***
Хонджун отрешённо наблюдал за работой, развернувшейся задолго до первого луча восходящего солнца, лишь изредка кивая на уточнения подходящих пиратов. Голова была забита совершенно другим и даже починка любимой Destiny уходила на второй план в сравнении с вихрем полученной, но не отшлифованной информации. Прошлой ночью, под грозным взглядом капитана, Ёсан всё-таки сдался и поведал ребятам всё то, что знал сам. По началу рассказа Хонджун подумал, что этот чудаковатый маг решил поиграть с огнём и снова вывести его на эмоции, то и дело раскрывая какие-то небылицы, но чем дальше слушал, тем сильнее убеждался, что всё услышанное правда. И от осознания этого легче не стало. Пока Ёсан запинался и путался в уже разгаданных им загадках, которые словно стражи стояли на пути выяснения истины, пират успел пожалеть, что вообще в это всё ввязался. Чтобы вернуть жемчужину на законное место, придётся хорошенько попотеть, рассекая морские просторы то в одном, то в другом направлении. Но не это настораживало мужчину. По описаниям мага зеркало, первый артефакт к разгадке спасения, находился в каком-то каменном углублении, образ которого уж неприлично сильно походил на подобие пещеры. Той самой из видения или просто коварно похожей, но этого было достаточно, чтобы тревога внутри Хонджуна поднялась с новой, сковывающей лёгкие, силой. Все те липкие щупальца кошмара, без пощады душившие его несколько ночей назад, будто по щелчку пальцев вновь охватили задрожавшее тело. Теперь казалось словно кадры ужасающей кровавой бойни не покидали разум капитана даже на миг. Мужчина устало прикрыл ладонью глаза, жмурясь от лучей ничего не понимающего солнца. Может ли он изменить хоть что-то в ситуации, которая грозится произойти совсем скоро? Возможно ли, что он просто ошибся, и место назначения не имеет ничего общего с расправой, случившейся в том ужасном видении? Может всё увиденное и вовсе обычный, навеянный прошлыми стычками, кошмар? Как бы сильно Хонджун хотел в это верить. Ведь стоило только взглянуть в глаза Исыль и Сана, обрамлённые ветхой надеждой, он убедился, что права повернуть корабль назад у него нет. Но и жертвовать командой, которая стала ему семьёй, капитан был не намерен. Ещё есть время, он обязательно придумает план. Из тяжёлых дум мужчину вывел гулкий стук ведра о палубу, исходящий откуда-то неподалёку. Аккурат возле воинственно настроенной Хэвон и притихшего подле неё Джиёна. От чего-то подобной компании Хонджун не удивился бы даже ради приличия — если раньше глаз да глаз нужен был лишь за младшим юнгой, теперь такую опеку требовал и безудержный девичий нрав, который, по видимому, давняя знакомая решила не сдерживать. Понаблюдать за происходящим издалека, позволяя ситуации разрешиться без его вмешательства, показалось капитану неплохой идеей. По крайней мере, пока в ход не пойдут кулаки с чьей-либо стороны. Вот только чем дольше Хонджун наблюдал, тем сильнее хотелось подойти ближе, ведь до его слуха доносились лишь обрывки фраз, смело брошенных Хэвон, и несвязных хамоватых ответов одного из пиратов, вступившего с ней в словесную перепалку. Ещё большей заинтересованности добавлял тот факт, что Джиён, никогда раньше не принимавший участие в какой-либо потасовке и даже не перечевший старшим, был готов в любой момент выступить вперёд жестикулирующей девушки. Подобная решимость считывалась опытным взглядом по наклону его корпуса и позиции ног. — Очень интересно, — Хонджун прищурил глаза, намереваясь сделать несколько шагов в сторону назревающего конфликта, но был бесстыдно прерван. Вечно переживающий за каждую деталь боцман просил немедля разобраться в одном вопросе, чтобы предотвратить проблемы в дальнейшем. Знал бы он, что оставить непонятно о чём спорящую Хэвон с Тэганом, обладающим такой же вспыльчивостью, чревато возникновению проблемы масштабом не меньше, но хозяйственные вопросы всё-таки были важнее. Добродушно улыбнувшись, капитан похлопал взволнованного мужчину по плечу. — Надеюсь, твой вопрос равноценен спасению жизни, чтобы моя совесть была чиста. Вступать в стычки на пиратском корабле не благое дело, а скорее смертельное, но с каких пор Хэвон трусливо поджимала хвост, когда на её глазах обижали невинных? История не помнит таких времён. Вот и когда Джиёна, наивного мальчишку, самым наглым образом заставили делать чужую работу, девушка не смогла молчать. Где это видано, чтобы худощавый юнга впахивал за троих просто потому что какой-то наглец неприятной наружности завуалированно давил старшинством, не желая выполнять свои же обязанности? Гневу Хэвон не было предела. Подобная несправедливость заставляла её недоуменно переводить взгляд с молчавшего Джиёна на самодовольного пирата и его дружка, а после мысленно костерить хвалёного капитана Кима за его упущение. К большой удаче девушки, обнаглевшие пираты не обладали выдающимся интеллектом и логическими способностями, поскольку её колкие фразы, имеющие унизительный посыл, воспринялись не более, чем бессмысленный писк какой-то девки. Тогда то Хэвон поняла, что ходит по тонкому льду и в любой момент может провалиться в ту самую ситуацию, от которой даже Хонджун не спасет, если конечно захочет. Поразмыслив несколько секунд, пока обидчики с насмешкой оглядывали её с головы до ног, девушка поняла, что самое время переходить на их любимый язык — угрозы. Сама по себе она ничего не представляла на этом корабле, и её замечания уж тем более были пустым звуком, но вся команда свидетели — у капитана к ней особое отношение, пусть и правдивых подробностей не знал никто. Такого туза в рукаве было достаточно, чтобы на аккуратных губах появилась победная усмешка. Нажаловаться Хонджуну для девушки раз плюнуть и она с большим удовольствием сделает это, если понадобится, не забыв приукрасить проделки двух смельчаков для пущей убедительности. Но сейчас, чтобы сбить спесь величия с пиратов, хватило одного только блефа дополненного нарочито безразличным