По мотивам Этим утром весь подводный дворец Посейдона был наполнен богами, богинями и нимфами. Сегодня должен был состояться торжественный выезд богини Марины Гриффиндорской. Все гости шептались друг с другом, мечтая поскорее увидеть символ ее победы над титаном Эриком. Радостное нетерпение съедало всех. Но вот в зал вошла Марина. Окинув всех присутствующих надменным взглядом, она спокойно прошла между ними в темно-синей тунике. Богини и нимфы не могли оторвать взгляда от ее ног: на них красовались новые коричневые сандалии, заплетенные до колен. Каждый из присутствующих знал, что они сделаны из кожи поверженного титана Эрика. Послав всем счастливую улыбку, Марина Гриффиндорская прошествовала к центру зала. Остановившись, Марина отставила левую ногу назад и кокетливо покрутила ступней, демонстрируя всем новые сандалии. Каждый мог видеть, что они были сделаны из необычно тонкой кожи. Затем, откинув золотистые волосы, Марина двинулась вперед — к колеснице с дельфинами.
— Достали! — Эрик вырвал из рук друга листок и швырнул его, а кровать. Альбус хохотал, даже не пытаясь сдерживаться. От смеха он упал на свою кровать. — Acio! — Альбус призвал листок и, едва сдерживая смех, продолжил читать вслух:Дельфины покорно ожидали победительницу. Довольная Марина легко уселась в колесницу и подтянула вожжи, чтобы ей было удобно. Затем вытянула ноги так, чтобы ее сандалии были видны всем, кто смотрит на ее выезд. Взмахнув хлыстом, она игриво погнала дельфинов. Колесница, вырвавшись из дворца, помчалась в море. Марина издала победный клич, окунув сандалии в воду. — А ведь они… Они из Эрика! — прошептала какая-то нимфа. Марина послала всем счастливую улыбку и снова пошевелила ножкой, чтобы сандалии из кожи титана Эрика были видны всем. Колесница помчалась вперед, подгоняемая триумфаторшей. Синие морские волны, пенясь, обмывали сандалии победительницы.И каждый знал: Марина Гриффиндорская имела право на такое торжество, ибо ее нежные белые ножки теперь украшала кожа поверженного титана Эрика.
Альбусу было жаль друга, но сцена такого триумфа заворожила его. В конце концов, если Эйкин победила, она имеет право на триумф. У проигравших прав нет, а победитель получает все. — Тебе остается только взирать с небес, как твоя бренная кожа красуется на ногах торжествующей Марины! — фыркнул Поттер. — Очень смешно, да? — обиделся Нотт. — Это наверняка мерзавка Забини написала, или Смит… — Ладно, пошли в гостиную! — подбодрил друга Альбус. — Не, не хочу… Спать буду… — проворчал Эрик, глядя на смятую постель Гойла. — Ну, как хочешь, лежебока… — фыркнул Альбус. — А Марина Гриффиндорская уже празднует победу небось… — Продекламировал он с притворной насмешливостью. Эрик запустил в друга зеленой подушкой, и Ал стремглав выскочил в гостиную. Было еще очень рано. Надев мантию-невидимку, Ал вернулся в библиотеку и быстро проскользнул в Запретную секцию, где сидели несколько старшекурсников. У них, видимо, были специальные разрешения от учителей. Альбус стал искать книгу о Духах Огня, как вдруг его внимание привлекла тонкая чёрная книжица, на которой золотыми буквами было выведено: «Непрощаемые заклинания». Ал почувствовал легкое головокружение. Ему необходимо было изучить как можно больше тёмных книг, если он хотел противостоять темным магам и стать членом Круга Света, а непрощаемые проклятья отлично подходили для самозащиты. Немного жестоко, зато эффективно. Ал схватил книгу и наложил на неё Оптическое заклинание, чтобы она выглядела как пособие по травологии. Затем он выскочил из библиотеки и помчался в подземелье. Идя по коридорам, Альбус нашел небольшую нишу. Он быстро наколдовал шар голубого пламени, чтоб можно было читать. Одна часть его души громко протестовала, но Ал не обращал на это внимания. Через час он изучил инструкции ко всем проклятьям. Прочитав книгу, Ал вздохнул и медленно закрыл её. Он не знал, что заставило его сделать это, но теперь, закончив чтение, он почувствовал себя плохо. Когда он уже собирался отнести книгу обратно, что-то его остановило. А хватит ли ему сил, чтобы исполнить Непрощаемые проклятия? Именно в этот момент из темноты выскользнул паук. Ал лютой ненавистью ненавидел пауков и убивал этих кровососов, как только видел из на стене. Достав палочку, он быстро блокировал паука. Членистоногое задергало лапками и заклацало желваками. Ал глубоко вдохнул и медленно выдохнул, закрыв глаза. Затем открыл их и уставился на паука, как зачарованный. Одним быстрым взмахом вскинув палочку, мальчик направил её на членистоногое и выкрикнул: — Imperio! Паук внезапно перестал клацать. Он тупо озирался по сторонам и, по-видимому, был в трансе. — Прыжок вперед, — тихо попросил Альбус Паук прыгнул. Ал почувствовал внезапную эйфорию. Он осознал, что если научиться этому проклятью, то можно заставить людей делать всё что угодно, абсолютно