Муши на чердаке

Эта деревня у моря была знакома ему лучше многих. Он часто бывал здесь, помогая людям. Почему-то муши любили эту деревню и потому местные жители уже знали, что нужно делать в таких случаях. Письмо, что получил Гинко, опечалило его. В письме говорилось, что в семье деревенского старосты Шота-сама случилась беда. Его невестка родила не ребёнка, а какую-то странную субстанцию, которая тут же сбежала на чердак. Шота-сама не стал самостоятельно выяснять что это такое, поэтому он сразу решил позвать на помощь Гинко. Ко всему прочему его невестка, Сая сошла с ума после всего случившегося. Гинко понимал, что не сможет ничем приободрить Шота-сама. Это были ватахаки. Эти муши проникали в беременных женщин и убивали детей, поселяясь в их телах. И после того как они рождались, они прятались либо под домом, либо на чердаке, а потом через год, родители находили ребёнка, а потом ещё и ещё... И эти дети росли до определённого возраста как обычные дети. Но они не были людьми, и единственным способом избавиться от них было убийство такого ребёнка. К счастью, письмо нашло его спустя только месяц после случившегося. Ещё оставалось время, чтобы избежать больших проблем. Ещё месяц потребовался Гинко чтобы добраться до деревни. Когда он оказался у дома старосты, он сразу заметил Саю, которая сидела на крыльце и, казалось, не замечала ничего вокруг. Её длинные чёрные волосы колыхались от дуновения ветра. Гинко помнил, какой живой и весёлой она была в их последнюю встречу. Она и Реджи, сын старосты, только недавно поженились и оба светились от счастья. Кто же знал, что это счастье не продлится долго. К сожалению, Гинко не умел лечить душевные болезни. Да и как тут можно помочь? Потеря любимого человека уже может сломить, но родить вместо ребёнка ватахаки… — О, Гинко, — из дома вышел Шота-сама с курительной трубкой в руках. За то время, что Гинко его не видел, он осунулся и, казалось, состарился ещё больше. — Давно не виделись. — Я очень сожалею, что мы встретились при таких обстоятельствах, — сказал Гинко, оторвав взгляд от безучастной Саи. — Порой жизнь непредсказуема, — вздохнул старик. — После смерти Реджи она уже была сама не своя, а после ужасных родов… Сам, думаю, понимаешь. Но не будем об этом. Мне некомфортно находиться в доме, зная что оно где-то там. Он махнул рукой, приглашая Гинко войти. Они молча поднялись на чердак, и старик зажёг лампу. Это было именно то, что Гинко ожидал увидеть. Зеленоватый мох на полу и стене чердака. Ватахаки успели пустить корни. Если дать им продолжить расти, то через несколько месяцев Шота-сама найдёт на чердаке ребёнка. — Как я и думал. Это ватахаки. Шота-сама выслушал все объяснения Гинко, хмуро покуривая трубку. Гинко догадывался, о чём он думал. — Если я сожгу дом вместе с этой дрянью, мне удастся это уничтожить? — наконец спросил он. — Думаю, что да. — Тогда решено. Я всё равно не собирался больше оставаться в этом доме. Давно стоило оставить эту проклятую деревню чёртовым муши. Если бы мы сделали это раньше, может и не случилось бы ничего. И быть может сейчас мой сын и Сая были бы счастливы... Может быть, если мы переедем, то Сая сможет прийти в себя. Гинко помог Шота-сама вытащить все нужные вещи из дома, прежде чем они подожгли дом, начиная с чердака. Дом горел ярко, уничтожая ватахаки вместе с тёмными воспоминаниями о случившемся. Гинко посмотрел на Саю, которая стояла у дерева и безучастно смотрела на пожар. Придёт ли она в себя или так и останется в плену своего горя? Это покажет только время. Гинко не был врачом. «Нужно будет рассказать эту историю Танье. Это редкий случай, когда я убил муши…» Отстранённо подумал Гинко.