– Уф... Это просто омерзительно.
– Поверить не могу, что я это говорю, но, старина, я с тобой полностью согласен.
Люмин цокнула языком, но вмешиваться не спешила. Архонты сами виноваты, что ввязались в это дело. Столкнуться в лесу с Венти и Чжун Ли было неожиданно. Ещë более неожиданно было узнать, что Эи и Яэ Мико тоже были в Сумеру, но в отличии от девушек, парней потянуло в лес на приключения, где они и столкнулись с путешественницей в компании предвестника. Мужчина никак не отреагировал на их слова, и девушке было крайне интересно чем же всë закончится. Паймон, кажется, не разделяла с ней этого интереса.
– Ты же утром ковырял точно такого же, или у тебя такая традиция – расчленять всë живое перед приёмом пищи? – Паймон выглядела недовольно. Люмин хихикнула, наблюдая как быстрыми, но короткими и точными движениями делал надрезы Доктор. Ей не было неприятно от такого вида деятельности, но феечка не переносила вида крови, даже если это синяя жижа, сочащаяся из глупого, по еë же словам, гидро плесенника. Ответ ей слышать не стоило.
– Ну нам же надо что-то есть.
Паймон яростно топнула в воздухе и показательно отвернулась в сторону архонтов. – Фу! Где твоë уважение?
Дотторе остановился и медленно обернулся на собравшуюся компанию. Чжун Ли выглядел недовольным, но старался скрыть своë отторжение этой ситуации за каменной маской, что, в общем-то, не очень убедительно выглядело для предвестника. Венти же прибывал в странном состоянии, что-то между детской радостью, но в тоже время казалось, что его вывернет прямо здесь. Паймон, решительно скрестив руки на груди, летала совсем рядышком, так что при желании Доктор вполне мог дотянуться до той и феечка не успела бы ничего сделать, но Люмин такая выходка навряд ли бы понравилась, да и защитнички могли подоспеть, а воевать сразу с двумя архонтами, даже при отсутствии их гнозисов, под вечер предвестнику не особо хотелось.
– Действительно. Где же мои манеры? Люмин, дорогая, я мешаю тебе своими исследованиями? – ядовито спросил Дотторе повернувшись к девушке. Та, словно из транса вернувшаяся, пару раз проморгалась и отрицательно покачала головой. Предвестник удовлетворённо развёл руками – такой ответ его вполне устраивал. – Мне кажется, что вопрос исчерпан. Теперь я могу продолжить?
– Эй, а наше мнение?
– На тебя, мелочь, мне всë равно. А что касается их... – Дотторе снисходительно пробежался взглядом по двум архонтам, и его губы скривились в презрении, – в принципе не уважаю, – мужчина вновь обернулся в сторону Венти и Чжун Ли, оценивающе прошёлся по ним и хищно оскалился, – Хе-хе, а вообще мне казалось, что Моракс не должен испытывать такого отвращения. Это ведь лишь баловство по сравнению с морскими тварями, с которыми, по легенде, тебе пришлось иметь дело. Кстати говоря, – фатуи театрально потянулся к испачканному в чужих кишках скальпелю и, для приличия протерев его пару раз какой-то тряпочкой, сделал шаг в сторону гео архонта, – есть вероятность, небольшая, но всë же, что твари те всë ещë копошатся в твоих венах. Не хочешь проверить, а я, так уж и быть, на первый раз сделаю скидку.
Чжун Ли от такого заявления заметно побледнел, но гордо продолжал держать маску невозмутимости. Венти кинул беглый взгляд на предплечья мужчины рядом, которые тот неосознанно начал чесать. Люмин хихикнула на такие смелые заявления, но, заметив явный ступор консультанта бюро, всë же поспешила на помощь.
– Так-с, кажется уже подходит время к ужину, а у нас ещë ничего не готово, – девушка ловко проскользнула в пространство между предвестником и Мораксом, успевая прежде, чем те снова бы сцепились. Уверено хватает под руку Чжун Ли и спешно отводит в сторону костра, подальше от Дотторе. Венти плетëтся следом за ними. – Сегодня ваша очередь готовить, и я очень надеюсь, что вы не сварите друг друга, и давай не как в прошлый раз, – с укором стрельнула взглядом Люмин в сторону анемо архонта. Тот широко улыбаясь развёл руками, мол "грешен".