всё, что ему только взбредёт в голову. — Ладно, теперь… сальто, — скомандовал Ал. Паук превосходно сделал сальто, перевернувшись в воздухе. Ал ещё немного побаловался проклятьем, прежде чем снял его с паука. Следующим шло заклинание, о котором он больше всего слышал — знаменитое и ужасное Пыточное проклятье. Ал судорожно сглотнул и мрачно посмотрел на паука, который нервно дергал лапками, проделав серию гимнастических трюков. Ужасно нервничая, Альбус поправил очки поднял палочку и рассёк ею воздух. — Crucio! Паук вдруг застыл и рухнула на стол, судорожно дёргаясь и суча лапками. Он сучил лапками изо всех силёнок, его многочисленные глаза вылезали из орбит. Альбус от испуга чуть не уронил палочку, его руки задрожали. Однако вместе с этим проклятьем у него в голове зароились жестокие мысли. Ал подумал, что если Ромильда посмеет оскорбить его… Ал подумал, что было бы забавно полюбоваться, к примеру, на Ромильду, вот так же скрючившегося от боли. Нет, об этом нельзя было даже думать. Ал снял проклятье, и паук, трясясь, поднялась на лапки. «Перестань! — резко крикнул в голове голос. — Что ты делаешь? Ты с ума сошёл?» «Может быть», — ехидно прошептал Альбус сам себе. Если бы Ал увидел себя со стороны, то ужаснулся. На его губах играла кривая усмешка, а глаза мерцали алым. Он пребывал в состоянии какой-то жуткой жуткой радости. Нужно было бы желать смерти, как сказано в инструкции. Кому? Ал вдруг представил, как торжествующая Марина в античной тунике велела снять кожу с Эрика, чтобы сделать из них сандалии. Это было глупо, но ничего другого не шло ему в голову. — Avada Kedavra! — резко произнес Ал. Тотчас же полыхнула ослепительная вспышка зелёного света, и членистоногое лишилось жизни. Глаза Ала внезапно обрели прежний малахитовый цвет и испуганно расширились. Он побледнел и приложил дрожащую руку ко рту. Не отрывая взгляда от мёртвого паука, он бессильно опустился в нишу. Ал был испуган. Он чувствовал, словно что-то страшное завладело им. В ту ужасную минуту он был не в себе. Он представлял собой нечто настолько злое, что при одной мысли об этом у него мурашки бежали по спине. Он почувствовал себя ужасно маленьким, как будто его одолело какое-то огромное существо. Дрожью, он встал и испарил паука. Тело тряслось, словно от лихорадки, и Ал усилием воли заставил себя открыть книгу об анимагах. Однако смысл слов расплывался, и Альбус с трудом понимал прочитанное. «Это был научный эксперимент… Только научный эксперимент…» — утешал себя Ал. «Ты лжешь! — шептал в голове тоненький голос. — Куда ты идешь, Ал? Что ты…» — Детский голос по-прежнему шептал что-то слева, но Альбус властно велел ему заткнуться. В ту ночь ему снились кошмары, соединившие в себе все предыдущие сны.***
К началу декабря не выпало еще не снежинки, и многие с грустью говорили, что в этом году вообще не будет нормальной зимы. Можно было бы погрустить о том, что не удастся увидеть привычных сугробов и спящих под снежными ризами елей, но новости о Пожирателях не позволяли забыть об этом. Авроры, которые выступали против них, погибали или получали смертельные ранения, и за столом Гриффиндора и Хаффлпаффа все чаще отсутствовали ученики: их освобождали от занятий из-за погибших родственников. Однажды в субботу Ал проснулся на рассвете в холодном поту. Ему снился нескончаемый кошмар, соединивший в себе разнообразные версии всех предыдущих, и этот новый страшный сон казался ещё более реальным. Дрожа, Ал натянул мантию и поплёлся вниз по лестнице. Однако он так и сел, услышав голоса за дверью. — Он же ещё довольно мал, вам не кажется, профессор — скептически проговорил высокий женский голос. — Тринадцать, не так ли? — Именно так, 13 июня исполнилось, — ответила профессор Уизли. — И как я уже говорила, он чрезвычайно одарённый, особенно в отношении Трансфигурации. Он лучший ученик в классе, а ведь учится он вместе со старшекурсниками. Я не сомневаюсь, что он справится. Альбус подскочил, догадавшись, что они говорят о нём. — Насколько он способный? — Вполне. Он овладел беспалочковой магией. Это сложно даже для ученика седьмого класса, а в тринадцать лет — просто поразительно. — То, что ему так легко даётся Трансфигурация, тем более означает, что он не воспримет это всерьёз. — Воспримет. Должна отметить, у мальчика слегка скованный характер, но, несомненно, он воспринимает всё всерьёз. Даже слишком серьезно. Поверьте мне, если ему разрешить, он будет целыми днями торчать в библиотеке, и возможно, перечитает её всю за несколько месяцев. Он из тех, кто никогда не сдаётся. Дай ему шанс, и Ал, вероятно, установит мировой рекорд по скорости становления анимагом. — Ладно, ладно. Но сначала мне нужно будет с ним поговорить. Ты хочешь, чтобы я помогла его обучать? — Я буду тебе очень признательна. Пойду приведу его. — Думаю, что это не понадобится, — резко заявил Ал, открывая