Так чертовски хорошо

— Отлично поработали, такими темпами в этом году мы точно возьмем реванш у Лисов. Завтра в половину восьмого жду всех в общей зоне, разберем ещё несколько возможных тактик. — Джереми, как и всегда, тепло улыбается своей команде, невзирая на заметную усталость. Троянцы горохом рассыпались по полю: кто-то из последних сил стоял на ногах, кто-то сидел прямо на паркете, а Альварес вообще чуть не спала, облокотившись на стену в миллиметре от вратарской зоны, но все слушали, что говорит их капитан. И такой уровень взаимоуважения выгодно отличал команду Южной Калифорнии от других. В раздевалке, стоило им только туда зайти, поднялся стук дверей на шкафчиках и визг молний на спортивных сумках. Парни выбились из сил, но были удовлетворены прошедшей тренировкой. Смех и тщетные попытки определиться с тем, в какой бар они сейчас пойдут, постепенно дошли до выпавшего из реальности Нокса. — Джер? Ты за Трою или Эксиб? — Что? — Он наконец вынырнул из пустоты, заполнившей его мозг после тренировки. Такое прекрасное состояние, лёгкое и ни к чему не обязывающее, нравилось парню, было в этом что-то особенное, своя магия. — Ты пойдешь с нами в бар? И если да, то в какой? Лично я за Трою, там хватит одного только нашего студ… — но парня прервал его сокомандник: — Уилл! Так что, кэп, куда предпочтете пойти? — А… Нет, простите, но я домой. Предпочту кровать, — Нокс доброжелательно ухмыльнулся. — Ооо… Кое-кого ждёт жаркая ночь, да? — Уилл был одним из немногих людей, от которых такая провокация не выглядела попыткой вывести из себя, — Иногда я даже завидую Жану. Джереми, почему он, а не я?.. — парень изобразил слёзы, что выглядело несуразно, учитывая его лёгкий характер и внешность, напоминающую смесь молодого Шварценеггера с Мэттью Макгрори. — Ну-ну, не плачь, большой парень, — Джереми в той же шутливой манере прижал его к своей груди, предварительно встав на лавку, — Просто ты слишком гетеросексуален для меня. И что сказала бы Тина? Раздевалка взорвалась хохотом, а из-за стены послышался крик Тины, предупреждающей Уилла о жестокой расправе, если тот вот так бросит её. Джереми же чувствовал себя счастливым, понимая, что вот они: люди, которые дороги ему, все вместе смеются над глупой шуткой. Не хватало только одного, самого важного элемента — Жана. Тот только-только вышел с больничного, и ближайшую неделю не будет ходить на тренировки. В этот раз Моро даже не пришлось подкупать, если не брать в расчет упаковку конфеток-трюфелей и чтение «Маленького принца» вслух. Стены душевой так и манили прислониться к ним и уснуть. Светловолосая макушка Джереми уже потянулась к кафелю, когда в соседней кабинке что-то с громким стуком упало на пол и разбилось, резко выдернув Джереми из полудремы. Теплая толстовка, естественно, не принадлежащая Жану и, конечно же, без его фамилии на всю спину, показалась Ноксу самой прекрасной вещью на свете. Однажды, возможно, его фиксация на запахах сведет его с ума, но это будет не сегодня, определенно нет. Автобус был самым прекрасным местом на планете. Людей практически не было, зато в наушниках была любимая музыка Джереми, а перед глазами — спинка кресла со странным узором на дешевом кожзаме, на которую очень хорошо получалось медитировать. К концу дороги он уже чувствовал себя посвежевшим и даже в какой-то степени отдохнувшим. И выходя из салона чувствовал, что сейчас бы с удовольствием посвятил всё своё время одному вполне конкретному человеку, ибо они так и не дочитали книгу. Но уже со входа в их комнату что-то пошло не так. Жан встретил Джереми теплыми объятиями. Это было уже своего рода традицией, которую парни нарушали крайне редко. Но в поведении француза чувствовалось что-то, что разум Нокса никак не мог опознать. Маленький столик у них на кухне был пуст, но зато на плите стояла кесадилья, которая — Джереми был в