– Как будто бы получилось не вкусно. Это, конечно, не вино мастера Дилюка, но тоже ничего.
– Даже не напоминай, – тяжело вздохнул Чжун Ли и отвернулся от Барбатоса. Бледность сошла, но архонт всë ещë выглядел очень хмурым. Он осмотрел Люмин и покосился в сторону предвестника, что кропотливо продолжал изучать несчастное существо. – Мне казалось, ты умеешь выбирать хорошую компанию. Я... слегка разочарован.
– Я, кстати, тоже, – напомнила о себе Паймон, вылетая откуда-то из-за спины. Люмин устало выдохнула и кивнула.
– Вот поэтому вы втроём занимаетесь ужином. Паймон за главную! – девушка тут же ретировалась, не желая выслушивать дальнейшие обвинения в еë адрес на счёт плохих предпочтений. Ей оставалось только надеяться, что два старинных друга и обжористая феечка не превратят импровизированную кухню в лесной пожар: не хотелось бы оправдываться перед Нахидой.
Встряхнув головой, отгоняя чужеродные мысли, Люмин вернулась к Дотторе. Тот выглядел недовольным и уже убирал приборы на место. Заметив приближающуюся девушку он лишь громко фыркнул.
– Они действуют мне на нервы. Перерезал не то сухожилие, пришлось выкинуть...
Люмин бросила быстрый взгляд в сторону спрятанной ямы в кустах. Всë выглядело вполне естественно и только они вдвоём знали что там лежит.
– Прости. Мне стоило сразу прервать их.
Сумерки сгущались слишком быстро. К тому моменту, когда Дотторе закончил, последние солнечные лучи уже спрятались за скалистой стеной вдалеке. Вокруг стало слишком тихо, и лишь громкие выкрики Паймон и звонкий смех Венти доносились со стороны костра. Мужчина утомленно потянулся и подавил желание зевнуть. Люмин жестом пригласила присесть рядом, но получив в ответ отказ, сама подошла к предвестнику.
– Снотворные так и не помогают? – в еë глазах читалась встревоженость. Дотторе никогда не ошибался, и обычное недоразумение, даже в виде двух архонтов, едва ли могло помешать ему.
– Меня это не сильно беспокоит.
Люмин недовольно фыркнула. Больше всего она не любила, когда он лгал и недоговаривал, даже если делал это только для того, чтобы она не волновалась. Но она волновалась. Больше всего ей хотелось этой открытости, которую приходилось вытягивать из него. О Дотторе ходило множество дурных слухов, опережающих его славу, как ученого. Люмин сполна заплатила своими нервами, потом и кровью, чтобы эти несуществующие, невообразимые и невозможные отношения стали чём-то большим, чем обычным экспериментом, и воплотились в жизнь. Им обоим было кем дорожить.
– Тебе стоит меньше носить маску. Она явно недоработана, раз имеет такие последствия, – путешественница поправляет свисающую прядь и гладит щëку, мысленно надеясь, что сегодняшние повара случайно не застукают их. Доктора эта мысль не заботит вовсе. Он накладывает свою руку поверх еë и прижимается сильней, почти цепляется за неë всем своим существом. Люмин – всë что у него есть. Его надежда. Его опора.
Вторая рука тянется к его виску. Она знает где провести, чуть надавить, нажать. Магнитный держатель с характерным звуком отключается, и Люмин успевает заметить, как внутренняя часть маски гаснет в еë руках. Лёгким движением руки маска растворяется, отправляясь в инвентарь. Люмин старается скрыть от самой себя грустную улыбку, когда её руку сжимаю сильнее.
– Ну вот... – наигранно-безнадежно тянет Дотторе. – Как мне теперь защищать милую леди?
Люмин изнутри разрывает. Во время работы Доктор холоден и отстранён. Ему не присущи ни нежность, ни человеческие чувства, и кажется, будто он, ещë будучи ребёнком, сжёг в себе всë, что делало его живым. Но сейчас, с ней, Дотторе другой. В сердце преданная любовь, возродившаяся из пепла фениксом, в касаниях неожиданная нежность, в голосе наивность и юношеское любопытство, в уголках губ, дрожащих в искренней улыбке, едва различима тоска, и кажется, кусочек печали. А в глазах ничего. Серая пустота. Уязвимость. И Люмин злится на себя за то, что сделала с ним. За то, что позволяет ему шутить над собой. И защищать нужно его. Желательно не только от мира, но от самого себя.