дверь. Учительская была пуста, не считая находившихся там учителя трансфигурации и сотрудника Министерства. Оба были поражены внезапным появлением предмета их обсуждения. Посетительницей оказалась невысокая тонкая брюнетка. Роскошные длинные кудри плавно струились по спине, а темные глаза взирали на мир внимательно и приветливо. — Здравствуйте, Альбус, — кивнула женщина. — Маргарет Браун, специалист по анимагии. Вы, должно быть, слышали весь разговор. — Именно так. — Ал скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. — Значит, вы хотите разрешить мне заниматься? Маргарет кивнула и принялась объяснять правила и постановления Министерства. Ал внимательно слушал. — Как только у тебя всё получится, мы должны будем тебя зарегистрировать, как положено. В какое животное ты превращаешься, твои приметы. Мы должны удостовериться, что ты не будешь этим злоупотреблять. — Я понимаю. Спасибо за предоставленную возможность, — ответил Ал. — А можно ли выбирать, каким животным мне хочется быть? Альбус был не особо привередлив по отношению к животным, но больше всего ему нравились коты. Невероятно преданные и ласковые существа. Кроме того, весьма заботливые. — К сожалению, выбора нет. Это похоже на сортировку по колледжам Хогвартса: вид животного основывается на твоих индивидуальных особенностях. — Ал был немного разочарован, но тем не менее облегчённо вздохнул. — Мы приступим к занятиям после Рождественских каникул. Если найдете в библиотеке что-нибудь по этой теме, обязательно прочитайте, — сказала мисс Браун. — Естественно, это напоминание излишне, Ал и так практически живет в библиотеке, — улыбнулась профессор Уизли. — Пожалуй, всё, Ал. Спускайтесь вниз на завтрак. — Да, профессор, — ответил Ал. Он открыл проём за портретом и вышел из учительской. За окном начался мокрый снег: первый снег в этом году. Мокрые снежинки падали на землю и тотчас таяли, оставляя за собой липкую кашу. Профессор Уизли тяжело вздохнула и снова обратилась к Маргарет. — Даже не знаю, что думать об этом мальчике. То и дело я слышу о том, что он в очередной раз совершил нечто удивительное. И обычно это как-то связано с Трансфигурацией. — Конечно. Он ведь сын Поттера… — вздохнула мисс Браун. — Справедливо. Но в довершение этого, Темному Сообществу что-то нужно от него, — понизила голос профессор Уизли. — В прошлом году на Хэллоуин Ал получил книгу по Чёрной магии. Он не знает, что мне удалось перехватить ещё восемь посланий и книг. — Значит… Слизерин так влияет на пристрастие к темной магии? — вздохнула представитель министерства. — У меня есть подозрения иного рода, — вздохнула Гермиона. — Мальчик может быть членом одного из Кругов. Правда, какого я пока не решила.***
В первый день рождественских каникул Хагрид принес в школу огромную голубую ель. Профессора украсили ее светящимися шарами и игрушками. Альбус остался в школе, не желая встречаться с Ромильдой, да, откровенно говоря, и с отцом после самовольного побега летом. А вот Лили все же уехала домой на каникулы. За обедом царило невероятное возбуждение: ученики хватали номера газеты и передавали их друг другу. Альбус также схватил его: правда. вместо портретов был нарисован горящий камин. — «Придира» перепечатала из венской газеты интервью со Штирнером, — с восхищением прошептала Вики. — Я стащила, а то номера ужа конфискуют! Альбус и Эрик, не говоря ни слова, вцепились в газету. С другой стороны над ними наклонилась Кэт.К: Господин Штирнер, это правда, что вы хотите вернуть мир империй? Ш.: Конечно. Девятнадцатый век был золотым веком европейской цивилизации. Двадцатый стал веком её падения. Если вы заблудились в лесу, вы идёте назад на опушку, не правда ли? Если вы плывёте не туда в море, вы поворачиваете назад к берегу. Подобное предлагаю и я. К.: в вашем мире не будет шанса у малых народов и стран. Ш.: и черт с ними, простите за выражение. К: но ведь мировая система с базовой ролью ООН была выстроена после Второй Мировой войны для защиты суверенитета всех стран, прежне всего малых и средних. Ш.: все когда-то проходит. Была Лига Наций и где она? Был Священный союз — и его нет. Почему мир, выстроенный посла Второй мировой, это мир на веки веков? Он также приходящ, как и все. К.: звучит зловеще, если вспомнить, что все предыдущие миры кончались большими войнами. Ш.: А каждая осень кончается зимой, а каждая зима весной. И что? Солнце весной топит снег. С точки зрения любителей зимы это, наверное, несправедливо, но весна приходит по расписанию. Как и войны. К.: Но как же ценности гуманизма и равенства людей? Ш.: И к чему хорошему они привели? К гибели классической культуры и её замены на масс-культуру новых дикарей? К упадку образования? К неслыханному ослаблению белой расы? Мы каемся за прошлое перед чёрными обезьянами! Мы стали считать за людей геев и прочую мерзость. Что дальше? Дальше гибель.