взглядом. Как и любой член команды, эти разбойники боялись гнева капитана, особенно если были неправы и сами это понимали. Хэвон лишь умело донесла мысль, что она, в отличие от их друзей, покрывать подобное не станет и сразу отправится на ковёр к самому старшему, который её не только выслушает, но и накажет обидчиков. — Я так и знала, что не зря матушка прививала мне любовь к театру, — девушка тихонько засмеялась, провожая взглядом покрасневших как рак пиратов, которые минутой ранее так и не нашлись что ответить на её железные аргументы. Теперь то они вряд ли посмеют докучать безотказному юнге, ведь любое действие, противоречащее озвученным капитаном правилам, будет иметь свои законные последствия. На секунду Хэвон даже стало смешно от того, как в её мыслях закон и пираты уместились в одном предложении, но кто сказал, что у таких разбойников не может быть своих норм поведения? Хоть за что-то Хонджуну можно сказать спасибо. — Джиён, не бойся давать отпор, ты такой же член команды, как и они. Если кто-то пересекает черту, ты не должен это терпеть, хорошо? Девушке казалось, что она сказала нечто совершенно обычное и подходящее для сложившейся ситуации, но ответа не последовало. Парнишка, как и прежде, сверлил взглядом успевшие высохнуть доски и молчал. Что происходило в его голове, Хэвон к превеликому сожалению не знала. Но логичных вариантов оказалось не так уж много — либо Джиён испугался последствий её вмешательства, либо обижался на вчерашнюю выходку, которая могла стоить ему жизни. Что ж, в обоих случаях именно девушка была главным действующим лицом и от этого стыд мелкими шажками заполнял её сознание. Не слишком ли много она взяла на себя, подставляя почти что незнакомого человека под удар, пусть и один раз из добрых побуждений? — Не хочешь говорить со мной? — Хэвон легонько дотронулась до чужого плеча, желая обратить на себя внимание, но лишь споткнулась о влагу, застлавшую светло-карие омуты. Джиён вот-вот заплачет то ли от обиды, то ли от переживаний, и с этим срочно нужно что-то делать. Хотя бы извиниться, чтобы боль в его сердце не разрослась огромными колючими сорняками. — Прости, Джиёна. Вчера я не должна была так ужасно поступать с тобой, хоть и думала, что это наш единственный шанс покинуть корабль. А сегодня я просто хотела защитить тебя. Мне не стоило этого делать? — Нет, что вы. Я вам очень благодарен за помощь. Вы первая, кто заступился за меня открыто, не считая капитана Кима, — притихший юнга словно ожил, активно замахав руками. Для него доброта со стороны чужого человека оказалась настолько неожиданной, что слёзы благодарности сами выступили на глазах. Джиён на Destiny меньше года и некоторые члены команды всё ещё относятся к нему с недоверием, ведь он был юнгой на одном из гвардейских кораблей, который в своё время отнял немало пиратских жизней. Вот только он и сам оказался жертвой жестокого обращения имперских моряков, измывавшихся над ним день ото дня. Поэтому за протянутую капитаном руку держался с особой преданностью и молчаливостью, боясь лишний раз принести неудобства, даже если ценой этому была дополнительная работа и презрение. — А насчёт вчера. Госпожа Хэвон, я всё понимаю. Сам был в подобной ситуации. Поэтому не чувствуйте вину. Вы просто хотели лучшего исхода для себя и подруги. Девушка слушала Джиёна, внимательно наблюдая за каждой эмоцией на его лице и не могла поверить в то, что такой светлый человек оказался среди пиратов и в то, что в столь юном возрасте ему уже довелось испытать множество страха и боли. Волна ненависти прокатилась по девичьему телу, в этот миг Хэвон как никогда искренне желала, чтобы все имперские псы, причинившие страдания молодому невинному созданию, горели в аду, ровно как и кучка безмозглых пиратов, которые позволяют себе беспочвенные издёвки. Имела ли она право обнять Джиёна, чтобы выразить свою благодарность и сочувствие или это было излишним, когда вокруг столько глаз? Девушка так и не нашлась с ответом на свой внезапный порыв, поэтому решила для себя, что обязательно сделает это позже. А пока… — Знаю, наше знакомство началось не с самой честной ноты, но я, если позволишь, хочу стать твоим другом, — Хэвон протянула руку опешившему парнишке и сама не верила что делает подобное. Всё-таки на корабле она осталась не дружбу заводить, но что поделать, если молодой юнга подкупил её сердце своей чуткостью и человечностью. Только сдаться в безвозмездно предоставленные сети. — Вы? Моим другом? — Джиён едва ли не запрыгал от радости, но решил переспросить, боясь что неправильно расслышал сказанное. Однако стоило ему заглянуть в наполненные добротой и нежностью глаза, на сердце разлилось приятное тепло. Хэвон источала неподдельную искренность и в этот момент юнга верил ей даже больше, чем самому себе. — Для меня это честь, госпожа. Вот только разве вы не хотели сбежать? Последнюю фразу парнишка сказал шёпотом, чтобы проходящие мимо зеваки случайно не услышали. Он не находил странным то, что мнение Хэвон могло измениться за какие-то полдня, жизнь быстротечна и нужно уметь подстраиваться под её темп. Джиён скорее хотел убедиться в том, что она действительно решила остаться здесь. Ведь уже сейчас он честно признавался себе, что незнакомки, которые так внезапно появились в суровых пиратских буднях, ему очень понравились. Они казались хорошими, каждая по-своему. Правда с Исыль юнге пока что не удалось поболтать больше, чем в каюте капитана, но возможно судьба предоставит такой шанс в будущем. — Так получилось, что мы остаёмся, — Хэвон незаметно даже для самой себя вздохнула с облегчением, но тут же поспешила исправиться, окинув палубу презрительным взглядом. Всё-таки она была рада возможности быть рядом с подругой, а не среди всех этих разбойников. Но об этом девушка подумает потом, сейчас нужно довести дело до правильного завершения. — Отныне не бойся и говори мне, если тебя кто-то беспокоит или нужна помощь. И не зови меня