RED ROOM

      Искушение.       Это такое безумие, не так ли? Желание сделать что-то, что абсолютно неправильно. Что-то неразумное.       Скажите, почему же я, зная определение этого слова, все же ловила себя на том, что хочу погрузиться в него с головой, как будто это было единственное, что могло сохранить мне жизнь.       Я не знала, что Гарри делал со мной, не понимала, какой контроль он имел над моим телом. Искушение быть лучше него в его собственной игре прошлой ночью стало навязчивой мыслью, и она настолько овладела моим телом, что я обнаружила, что стою перед движущимся транспортным средством, желая просто доказать свою правоту. Прошлым вечером я стояла на балконе, оценивая расстояние от того места, где я стояла, до бетона внизу, гадая, как далеко смогу перегнуться через перила, пока Гарри не сдастся и не решит схватить меня. Адреналин, который я ощущала, вызывал привыкание. Я задавалась вопросом, было ли это чувство у Гарри каждый раз, когда он держал в руке пистолет. Игры, которые ему так нравились, начинали казаться моим любимым времяпрепровождением, и мне было неприятно признавать, что я начинала ждать начала следующей игры. Я сказала себе, что выиграю в ней, даже если это убьет меня.       Логическая часть моего мозга понимала, что это звучит жалко, что я была бы готова умереть из-за игры, но другая часть говорила, что все в порядке, потому что, по крайней мере, я бы стала Королем. Я не хотела быть Королевой. Как бы сладко ни звучали слова, слетевшие с губ Гарри, я этого не хотела. Королева преклонялась Королю, а я в своем пьяном состоянии поспешно решила, что не хочу кланяться никому, в том числе и Королю.       Докажи это.       Два слова, которые прозвучали бы невинно, слетев с губ любого другого. Любого, кто не был Гарри ебаным Стайлсом. Он насмехался надо мной, проверял меня, снова бросал мне вызов. Но как это вообще можно доказать? Я понятия не имела, и у меня было ощущение, что Гарри знал, что это непросто, и он лишь получал истинное удовольствие от этого. Мое тело содрогнулось от этой мысли.       Несмотря на стук в голове и боль в костях от, к сожалению, долгой прогулки прошлой ночью, мое тело реагировало так, что мне захотелось упасть перед ним на колени. Мой разум был словно в каше, когда я смотрела на него снизу вверх, а чувства снова наполнялись опьяняющим запахом Гарри. Странно, как меня мог так привлекать гребаный запах другого человека, но так оно и было. Я желала вдохнуть его весь полной грудью, как будто пыталась поймать от этого кайф. Думаю, я действительно была похожа на своих родителей.       Я сглотнула, не сводя взгляда с Гарри, пока он все еще ждал ответа. С каждой секундой его взгляд становился все более горячим, но у меня были проблемы с подключением мозга к губам, потому что внезапное желание прижаться к Гарри вплеталось в мои мысли. Я списывала это все на похмелье и внезапную потребность в физическом контакте, из-за которой в моей голове роились грязные мысли. Я заморгала, чтобы избавиться от них, опасаясь, что Гарри, казалось, с большой вероятностью, считывает каждое мое движение. Будучи слишком упрямой, я не хотела так легко сдаваться.       — Как именно ты хочешь, чтобы я доказала что-то подобное? — натянуто спросила я, держа подбородок поднятым. Слово Король низким гулом прозвучало у меня в ушах. — Я не пыталась ни с кем заговорить, ни пыталась убежать. Я держала рот на замке. Думаю, это само по себе является достаточным доказательством.       — Какой у тебя красивый ротик, — тихо пробормотал он. Его большой палец нашел путь к моей нижней губе, слегка коснувшись ее, прежде чем он опустил руку. — Но это не значит, что я верю во все, что из него выходит.       — А следовало бы, — прошептала я, чуть задыхаясь. Я прочистила горло, прежде чем заговорить снова. — Я не предам тебя, Гарри.       — Мне нужно немного больше, чем это, — пробормотал он, качая головой. — Видишь ли, Спайси, я тебе не верю. Как бы мне ни хотелось верить словам, которые слетают с твоего прелестного ротика, я просто не могу.       — И как, по-твоему, я должна это изменить? — выпалила я, скрестив руки на груди.       Это не должно было прозвучать провокационно, но разум Гарри, казалось, воспринял все именно так. Намек на улыбку тронул его губы, и он принял мои слова как приглашение прижаться своим телом к моему, толкая меня назад, пока я не обнаружила, что попала обратно в спальню, из которой он вывел меня всего несколько мгновений назад.       Но я не протестовала против этого, потому что мой разум тихо повторял «да, да, да», когда его пальцы внезапно заплясали по моей обнаженной коже, дразня меня так, что мне захотелось закричать на него. Он не делал ничего сексуального, его пальцы просто касались моего левого плеча, задевали грудь и опускались вниз по всей длине моей руки. В этом не было ничего особенного, и все же мое тело реагировало так, как будто это было нечто большее.       — Такая отзывчивая, — произнес он с мрачным смешком. Он стоял в дверях спальни, его ядовитые зеленые глаза исчезли, теперь на их месте не было ничего, кроме черных дыр. Я была совершенно очарована тем, как его зрачки могли расширяться до такой степени, что казалось, будто Гарри становился демоном, смотрящим на меня так, словно заглядывал в самую душу. Это все равно не меняло того факта, что он привлекал меня целиком и полностью. Каждая грязная часть Гарри Стайлса завлекала меня до глубины души. — Ты думаешь о той ночи, Спайси?       Поджав губы, я сумела отвести взгляд, когда мои щеки вспыхнули от того, что меня застали врасплох. Конечно, я думала о ней, эти мысли непрерывно появлялись в моем мозгу в эти дни.       — Может быть, — пробормотала я, уставившись на белые стены за плечом Гарри. Я знала, что в его взгляде будет плясать такой юмор, от которого у меня закипит кровь.       Его длинные пальцы нащупали мой подбородок, с силой возвращая мой пристальный взгляд к нему. Мне не нравилось, когда со мной грубо обращались, даже если этим человеком был Гарри. Я быстро отстранилась от него, качая головой и пятясь, делая все возможное, чтобы успокоить свои мысли.       — Мне не нравится, когда со мной грубо обращаются, — сказала я ему, хотя моему голосу недоставало уверенности, которую я хотела выразить. Он звучал приглушенно, так как теперь я стояла к нему спиной, уставившись в стеклянные окна балкона и разглядывая здания вдалеке, чтобы обрести хоть какое-то самообладание. Мое колотящееся сердце требовало, чтобы я вернулась обратно и прижалась к Гарри, чтобы показать ему все способы, которыми мне можно доверять, хотя ни одна из моих внезапных фантазий не касалась одежды.       Я остро осознавала, что Гарри был без рубашки, и это было то, к чему мне еще предстояло привыкнуть. Это делало борьбу с искушением чуть-чуть сложнее. Я прищурилась, глядя на утреннее солнце. Я бы предпочла быть ослепленной лучами, чем развернуться и сдаться в игре, которую Гарри пытался выиграть. Для него все было игрой, и до сих пор он выигрывал в каждой из них. Я сказала себе, что это не тот бой, в котором он одержит победу. Я не собиралась поддаваться искушению.       — А мне не нравится это внезапное отношение, — задумчиво произнес Гарри, и его шаги эхом зазвучали, когда он подошел ко мне ближе. — Все, что я сделал, это задал вопрос, Спайси. Я предпочитаю, когда на меня смотрят, когда я говорю.       — Как, по-твоему, я должна доказать свою преданность? — спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, поскольку Гарри снова вторгся в мое личное пространство. Мое тело напряглось, когда его передняя часть внезапно прижалась к моей спине, его мягкие волосы коснулись моего уха, и он положил голову мне на плечо, чтобы вместе со мной посмотреть в окно.       — Могу придумать несколько способов, — прошептал он, и я возненавидела то, как мое тело сжалось от его голоса. Мягкий скрежет его слов послал ударную волну, и он усмехнулся. — Но уверен, ты тоже подумала о них, не так ли?       