— Интересно, чем Штирнера так задели именно негры? — пожала плечами Кэтрин. — Согласна, что дурь тем опаснее, чем ее больше, но ведь это и среди белых процветает. Взять хоть Невилла. Или Кайли. Упадок образования таки правда, — вздохнула она. — Хогвартс по праву считался одной из самых престижных школ. А что теперь? — А ты что думаешь? — обернулась к другу Кэт. — Очень просто, — пояснил Эрик. — Отец говорил, что маглы через ООН платят черной Африке огромные деньги по программе развития. Да и мы тоже. — Это правда. Но Дамблдор, как оказалось, развалил собственную школу без всякой Африки. Так что, мне кажется, если уж бороться с дурью, то и среди белых в том числе. Но, мне кажется, в его идеях немало и правды. Если бы Кайли и ей подобные знали свое место, то и вопрос бы не стоял. Зачем искать гениальность там, где ее нет, не было и быть не может? Мало ли уборщиц или завхозов?К.: Господин Штирнер, многие оценят ваши идеи как бандитизм и преступления! Ш.: Гм, преступления. Все современные государства возникли из «преступлений», разве нет? В истории всегда кто-то кого-то завоевал. Англия родилась после того, как ее завоевали в XI в. французские рыцари Вильгельма Нормандского. Германия стала единой после того, как все германские государства завоевала Пруссия. Просто победителей мы называет великими историческими деятелями, а проигравших преступниками.
— Так и есть, — вдумчиво проговорила Кэт. — Иначе войны — преступление. А считать, что за всю историю не было ни одной войны, было бы глупо.К.: Многие думают, что это уже далекое прошлое. Ш.: А почему, собственно, это прошлое, а не будущее? Право сотни раз меняли в истории со времен шумерского царя Этаны. Почему бы не сменить его еще раз? К. Так мы снова вернемся в мир войн и аннексий. Ш.: Мы из него и не выходили. Просто лицемерно маскировались. Но даже если и вернемся: кто сказал, что наш мир, сконструированный по итогам войны с Гриндевальдом, это мир на веки веков?
— По большому счету, да, — нахмурилась Вики Смит. — Где гарантия?К.: Разве это возможно? Ш.: Почему бы и нет? Если бы в 1890 г. сказали прохожему, что через тридцать лет в мире не будет ни России, ни Австро-Венгрии, он поверил бы вам?
— Да и мир времён войны с Гриндевальдом несоизмеримо отличался от нашего, — проговорила Кэт тихо. — Мировоззрение изменилось. Где гарантия, что не изменится снова? — Да, кстати, я принесла тебе книги про дементоров. — Гермиона вручила племяннику стопку очень толстых книг и неожиданно улыбнулся, повернувшись к профессору Лонгботтому. — Хочешь, поспорим, сколько месяцев ему потребуется на то, чтобы научиться заклинанию вызова Покровителя? — Мастер травоведения коротко рассмеялся. — Покровителя? — насмешливо переспросил Ал. — Увидишь, — сказала Гермиона. — Это заклинание отпугивает дементоров. В голову Альбуса внезапно закрались подозрения. С чего это вдруг профессор Уизли решила, что ему нужно знать, как отпугивать дементоров? И тут его осенило. Штирнер использует дементоров в качестве штурмовых отрядов, как своё оружие. Это значит, что профессор догадывается о необычном предназначении Ала, то есть, кем он может быть. — Я начну читать сегодня же, — со всей ответственностью пообещал Альбус, — посмотрев на елку. — Не стоит благодарности, — ответила Гермиона. — Советую прочитать их как можно быстрее. Рождественским утром Альбус проснулся, и понял, что спальня украшена гирляндами. На потолке сами собой появились сосновые ветки, источавшие легкий аромат смолы и хвои. На соседней кровати сидел в серо-зеленой пижаме Эрик, разбирая груду подарков. Под кроватью Альбуса также лежали подарки, переплетенные зелеными ленточками. — Эй, Ал, — махнул рукой Эрик, — веселого Рождества! — Вам также — радостно сказал Альбус. Он хотел найти тапочки, но в этот момент заметил, что к подарку от Лили прикреплено письмо.Привет, Ал! Как дела? Чем занимаешься? У нас всё по прежнему. Отец все так же потакает каждой прихоти Ромильды и даёт согласие меня пороть. Мне кажется, что Вейн для него важнее нас. Зато Джеймса она балует и он ей нравится. Я рада за него, но мне кажется, что Ромильда специально входит к нему в доверие, что она что-то задумала. В остальном же всё вполне хорошо. С наступающим праздником, Лили
Альбус вздохнул. Он так и знал, что противная мачеха не оставит его сестру в покое. И с чего бы это ее Джеймс заинтересовал? Подозрительно как-то… В гостиной также царила праздничная атмосфера. Над камином стояла маленькая пихта, усыпанная снегом и украшенная шарами. Под низким потолком шел мокрый снег. — Знаешь, — задумчиво начал Эрик. — Почему бы нам не поискать Старшую Палочку? Спроси у отца где она лежит. Я слышал, что он был ее хозяином. — Скажет, что не нужно нам в это лезть. И вообще у него сейчас Ромильда на первом месте, — отмахнулся Альбус. Не так давно, они с Эриком нашли информацию про самую мощную палочку в мире, которая почему-то называлась Старшей Палочкой. Из прочитанного выходило, что последним ее владельцем был его отец, но потом она куда-то подевалась после битвы за Хогвартс. — Валяется, небось, где-то в Запретном лесу… — поморщился Ал. — Но всё-таки напиши ему, — не сдавался Нотт. — А если и не знает, где она… Почему бы нам самим ее не поискать? Та же Бэрк, говорят, мечтала ее найти… И это же непобедимая палочка! Здорово будет, если найдем, — Эрик мечтательно улыбнулся. Альбус хмыкнул. Написать-то, конечно, было можно, только от захочет ли отец читать его письма?***