госпожой, пожалуйста, сразу чувствую себя на порядок старше. Хэвон скорчила смешную рожицу, от чего парнишка искренне расхохотался. Такой новая знакомая нравилась ему куда больше — без тени грусти, залёгшей под глубокими карими глазами, с лёгкой полуулыбкой и ласковым смехом. Скорее всего, пребывание на пиратском корабле не станет для девушки чем-то приятным и незабываемым, отбирая последние силы, но он обязательно сделает всё возможное, чтобы помочь сохранить хотя бы толику беззаботности в её мягком сердце. — К слову, Хэвон, раз вы остаётесь на корабле, вам стоит плыть по течению, а не против, — на этих словах Джиён многозначительно повёл бровями, указывая в сторону стоящего неподалёку капитана. Возможно для дружеских советов было рановато, но этот самый важный, которым юнга хотел поделиться как можно раньше, чтобы облегчить пребывание девушки среди непривычного окружения. Вот только дрогнувшие пальцы, которые Хэвон тотчас же поспешила спрятать в кулак, навели сообразительного паренька на одну неутешительную мысль. — Ну или хотя бы заручиться поддержкой здешних обитателей. Эти пираты не настолько плохи, как вам могло показаться. Я живой тому пример, хоть и всего лишь младший помощник. Девушка благодарно улыбнулась, улавливая долю правды в сказанном — если хочешь прожить дольше в незнакомом и далёком от привычного устоя месте, заполучи благосклонность людей, находящихся в нём. Но вот в остальном, что касалось капитана и положительных черт пиратов, Хэвон уж слишком сильно сомневалась, чтобы поверить даже Джиёну, само существование которого источало свет.***
Латать такелаж на вершине мачт — задача для самых крепких и вместе с тем ловких моряков. И кто бы из пиратской команды мог подумать, что какой-то водоплавающий малец так резво сумеет взобраться по вантам прямиком к верхней рее марсель-паруса. Сан тоже не предполагал, что сохранять равновесие на такой высоте, держась за канаты, выйдет у него столь умело. Будто рождён был вовсе не под многотонными толщами воды, а где-то в поднебесной, обдуваемый ветрами всех румбов и скоростей. Ему не было страшно даже когда внезапно нагрянувший бриз заставил покачнуться и крепче обхватить шершавую древесину фок-мачты. Воздух из лёгких вырвался задорным воскликом, пока сердце не унималось и билось всё быстрее. Это точно не был испуг, Сан чувствовал себя по-настоящему живым, словно только что нашёл своё новое призвание. Ёсан обязательно съязвит потом, что ценный опыт вязания макраме на пиратских судах под палящим солнцем обязательно поможет ему в будущем — какому принцу ещё не пригодились подобные навыки, верно? Но парню кажется, будто прямо сейчас он покорил новую стихию, упорно пытающуюся сбить его с ног очередным порывом. Когда с канатными снастями было покончено, Роки придумал для Сана новое задание, как сам грозный моряк выразился — под стать происхождению посланника морей. Парень не сумел сдержать ухмылки, принимая неумение пирата признавать собственный проигрыш. Он ведь правда полагал, что какой-то дипломат совершенно точно из высших слоёв загадочного морского общества всего-то способен на высокопарную болтовню. И уж никак не ожидал увидеть трудолюбие и усердие, подкреплённое недюжими способностями к тяжёлому труду. — Ныряй, — пробасил громада, вручая инструменты Сану, — корпус сам себя не заштопает. До конца суток работы хватит. Парни с надводной частью возятся, а ты под водой пробегись. И не филонить! Каждый дюйм проверь! — Так точно! — отдал честь Сан, вторя серьёзному настрою моряка, и, не медля ни секунды, с разбегу бросился за фальшборт, призывая родную стихию, водными путами устремившуюся навстречу своему повелителю. Роки лишь фыркнул, смотря как мигом пропадает из виду под водной гладью моложавое тело. Пусть этот посланник и друг капитана, да и команда поразительно быстро приняла его пребывание на корабле, но расположение недоверчивого пирата заслужить действительно тяжело. В прогретых водах гавани острова Падших Сан ощущал себя совсем иначе, чем на дне Морской Пустыни. Он чувствовал пульс жизни на такой близкой сейчас суше. Жизни отличной, способной дышать только кислородом, суетной, эхом отдающейся в прибрежных территориях мелководья. Когда-то давно, когда ещё совсем юнцом он впервые ступил на песчаный пляж портового городка, наследный принц поразился чрезвычайной громкости той новой для него тогда жизни. Громкости, которая не переставала удивлять даже с годами. Плавая под корабельным килем Destiny, изучая крепкую водоупорную древесину, испещренную последствиями борьбы с морскими препятствиями, Сан много думал. О прошлом, вспоминая судьбоносные встречи, поступки и решения, приведшие его в данный миг. О настоящем, в котором он, наследный принц водного королевства, потерявший своё самое драгоценное сокровище, стал временной, но всё же частью пиратской команды. Но больше всего Сан размышлял о будущем. Что же дальше? Запал, с которым он бросился на поиски жемчужины, стремления предотвратить беду, уберечь невиновных, но волей обстоятельств, страдающих из-за него, из-за его ошибки людей. Приведут ли они его к цели? Сумеет ли он исключить все неминуемые риски? Тревога, тошнотой подступившая к горлу, смещала решительность, которую парень старательно поддерживал и оберегал внутри сжимающегося порой слишком больно сердца. И, если совсем честно, он был рад, что прямо сейчас рядом с ним никого нет. Можно позволить себе мгновение слабости. Всё же смелому и бойкому принцу было известно лицо страха. Но, как верно подметил Роки, корпус самостоятельно не починится, так что позволять себе углубляться в запутанные перипетии своей души Сан не стал, держась за реальность достаточно крепко. Ему есть ради кого стараться. Когда парень вернулся на палубу, солнце уже стремилось покинуть небосвод, окрашивая того в огненно-красные оттенки, и подсвечивая небрежные полосы редких облаков. Ветер переменился, слабыми порывами нагоняя мелкую зыбь в сторону острова. И