этом уверен — была приготовлена по фирменному рецепту Жана. Всё то время, пока Нокс ел, Моро просто наблюдал за ним. — Прожигаешь меня взглядом, — улыбнулся Джереми. — Что-то случилось? «Да, — подумал Моро. — Да, но тебе лучше не знать» — Нет, ничего, — парень откинул прядку темных волос со лба. — Ты уверен? — блондин уже доел и сложил посуду вместе, чтобы отнести её к раковине. Шестеренки в голове крутились быстрее, пытаясь прочитать выражение лица Жана. Вместо ответа Моро перегнулся через стол и прижался поцелуем к губам Джереми, заставляя того широко распахнуть глаза от неожиданности. Только сейчас, когда разум наконец заставили работать в нужном направлении, до блондина дошло — Жан хочет его сейчас. Он начал медленно отвечать на поцелуй. Это было любимой игрой парней — остужать пыл друг друга, ходя по грани разочарования. Слишком простая, чтобы часто пытаться, но при том достаточно сложная, чтобы не проиграть, что Джереми и сделал, поддавшись напору парня, полностью передавая ему управление. Жан разорвал поцелуй только для того, чтобы обойти мешающий столик, но услышал разочарованный выдох Джереми. Каждый раз, когда парень так делал, у Моро рвало крышу, и этот раз не был исключением. Из-за слабого освещения, идущего от лэд-ленты над раковиной, было плохо видно то, как он залился румянцем. Он всем существом стремился к Джереми, зрачки расширились в отчаянной попытке захватить как можно больше черт прекрасного лица напротив, чуть менее возбужденного, но определенно намного более смутившегося. — Прекрасен, — выдохнул Жан, вновь целуя блондина. В этот раз Джереми уже ничего не мешало, и он прижался к парню всем телом, едва удерживаясь от того, чтобы закинуть ногу тому на пояс. Длинная толстая кофта всячески мешала, но парень, пусть едва-едва, почувствовал эрекцию француза. — Жан, — с дрожью выдохнул в губы Джереми, когда отстранился, — умоляю, не останавливайся. В этой неспособности говорить хоть что-то толковое в возбужденном состоянии и заключался весь Нокс, которого вся команда уважала за собранность и умение четко выразить свои мысли, и которого Жан мастерски выводил из этого состояния капитана Саншайн. Моро прикусил губу и взял Джереми под бедра, усаживая на стол. Тот чуть раздвинул колени, чтобы парень мог встать как можно ближе. Как никогда оба хотели чувствовать. Поцелуи становились всё более жаркими, обволакивая разум, заставляя перестать думать окончательно. Джереми, убаюканный теплом влажных губ парня на своей шее, слишком резко почувствовал ледяные пальцы Моро на своём животе, низкий, гортанный стон блондина заполнил кухню. Глаза сами собой прикрылись, вынуждая отдаться ощущениям. А тем временем его толстовка уже летела на пол. По коже пошли мурашки от контраста разгоряченного тела и прохладного воздуха. Губы Моро не заставили себя долго ждать, опустившись на ключицу, запечатляя засос, который завтра станет темно-фиолетовым. Своего рода меткой, которая будет приносить эстетическое удовольствие Джереми. Волна тока прошла к кончикам пальцев на руках и заставила их вцепиться в волосы Моро, когда его зубы и язык опустились на сосок. Démon знал, что Джереми это чертовски нравится, и использовал это, выбивая из него всё новые и новые стоны, уже сейчас бросавшие вызов звукоизоляции стен в общаге. Пальцы Моро игрались с кубиками пресса, в одной только ему известной последовательности обводя их, заставляя Нокса дрожать, всё больше и больше ложиться на стол, чтобы просто не упасть с него. Жан провел языком вниз, от солнечного сплетения, по средней линии живота до пупка, заставляя парня выгнуться навстречу касаниям. — Мой маленький отзывчивый мальчик, — добродушно улыбнулся он, поднимаясь наверх и целуя рассыпающегося Нокса в висок. — Возьми меня, — с зажмуренными глазами проскулил Джереми, губами мажа по подбородку парня, в отчаянной попытке