Рождество прошло без происшествий: главный праздник учителя решили устроить в новогоднюю ночь. Канун Нового Года обещал быть интересным. Всем ученикам со второго по седьмой класс разрешалось придти на праздник. В этот раз Хогвартс был наполнен ребятами: из-за последних событий им не рекомендовали ехать домой. В одиннадцать часов Альбус встретился с друзьями на лестнице. Большинство учеников были в зимних плащах: ведь праздник проходил на улице. Вокруг школы были развешаны гирлянды с огоньками фей, создавая мерцающую дорожку. Вокруг школы горели факелы. У входа стояло несколько фигур из льда. Звезды ярко светили в тот вечер. Небо было расцвечено Северным сиянием. Вики догнала Ала, Кэтрин, Эрика, который всё-таки уговорился на прогулку, и Монику. — Может в снежки? — крикнула она. Накануне несколько дней шел мокрый снег, сильно заваливший дорожки, так что сделать снежки не представляло большого труда. — Почему бы и нет? — весело улыбнулась Селвин. — Запрещено — съехидничала Кэтрин, — пойдемте. Внезапно она развернулась и бросила снежок в Монику. Та ответила ей с визгом. Игра началась. Без четверти двенадцать все были мокрые от снега. Вскоре к игре присоединились остальные, даже семиклассники. Альбус удивился, что к игре подключилась и профессор Уизли, а за ней и профессор Лонгботтом. Альбусу надоело швыряться снежками,. Он вытащил палочку и с помощью неё зашвырнул пару снежных комков в сторону гриффиндорцев. Снежки как бомбы взорвались и осыпали всех «львят». Скоро каждый слизеринец последовал его примеру, снежки летели только так. Кэтрин выбрала спутника довольно быстро, а именно — Альбуса. Моника обернулась к Вики, но та смотрела на Эрика, уже во всю ведущего дуэль снежками с Мариной Эйкин. — Ой да ладно тебе, — махнула рукой Селвин. — Поиграют и бросят. Защищайся! — девочка быстро бросила снежок в однокурсницу. . — С Новым Годом! — воскликнула Гермиона Уизли и запустила фонтан искр из волшебной палочки. Jingle bells, jingle bells Jingle all the way Oh, what fun it is to ride In a one horse open sleigh Hey, jingle bells, jingle bells Jingle all the way Oh, what fun it is to ride In a one horse open sleigh — По, с праздником! Полночь! — рассмеялась подбежавшая Кэтрин. Затем она со всего размаху бросила ему в лицо снежком. Моника последовала ее примеру. Альбус, поняв, что угодил в засаду, упал на спину и со смехом скатился к озеру с громадного сугроба. Луна ярко освещала сугробы синеватым светом, из-за которого снег принимал праздничный вид. Jingle bells, jingle bells Jingle all the way Oh, what fun it is to ride In a one horse open sleigh Hey, jingle bells, jingle bells Jingle all the way Oh, what fun it is to ride In a one horse open sleigh Наверху игра, тем временем, продолжалась. Альбус, выбираясь вверх по тропинке, услышал визги и с интересом заметил, как точно также катится с холма Эрик. Он похоже проиграл снежную дуэль Марине Эйкин, и сейчас убегал от нее. Однако Марина, в отличие от слизерином, помчалась за ним продолжая обстреливать Нотта снежками. Наконец, загнав Эрика к кусту, она уложила его на землю сразу пятью снежными шарами. — Сдавайся! — сказала насмешливо Марина. — Ты мой пленник! Зато Скорпиус Малфой, неожиданно объединившийся с Моникой Селвин, вполне успешно отбивался от Розы Уизли, Маклаггена и пятикурсника Джефри Сайкса. Альбус понял, что надо поспешить на помощь одноклассникам. Можно было помочь Эрику, но гриффиндорка наколдовала веревку и забавно тянула его в гору. Когда Альбус поднялся на склон, профессор Уизли махала всем руками. — Сделайте перемирие: откроем фонтан! — А картинка-то была правдивой! — воскликнула изумленная Роза Уизли. — Вы только взгляните, что происходит! Все стоящие у фонтана обернулись. Марина Эйкин в самом деле с торжеством вела за собой Нотта. — Взят в плен! — Эльза Лонгботтом запрыгала и захлопала в ладоши, но профессор строго посмотрела на нее. Альбус вдруг подумал, что это чудесная ночь: больше всего на свете ему хотелось, чтобы она не кончалась. Но так не бывает. Внезапно воцарилась тишина, хотя все вокруг продолжали двигались. Альбус вспомнил что он что-то такое читал в книгах о дементорах: когда они приближались, наступила полная тишина. Люди постепенно остановились, смотря с любопытством. Со стороны