Мой Джонни, это всё похоже на капкан! Она тебя уже не выпустит из рук, И ты попался, глупый белый пеликан! Давай угоним эту лодку, милый друг! Я видел титры — там соленая вода Веди, мой капитан! По солнцу, по утру Мы отправляемся в открытый океан... НедРа - "Джонни"
- Он без продолжения, что ли? Я думал, мы тут до утра стенку подпирать будем. - Это сегодня. Так-то он до девятого точно остается. - Парад смотреть? - Типа. - А что это за баба с ним? Я ее при мамке не видел. Хорошая баба, такие бы ноги да мне на плечи. - Вот и подкатил бы. - Чтоб меня потом в Яузе нашли по частям? - Так это борода. Ну, официально это зам, ты б поменьше на ноги пялился, знал бы, но, говорят, борода. - А че? - Через плечо, он живет с мужем, тьфу, ну, уже вдовцом сестры. - Ну капе-е-е-е-ец, даже в Китае… А ты-то откуда знаешь? - Все знают. Бля, да у нас как будто таких нет. Ну, не вообще в стране, а… ты понял. - Всё у нас есть. Но такая баба пропадает. - Беги спасай, фиг ли. Они завтра на Красную площадь гулять собирались, неформально. Ты ж выходной? - Ой, не, я того… стремно. - Ну и молчи тогда. Ноги ему на плечи, блин.***
Командир Цзян ничего не знал – ни того, что творилось в его нынешнем доме, в том месте, где прошло его детство и юность (когда он не слонялся по резиденции Лань), ни того, что доктор Ло – «борода», а не консультант по международному праву. Отказавшись от неофициальной части встречи, что, конечно, было невежливо, Чендлер в сопровождении своей охраны и двоих местных вернулся в отель, попрощался с Ло Цинъян и плотно закрыл за собой дверь номера. Надо привыкать жить в дорогих отелях, подумал он, когда наконец-то остался в одиночестве. Никаких покосившихся шкафов, никаких скрипучих кроватей, никаких уродливых тумбочек, внутри которых можно найти недокуренную пачку сигарет, оторванную пуговицу и презерватив с истекшим сроком годности. На этой постели можно устроить первоклассную оргию. Никаких… старших сестер на соседней кровати. И никаких разговоров перед сном. Он не в том возрасте и не в том статусе, чтобы кидаться в кого-то сухариками со вкусом чеснока в ответ на возмущенное «ты чем в ночи хрустишь, скотина». ...по нашим данным, в последнее время "Красные пауки" лишились четверти своего состава. Вас это не смущает? Какого хера он должен отчитываться?! Чендлер прислонился к дверному косяку, не глядя пощелкал выключателями, добиваясь мягкого освещения – от бессонной ночи и резкого света на переговорах ужасно устали глаза. Хороший номер, наверное. Здесь все правильно, все СООТВЕТСТВУЕТ. Две комнаты. Золотистые полосатые обои, отвратительно фактурные на ощупь. Бар в номере - это вульгарно, но многим нравится. Неплохой вид из окна, телевизор в полстены, хрустальная люстра, кресла, обтянутые бежевой кожей, цветы в вазе, джакузи за перегородкой. Граненые стаканы и наполненный водой графин на низком столике. Вы не планируете продолжать сотрудничество с Ираном? Мы удивлены, что вы начали с отказа от иранского направления. Чендлер взял один стакан и запустил в стену. Вместе с этим «Цзыдянь» налаживает контакты в Африке. Вы не рассматривали для себя возможность занять эту нишу первым? И еще один. Бздынь! Стеклянные брызги сверкали на ковре глухого персикового оттенка, в полумраке гнилостного. - У нас порча имущества в бюджет не заложена, команданте, - крикнула из-за двери Ло Цинъян. - Иди в зал, потягай железо, полегчает. Он не ответил, но открыл. Она осторожно заглянула в номер и добавила, что спортзал на первом этаже, но, посмотрев на Чендлера, мягко, почти неощутимо положила ему руки на плечи и прижалась к его широкой груди. Командир Цзян, помедлив, обнял её. Она уже успела