– Я знаю о чëм ты думаешь. Мне неприятно. Перестань, – говорит Дотторе, на удивление точно наклоняясь так, чтобы их лица оказались напротив друг друга. – Ты же знаешь, что за знания нужно платить.
– Знаю.
Люмин закусывает нижнюю губу и старается не смотреть, отворачиваясь и пряча взгляд. Дотторе чувствует это, пальцами находит еë подбородок и разворачивает к себе. Дотторе заплатил. Она расплачивается за его ошибки. Рубцы от ожогов почти не видны в темноте, но бледные шрамы навсегда останутся напоминанием. Некогда алый взгляд поблек, стал серым и не живым. Но всë равно Доктор словно смотрел в душу, в самые потаённые еë части и видел даже то, чего не видела Люмин.
– Не хочешь прогуляться? – само вырвалось у Люмин. Дотторе молчал, явно чего-то ожидая. Вообще девушка не планировала этого сегодня, а решение было довольно рискованным, но синяки под глазами выглядели всë хуже. – Я знаю неподалёку одно красивое место. Может даже отдам маску.
– Но? – вопрошающе тянет фатуи.
– Ты должен быть паинькой. Никакой работы. Никаких фатуйских замыслов. Я, ты и... всë.
Доктор улыбнулся во все тридцать два и распрямился. Люмин в очередной раз прокляла эту чёртову разницу в росте: мужчина был почти на полторы головы выше.
– И что же это за место такое? – спросил он, заведя руки за спину в своей манере. – Луга Вишудхи не так далеко от Сумеру, а мне бы не хотелось никому попасться на глаза в таком...положении.
Ну вот чего он опять. Издевается.
– На этот счёт можешь не волноваться. Надеюсь, я могу рассчитывать на тебя.
– Слово Предвестника, – так же продолжая улыбаться ответил Дотторе, в официальном жесте выставляя руку перед собой. Люмин посмеялась и подтянула его к себе, быстро чмокнув в щëку. Отстранилась она так же быстро и, сильнее сжав его ладонь в своей, повела к выходу на хорошую тропинку.
***
– Осторожней, здесь небольшой спуск и воды по щиколотку.
Место действительно находилось очень близко к лагерю, всего в семи-восьми минутах ходьбы, но спешить Люмин не хотела. Она кружила вокруг мужчины, держала под руку, ведя в нужном направлении и придерживая во время очередных спусков и подъемов, и от собственных действий внутри приятно разливалось тепло. Дотторе лишь угрюмо скалился в ответ, но девушка знала, что ему где-то глубоко внутри было тоже очень приятно.
Пройдя этот импровизированный маленький прудик и забравшись на небольшой подъем девушка остановилась. Глубоко вдохнула свежий, чуть влажный от воды воздух и с наслаждением выдохнула. Доктор понял, что они пришли. Обстановка вокруг, кажется, тоже сменилась. Здесь было одновременно давяще тихо, и в тоже время словно всë живое во всëм Сумеру сконцентрировалось в этом эпицентре.
– Я, полагаю, мы на месте, – заключил Дотторе, прислушиваясь к обстановке. Колыхание травы, лëгкий, приятный и тëплый сумерский ветерок, шелест крыльев дендро кристаллических бабочек. Тонкое, едва различимое, словно потустороннее, шуршание растений. – У меня такое ощущение, будто на меня кто-то пялится.
Люмин хотелось сказать, что так и было, но сюрприз не хотелось портить раньше времени.
– Пойдëм, это ещë не всë.
Они приближались к силапне. Люмин удовлетворённо осматривалась вокруг, взглядом отыскивая маленьких друзей. Те, видимо, попрятались, заприметив спутника Люмин. Подойдя к большому камню с высеченными на нëм рунами Люмин остановилась.