продлить контакт, — умоляю, пожалуйста, Жан. Моро резко отрывается от него и делает несколько шагов в сторону двери. Джереми чуть не заплакал от разочарования и холода, едва соображая, куда тот пошел. Однако спустя несколько секунд парень вернулся с обманчиво небольшим фольгированным квадратиком и бутылочкой лубриканта. Эти две вещи Жан не мог себе позволить забыть, иначе он просто чувствовал себя монстром, как те, кто по приказу Рико насиловал его в Гнезде. — Mon chou, — ласково обращается он к парню, стягивая с себя чуть влажную от пота футболку, — иди сюда. Джереми не заставил себя долго ждать, садясь на столе и прижимаясь к Моро, целуя его в шею. Слабое место неприступного защитника Троянцев, о котором никому не полагалось знать. Никому, кроме Джереми. Длинные пальцы медленно провели дорожку от груди до резинки спортивных штанов, чуть притормаживая, а потом, как рука пианиста, опустились на очертания вставшего члена Джереми. — Бляять, — проскулил блондин, слабо дергая бедрами, чтобы создать хоть какое-то трение, способное успокоить комок, свившийся внизу живота. Жан в ту же секунду убрал руку с ткани, слыша разочарованный вздох. — Мне… Мне нужно… — Джереми елозил по столу, в попытках найти наименее болезненное положение, но лишь сильнее раззадоривал себя, а заодно и Жана. — Я понимаю, но потерпи чуть-чуть, — француз загадочно улыбнулся, — уверен, что тебе понравится. – Руки потянулись к поясу штанов на спине Джереми, — позволишь? Нокс быстро слез со стола, с какой-то совсем неестественной скоростью стягивая штаны вместе с бельём. Влажное пятно на трусах, едва заметное в полумраке, достаточно ясно обозначало причину такой спешки. — Прекрасен, — Жан поцеловал парня в висок и провел ладонью вдоль позвоночника, хваля Джереми, — а теперь повернись ко мне спиной и ляг грудью на стол. — Чт… Что? — затуманенный разум не понимал, чего хочет парень напротив. Жан глубоко вдохнул и сам поставил Джереми в нужную позицию, усаживаясь на колени сзади. Ток мелко побежал по телу Нокса, когда он почувствовал губы, медленно приближающиеся к его анусу. Стоило языку коснуться мышцы, как Джереми выгнуло дугой от удовольствия. — О Господи… Святое дерьмо. Жан продолжал осторожно лизать своего парня, пока что лишь на пробу, пытаясь понять, что ему понравится. Через несколько минут поисков он едва-едва протолкнул кончик языка внутрь, как сверху послышался одобрительный стон. Рука нащупала смазку на столе. Жан старательно проталкивался языком внутрь парня, в тот же момент выдавливая смазку на пальцы и растирая её до более или менее комфортной температуры. Тихие стоны Джереми сменились более явными, когда Моро приставил к его анусу палец, почти сразу проникая внутрь до конца. Всё-таки, видимо, они занимались сексом слишком часто, раз Нокс почти всё время был немного, но растянут. Язык кружил по кромке входа, пока Жан медленно трахал Джереми уже двумя пальцами. Стоны вырывались из горла блондина уже сплошным потоком, заставляя Моро ходить по лезвию вместе с возлюбленным. Джинсы стали тесными для француза. Слишком тесными. Жан перестал использовать пальцы, дойдя до четырёх, и услышав разочарованный стон Джереми, сменившийся громким и бесстыдным: Моро случайно коснулся простаты парня, заставив того дернуться всем телом. — Ж… Жан… П-пожалуйста, мне нужно… Я хочу… Пожалуйста… Несвязное бормотание Джереми лишь сильнее распаляло Моро. Хотелось положить конец всему прямо сейчас, забить на все свои задумки и сделать то, о чем буквально слёзно просит парень. Но пока что было ещё рано. — Потерпи ещё немного, Mon amour, и ты получишь всё что хочешь. Он вернулся к вылизыванию своего парня, на этот раз уже активнее двигая языком. Глубже, быстрее, резче, выбивая всё более и более громкие стоны. Ноги Джереми начали подкашиваться, с его члена на пол упали несколько капель предъэякулята. Жан