Мы обе проиграли, дорогая

Нож вошел прямо в сердце ведьмы, и горячая кровь брызнула во все стороны, обдавая лицо и шею Кейт. Охотница раздраженно выдернула его и вытерла об кофту падающей жертвы. Она ненавидела, когда приходилось слишком близко подходить, чтобы убить кого-то. Эта ведьма оказалась слишком умной и почувствовала ее еще на подходе, поэтому быстрого убийства не получилось. Кейт зажимает рукой рану на боку, что оставило одно из заклинаний ведьмы и морщится от боли, проклиная Криса, который сказал, что все будет легко. Уже который раз его «легко» выходит боком Арджент, которая возвращается домой с раной. Она слышит чужой выдох за спиной и резко разворачивается, выхватывая из кобуры пистолет, о котором позабыла. За спиной, словно призрак стоит Лидия Мартин и смотрит на труп ведьмы у ног Арджент с какой-то непонятной эмоцией. Кейт хочется зарычать от идиотизма всей ситуации. Черт возьми, она обхаживала эту банши уже год в попытках подобраться к ее стае и узнать, есть ли там опасные твари. Посвящать Мартин в реальную причину вспыхнувшей любви Кейт не было в планах. И сейчас этот план трещал по швам, рушился, как карточный домик. Кейт еще проклянет Криса, который впервые за месяц подкинул ей работу, заставляя забыть о прикрытии. — Что ты здесь делаешь? Она сама понимает, как глупо звучит вопрос, но тот уже сорвался с губ и вернуть слова назад нет возможности. Лидия медленно поднимает глаза от тела на охотницу, и в ее глазах нет ни грамма боли или слез. В них, словно пустота, что бывает при вселении Ногицунэ. Кейт видела один раз человека, в которого вселился дух и после этого ей еще несколько дней снились кошмары. Лидия не нападает, даже шага в ее сторону не делает — стоит, будто в трансе и смотрит. Кейт хочется подойти ближе, коснуться плеча девушки, возможно, слегка растормошить ее, потому что эта пустота и тишина пугают. — Насколько глупой я была, если верила в тебя? Лидия не спрашивает, она не хочет знать ответ на этот вопрос, но сдержать не может восклицания. Голос у нее хриплый, словно все, что она делала эти минуты — кричала. И Кейт невольно отступает, запрещая себе называть это бегством. Она с детства выучила, что банши опасны, особенно в ярости. В нее с детства вбито, что она охотница и ее работа убивать таких тварей, как Лидия. Лидия другая. Она хрупкая, но в тоже время, сильная и стойкая. Она ранимая, чего и не скажешь по ее поведению. Она чуткая, что само по себе удивительно, ведь у Мартин слишком много правил. У Кейт впервые в жизни червячок совести проявляется, грызет ее при встречах с девушкой. Она обнимала Лидию и понимала, насколько сама прогнила — раз притворяется любящей ради чьего-то убийства. Кейт по ночам от самой себя тошнило, и она заливала это бутылками алкоголя, теряясь в опьянении. Но каждый раз все равно все от омерзения сжималось, стоило поцеловать или прошептать «люблю тебя». Кейт не любила Лидию, она просто пользовалась ей, но это не значило, что она была равнодушна. В первые два месяца она твердо знала, что это просто работа, а потом границы размылись, и она уже не понимала, чем это стало теперь. И сейчас видя, как все рушиться, Кейт чувствовала с одной стороны облегчение, а с другой — желание отмотать время назад. Лидия не смотрит на нее, трет ладонями лицо и тихо выдыхает, наверное, понимая все, о чем молчала Кейт. Арджент хочется объясниться, может что-то сказать в свое оправдание, но это все пустое. Нет смысла оттягивать конец, который неизбежен. — Сама меня убьешь или отдашь своему отцу? Девушка усмехается, тянет в манере «я королева» и делает пару шагов к ней. Кейт смотрит настороженно, готовясь защищаться, если Лидия все же нападет. Хоть и не хочется причинять ей боль, но Кейт намерено живой вернуться домой. А Лидия все наступает медленно