сподвигнувшая этого славного парня подняться из-под могучих вод и забрести сюда. — Ваше Высочество, чем могу быть полезна? — Сан удивленно вскинул брови, не понимая, как гадалка могла прознать о его происхождении, на что женщина лишь самодовольно улыбнулась. Подобное для её глаз сущий пустяк. — Не пугайтесь, Ваше Высочество. Вот только смена одежд не в состоянии скрыть вашу золотую метку на шее. Парень непроизвольно дотронулся до россыпи веснушек на светлой коже, сияющее мерцание которых было видимо лишь для избранных. Своеобразный знак принадлежности к королевскому роду, обретающий у каждого из династии свою отличительную форму. Ещё в детстве мама с восхищением говорила, насколько красиво его знамение, будто десятки звёзд сияют на личном небе. Поэтому Сан всегда считал свои веснушки чем-то особенным, напоминающим о маминой тёплой улыбке. — Мне нужно узнать, где мой учитель, — в голосе парня чувствовались нотки раздражения. Он не терпел, когда посторонние раскрывали тайны, заглядывали в душу и так умело ковыряли слабости. Пусть Провидица только и сказала про метку, Сан был уверен, она увидела куда больше, иначе не смотрела бы так снисходительно. — Кан Ёсан, некогда придворный маг Морской Пустыни. Ты можешь сказать, где он сейчас? Розали скучающе подложила руки под голову, с наслаждением прикрыв глаза. Вдаваться в подробности она не собиралась с самого начала, да и наследный принц вызывал у неё лишь жгучее презрение, которое женщина объясняла его непорочной чистотой. Таких, как этот малец, Провидица ненавидела больше всего. — Этот хитрый старик ближе, чем ты думаешь. Услышанное посеяло лишь больше вопросов, нежели дало хоть какой-то нужный ответ. Сан в принципе не понимал, в каком из уголков Морской Пустыни можно найти учителя, не говоря уже о том, чтобы размышлять, где будет это самое «ближе». После очередной попытки разгадать чужие слова парень лишь разочарованно выдохнул. Был ли смысл уточнять сказанное, он не знал — если бы эта женщина могла дать чёткий ответ, то не юлила бы столь открыто. — И это всё? — молчавший до этого Хонджун, скептически оглядел задумавшуюся о чем-то своём Провидицу. Не за таким ответом они пришли в этот богом забытый шатёр, и уж тем более не ради этой невнятной информации пират подыграл настырной девке. — Розали, ты шутишь с огнём. На небрежно брошенное предупреждение женщина лишь театрально вздохнула, поправляя выбившуюся из незамысловатой причёски прядь. Сейчас, когда перед ней стоял самый лакомый кусочек, гадалка даже не думала размениваться на добычу поменьше. Отпрыск королевских кровей не волновал её ни капли, ровным счётом как и нужда давать чёткие ответы. Провидица всё ждала, когда сможет остаться с пиратом наедине, и уж тогда хоть на сотню его вопросов ответила бы, докинув и тайный подарок в довесок. — А кто сказал, что я отвечу на вопросы, если их задаёшь не ты? Такого уговора не было, мой дорогой, — уголки пухлых губ взметнулись вверх. Делая шаг за шагом ко вмиг притихшему капитану, Розали всем своим видом показывала, кто здесь истинный победитель. Поверить обещанию пирата — это одно, но вот расставить ловушки самолично — совсем другое. — Так на чём мы там остановились? Провидица уже смаковала вкус скорого поражения. Вот только не своего, а желанного мужчины, который наконец-то угодил в её ловушку. Теперь-то славный капитан Ким будет играть только по её правилам, если хочет получить ответы на все интересующие его вопросы. Хонджун скривился в презрительной усмешке. То, что сейчас пыталась провернуть Розали, казалось ему детской шалостью и не вызывало даже капли уважения. Возможно, мужчина оступился, подумав, будто коварная плутовка вдруг послушно выполнит просьбу без своей выгоды, но и она ошиблась — как бы сильно не нужно было узнать местонахождение придворного мага, переступать и без того потёртые границы пират не собирался. Раз не получилось добиться желаемого здесь, они найдут другой, более приятный способ. — Кажется, на этом, — мужчина сам преодолел оставшееся между ними расстояние, обманчиво ласково хватая радостную Розали за горло. Всего несколько нежных касаний, чтобы усыпить бдительность и заставить Провидицу почувствовать, будто капитан в её власти. Но стоило только женщине потянуть свои одурманенные похотью ручонки, Хонджун медлить не стал. В нём вдруг проснулось то самое сумасшествие, которое он прятал глубоко внутри каждый раз, как его пытались обвести вокруг пальца. Пират больше всего на свете ненавидел оставаться в дураках, хоть и когда-то давно оказался самым главным среди них. — Если ты думала, что имеешь право играть со мной, то чертовски ошибалась. Розали, мне не составит труда свернуть тебе шею прямо сейчас. Услышанное