Я хотела солгать, но это противоречило бы нашему разговору, поэтому я сделала единственное, что пришло мне в голову, и просто промолчала. Даже когда Гарри развернул меня, чтобы посмотреть, даже когда его грудь начала опускаться и подниматься от неглубокого дыхания. Даже когда мое тело, казалось, дрожало от эмоций, а его взгляд скользил от моих глаз к губам, затем вниз, к моей груди. Он глубоко вздохнул при виде этого зрелища.       — Соври мне, — попросил он, заставив меня в замешательстве нахмурить брови.       — Что?       Его пальцы сомкнулись на обоих моих запястьях, прижимая меня к окну, пока он говорил.       — Соври мне, — повторил он, его глаза изучали мои. — Или скажи, что ты хочешь. И то, и другое прекрасно сработает.              Гарри всегда удавалось сбить меня с толку. Его постоянные перепады настроения и то, как он быстро менял темы было похоже на то, как будто в его голове происходил марафон мыслей, и он не знал, за что ухватиться в первую очередь. Я не знала, что это докажет ему, но мне было трудно сосредоточиться на чем-либо, пока он был так близко ко мне.       — Я хочу, чтобы ты отошел от меня, — пробормотала я, оглядываясь через его плечо, прежде чем встретиться с ним взглядом.       Гарри ухмыльнулся, сжимая мои запястья своими огромными руками.       — Это определенно была ложь, не так ли?       Этого не предполагалось, но уверена, что то, как Гарри изучал выражение моего лица, выдало, насколько мне действительно нравилось находиться с ним так близко.       — Милая малышка Спайси, — проворковал он, прижимаясь лицом к изгибу моей шеи. Я заметила, что это, похоже, было его любимое место в моем теле. Он глубоко вздохнул, утыкаясь носом в мою кожу. Я сглотнула от этого ощущения, вытягивая шею, отчего он ухмыльнулся. — Почему тебе так трудно сопротивляться?       — Гарри… — я вздохнула, мое тело расслабилось от его прикосновений, наслаждаясь ощущением его грубых рук, смягчающихся на моей коже, пока он водил ими вниз по моему телу, исследуя обнаженные участки.       — Ты будешь верной мне, Спайси? — спросил он, хотя и не отрывал головы от моей шеи, чтобы изучить выражение моего лица. — Ты не предашь нас?       Его пальцы замерли, когда добрались до моей талии. Он колебался всего миллисекунду, прежде чем они скользнули под мою майку, надавливая на кожу чуть выше моих спортивных штанов. Вернулось слишком знакомое воспоминание о том, как Гарри опускал пальцы ниже, и мне пришлось подавить стон при одной только мысли об этом.       — Я не предам тебя, — пообещала я, крепко зажмурив глаза. — Я же сказала. Доверься мне.       — Довериться тебе, — передразнил он, и с его губ сорвался задыхающийся смех. При этом его ногти впились в мою кожу. — Доверие нужно заслужить, моя милая.       Я вдруг почувствовала, что схожу с ума от вожделения, и у меня слегка закружилась голова.       — Я докажу тебе это, — прошептала я в тишину комнаты.       Моя свободная рука, та, что не была прижата к окну, потянулась, чтобы провести ладонью по шее Гарри. Он вздрогнул, когда мои пальцы коснулись его, удивленный моим внезапным движением.       — В тот день, когда нужно будет доказать мою преданность, я покажу тебе, насколько ты можешь мне доверять.       — А если ты этого не сделаешь? — спросил Гарри, отстраняясь от моего тела, чтобы заглянуть в глаза. Его дикий взгляд был похож на животный. Дикое животное, нуждающееся в контроле. — Что, если ты не докажешь свою преданность, когда придет время, и предашь меня?       Мои пальцы сжались вокруг его шеи. Мне понравилось, как его ресницы затрепетали, а глаза закрылись от этого чувства.       — Помнится, ты говорил что-то о наказании.              Он застонал, уткнувшись головой в мою руку.       — Не то наказание, которого бы ты хотела, — выдохнул он. — Тебе будет больно. Очень больно.       Я высвободила свою руку из его хватки, обвивая ее вокруг его шеи и заставляя посмотреть на меня, точно так же, как делал он несколько мгновений назад. Мне было интересно, нравится ли ему, что я вот так беру все под своей контроль, нравится ли, как я пытаюсь взять на себя то господство, которое он имел надо мной. Прикрытыми глазами он смотрел на меня сверху вниз, ожидая реакции.       