и грациозно, будто не по лесу идет, корни, переступая, а по подиуму. Арджент всегда нравилась эта ее манера быть кем-то другим в любой ситуации и сейчас это завораживает. — Он пустит пулю мне в лоб или разрубит напополам, как любит? Кейт невольно сглатывает, представляя, как отец рассекает тело Лидии мечом. К горлу тошнота подступает, а еще Кейт хочется стереть картинку с обратной стороны век. С каких пор она стала настолько слабой и человечной, черт возьми? Лидия подходит слишком близко, врываясь в личное пространство Кейт, как всегда делала, чтобы прижаться поцелуем к ее губам. Женщина смотрит пристально, следя за каждым движением девушки, и ждет чего-то, чего сама не знает. Миниатюрная ладонь прижимается к ее груди, гладит ворот окровавленной майки, а потом ныряет под него, пальцами впиваясь в рваную рану на боку. Кейт кричит от боли, даже не предпринимая попыток оттолкнуть чужую руку — слишком удивлена чужим поведением. А Лидия все давит, пальцами забираясь внутрь, и женщина чувствует запах крови, пота и чего-то еще, чего-то чужого. Перед глазами темнеет и она уже чувствует, как подступает обморок, когда чужая рука исчезает. Слишком больно, чтобы вообще соображать о чем-то. Кейт медленно поднимает веки, смотря расфокусированным от слез взглядом, как ухмылка на губах Лидии становится больше, напоминая оскал. Она видит, как окровавленные пальцы медленно скользят по пухлым губам, накрашенным красной помадой. Юркий язык слизывает кровь с пальцев, словно это клубничное желе и Кейт снова тошнит от этого зрелища. Теперь она точно не уверена, что это все еще Лидия. Ее Лидия. Закат освещает рыжие волосы, собранные в пучок, делая их похожими на горящее пламя или мех лисицы. Кейт глаза закрывает, нащупывая руками пистолет, что снова запрятан в кобуру. Она старается не думать, когда слегка поднимает ствол, целясь точно в лоб банши. Та усмехается приглашающе и даже руки разводит в стороны, облизывает окровавленные губы и подмигивает так похабно, как никогда не подмигнула бы Мартин. Кейт целиться, но рука слишком дрожит, и первая пуля улетает куда-то в дерево над плечом девушки. Та начинает смеяться, а глаза наполняются еще большей тьмой, из-за чего у охотницы сердце сжимается от страха. Страха за Лидию, не за себя. — Кто ты такая? Кейт хрипит, зубы, сжимая от боли и стараясь оставаться в сознании. Девушка с лицом и телом Мартин ведет языком по губам, будто соблазняет, а Арджент снова стреляет и снова мажет, но теперь уже осознавая, кто перед ней. — А ты сама не догадалась, охотница? Кейт чувствует, как колени стукаются о землю и в колено впивается какой-то корень. Чувствует, как за сознание становится все труднее цепляться, а перед глазами уже тьма, раскрывает свои объятья. Она опускает голову, пытаясь вдохнуть, пытаясь снова выстрелить, но пистолет выскальзывает из ее пальцев, оказываясь в чужой руке. Девушка опускается рядом с ней, становясь на колени, и даже не морщится, когда иголки, корни и прочее впиваются в голую кожу незащищенных ног. Она гладит по голове, как несмышленого ребенка или кошку, а потом приставляет пистолет к голове охотницы. Кейт знает, что сейчас произойдет и молится только о том, чтобы после Лидия смогла жить спокойно. Арджент знает, что от Ногицунэ не так уж и легко избавиться, но у Мартин есть верные друзья, которые помогут. Выстрел раздается в тишине леса, вспугивая ворон, что на ветках сидели. Тело женщины падает на подстилку из прошлогодних листьев, а девушка брезгливо откидывает пистолет в сторону. Осматривает запачкавшееся платье и встает с колен, стирая пару капель с руки об его подол. Стоит пару минут над телом о чем-то сосредоточенно думая, а потом уходит, даже не оборачиваясь. Ногицунэ снова голоден и ему нужны чужие смерти больше, чем смерть этой охотницы.