члены команды, дружно закончившие работу, наслаждались вечерней безмятежностью заслуженного отдыха после долгого дня. Кто-то расположился у кормы, начищая испачкавшийся сапог, кто-то собирался в последнюю вылазку на остров, а кто-то находил силы затягивать сорванным голосом очередную моряцкую песню. Сан уж было думал отправиться на поиски Ёсана, чтобы вновь не потерять юркого мага, как заметил неподалёку облокотившуюся на фальшборт Исыль. Свет закатного солнца мягко скрывал уже привычную бледность её кожи, но не таил грусти на поджатых губах. Погруженная в свои мысли, девушка смотрела вдаль, на горизонт, кажется, вовсе забывая моргать. Сан с сожалением осознал, что в заботах о восстановлении Destiny сегодня совсем не нашёл времени, чтобы проведать девушку, о которой обещал заботиться. Укол совести отрезвил, прогоняя смятение. — Как ты? — самый обыкновенный вопрос, который парень впопыхах нашёл среди арсенала дружелюбных приветствий. Ни с того, ни с сего начинать разговор с Исыль было непривычно, но в то же время приятно волнующе. Ещё при первом диалоге Сан подметил, что она приятный собеседник и был совсем не против провести свободные минуты в её компании. — Кажется, хорошо, — растерявшись из-за неожиданного появления парня, ответила Исыль, а от внимательного взора принца не укрылся лёгкий румянец, появившийся на девичьих щеках, — Ёсан посоветовал мне чаще бывать на свежем воздухе, не сидеть в каюте подолгу. Только сомневаюсь, что капитан Хонджун разрешит… — Разрешит, — ободряюще улыбнулся Сан, — я поговорю с ним. Хонджун пойдёт навстречу и разрешит гулять по палубе, — но видя сомнение в чужих глазах, добавил, — знаешь, он может быть требователен и нетерпелив, но, на самом деле, беспокоится о вашей с Хэвон безопасности. Поэтому не переживай, Исыль, будем дышать свежим воздухом вместе. Переживать Исыль действительно совсем расхотелось. Ласковость в мягком голосе собеседника подталкивала поверить и довериться, ведь если Сан говорит, что так будет, значит так и впрямь случится. А уж понимать откуда проистекает такая уверенность прямо сейчас в нежных касаниях свежего ветерка, треплющего распущенные волосы, не видилось необходимым. Хотелось просто наслаждаться моментом спокойствия, располагающего к беседе. — А можно вопрос? Личный, — смутившись добавила девушка, но быстро получила утвердительный кивок заинтригованного наследника. Уж личных вопросов ему давно никто не задавал, особенно с таким неподдельным простодушием. — А как ты дышишь под водой? Или нет, ох, вне воды? Прости, если я бестактна… — Нет, что ты, всё хорошо, — парень с удивлением для самого себя позже подметит, что неловкая улыбка Исыль придавала ей совершенно особенное очарование, что почти обезоруживающе действовало на него. Подобный вопрос посланник морей действительно получал множество раз и куда менее деликатно, чем способна была произнести новая знакомая. — Я отвечу на твой вопрос, вернее, покажу на него ответ. В такие моменты Сан по обыкновению уводил тему разговора в русло обсуждений о чём угодно, но не в этот раз. В глазах девушки не читалась презренная насмешка. Сан не чувствовал себя словно бы на арене цирка под пристальным взглядом скептически настроенных зрителей. Во взгляде напротив, кажется, была лишь искренняя обеспокоенность и удивительная для парня аккуратная забота о его собственном комфорте. Наклоняя голову вбок, принц открывал вид на шею, на которой всё ещё тускло блестела морская влага. Длинные пальцы прошлись поперек выступающего рельефа мышц, тогда Исыль и смогла разглядеть еле заметные тончайшие отметины-дуги. Предположение возникло само собой и подтвердилось, стоило Сану протянуть руку за борт и лёгким взмахом ладони призвать свою стихию. Тонкие струйки причудливым узором обвили смуглую кожу, демонстрируя открывающиеся створки жабер. А когда жидкость по щелчку пальцев россыпью мельчайших капель разлетелась в стороны, вновь обнаружились почти невидимые линии, присыпанные созвездием веснушек. — Значит, тебе одинаково комфортно и под водой, и на воздухе? — уточнила Исыль, смотря совершенно не шокировано, иначе, с искренней благодарностью за откровенность. Ей было приятно, что Сан ответил на внезапный и возможно опостылевший вопрос, тем самым утолив немалое любопытство. — Не совсем, — честно ответил парень, — я ограничен во времени пребывания на поверхности. Мне нужен контакт с водой, чтобы не терять жизненных сил, — и насколько сильно был ограничен этот внутренний счётчик, принц сам не знал, но и проверять не решался. Лишь глубоко в душе надеялся, что за время их трудного путешествия его сущность не сыграет злую шутку в самый ответственный момент. — Хорошо, что мы на корабле посреди моря, да? — смешинки в голосе Исыль заразительно передавались и Сану, ощутившему себя по-настоящему комфортно даже без окутывающей тело родной стихии. От чего-то атмосфера, ненавязчиво витавшая рядом с девушкой, заставляла расслабленно прикрывать глаза и наслаждаться давно забытой тишиной внутри себя. Но подобная роскошь продлилась недолго. В памяти Сана, будто насмехаясь, возникли недавние слова наставника о том, что ему нужно держаться вместе с Исыль настолько часто, насколько это возможно. Ведь когда жемчужина рядом со своим хранителем, она не причиняет боли и не грозится измучить тело девушки беспричинно болезненными пытками, да и Сан не чувствует кричащего зова сокровища, способного свести с ума. Вот только парень не хотел, чтобы его присутствие подле Исыль воспринималось ею исключительно как вынужденная благим помыслом мера. Ведь это не так. С хорошим человеком всегда приятно провести время, поговорив по душам или просто насладившись закатом. Но как сказать об этом девушке, чтобы его намерения были поняты правильно? Даже будучи прирожденным оратором, в вопросах взаимоотношений с таким нежным цветком, принц не был хорош. А жаль. — У меня тоже есть личный вопрос. Я буду благодарен, если ты ответишь, — Сан