Запретного Леса раздался противный жужжащий шум. Около сотни дементоров появилось на краю леса. Альбус выхватил палочку. Ему пока не удавалось выпустить патронуса, но сейчас это было не важно. Вспомнив момент когда все его близкие были живы и отмечали тот факт, что Ал волшебник, мальчик набрал воздуха. — Expecto Patronum! — Крикнул он. Неожиданно для самого себя себя выпустил из палочки призрачную змею. Патронус быстро бросился на дементоров, но их было слишком много, становилось тяжело удерживать защиту. Виктория Смит сейчас не слишком старалась. — Вик, самое счастливое воспоминание! — громко напомнил Альбус. В сторону Виктории побежал призрачный тигренок. Смит, еле удерживаясь, подумала что это от Эрика. Альбус оглянулся по сторонам. Кэтрин Забини дрожала от холода и ужаса, хлопая длинными ресницами. — Кэт, беги к озеру! — прокричал Альбус. Неожиданно объявилась высокая стройная дама в черной маске. Рыжеватые длинные волосы струились по прямой спине. Рядом с ней шел худой поджарый человек тоже в маске. — Ты, — у дамы был мелодичный голос. — Иди сюда. Альбус стоял в стороне. Незнакомка выглядела величественно и не обращала внимания на испуганные взгляды в ее сторону. Неужели это та самая Александрина, о которой упоминали отец и Гермиона на дне рождения Ромильды? — Держись от меня подальше, Бэрк.— пробормотал Поттер. Мужчина расхохотался. — Хочешь устроить небольшой поединок? Что же, ты смелый, «Crucio»! — палочка Альбуса упала, и он тут же вскрикнул от боли. Это было в пятьдесят раз хуже порки Ромильды. Каждый дюйм его тела казалось, горел, как от укуса змей. Он слышал, как в ужасе разбегаются другие ученики, но тут проклятие было снято, кто-то подошел. — Ал? Ал, с тобой всё хорошо? Скажи что-нибудь! — над ним склонилось лицо Гермионы. — Я жив, — прошептал Альбус. — Моя палочка… мне нужна палочка. — Сейчас Гермиона казалась ему снова окутанной туманом. — Отойди от него — скомандовала Александрина. — Он — то мне нужно, Грейнджер. Или, лучше, отдай мне то, зачем я пришла. Профессор Уизли с негодованием смотрела на нее. Альбус увидел свою палочку, лежавшую примерно в десяти футах от входа. Превозмогая боль, он протянул руку и вызвал к себе палочку. Затем он направил ее на на даму в маске и прошептал «Petrificus Totalus!» Александрина мгновенно блокировала проклятье, которое отрикошетило в одного из учеников. Она направила палочку на профессора Уизли и прошептала «Impedimenta!». Декан Гриффиндора превратилась в ледяную статую, а Бэрк направилась к Альбусу. — Не стоит сопротивляться, Поттер, ты смел и это мне нравится. Ты многого добьешься на Темной стороне, так присоединяйся ко мне! Я дам тебе огромную власть. — Почему я? — спросил Альбус. Вдали раздавался шум: похоже какие-то дети угодили в засаду, и учителя отбивали дементоров в зарослях заснеженных кустов. — Ты знаешь, почему, Поттер. Ты станешь или моим сторонником, или моим врагом, выбирай. — Мне вы не нужны, — холодно сказал он. Через дорогу стремглав промчался заяц, поджав уши, и луна ярко осветила его полупрозрачным кругом. — Действительно? — расстроилась дама. — Мне жаль, что я сделаю это, но ты меня вынуждаешь: «Crucio!» И снова Альбус ощутил эту адскую боль, как будто раскаленные ножи снова впились в его тело. Дама смеялась «Ты всё еще упрямишься?» Альбус кивнул и женщина продолжила мучение. Прежде чем проклятье достигло Альбуса, он отполз и направил палочку на Уизли, выполнив контрпроклятье. Профессор ожила и выпустила в соперницу проклятье, но Бэрк тоже смогла отразить его. — Встань позади меня, — сухо прошептала Гермиона. Альбус повиновался и из-за спины учительницы наблюдал за схваткой. Женщина в маске продолжала улыбаться. — Почему, Грейнджер, ты не принимаешь моего предложения? Ты знаешь, на что способны мои дементоры. Они высосут душу из каждого из твоих учеников. Разве это стоит одного маленького мальчика? — Ты не тронешь ни Альбуса, ни других студентов, — решительно проговорила Гермиона и бросила в Александрину огненный луч, однако соперница отбила его и послала в Уизли черные стрелы. Волшебницы сражались, а в школу тем временем проникли еще и дементоры. Оружие в руке Анжелики дрогнуло. Она всегда боялась этих страшных существ, но один из них уже наступал прямо на нее. — Ну так что, Альбус? — насмешливо уточнила Александрина. — Так и будешь прятаться за Грейнджер? Я и не думала, что ты такой трус. Соглашайся или твои друзья будут мертвы. — Crucio! — выкрикнул Поттер. Бэрк не ожидала такого поворота событий и едва успела увернуться. — Прекрасно, — посмеиваясь, проговорила она. — Прекрасно! Что же, Альбус, ты сделал свой выбор. — И он верный, — холодно заметила Гермиона Уизли. Появились и авроры, но слишком поздно — Бэрк и ее спутник исчезли.***