заставило Провидицу прыснуть со смеху. Несмотря на то, что тон мужчины был более, чем убедительный, она не верила подобным угрозам. Капитан Ким не из тех, кто убивает зазря, об этом знали все, даже на этом острове. Вот только чем дольше женщина вглядывалась в темнеющие глаза напротив, тем сильнее начинала задыхаться. Не от сжимающих её горло пальцев, а от пробирающего кости кошмара, который бушевал в глубинах пиратской души. Впервые за долгое время Розали стало страшно. Не за себя, ей-то ничего в ближайшие пару годков не сделается, — за стоящего всего в нескольких сантиметрах Хонджуна, который совсем скоро падёт. — Весь этот ужас внутри тебя станет явью. Ты никого не спасёшь, капитан, — каждое слово, слетевшее с чужих губ, звучало как приговор. Несправедливый и смертный, вынесенный самым свирепым судьёй. Но за что? Мужчина опустил вмиг ставшие непослушными руки и, обернувшись на ничего не понимающего Сана, покачал головой. Сейчас не время. Нужно торопиться. Вернуться на пострадавшую Destiny и как можно скорее отыскать Ёсана. Возможно тогда всё услышанное сегодня останется лишь жестоким враньём, которое Провидица сболтнула намеренно. Обратная дорога до порта казалась бесконечной. Хонджун сбился со счета сколько зловонных улиц и тёмных закоулков они умудрились пройти, но берег будто не становился ближе. Нетерпение и спешка сделали своё дело — теперь даже самый короткий путь не был таким уж быстрым. Пират злился. Если бы они только могли переместиться на корабль в мгновение ока, дышать стало бы хоть на чуточку легче. После услышанного все мысли мужчины кружили вокруг команды и её безопасности, которую он вряд ли мог обеспечить, находясь по другую сторону острова. Вот только мог ли вообще… Ужасающие сны вперемешку с брошенными сквозь зубы словами дополняли друг друга как никогда ясно, но Хонджун хотел бы до последнего верить, что это всё ложь. Сан еле поспевал за удаляющимся другом, искренне не понимая, в чём причина такой резкой смены настроения, но спрашивать пока не решался — бесчисленные пьяницы на обочинах и противный разгульный смех, доносящийся из каждой встречной лачуги, никак не располагали к душевным разговорам. Да и сам парень постоянно отвлекался на одну навязчивую мысль — где же это ближе, чем он думает? С какой бы стороны ни старался подступиться к данному вопросу, ответ никак не находил. Ведь не мог же Ёсан быть просто за его спиной. Подобное предположение заставило принца ни с того ни с сего остановиться и бегло оглянуться, но, как и ожидалось, наставника нигде не было. От быстрого шага земля под ногами сливалась в одно чёрное пятно, грозясь в полумраке пиратского острова превратиться в ловушку, но капитан не придавал этому особого значения. Сейчас его вело одно только желание — убедиться, что с ребятами и самой Destiny всё в порядке, остальное же на фоне меркло. Даже множество знакомо-незнакомых голосов, приветствующих славного пирата то тут, то там, глушилось смесью раздражения и беспокойства. Единственным, на что Хонджун изредка обращал внимание, оказались пустые бутылки из-под рома, так удачно попадающиеся на пути. Каждую из них он хотел швырнуть о ближайшую стену или отправить в полет до очередной подворотни, чтобы хоть как-то выпустить накопившийся пар. — Ты как всегда не в духе, капитан Ким. Неужто дела пиратские совсем плохи? — обманчиво участливый голос, который мужчина предпочёл бы не слышать вовсе, насмешливо разрезал тишину, повисшую после очередного звона битого стекла. — А ты как всегда строишь дурака, Уён. Впрочем, тебе к лицу, — останавливаться, чтобы ответить появившемуся будто из-под земли пирату, Хонджун не собирался, даже если бы не спешил. Его манер едва ли хватило на то, чтобы просто бросить беглый ответ и продолжить намеченный путь. Чон Уён относился к той категории людей, с которыми мужчина не горел желанием вести задушевные беседы, проявлять уважение или, чего греха таить, даже стоять рядом. В далёкие времена, когда Хонджун ещё был боцманом на любимой Destiny, судьба привела его к Уёну, и с того злополучного момента капитан Desire вызывал лишь искреннюю неприязнь, прикрытую холодным равнодушием. Сан, идущий чуть поодаль от взвинченного друга, только и успел заметить, как недобро сверкнули глаза незнакомого мужчины, прежде чем тот скрылся за поворотом. У принца от короткого диалога появились весьма смешанные чувства: прозвучавшие фразы больше подходили товарищам, давно знакомым морякам, но вот тот самый эмоциональный окрас наперевес с интонацией каждого из пиратов буквально кричал об обратном. Никогда прежде парень не слышал о подобных знакомых в окружении Хонджуна, но теперь почему-то был уверен, что друг от него что-то скрывал.