резко остановился и стал подниматься на ноги. Нокс разочарованно промычал, по инерции продолжая трястись. Оргазм был так близко и так легко ускользнул всего из-за одного движения Жана, что блондин невольно всхлипнул от досады. — Чщщ, — Жан поднялся и положил ладонь на затылок парня, зарываясь пальцами в короткие светлые волосы, — сейчас всё будет, Mon soleil. Джереми попытался подняться, чтобы посмотреть в глаза парню, который весь вечер так сладко мучает его, но не смог. Он чувствовал себя полностью разобранным, не в силах двигаться. Жан расстегнул бляшку ремня, заставив Джереми сглотнуть. Память немедленно нарисовала образ полностью обнаженного парня, который в последнее время всё чаще и чаще подкидывало во снах. Это дало сил на то, чтобы выпрямиться и в полной мере почувствовать то, насколько он, черт возьми, пуст. Чуть дрожащие пальцы опустились на пуговицу джинс, уверенно, но нечетко из-за возбуждения, расстегивая её. Жан гладил парня по плечам и спине, подбадривая и полностью одобряя его действия. Молния послала слабую вибрацию, заставив Моро вдохнуть через стиснутые зубы. Ему давно пора было послушать Лайлу и купить в общагу джинсы пошире, чтобы не чувствовать молнию так ярко каждый их раз. В данную секунду он согласен с ней, но через пару часов снова забудет про здравые наставления. Джереми тем временем уже стянул джинсы и намекал Жану о том, чтобы тот снял их до конца. Переступив ткань, Моро остался перед парнем в одних только боксерах, слишком хорошо являющих очертания его стоящего колом члена. Джереми не смог побороть в себе желание коснуться его через ткань, прощупывая знакомый узор вен и ощущая, насколько фланель пропиталась природной смазкой парня. — Твою мать, — тихо выругался француз, когда ладонь обхватила и огладила его всё ещё не оголенную эрекцию. — Господи, дай мне сил сдержаться. Джереми на его слова лишь продолжил играться с членом сквозь ткань. Он не обладал такой выдержкой как Жан, да и не ставил себе цели мучить их обоих, так что уже через несколько десятков секунд стягивал с француза остатки белья. Пальцы пробежались вдоль всей длины, размазывая смазку, отмечая, насколько Жан твёрдый. Почему-то создавалось впечатление, что он хочет Джереми уже не первый час. — Хочу его внутри себя, — несвязно и тихо пролепетал Джереми, проводя по всей длине ещё раз. Член Жана никогда не мог уместиться в ладонь Нокса, и последнему это чертовски нравилось. Блондин вскрыл фольгированную упаковку и приложил презерватив к головке француза, расправляя латекс по всей длине. Впервые за этот вечер Жан издал один из тех стонов, которые определенно входили в коллекцию любимых у Джереми. Не дожидаясь, пока блондин доведет его до грани, Жан подхватил его под бедра и уложил на стол. Нокс был уже не в состоянии ждать, член был темно-бордовым от возбуждения, поэтому парень, не задумываясь, широко раздвинул ноги, давая Моро максимальный доступ к своему телу. Француз в свойственной ему осторожной манере аккуратно приставил головку к анусу и начал медленно входить, когда Джереми резко насадился на него до упора. Резкое чувство наполненности закатило глаза блондина и запрокинуло голову, он почувствовал, что только что едва избежал оргазма. Они не хотели ждать, оба утопали в безумстве, поэтому попытка Жана сделать всё аккуратно с треском провалилась. Он начал с не самых быстрых неглубоких толчков, постепенно ускоряясь и входя всё глубже и глубже. Джереми стонал так громко и бесстыдно, будто его целью было сделать так, чтобы о его удовольствии знало всё общежитие. Он подавался навстречу своему безумству, не желая думать ни о каких последствиях. Жан же через несколько минут уже вколачивался в парня как сумасшедший. Стоны Нокса сносили крышу, сливаясь с собственными, создавая симфонию их единения. Блондин не смог долго выдерживать это, его начала бить крупная