понимал, что возможно сейчас не место и уж тем более не время для копания в прошлом, но настороженное отношение девушки к Хонджуну не скрылось от его пронзительного взора. К сожалению, парень не был посвящён во многие подробности жизни своего друга — слишком много преград на пути к безмятежному общению по душам было расставлено суровой судьбой. Но даже так, он был уверен, что с плохой стороны хён не показывал себя никогда, особенно касательно женщин и детей. Так в чём же тогда причина мелкого страха в глазах Исыль? — Ты ведь и раньше была знакома с Хонджуном? Девушка заметно вздрогнула, вызывая сотни вопросов в чужой голове, озвучивать которые Сан не спешил. Возможно прежде, чем дать ответ, Исыль нужно собраться с силами. Но чем больше дневного света забирало с собой уходящее на покой светило, тем сильнее принц начинал нервничать. А вдруг он спросил то, что не должен был, тем самым задев нечто болезненное внутри понурившей голову девушки? Неужели он мог так некрасиво оступиться. — Да, мы были знакомы очень давно. С тех пор утекло немало воды. Всё сильно изменилось, — как только Сан собрался извиниться, на ходу подбирая слова, Исыль тихонько ответила, подрагивающими пальцами обнимая себя за плечи. Услышанное давало ясно понять, что продолжения рассказа не будет, но парень и сам бы уже не стал расспрашивать что-либо на эту тему, — сгустившееся вокруг знакомой напряжение ощущалось физически, обдавая горло лёгким удушьем. Сан всё-таки сделал неверный шаг. Любые слова в этой ситуации показались бы глупыми и пустыми. Принц как никто другой знал каково это, когда тени прошлого оставляют на сердце отметину, по-настоящему ощутимую только её владельцем. Поэтому мотнув несколько раз головой в поисках того, что могло бы избавить погрустневшую Исыль от тяготы незваных воспоминаний, Сан решил справляться с неприятными последствиями своим способом. Сконцентрировавшись на внутренних ощущениях, парень взмахнул рукой в широком театральном жесте. Всего лишь отвлекающий манёвр, призванный привлечь внимание Исыль, округлившей от неожиданности глаза. Пока девушка в замешательстве смотрела на таинственную улыбку Сана, ожидая чего угодно, совсем не обратила внимание, что прямо у неё за спиной по воле посланника морей сформировались небольшие водяные сферы. Щелчок пальцами и шары закружились в причудливом танце вокруг Исыль, следуя известной только парню траектории. Ещё один щелчок и вот уже вместо шаров в воздухе парят пятиконечные морские звёзды, медленно оседая на оголённые плечи девушки, подмечавшей их невероятное сходство с настоящими обитателями водных глубин. Магические создания касались кожи почти неосязаемо, словно состояли не из воды, а из легчайшего шёлка. Несколько секунд сомнений и Исыль не выдерживала, сдалась под натиском почти что детского любопытства, касаясь одну из звёздочек. И та лопнула, но лишь на долю секунды, чтобы сменить форму. Прямо на ладошке у охнувшей девушки появился мирно покачивающийся морской конёк. — Невероятно, — шепчет восторженно Исыль, поднося поближе к лицу милейшую фигурку — совсем как настоящий с множеством иглистых отростков. Улыбку таить совсем не получается, когда создание пускается вдоль худенькой девичьей руки, задевая покоящихся звёзд, превращая каждую из них в юрких рыбок. Самый настоящий подводный мир и весь он порхает вокруг больше не помнящей о своей грусти девушки. Наблюдая за вмиг повеселевшей Исыль, Сан почувствовал необъяснимое облегчение. Спонтанная задумка удалась и цель была достигнута — на розоватых губах снова заиграла расслабленность. Но отчего же парень не хотел заканчивать придуманное им представление? Его взгляд то и дело возвращался к радостным морщинкам в уголках карих глаз, чья теплота невзначай коснулась дрогнувшего сердца. На секунду принц поймал себя на мысли, что готов хоть целые сутки оживлять водяные фигурки, лишь бы стоящая рядом девушка никогда больше не грустила.***
Стоило на корабль опуститься сумеркам, зажигая первые огни звёзд в необычайно ясном небе над гаванью пиратского острова, на палубу ступил Хансоль. Появился моряк также неожиданно, как и пропал часом ранее — только-только по окончанию завершающих работ, чтобы заставить вновь дышать полной грудью парусов обновленную Destiny. В руках он нёс грузный ящик, а на губах еле сдерживаемую радостную улыбку, причину которой можно было услышать в зазывающем дребезжании стеклянных сосудов. Какой пират без бутылки рома, да и отметить завершение успешно проделанной починки было просто отчаянно необходимо. Мужчина мог бы назвать тысячу и одну причину, если бы кто спросил или попытался возразить его решению споить всех на борту, но сопротивляться на самом деле никто и не собирался. Возвращение Хансоля оживило притихшую палубу. Народ загудел и зашевелился с новой силой, будто и не было этих тяжёлых суток — с ночи до ночи. Всем нужно было расслабиться и отпустить заботы минувших дней. Впереди ещё долгий путь, возможно, опасный. Каждый моряк на корабле чувствовал это где-то в глубине души. Быть особенно сообразительным и не нужно было, капитан объяснил достаточно, да и внутренняя чуйка довершала картину ощущений. Но моряки, а особенно пираты трусостью не отличались. Будь цель, а силы для её достижения обязательно найдутся. У капитана разрешение на попойку получено было ещё поутру — Хансоль человек ответственный, хоть может не вызывать доверия с первого взгляда. Команду и вовсе уговаривать никогда не приходилось. Кажется, только новые лица ещё не были посвящены в тонкости пиратского уклада. Но и эту проблему Хансоль без лишних сомнений взял на себя, всё ещё помня обещание Сана послушать истории о его славных похождениях. Да и радушный приём для гостей судна никто не отменял. Может, о пиратах и говорят, как о черни и отбросах этого мира, но всё же посторонние в действительности порой забывали, что разбойникам не чужды понятные человеческие обычаи и традиции. Даже несмотря на то, что их