пройдут всё вместе

всё на что сейчас способен серёжа — перевернуться на другой бок, чтобы взять в руки телефон, на который кто-то яростно пытается дозвониться. голова и так болит, а играющий трек на звонке делает только хуже. ладно, серёжа перевернулся. а взять телефон сил нет. голова начинает болеть сильнее. тяжёлый вздох и рука тянется к смартфону. — алё? — секундная тишина на проводе. — серёг? ты там... жив вообще? — ваня. кашляет, а сразу после слышен звук стука по клавишам. — мм, вполне, — шуршит по кровати в поисках ашки со вкусом личи. отвратительно. делает пометку, что больше эту брать не будет, — вполне жив. с чего ты взял, что что-то не так? — с чего я взял?! — на другой стороне трубки создаётся резкий звук. будто что-то упало, — да я до тебя еле дозвонился! а ты ещё спрашиваешь. я повторю ещё раз, всё в порядке? теперь серёжа уже и не знает, что ответить. разве эти белые полосы на руках — это нормально? а которые ещё только покрылись корочкой — это тоже нормально? нет, всё не нормально. но серёжа это не признает, поэтому всё хорошо. — всё хорошо. — кому ты пиздишь? — кажется, что тебе. — не смешно. — очень даже, — пытается выдавить из себя смех, но получается только закашляться той самой противной электронной сигаретой, — смешно. — заебал врать, — серёжа слышит какие-то звуки. определить их происхождение всё ещё не получается, — я оделся и еду к тебе. он одевался — вот что за звуки. серёжа кинул взгляд на зеркало, которое стояло возле кровати. неопрятный, волосы лезут в разные стороны, сидит в старой грязной футболке и виднеются порезы. ване нельзя его так видеть. — ванюш, нет! у меня всё хорошо, ехать не стоит. давай лучше через пару дней где-нибудь в кафе, — хотя бы успеет привести себя в порядок, — честно, всё отлично, ванечка! — я еду. это не вопрос, это утверждение, — гудки, которые оповещают о сбросе звонка. надо встать и привести себя в адекватное состояние — последние мысли серёжи перед потерей сознания. а звуки, которые он слышал в последний момент — хлопок двери, громкое произношение своего имени. просыпается от ласкового прикосновения к волосам. стараясь открыть глаза, он закрывает опять. — ярко, — выражает мысли в слух, — а кто тут? — я, сергунь, — серёжа по голосу узнаёт, что это ваня. приехал всё-таки. в голове всё мешается. он ничего не помнит. не мог же так долго быть без сознания. — что тут произошло? — трёт глаза и садится на кровати. — ты дурашка и заставил меня волноваться, — русый продолжал гладить волосы серёжи, — ты не отвечал мне несколько дней! я написал ваде, он, оказывается, вообще не знает, что там с тобой. ну я и начал активно звонить, а ты трубку не берёшь. — я же потом взял. — потом взял, — согласно кивает ваня, — я испугался и поехал к тебе. не зря видимо, — он аккуратно поднимает рукав серёжиного худи. шрамики. — ээ.. у меня всё в порядке, — выхватывает руку. слёзы подступают к глазам. чёрт! только не сейчас. не перед ним. не перед ваней. но поздно. плачет. слёзы большие, но не горькие совсем. солёные. ваня прислонился губами к щеке, к второй. он сцеловывал серёжины слёзы в надежде на то, что он сможет забрать частичку боли себе. но это невозможно. — ты можешь плакать, можешь смеяться или бояться. ты человек, который испытывает эмоции, и сейчас у тебя не всё в порядке. мы пройдём это вместе. ты главное помни, что бы не случилось, я всегда рядом, даже если не физически. никогда от тебя не отвернусь и приму любым, — всё это можно соединить в одно, — я тебя люблю. ведь именно так делают люди, которые любят и готовы быть любимыми. и они пройдут всё вместе.