Обе его руки теперь были на моей талии, притягивая меня ближе к своей груди, в то время как мои руки крепче обхватили его шею. Дыхание парня было теплым на моем лицо, но ни один из нас не пошевелился, чтобы сократить расстояние между нами.       Я облизнула губы при мысли о том, чтобы снова почувствовать его вкус.       — До наказания дело не дойдет, — пробормотала я. — По крайней мере, до такого…       — Спайси, — предупреждающе проговорил он, когда мои пальцы пробежались по его волосам. Его предупреждение потонуло в последовавшем стоне, когда я потянула за мягкие волны его волос. Его пальцы еще глубже впились в мою кожу. — Я могу справляться с тобой только в малых дозах.       Я была в своем собственном маленьком мирке, наслаждаясь тем, насколько отзывчивым был Гарри на мои прикосновения, как он позволял мне взять ситуацию под свой контроль, даже если его голос звучал так, словно он пытался побороть собственное искушение. Мои губы встретились с его шеей, язык скользнул вниз по ключицам, покусывая кожу.       Мне нравился Гарри таким. Мне нравилось, как он смягчался под моими прикосновениями, и как в его глазах, хотя и затемненных, плясали самые разные эмоции. Мне нравилось, как расширялись его глаза, как звучало его сбитое дыхание, пока я продолжала исследовать его кожу так же, как это делал он.       Однако внезапно, будто прочитав мои мысли, он быстрым движением отстранился от меня, подталкивая к кровати. Я ахнула, потеряв равновесие, и с глухим ударом приземлилась на неубранную кровать.       Гарри навис надо мной и провел рукой по моей щеке. Я закрыла глаза от его прикосновения.       — Что ты со мной делаешь? — на вздохе спросил он. — Я хочу сказать «нет», но не могу. Я не могу сказать «нет» твоему телу… и твоим губам. Я трахну тебя, Спайси. Я не могу.       Он расположился так, что оказался верхом на моих бедрах, глядя на меня сверху вниз с такой напряженностью, что я боялась отвести взгляд. Его пальцы слегка дрожали, когда еще раз коснулись моей щеки, прежде чем переместились, чтобы обхватить мое лицо. Его руки запутались в моих волосах, приподнимая меня.       Когда наши губы наконец соприкоснулись, я не смогла сдержать глубокого стона, сорвавшегося с моих губ и нашедшего дорогу ко рту Гарри. Его ответом было только углубление поцелуя.       У меня закружилась голова, когда я вцепилась в его бицепсы для поддержки. Он целовал меня так, словно пытался насладиться моментом, пытаясь сохранить воспоминания о поцелуе в самой глубокой части своего мозга. Было странно, как кто-то мог целоваться так чертовски нежно, и при этом каждый дюйм моего тела кричал в ответ.       Его влажные губы оторвались, чтобы смазано поцеловать меня в щеку, а язык оставил влажный след, двигаясь ближе к уху. Стон, вырвавшийся у меня изо рта, был криком отчаяния, ведь я так отчаянно пыталась притянуть его губы обратно к своим.       Это было похоже на взрыв бомбы. Каждый раз, когда губы Гарри прижимались к моим, мне казалось, что внутри меня что-то взрывается, и пристрастие к тому, чтобы он прижимался ко мне, отказывалось исчезать. Я вцепилась в его шею, пытаясь притянуть его обратно к себе, но он только усмехнулся себе под нос, вырываясь из моей хватки.       — Хочешь доказать мне свою преданность? — спросил он, запечатлевая поцелуй у меня за ухом. — Ты сделаешь все, что я скажу?       Мои глаза закатились от его слов, я ничего не могла с собой поделать. Я прикусила губу, когда мои ноги обвились вокруг его талии, в конечном счете соглашаясь с ним.       — А что насчет Найла? — спросила я, сглотнув. Я не была уверена, что смогу вести себя тихо, хотя на самом деле не хотела, чтобы Найл слышал, как сильно я нуждалась в Гарри.       Пальцы парня легли мне на подбородок, его губы нашли мои. Я закрыла глаза, когда он поцеловал меня, но с его губ сорвалось рычание.       — Ты предана мне. Не думай о нем, блять. Ты делаешь то, что говорю я. Если я захочу, чтобы он слышал, как ты, блять, стонешь от моего языка, так и будет. Если я скажу тебе заткнуть свой грязный рот и не издавать стонов, ты так и сделаешь. Поняла?