– Я рядом, – предупредила она, отпуская руку Дотторе. Тот разжал кисть с неохотой. Люмин прочитала в нем неуверенность. Не сдержав нежной улыбки и не удержавшись она всë же вернулась к нему и быстро, но обещающе почти лизнула в нос. Заставив себя отойти от фатуи путешественница приблизилась к силапне и достала старинную лиру. Нужно было лишь вспомнить мелодию, которую ей давал Арана.
– Хм... Кажется так.
Дотторе повернул голову точно в еë сторону.
– Ты о чëм?
Девушка не ответила. Перехватив лиру поудобнее как учил её Венти, она прикоснулась к струнам.
"Фа", "Ми", "Соль", "Фа", "До"
Сморгнув пару раз Люмин оглянулась. Дотторе рядом выглядел растерянным, и она поспешила вернуть ему контакт с собой. Больше всего он не любил оставаться уязвимым, а рядом с ней предвестник даже в слепую мог свернуть не только горы. Оглянувшись ещë раз она отметила для себя нежный пурпурно-фиолетовый оттенок неба, а проблески элементарной дендро энергии заполняли собой Ванарану.
– Здесь... пахнет випарисом...
– Да. Здесь растёт очень много випариса.
– Но випарис растрет на Земле Ашаван. Мы не могли уйти так далеко.
– Нет, не могли, – соглашается Люмин и медленно тянет мужчину за собой в сторону одного из домиков, рядом с водой. – Мы сейчас в Махаванаранапне.
Дотторе тут же останавливается, от чего Люмин запоздало реагирует, и он тянет еë на себя. Девушка не может сдержать восторженной улыбки, пока на лице предвестника застыло удивление. Не поверил.
– Где?
– Ну в Махаванаранапне. Ванаране во сне. Это дом ар...
– Привет, Золотая нара Люмин и незнакомый синий нара.
Оба синхронно поворачивают голову в сторону источника звука. Люмин счастлива увидеть друга. Доктор всë ещë не верит услышанному. Арарикан, с присущим всем аранарам звуком, подходит чуть ближе и машет лапкой.
– Арарикан рад видеть нару Люмин, и остальные аранары тоже. Но они не ожидали увидеть незнакомого, не очень хорошего нару и спрятались. Но Арарикан храбрый и решил поздороваться. Надеюсь, синий нара не будет есть аранар?
Люмин хихикнула и предупреждающе толкнула Дотторе в плечо. Тот расшевелился и наугад присел рядом с аранарой.
– Синий нара видит Арарикана? – спросил синий аранара, заставляя Люмин задуматься. Увидит ли их Дотторе.
– Пока что нет, – задумчиво протянула Люмин, и материализовала в руке маску предвестника. – Повернись ка, – аккуратно развернула Дотторе к себе и прикрепила маску. Тот довольно долго с упованием любовался Люмин в этом чуть приглушëнном цвете иссиня-филетового неба, бегло осмотрел стоящий рядом домик аранар и возвратил взор на Арарикана. – Ну что?
– Потрясающе, – тихо шепнул Дотторе, медленно протягивая руку в сторону аранары, но заметив, как тот неуверенно отшагнул назад, остановился. – Кхм... Я Дот...
– Это нара Фабьен, – перебила его Люмин.
– Вообще-то, Дотторе, – более тихо беззлобно шикнул предвестник, но аранара, по всей видимости, его уже не услышал.
– Нара Фабьен выглядит как нехороший нара.
Доктор томно выдохнул и опустил взгляд на деревянные дощечки. Конечно же, все в Сумеру знают о том, что Дотторе не самый хороший человек, и аранары не должны быть исключениями из правил. По-иному мог посчитать разве что тигр-ришболланд, если бы того выдрессировал предвестник.
– Нет, – нежно тянет Люмин. – Просто он совершил много ошибок, но на самом деле нара хороший. И он мне очень дорог.
Люмин едва ли сама может поверить, что Дотторе способен быть хорошим. К ней – безусловно, но к другим – маловероятно. Но последнее предложение действительно чистая правда, и кажется оно и подкупает аранару.