Альбус кубарём скатился в овраг. Хотя авроры аппарировали один за другим, дементоров, похоже, было ещё слишком много. Зимний плащ плотно облепили комки мокрого снега, но мальчик, не замечая их, побежал к опушке леса. Когда в лесу царит зима, ее холодной красоте подвластен даже тот, кто считает это время года слишком суровым. Недавняя вьюга посеребрила пышную прическу стройных сосен. Какими волшебными и загадочными кажутся оледеневшие кусты и ветви деревьев, словно кружевным узором обрамляющие темные стволы. Каким контрастно-ярким может вдруг увидеться алое пятно рябиновой грозди на белоснежно-искрящемся фоне. Кажется, что зимний лес всегда тих. Но нет, да уловит слух негромкие звуки. Почти неслышно пролетят над спящим кустарником птицы. Вдруг на плечо Альбуса опустилась холодная склизкая рука. Мальчик оглянулся и тотчас увидел дементора. А ведь он совсем о них забыл! Изо всех сил сконцентрировавшись, Ал представил, что он выбирается живым из Запретного леса. Это было лучшее из того, о чём он мог сейчас подумать. — Expecto Patronum! Из его палочки выплыл образ призрачной змеи. Она резко скинула руку дементора с плеча Ала и прогнала фигуры в капюшонах обратно во тьму. Мальчик обернулся на тихий хруст веток и увидел, что к нему бежит через заснеженную дорожку профессор Чайри. У женщины был крайне взволнованный вид, а на плече лежала маленькая сухая ветка. — Я повсюду тебя искала! Очень волновалась, что дементоры добралась и до тебя… — Ничего страшного. А что вообще творится? — Понятия не имею. Я побежала в лес, чтобы предупредить появление здесь дементоров. Потом увидела, что ты тоже бежишь сюда. — Я не видел, как вы побежали… Хотя… — Альбус вдруг вспомнил бегущего в лунном сиянии зайца. — Вы… анимаг? — Да, вы весьма догадливы, — кивнула собеседница. — Вы принимаете образ зайца? — спросил Альбус, прислушиваясь. — Именно так. Деревья были словно укутаны густым водянистым снегом. Кое-где виднелись мерцающие синеватые огоньки фей. «Видимо. они тоже пытались встретить Новый год», — грустно подумал Альбус. Неожиданно Клэр выхватила палочку и, прежде чем Ал успел опомниться, выпустила призрачную фигуру зайца. — Они очень опасны, — кивнул мальчику Клэр. — А у тебя уже почти не осталось счастливых воспоминаний, боюсь. — А что вы делали в Запретном лесу, Клэр? — осторожно спросил Альбус. Сейчас он вспоминал лето, и на душе стало тепло от ее присутствия. — Смотри… — Взгляд Клэр взметнулся к небу. — Нептун… Обычно он не виден, но он там. Он там, и очень ярок. Смотри. Альбус поднял голову и увидел планету, которую никогда не видел прежде. Она сияла ослепительно-голубым и казалась больше самых ярких звёзд. — А что означает Нептун? — озадаченно спросил Альбус. Они осторожно пошли через неглубокий, но вязкий, сугроб мокрого снега. — Нептун начало новой эры, — ответила Клэр, все еще разглядывая таинственную планету. — Обычно он сияет, когда начинается восход нового могущественного мага. — Она говорила равнодушно, но Алу показалось, что она относится к собственным словам намного серьезнее, чем хочет показать. — Маг… — с интересом пробормотал Альбус. — Тёмный или Светлый? Мокрые снежинки облепили кустарник так плотно, что, казалось, из них вот вот начнет сочиться вода. Куст американского клена словно нагнулся под белой липкой тяжестью, точно предчувствуя уже недалекую оттепель. — Это трудно сказать, — вздохнула Клэр. — Но, без сомнения, Нептун указывает путь члену Круга. «Ференц… Ференц говорил мне, что у меня признаки обоих кругов… — Подумал Альбус. — И Нептун… Яркий Нептун». — Мальчик вздрогнул, глядя, как с елочной лапы упала водянистая капля. Ему почему-то стало слегка не по себе от этой мысли. — Ал! АЛ! Альбус обернулся и увидел, что к ним бежит профессор Лонгботтом. У профессора был крайне взволнованный вид, а в волосах запутались сучья. — Мы повсюду тебя искали! Мы думали, что Бэрк добралась до тебя! — Ничего страшного. А что вообще творится? — Профессор Уизли и Авроры прогнали Пожирателей. Одного из них пришлось прикончить, иначе этот крысёныш начал бы убивать учеников. Как бы то ни было, они ушли, Ал, так что тебе больше не придётся опасаться. Альбус облегчённо вздохнул. И посмотрел на Клэр. В ее взгляде не отражалось ничего: ни волнения, ни страха, ни переживаний. Заснеженный косогор по-прежнему освещала луна. Длинная зимняя ночь казалась бесконечной. — А дементоры? — быстро спросила Клэр. — Они ушли. Профессор Уизли отправила на поиски тех троих, с которыми вы успели разобраться. — Он вдруг улыбнулся. — Кстати, отличный патронус, мистер Поттер! Ал улыбнулся в ответ. — Спасибо. Вокруг школы царил хаос. Ученики носились туда-сюда, директора Макгонагалл охватила паника, а несколько преподавателей залечивали небольшие раны. Мадам Виола, школьная медсестра, возилась с сидящей на снегу Гермионой. Профессор трансфигурации выглядела ошеломлённой, и, к изумлению Ала, похоже, была зла на себя. Альбус оглянулся. Никто из многочисленных учеников и преподавателей не