реализация имеет свои особенные очертания. Правила просты — пей, пока пьётся. А всё остальное обязательно само приложится. Справедливости ради, пираты на Destiny могли бы похвастаться своей слаженностью не только в делах боевых, но и бытовых. Действовать как одно целое на благо команды нужно уметь и в алкогольных аспектах. Поэтому организоваться удалось почти моментально, стоило только первой бутылочке откупориться — вот уже и скромная закуска найдена, а вот и главные затейники-шулеры готовятся раздавать картишки. — Ну что, морские волки, покажем милым гостьям, как отдыхают настоящие пираты? — команда дружно загудела, без труда подмечая вызов в словах Хансоля. Мгновение назад никто бы не подумал втягивать девчонок в свои азартные игрища или настаивать на пробе отборного рома, но самый главный заводила на корабле умел забросить удочку так, что клевали абсолютно все. — Уважаемые леди, вы ведь не откажете нам в своём прекрасном присутствии? От услышанного Хэвон подавилась воздухом, не ожидая, что и их вовлекут в традиционное пиратское празднование. Первое желание, возникшее незамедлительно, — отказаться и уйти в свою отведённую каморку. Но появившийся из ниоткуда Джиён, услужливо намекающий на тот самый шанс сближения, породил уже второе, совершенно отличное желание. Нужно соглашаться и приложить все усилия, чтобы хоть на чуточку приблизиться к команде. Исыль, наблюдающая теперь только спину подруги, добродушно улыбнулась. Она не сомневалась, что после неудавшегося побега Хэвон выберет иной путь и, кажется, была права. Подобному раскладу девушка даже обрадовалась — несмотря на то, что пиратов она побаивалась, отвращение к ним не испытывала. Не каждому суждено прожить эту жизнь праведно, свободно и в достатке, есть много несчастных душ и глядя на собравшуюся компанию, Исыль чувствовала, что за плечами большинства не одна несчастная история. — Что же это получается, Хансоль, за милыми дамами меня уже не замечаешь? — Сан лукаво усмехнулся, картинно играя бровями. Конечно слова мужчины ни капли его не задели, он бы и без внимания к его скромной персоне справился. Но поддразнить самого задорного из морских волков жуть как хотелось и в подобной прихоти принц не стал себе отказывать. — Сан, да ты уже давно свой в доску, настоящий моряк. Какое приглашение тебе нужно? — Хансоль удивлённо хлопнул глазами, а после засмеялся. Уж он то в молодом посланнике морей души не чаял хотя бы за то, что тот всегда слушал его задушевные, присыпанные выдумками истории. А уж после того, как стал на корабле помогать, вообще от члена команды мало чем отличался. Такого же мнения были и другие пираты, выкрикивающие шутки и одобрения, подзывающие парня к себе. И даже Роки, тот самый здоровяк не дававший Сану спуска, одобрительно стукнул его по плечу. — Раз все в сборе, давайте пить до упаду! Стоило только Хансолю откупорить очередную бутылку и протянуть каждому из гостей, веселье на корабле закипело задорным гомоном голосов, наперегонки перебивающих друг друга и хохочущих до боли в животе. Наконец-то на Destiny настало время задушевного отдыха.***
Алкоголь — враг. Пожалуй, это единственное поучение родителей, с которым Хэвон соглашалась. За время своей скромной жизни девушке не приходилось участвовать в пьянках, поднимать наполненные до краев кружки или, забыв про приличия, хлестать жгучую жидкость прямо из горлышка стеклянной бутылки. Даже на сделках, чтобы получить желаемое, Хэвон лишь умело делала вид, что попивает не первый по счёту бокал, но на деле всегда оставалась трезва. Только в компании своей добродушной подруги она позволяла себе выпить, чтобы скрасить вечер, наполненный ненужными воспоминаниями и тоской. Но сегодня привычный устой дал трещину. Хэвон пила. Прямиком с предложенной бутылки, под всеобщее улюлюканье и одобрительные возгласы пиратов. Ведомая целью сблизиться с убийцами, которых презирала каждой ниточкой своего сознания, девушка пила и не понимала с какого момента подобные посиделки вызывали на губах искреннюю улыбку. От неправильного ощущения уюта, смело касающегося сердца, хотелось убежать и больше никогда не вестись на подобные предложения, пусть они и были в её интересах. Совсем недавно Хэвон и мысли не допускала, чтобы попасть на пиратский корабль, а сейчас сидит в окружении безоружно хохочущих разбойников и с достоинством принимает проигрыш в очередной забавной игре. Безумие, но ей нравилось. Настолько, что девушка провела весь поздний вечер на палубе, под воодушевленные россказни Хансоля, не стихающий заразный смех и звон пустых бутылок. Пираты умели отдыхать и Хэвон посчастливилось стать частью этого незатейливого досуга. Под лунным светом безмятежной ночи разговоры становились всё тише, лёгкий ветерок настойчивее, а голова пустой. Время неумолимо бежало и девушка чувствовала, что ей уже хватит. Ещё несколько глотков пиратского пойла и весёлое настроение сменится безудержным, чего допустить никак нельзя. Пока действия и мысли поддавались контролю, едино правильным решением стало спуститься в отведенный уголок и вздремнуть. К счастью, за Исыль можно было не переживать, по крайней мере, пока рядом находился внимательный Сан и Джиён, так удачно появившийся в их суматошной жизни. Шаги, на удивление, давались с лёгкостью. Впервые за несколько дней Хэвон не чувствовала сдавливающей грудь тяжести, не планировала каждый свой вздох, и не видела опасность во всём вокруг. Сейчас она была расслабленной, весёлой и живой. Как будто там, в кругу незнакомых и далёких людей, девушка получила незримую поддержку, которая сделала её совсем другой. Той Юн Хэвон, чьи беззаботные дни остались на суше. — Долой угрюмые мысли, сегодня ты уснёшь как младенец, Хэвон, — девушка похлопала себя по розоватым щекам, признакам не одного глотка горьковатого рома и зевнула. Сон без лишних приглашений стучался в расслабленный рассудок и противиться перспективе хорошего отдыха Хэвон не видела смысла. Только сейчас