Зона или Топи?

      Иногда жизнь преподносит самые внезапные жизненные уроки, только не каждому человеку дано их понять и принять правильное, единственно верное решение. Когда-то давно, «чалясь на зоне», мне дали «погоняло» Хорь, а моему товарищу по несчастью — Чучундра. Мы оба сидели за разные преступления. Я когда-то пошёл на совершение разбоя, в ходе которого мне пришлось много раз применить оружие — эти глупые люди не хотели делиться своими деньгами. А Чучундра просто убил человека. И мне, и ему дали очень большой срок, который вполне можно считать пожизненным.       Не трудно догадаться о том, что жизнь в таком месте совсем не сахар, даже не жизнь, а самое настоящее выживание. Каждый день мы думали о том, как бы сбежать и куда вообще податься, чтобы легавые больше никогда не нашли нас, жить на вольных хлебах.       У каждого человека есть своя собственная история, и я с Чучундрой не стал исключением. До того, как совершить разбой, я жил вполне обычной жизнью, и у меня даже была семья. Правда в один момент я всё это потерял — моя дочь тяжёло заболела, мы с женой пытались спасти её, продали всё, что у нас было, но и это не помогло. Дочь умерла, я стал спиваться, а жена ушла от меня, изначально было понятно, что живёт она со мной только из-за ребёнка. У меня даже было высшее образование, да только теперь это никому не надо.       Чучундра же — полная моя противоположность, всегда был глупым и будто остановился в развитии в подростковом возрасте. Зато он очень внушаем и его легко подбить на совершение самых отбитых поступков. Собственно, так он и оказался в тюрьме — его попросили убить человека, и он даже не взял за это деньги. Просто идеальный подельник — вссё гадкое и отвратительное можно делать его руками.       Так и вышло, когда мы запланировали побег. Он очень загорелся этой идеей — ну кому не хочется оказаться на свободе? А я тихо надеялся на то, что при побеге его завалят и у меня получится уйти одному. Но всё вышло даже лучше, чем я предполагал.       Стоит немного рассказать про окрестности. От тех, кто давно сидит, я выяснил, что где-то не далеко есть химкомбинат, вокруг которого происходят ужасные вещи, которые больше всего похожи на детские страшилки, и что самого главного там зовут Виталий Алябьев. Я не знал, что эта информация пригодится мне.       Однажды утром к нам в камеру, которая рассчитана на четверых, а по факту было только трое, привели мужика. Выглядел он, честно говоря, стрёмно — типичный такой маньячелла с жутко жёлтыми зубами. Ничего, кроме отвращения он у меня, да и у Чучундры, не вызвал. Мы не сразу решились заобщаться, вернее, мужик первым пошёл «на контакт». — За что чалитесь? — мужик старался выглядеть максимально непринуждённо, но я сразу понял, что перед нами непростой человек. — Разбой, убийства, — Чучундра молчал, опустив глаза, поэтому я понял, что вести диалог придётся мне. — Ого, не кисло, — мужик больше ничего не произносил, а у меня уже разыгрался интерес. — Имя есть? — Ага. Виталий я, Алябьев.       Тут даже у Чучундры округлились глаза. Это же тот самый владелец химкомбината. Интересно, за что его сюда отправили? — Как так? — Что «как так»? — Как владелец крупного химкомбината может оказаться на зоне? — Ха, важно не то, как я здесь оказался, а то, как я отсюда выйду, — он заговорщицки подмигнул, а я на секунду подумал, что это какая-то подстава от ментов, и что нас просто проверяют, склонны ли мы к побегу. — На комбинате произошла авария, решили, что виноват в этом я, так я тут и оказался. Но я точно знаю, что скоро буду на свободе, хотите со мной?       Я попросил время подумать. С одной стороны, всё звучало очень заманчиво, у этого Виталия очевидно был какой-то план, потому что он был точно уверен в том, что окажется на свободе и вернётся к прежней жизни. С другой — как это сделать, ну не подкоп же копать. К вечеру мы с Чучундрой всё же надумали и решили согласиться слинять из этой дыры вместе. — Поскольку я бизнесмен, — начал Алябьев, — я не могу не предложить вам сделку. — Какую сделку? — Чучундра был удивлён не меньше моего. — У нас и денег-то нет. — Вы думаете, что мне нужны ваши деньги? Нет, у вас есть кое-что другое, хоть и прогнившее до основания. Ваши души.       