проронил ни слова, разве что слышался треск костра. Альбус озирался по сторонам, чувствуя что сердце словно заледенело. Да, похоже, среди учеников были погибшие… Профессор Лонгботтом подвёл мальчика к тому месту, где сидела Гермиона. — Доброй ночи, профессор, — Альбус попробовал заговорить с преподавателем трансфигурации. Но прежде чем та успела что-либо ответить, к ним подбежала директор Макгонагалл. — Мистер Поттер? — качнула она головой. — Вы…вы сегодня проявили невероятную храбрость! Невероятную храбрость, и к тому же талант не по годам. Я понимаю, нет ничего, что могло бы стать вам достойной наградой, ваше имя будет увековечено в Призовой Комнате, мой мальчик. Альбус непонимающе хлопнул глазами и посмотрел на отсвет костра. Он ведь в сущности не сделал ничего особенного: разве что пару раз выпустил патронуса. — Естественно, оно уже там есть — в списке лучших учеников, — продолжала директор Макгонагалл — но теперь оно будет выделено особо. Это сущий пустяк по сравнению с тем, что ты заслуживаешь, но надеюсь, вам этого будет достаточно. К тому же, я добавляю сто пятьдесят очков Слизерину. — Сто пятьдесят?! Но я же ничего не сделал, я всего лишь рухнул на землю и выпустил патронуса… Только и всего! — пожал плечами Альбус. Но директор Макгонагалл пропустила его комментарий мимо ушей и повернулась к Гермионе. — Я отправлю письмо Министру магии. Несомненно, он пожелает вознаградить вас. Профессор Уизли, похоже, пребывала в шоке. — Не может быть, — бормотала она. — Не может быть… Альбус оглянулся, глядя, как упаковывают тела в мешки. Среди погибших оказался хаффлпаффец Роберт Крокер… Бросив взгляд на покойного, Альбус глубоко вздохнул. Они никогда не были друзьями, но Роберта было жаль, как и любого, кто мог бы оказаться на его месте… Мог ли он представить, что смерть настигнет всего лишь в тринадцать лет? Что, собственно, хорошего этот человек видел и от жизни? Развернувшись, Ал осторожно побрел в сторону Северной башни. Ученики сидели небольшими группами и напряженно смотрели в низкое зимнее. Пахло водой от начинающего подтаивать снега. Альбус поморщился: ему все же было жаль это белое великолепие и совершенно не хотелось смотреть на голую землю. Он хотел пойти к ближайшему костру и поискать своих, как вдруг услышал знакомый голос Анжелики. — Это просто кошмар, — на последних словах высокий голос девушкии чуть дрогнул. — Жертв с каждым разом будет больше и больше. Какие цели нужно преследовать чтобы нападать на школу, на детей? Альбус осмотрелся. Анжелика и Адриан сидели у подножья башни. прижавших друг к другу. — Я не знаю… — качнул головой Адриан. — Говорят, Бэрк что-то хотела найти в Запретном лесу или в школе. — Поразительная женщина, — вздохнула Анжел. — Люди умерли за то, что Бэрк чего-то там не нашла в школе. Но что именно ей могло понадобиться? Она ведь и своими людьми рисковала. — Может, какой-то волшебный артефакт… — вздохнул Адриан. — Погибли… Ну война, что ты хочешь… — Артефакт… Помнишь, вы искали какую-то книгу середины шестнадцатого века про Дары Смерти? Может, их она и ищет? Весьма могущественное сочетание. Поттер победил Темного Лорда при помощи Бузиной палочки! — принялась рассуждать Анжел. — А куда он ее дел? Никто с этой палочкой Поттера больше не видел: выходит, не пользуется. — Понимаю, что война, — в голосе Анжел слышалось напряжение. — Но война ради чего? Мы должны отбиваться от дементоров и армии потому что Бэрк, видите ли, возмечтала завладеть Бузинной палочкой. Осмотревшись, Альбус заметил, как профессор Лонгботтом и мадам Виола несли носилки с телом, накрытым белой пеленой. — Кто? — тихо спросил Альбус. — Люси Уизли, — отозвался преподаватель. Поттер подавил глубокий вздох. Люси Уизли… В последнее время война колледжей развела их с кузиной, не давая возможности вставить друг другу хотя бы слова. — Ваша кузина, — добавил профессор. Альбусу показалось, будто он пытается напомнить ему о чем-то. Ал нерешительно осмотрелся. Затем осторожно, словно опасаясь чего-то сделал шаг навстречу. Конечно, он понимал, что сейчас, скорее всего, нарвется на очередную порцию оскорблений от родственников. Но ведь, если он не сделает этот шаг, то скорее всего, нарвется на точно такие же оскорбления за… «Нечуткость», — как говорила покойная мать. — Роза? — осторожно спросил Альбус. Неподалеку в самом деле всхлипывала Роза Уизли. Рыжие кудряшки вырвались из-под ее малиновой вязаной шапочке, связанной бабушкой Молли. Алу вдруг показалось ужасно забавным, что бабушка может сама для кого-то что-то вязать. — Отойди… змееныш… — сказала Роза с тихой ненавистью, осмотрев кузена с ног до головы. — Твои — там… — добавила она, указав кивком на Запретный лес. Альбус хотел ответить, но не находил слов. — Тебе нечего сказать, змееныш? — посмотрела Роза на темное низкое небо. — Тогда лучше помолчи, — набросив капюшон, она пошла за носилками.