дрожь. На член, до этого остававшийся без внимания, опустилась ладонь француза, начавшая быстро надрачивать парню. Долго держаться при таком напоре было чем-то из разряда фантастики, и Джереми даже не пытался оттянуть нахлынувшее на него удовольствие. Сперма растекалась по его телу до самой шеи, он горел от сверхчувствительности, но Жан продолжал вбиваться в него, закидывая ноги парня на бедра и поднимая его на руки. В такой позе Моро стал чаще попадать по простате парня, перевозбуждая его ещё сильнее, заставляя стонать и выть ещё громче. Через какое-то время он почувствовал приближающийся оргазм и ещё сильнее ускорился. Из зажмуренных глаз Джереми полились слёзы от судороги, предвещающей, что скоро он ещё раз отправится за грань. Жан резко остановился как раз в тот момент, когда его член прижался к простате парня, сперма струёй полилась в презерватив. От этих ощущений Джереми снова выгнуло дугой, остатки его спермы расплескались между телами парней. Жан лёг на парня, аккуратно выйдя из него. Он отчаянно пытался восстановить дыхание и способность мыслить, но Джереми, его близость, ленивые послеоргазменные поцелуи, руки на плечах — всё это способствовало только успокоению и отключению возможности думать. — Твою мать, это было великолепно, — прошептал Джереми, запуская пальцы в волосы парня. — Это официально один из лучших послетренировочных вечеров. Жан лишь улыбнулся ему в шею и крепче прижал к себе. Идти в душ не хотелось, да он и не был уверен, что сейчас есть острая необходимость. Ещё пару минут полежать… «Пара минут» продлилась почти час. Именно через это время Джереми окончательно отошел и почувствовал на себе тонкую корочку застывшей спермы. — Жааан, вставай. Иначе мы вообще не отмоемся, — Нокс аккуратно толкнул француза в плечо, и тот сонно поднял голову. — Который час? — сонные, почти кошачьи, глаза смотрели со смесью удивления и спокойствия. — Примерно, — Джереми прищурился. Плохое зрение и отсутствие линз мешало ему нормально увидеть часы, — половина четвертого. Жан подхватил парня на руки и понес в сторону ванной. Прилив энергии выглядел достаточно странно для человека, который открыл глаза несколько минут назад. — С чего такая бодрость? — От большой любви, — Жан тепло улыбнулся, обтирая Джереми мыльной мочалкой, — не мне же проводить собрание в полвосьмого утра невесть где. — Хитрые серые глаза сверкнули, отражая свет лампы. — Твою мать… — взвыл Джереми. — Когда-нибудь я точно высплюсь. — Но не сегодня. — Не сегодня, — Нокс выдавил улыбку и коснулся губами плеча парня напротив. Определённо, Жан — лучшее событие в его жизни, на которое не жалко никакого времени. Даже если это драгоценные часы сна.

***

— Сегодня полночи не спал. Эта фраза Уилла была первым, что услышал Джереми, когда вошел в общую зону. — Да, кто-то полночи удовлетворялся. Я всё понимаю, но это было слишком громко. Мы с Лайлой вообще не выспались, — недовольно пробурчала сонная Альварес. — Вы тоже это слышали? — изобразил лёгкое недовольство Джереми. — Мы с Жаном полночи не могли уснуть, кто-то успокоиться не мог… — Полагаю, «кто-то» — это и есть Жан, да? — Тина, единственная счастливая обладательница беруш, была в приподнятом настроении. Джереми после её фразы покраснел до кончиков ушей, но она продолжила: — Ой, да ладно, мы всё понимаем, у всех есть свои потребности, да? И многие… Перегибают по громкости, — она хитро глянула на девочек, — от некоторых, кстати, не спасает ничто. — Да ладно-ладно, мы поняли, — закатила глаза Альварес, — Но, Джер, после разбора ты должен каждому из нас кофе. — Хорошо, — Нокс обрадовался компромиссу, но прикинув в уме, сколько это будет стоить, немного выпал в осадок. Но это уже не имело значения, потому что он вспомнил, что где-то там, в нескольких километрах отсюда, мирно спит довольный Жан. Человек, который делает его счастливее.