снять макияж и переодеться из строгого костюма во что-то длинное, шелковистое и бледно-голубое, и это было приятно гладить, ощущая холод ткани, упругость тела и текстуру кружева под комбинацией... или платьем, у нее не разберешь. Он никогда не видел ее в чем-то… простом, затрапезном. Никаких растянутых спортивных штанов. Он представил ее в своей футболке… нет, попытался. Непредставимо. Чендлер и раньше задавался вопросом – забавно! – для него она надевает сложносочиненные кружевные штуковины под идеально сидящую одежду или просто отказалась от концепции удобства. Когда он отстранился от нее – заметил, что у плеча на скользком шелке виднеется зацепка. Ло Цинъян проследила его взгляд. - Снимала бусы, зацепила. Вечно у меня так, я... ужасно неловкая. Я еще и вазу у них там чуть не грохнула, - она растерянно хихикнула. – Так что не мне предъявлять претензии… за битые стаканы. - Ты не боишься меня такого, Мянь-Мянь? - тихо спросил Чендлер. - Я буду рядом с любой версией тебя, команданте, - ответила она. Он поразился тому, что когда-то разница в возрасте между ними имела катастрофическое значение. Он был почти ребёнком. Она опытной женщиной. Странно, но теперь они будто бы сравнялись в годах. Он догонял ее, прощаясь с молодостью, она, слава косметологии, старалась задержать ход времени, дождаться его. Восемнадцать лет прошло. Он не думал об этой женщине, падая в чужие постели, подставляя свое великолепно тренированное тело другим телам, награждая кого-то ударами хлыста и позволяя связать себя по рукам и ногам, не думал, отдаваясь девушкам и юношам, мужчинам и женщинам, людям из гостиничного персонала и людям с медалями, свежим и морщинистым, кому угодно. Но с тех пор, как Лань Сичень сказал «забери меня в Нанкин», каждый раз, обреченно соглашаясь на секс с эпизодическими любовниками, он думал о Лань Сичене. Не о сексе с Лань Сиченем – о том, что вместо липких и потных телесных трений мог бы перебирать пряди длинных волос, подставив ему широкое плечо. Вот и все. Что тут может быть неправильно понято? Но, тем не менее, командир Цзян аккуратно спросил: - Ты хочешь остаться на ночь? В конце концов, это элементарное проявление уважения. Если ты трогаешь руками женщину, отвечай за последствия. - Я думала, ты устал. - Ужасно, но… - Тогда спи, - Ло Цинъян поднялась на цыпочках и поцеловала его в лоб. – Но могу снять с тебя этот ужасный костюм. - Почему это он ужасный?! - Ты в нем очень взрослый серьезный дяденька. - Я и есть взрослый! – деланно возмутился он, зная, что она его поддразнивает.***
Чендлер решил, что ему страшно хочется котлет с пюре, и с утра потащил Ло Цинъян в столовую в ГУМе, скомандовав охране оставаться на улице. Он не ощущал себя в опасности. Какой придурок будет стрелять в него в этом храме потребления? Ему захотелось побыть среди людей, простых людей, к черту мерзкие бежевые кресла и ярусные люстры! К черту стариков в погонах! Ло Цинъян, пока он бродил под странными красными деревьями у фонтана, побегала по магазинам и примчалась встрепанная, в надетом наизнанку жакете, но без покупок. - Извини, я долго. Чендлер зевнул. - Давай купим тебе шубу, - предложил он. - Фу, стереотипы, - возмутилась она. – Да и зачем мне шуба? - Будешь в ней зимой на официальные встречи в Россию летать. - У меня есть хорошее пальто. - На нем дырка. - Откуда ты зна… - она поняла и рассмеялась. – Да, на рукаве, я не помню, откуда она там взялась. - А еще у тебя куртка наизнанку, - командир Цзян встал, помог ей снять жакет, вывернул на лицевую сторону и надел обратно. Не элегантным джентльменским жестом, а топорно, смущенно, будто и не стаскивал с нее прежде микроскопические