Чего? Нам точно это не послышалось? Какие, прости господи, души? — Что за бред? — я уже решил, что мужик над нами просто прикалывается. — Ваши гнилые душонки в обмен на свободу. Если согласитесь, завтра утром убедитесь в том, что я вас не обманул.       Виталий очень мерзко рассмеялся, у меня даже пробежал холодок по спине. Какая душа может быть у убийцы большого количества человек? У того, кто совершил разбой? Конечно, если вдаваться в религию, то по всем божьим законам мне всё равно отправляться только в ад, искупать свои грехи, так что душа мне в любом случае не понадобится. А Чучундра просто повторял за мной, но мне было плевать, я очень хотел увидеть свободу. — Мы согласны. Что нужно делать? — Показалось, что Виталия позабавило то, что мы добровольно согласились на его предложение. — Ничего. Завтра утром придёт конвойный, откроет дверь и просто выведет нас на улицу. С какой-то стороны это не может считаться даже побегом, нас просто отпустят.       Я не поверил своим ушам, и решил, что ничего не будет, зря только раззадорился, но утром я был в конкретном шоке — конвойный и правда пришёл, реально вывел нас на улицу и закрыл за нами ворота. — Что это было? — Мы с Чучундрой не могли отойти от шока, всё слишком просто. — Обычный фокус-покус.       За нами приехала машина, водитель которой вёл себя очень странно, он оставил машину и просто куда-то ушёл. Вместо него за руль сел Алябьев и мы куда-то поехали. Ехали достаточно долго, вокруг был только лес и болота, никакой цивилизации — это именно то, что я и хотел. Чучундра тоже был доволен. Он привёз нас к какому-то фургончику посреди леса. — Здесь вы будете жить. Рядом есть водоём, в лесу полно животных, пищи достаточно, дрова для обогрева тоже есть. — Желтозубый был очень доволен собой. — Что мы тебе должны за это? — Вы мне не должны ничего, потому что уже отдали то, о чём мы договаривались. За то, что я помог вам, вы будете служить мне. — Ты перепутал, мужик? Мы тебе не цепные псы! Дай выйти!       Но двери машины заблокировались, а Алябьев, глядя на нас, начал набирать скорость. Последнее, что я помню — мы на огромной, будто не человеческой скорости, влетели в дерево. Я помню, что мне было дико больно, наверное сломаны все кости были, Чучундра вообще не подавал признаков жизни, а Алябьев так и улыбался своими мерзкими зубами. Потом морок будто спал и я увидел, что мы также сидим в машине возле фургончика, все живые, и машина целая. — Как ты это сделал?! — я понял, что лучше не шутить с этим человеком, а вот Чучундра так и не понял, почему я резко поменял своё мнение и о чём я вообще спрашиваю Виталия. — Будете мне служить и помогать, понял?       Я кивнул. Наконец нам было позволено покинуть машину, наш Хозяин провёл нам короткую экскурсию, выдал одежду, оружие, показал, куда идти за водой, а потом уехал. Чучундра от недалёкого ума решил сбежать. Я не стал его останавливать, он мне не родственник, чтобы я его жалел. Но какого было моё удивление, когда он, спустя шесть часов, вернулся к фургончику и сказал, что не может найти дорогу, по которой мы сюда приехали. Я не поверил, отправился с ним, чтобы убедиться, и действительно — дорога пропала, будто её и не было никогда.       С тех пор прошло более сотни лет. Мы не состарились, продолжаем жить в Топях и ни в чём не нуждаемся. С какой-то стороны может показаться, что ничего не изменилось — мы также заперты в этом чёртовом месте и не можем никуда уйти. Да ещё и помогаем Хозяину охотиться и кормить тех, кто живёт в глубоком лесу. Но я не считаю, что это тюрьма, мы получили жизнь, свободу — можем перемещаться по лесу, даже выходить к деревне и смотреть на залётных дурачков, которым дают шанс уйти, а они настойчиво пытаются разобраться с тем, что происходит в Топях. Но Алябьев с ними быстро разбирается своими методами, какими — мне не известно. Знаю только одно — Топи в сто раз лучше, чем зона.