она осознала насколько давно не имела полноценного сна и как сильно устала. Внезапное желание лечь заставило прибавить сбившийся шаг, чтобы поскорее нырнуть в темноту комнатки и наконец-то…застыть на месте. Тусклый свет от зажженной восковой свечки с трудом разбавлял ночную краску, размазанную по хорошо знакомому, но чужому убежищу. Хэвон несколько раз моргнула, прежде чем глаза привыкли и картинка стала предательски чёткой — возле небольшой койки, на которой она сама не так давно сидела, замер удивленный Хонджун с наполовину натянутой рубахой. Совершенно не то, что девушка ожидала увидеть перед сном, открывая дверь казалось бы выделенной им каморки, но ошиблась. Захмелевший мозг не хотел работать. О том, чтобы помочь своей хозяйке избежать очередной стычки, даже речи не шло. Шестерёнки не крутились, а в голове всё так же гулял ветер. Алкоголь в крови и замедлившее свой ритм сердце остались один на один с человеком, который в убранстве темноты казался страшнее голодной акулы. Стоило бы сказать хоть что-то, извиниться за беспокойство и улизнуть под холод чужого недовольства, но неожиданно для самой себя, Хэвон усмехнулась. Губы, будто по указке внутренней сумасшедшей, растягивались всё шире. Не каждый день на лице старого знакомого увидишь эмоции растерянности и непонимания, и чего греха таить, девушке подобное зрелище пришлось по вкусу. Те несколько секунд, на которые каюту наполнила тишина и удивление, знаменовали её первую победу и полное владение ситуацией. Вот только по мановению замершего сердца, триумф оказался скоротечен. Как только торжествующий взгляд зацепился за грубые отметины на обнажённом участке худощавого тела, ухмылка с девичьего лица была болезненно стёрта. Ноги, не слушаясь, делали шаги ближе к свече, о которую бабочка вот-вот сожжёт оставшиеся крылья, но Хэвон не смогла противиться. Желание убедиться в увиденном перекрывало любые разумные предостережения, исходящие от вдруг проснувшегося мозга. На спине Хонджуна виднелись рубцы. Рваные и некогда невыносимо болящие раны, сейчас напоминали лишь небрежные мазки кистью, которая в судные моменты находилась в руках палача. И понимания этого хватило, чтобы в груди нещадно защемило. С самого детства Хэвон знала каково это, получать физическое наказание, но даже самые хлёсткие розги не коснулись бы её тела так же разрушительно, как это случилось с бледнеющей в тени спиной. Девушка не отдавала отчёт своим действиям. Будь она трезвой, никогда бы не подошла к этому человеку ближе, чем на несколько метров, и уж тем более не тянула бы к нему свои руки, но в это мгновение всё казалось таким неважным. Дрожащие пальцы аккуратно коснулись неровных полос и Хэвон едва ли не заплакала. Вся боль, пережитая ею за последние десять лет услужливо меркла против каждого шрама, полученного некогда любимым мальчишкой. — Неужели пиратская жизнь стоит таких рисков, Хонджун? Каждая из твоих ран могла стать последней для тебя…– девушка едва ли нашла в себе силы подавить бушующий эмоциональный шторм, чтобы не сказать большего. Она всё ещё не понимала зачем первая завела разговор, для чего находится здесь, почему вообще дышит с этим предателем одним воздухом. Но хотя бы о шрамах она могла спросить? Собранная годами ненависть внутри неё сейчас тоже плакала. Хонджун молчал. Тяжёлые думы о настоящем и будущем, стальной хваткой сковавшие разум, не исчезали даже от бутылки спасительного рома, чей черный день настал именно сегодня. Но стоило только двери со скрипом отвориться, весь удушающий груз мыслей разлетелся вдребезги. Снова Хэвон. Мужчина предпочел бы не видеть её как можно дольше, чтобы не умыться в очередной раз волной поднимающегося гнева вперемешку с печалью, но судьба не была благосклонна. Эта всезнающая пройдоха сталкивала их лбами при каждом удачном случае, от которых пирата начинало мутить. Он всё ещё не справлялся со своими чувствами. С тем ничтожным отгоревшим пеплом, раздувшимся так просто, от одного только презрения в некогда родных и ни капли не забытых глазах. Возможно, было бы легче сводись эти чувства лишь к первой наивной любви, но разбитых осколков внутри Хонджуна оказалось, как назло, больше. Преданная без капли сожаления надежда и обман, разорвавший сердце в клочья, в паре со сжимающей лёгкие обидой делали своё дело каждый раз, как Хэвон переступала порог очерченной защитной линии. Если бы только эта своенравная девушка могла оставаться в стороне, прислушавшись к его совету, ссор на корабле они могли бы избежать. Если бы только не маячила перед ним так часто, Хонджун бы смог справиться с гнетущим прошлым внутри него. Но бывшая аристократка явно не из тех, кто будет покорно следовать указаниям, даже если каждое из них прозвучало во благо. Такую простую истину пират осознал почти сразу, впервые увидев Хэвон на своём корабле. Так или иначе, мужчина не хотел откровений, очередных проверок выдержки и терзающего взгляда. Случайные минуты оцепенения и вдумчивого молчания нужно было заканчивать, впрочем, как и пребывание старой знакомой в его убежище. На заданный вопрос Хонджун даже не думал отвечать, лишь про себя давясь царапающей правдой. Хэвон совсем необязательно знать, что в области его груди есть рана смертельно глубже. — С каких пор ты вламываешься в чужие каюты посреди ночи? — мужской голос звучал почти что устало, без особых эмоций, но нотки насмешки бессознательно пробивались наружу. Капитан ловким движением одернул рубаху, без разрешения открывающую то, что видеть никому не позволено, и всем корпусом повернулся к своей непрошеной гостье. — Понравилось лезть на рожон? — Я всего лишь ошиблась дверью, неспециально, — девушка нарочито безразлично повела плечами, возвращаясь мыслями к тишине на озвученный ею вопрос. Быть может Хонджун не хотел говорить на эту тему и уж тем более рассказывать что-либо о своей новой жизни ей, но Хэвон до зуда на коже интересно чем, кроме россыпи шрамов, эта пиратская жизнь была лучше. Что