кусочки сетки, синтетики и кружева, не лез руками под подол, цепляя резинку чулок. Они смеялись и поддразнивали друг друга, но, выйдя на Красную площадь, он снова испытал приступ уныния – от обилия людей, от простора, от острого желания уехать домой и невозможности это сделать. Ло Цинъян заметила. - Ты как?.. - спросила она, тронув его за локоть. Чендлер поморщился. - Тяжело, - признался он. – Эти мужики… Они на меня смотрят, как на подростка. Мне тридцать четыре! У меня есть власть, есть деньги, я... я убивал людей! Почему я должен чувствовать себя школьником у доски?! - Не чувствуй, - она пожала плечами. - Они твоими эмоциями не командуют. - Да я что-то сам своим чувствам не хозяин. - Так заведи им хозяйку. - Мне хозяек и так хватает. - Тогда спутницу. Командир Цзян фыркнул. - Ты мне предложение делаешь, что ли? - Почему нет? - Ты мне ещё кольцо подари. - Не вопрос. Доктор Ло сняла со среднего пальца золотое кольцо и, опустившись на одно колено на брусчатку, протянула ему. Командир Цзян опешил и от неожиданности взял кольцо. - Господин Цзян! Окажите мне честь, будьте моим мужем. Люди, проходя мимо, бросали на них удивленные взгляды, кто-то сфотографировал на телефон. Чендлера бросило в жар. - Да встань ты, Мянь-Мянь, - прошипел он и потянул её за локоть. - Встань, что на тебя нашло? - Ну, не прокатило, - она пожала плечами. - Кольцо-то отдай. - Нет, - он последовательно примерил его на все пальцы; дальше верхней фаланги оно не лезло, так что Чендлер надел его на мизинец. - Устроила тут балаган – вот и ходи без украшений. - Слушай, я ж тебя не принуждаю, - она отряхнула колени над юбкой. – Но я… мне лет… порядочно. У меня, может, осталась предпоследняя яйцеклетка. Я не хочу её тратить абы на кого. Может, и Паучихе младший запасной не помешает. Он же не будет А-Лину конкурентом... Команданте! – Ло Цинъян вскинула голову. – Мне нужно тебе сказать… Я хочу ребёнка. Ребенка... в той семье, с которой я провела почти два десятилетия. Я хочу, чтобы у этого ребёнка было все самое лучшее - игрушки, образование, вещи... отец. Чендлер, мы даже не будем жить с тобой, мы не будем тебе мешать, просто... - Просто у меня будет официальная верная жена и наследник, как у приличного человека, и никто не станет распускать слухи о моей личной жизни? На ее щеках чуть зацвел румянец, не совпадающий по местоположению с персиковыми пятнами, нарисованными перед выходом на скулах. - У тебя будет верная корейская шлюха... но я, безусловно, верна той стране, где родилась и выросла. Если ты не видишь в этом выгоды… то все, Чендлер, забей, отдай кольцо, - она потянулась к его руке, но командир Цзян поймал ее за запястье. - Дай мне время подумать, - тихо сказал он. - Мои яйцеклетки долго ждать не будут. Все остальное время, пока они болтались по улице, а потом по залам исторического музея, она неловко шутила и комментировала все, что видит, а он прерывал свинцовое молчание только для глупых смешков. Чендлеру очень хотелось написать что-нибудь Лань Сиченю, но он просил «дать время» - мысленно – и его, и себя, и мир вокруг. Нужно отойти на несколько тысяч шагов, взглянуть издалека, через плечо, расфокусировать взгляд, не колоть себя лихорадочными письмами ему, не допускать возможности проговориться сейчас, когда все так смутно и непонятно. Может быть, колдовство проклятых сокровищ действует только в непосредственном контакте. И он сам тоже не пишет, подлец. Спросил бы хоть, как долетели, но нет, ему ж плевать. Мудак, блин. Вот и готовь ему… супы без калорий. - Ты смотри, какой перстень, команданте! - Украсть его для тебя? «Наверное, Сичень бы оценил, по мне – это просто кусок… ах, черт!»