– Синий нара дорог Золотой наре. Арарикан хочет подружиться с синим нарой, – говорит Арарикан и, хотя всë ещë не уверенно, подходит чуть ближе к Дотторе. Доктор выпрямляет средний и указательный пальцы подушечками вверх и впервые жалеет, что ходит в перчатках: Арарикан кладёт свою лапку сверху в своеобразном рукопожатии, и Дотторе вусмерть интересно потрогать аранару, изучить и посмотреть из чего тот состоит. Но он дал обещание, он должен держать слово. К тому же друзей резать нельзя, а он с аранарами, по-видимому, теперь подружился. Оглядевшись вокруг предвестник увидел, как множество других аранар заполонили поляну. Арарикан уже о чëм-то шептался с Люмин, но Дотторе было не так интересно. Он довольно долго питал надежды встретить аранар, а теперь эти семечки сами к нему шли. Распрямившись мужчина отдëрнул себя. Не к нему, к его Люмин. К самому светлому лучику в его жизни.
– А где белая леталка? – спросил кто-то из них. Отворачиваясь от одного аранары Люмин с улыбкой отвечала другому. Кто-то из аранар дарил цветы, подле них уже лежали закатники и персики зайтун, и в мыслях проскочило, что не он должен был быть здесь сейчас, с Люмин. Паймон аранары были бы более рады встретить, даже не смотря на еë капризный характер.
Неожиданно сонливость накатила на мужчину новой, какой-то особенной волной. В один момент он уже едва различал, когда рука Люмин схватила его, потащила куда-то вглубь Ванараны. Пару раз чуть не споткнувшись по дороге они вскоре оказались на небольшой полянке. Люмин уселась на пушистую траву и, потянув предвестника вниз, заставила того плюхнуться рядом. Аранары не отставали, окружая и окольцовывая их, и словно чего-то выжидали.
– Они хотят спеть со мной. Присоединишься?
Дотторе в ответ молчал, в полусонном состоянии наваливать головой на еë плечо. Люмин выглядела довольной и потянулась к маске, снова снимая еë. От неë больше вреда, да и путешественница не любила, когда острый клюв кололся, но Люмин верила, что Дотторе совсем скоро найдёт способ вернуть себе зрение, не прибегая к посторонним механизмам и вредным магнитным импульсам. Та растворилась в воздухе.
– Постой, – полусонным голосом мычал Доктор, но никак не противостоял еë действиям.
Девушка лишь усмехнулась и чуть отодвинулась, а затем затянула Дотторе к себе, устраивая его голову у себя на коленках. Тот благодарно выдохнул, и Люмин не удержалась, чтобы наклониться и поцеловать в висок. Распрямившись она достала из инвентаря лиру. Какая там была первая нота? "Фа" кажется...
Дотторе мечтательно прикрыл глаза. В голове чудесная какофония звуков и ему кажется, что это лучшее, что он слушал в своей жизни. Люмин мастерски играет на лире, – она вообще всë делает идеально, – и стоит признать, Барбатос хоть в чём-то оказался полезен. Мелодия кажется столь приятно-нежной, насколько еë такой может воспринять предвестник, и идеально ложится под голоса аранар. Они удивляют Дотторе не меньше: всего один несчастный слог "ла" звучит и мягко, и нежно, и успокаивающе. То коротко, то длинно, где-то чуть выше, чуть ниже, а сами голоса сравнимы с шелестом листьев, и дендро стихия наполняет многовековой мудростью незамысловатые песни. Конечно, здесь не обойтись без могущественно силы этих существ, и мужчина напоминает себе, что маленькие семечки являются фамильярами дендро архонта, но всë это кажется настолько несущественным сейчас. В голове остаётся лишь прекрасная мелодия, песня аранар, прокрадывающаяся в подкорки и опускающаяся глубоко в подсознание, и нежный голосок Люмин. А под руку, кажется, лезет кто-то маленький и тёплый.
Уже будучи где-то на обрывках сознания Дотторе догадывается, что хитрая девчонка с самого начала продумала весь этот план. Как это на неë похоже.
Люмин продолжает играть, тянуче распевая вместе с аранарами, а сама внимательно вслушивается в тихое равномерное и, наконец-то, спокойное сопение предвестника.
А Паймон и архонтам она как-нибудь да объяснит завтра, что еë не похищали и не ставили на ней опыты, но это будет завтра.
Сегодня выдался поистине чудесный вечер.