в этих бескрайних волнах такого ценного, что Хонджун нашел пристанище среди них? — Ты так и не ответил на вопрос. Неужели слов не нашлось? Как удивительно выпитый ром действовал на девушку. Вместо криков, слёз и ругани, она спокойно разговаривала с человеком, с которым несколько дней назад едва не сцепилась на смерть. Возможно углы разразившегося раздора смягчало ещё и желание докопаться до правды. Хэвон уже сутки думала об упомянутом пиратом обмане, вспомнить суть которого она до сих пор не могла. Как будто его никогда и не было в её жизни, а слова Хонджуна не больше, чем нарочная выдумка. — Странно, что у тебя нашлись подобные вопросы. Мы не настолько близки, чтобы обсуждать мою жизнь, Хэвон, — мужчина устало потёр переносицу, намереваясь урвать хотя бы несколько секунд на подумать. Кажется, стоящая рядом девушка была настроена решительно и на кой её вдруг потянуло на откровения, Хонджуну было невдомёк. Совсем недавно она первая остервенело плюнула ему в душу, гордо вскинув подбородок, а сегодня…возможно лёгкий алкогольный шлейф был тому хорошим объяснением. Но никак не причиной для того, чтобы пират повёлся и поддержал обманчиво дружескую беседу. — А теперь, ты знаешь где выход. Негоже замужней леди проводить ночь с чужим мужчиной. Хонджун не заметил, как самолично поставил палец на курок арбалета, позволяя колкости, что так долго мучила сердце, вырваться наружу. Он ведь мог молчать, как и прежде делая вид, что не осведомлен, но оступился. Вместо безобидных слов о необходимости покинуть каюту, мужчина приписал то, о чём сам не хотел даже помнить. — О чём ты говоришь? Ты настолько пьян, капитан? — Хэвон показалось, что она ослышалась. Смысл последней фразы небрежно коснулся утончённого слуха и девушка была готова поклясться, что брошенные Хонджуном слова никак не походили на пожелание спокойной ночи. Они были стрелами, намеренно отпущенными в недвижимую мишень, но потерпевшие поражение. Ни о каком замужестве Хэвон не знала. О чём он говорит? Мужчина не успел удержать взгляд полный осуждения и желчи. Самообладание, которое он дрессировал в себе не хуже, чем новичков в своей славной команде, грозилось разойтись по швам. Хонджуну до мушек перед глазами претило то, как легко девушка строила из себя святую невинность, искренне удивляясь своему же прошлому. Неужели он был единственным, кто помнил, как безжалостно Хэвон всадила в его сердце нож? — Похоже на то, что ты сильнее, раз даже забыла о своём избраннике. Как же там его звали… Пак Сонхва? — пират буквально выплюнул чужое имя, не стесняясь добавить побольше яда. Одно только упоминание о том лощёном дворянине приводило его в ярость, которую за прошедшие годы он так и не смог обуздать. Любой знатный вельможа был бы лучше безродного парнишки, и за правду Хонджун не мог осуждать Хэвон. Вот только обещание, данное друг другу, которым он жил, а после давился до хрипа в лёгких, перечёркивало любое понимание и принятие с его стороны. — Или что же, вы давно развелись и ты забыла? Необоснованные утверждения впивались ржавыми иголками в грудную клетку. Хэвон всё ещё не понимала, где мужчина мог услышать подобные сплетни и от чего так яростно бросался каждой из них, когда сам в далёком прошлом в оговоренный срок так и не пришёл. Девушка набрала в лёгкие побольше воздуха, а после шумно выдохнула. Но даже это не помогло справиться с мелкой дрожью. Она ведь никогда бы не пошла на такое, лелея в груди светлые чувства к одному единственному, и как оказалось, недостойному этого человеку. Да она даже назло не выскочила замуж за первого встречного, предпочитая притворной любви побег и долгое одиночество. Чтобы сейчас получать незаслуженные упрёки? Спокойствие и желание докопаться до истины мирно, как рукой сняло. Осознание того, что стыдиться нечего и совесть даже перед таким подлецом как Хонджун всё ещё чиста, заставило Хэвон расправить плечи и смело посмотреть в темнеющие глаза. Самое время отстоять свою честь, а после закрыть дверь прямо перед чужим обиженным носом. — Да если бы я и вышла за кого замуж, то только за тебя, Хонджун. Я несколько лет из кожи вон лезла, чтобы избежать нежелательного брака со всеми кандидатами, которых так любезно выбирали родители. А всё знаешь почему? Да потому что мы пообещали друг другу сбежать вместе, о чём ты, видимо, забыл! — Настолько сильно старалась, что в один прекрасный вечер оказалась на помолвке с самым лучшим из этих кандидатов?! — мужчина сорвался на крик. Злость и обида закипали в нём с неумолимой силой, разгоняя раздражение по вздутым на шее венам. Пират не понимал почему даже сейчас, когда озвученная правда раскрывала его душу настежь, Хэвон умудрялась в неё плевать. Что такого он сделал в прошлом, что даже не заслужил увидеть раскаяние в родных глазах? Неужели некогда любимой им девушке легче сотни раз снова соврать, чем признать единственный, перечеркнувший всё обман? Хонджун гулко выдохнул. Внутренности сводило от подступающей к горлу тошноты и горечи. Впервые ему было так противно, от всей ситуации и от самого себя. Если бы только он промолчал, раскорёженная рана в области груди ещё могла бы зажить. Но теперь…– Хэвон, не держи меня за дурака. В тот самый день, когда мы должны были сбежать, я видел твою помолвку собственными глазами. Хотя лучше бы ослеп. — Ты и есть дурак, Хонджун. Разве я могла предать тебя, когда всем сердцем любила? — на последних словах голос девушки предательски дрогнул. Она почувствовала как мгновенно трезвеет, и вся смесь эмоций, собравшихся за этот неправильный вечер, выливается на неё словно ушат ледяной воды. Стало вдруг до жути больно и зябко. По впалым щекам всё-таки потекли непрошенные слёзы. — Неужели ты настолько сильно мне не доверял? В каюте вновь повисла тишина. Слов больше не находилось ни у плачущей Хэвон, которая с ужасом понимала, что знала прошлое лишь наполовину, ни у поймавшего удар под дых Хонджуна, чья правда оказалась непозволительно искривлена.