Долгожданное тепло.

— Паркер! Возможно, стоило бы непременно начать с чего-то более спокойного и нейтрального, убедительно показав, что данная история хоть немного попахивает счастливой жизнью, не имеющая горестных бед и безутешных печаль. Попахивает полевыми цветами, чей приторный запах яро проникает в нос, неимоверно окрыляющий с головы до самых пят. Или фруктовыми конфетами, блаженно тающие на языке. К горькому сожалению, наша жизнь — не всегда даёт нам то, что мы упорно хотим из вышеперечисленного. — Не лезь! Она буквально кишит различными испытаниями, порой напрочь сбивающие нас с усталых ног. — Да ты издеваешься. Наша жизнь, иногда наполненная заразительным смехом, солнечными улыбками и яркими воспоминаниями — не всегда прекрасна и удивительна. А мы, обыкновенные люди, бескорыстно пытающиеся добиться заоблачных высот, — не великие супергерои, нарисованные в популярных комиксах, которые, кажется, уже продаются во всех возможных прилавках. Не супергерои. Кроме, разумеется, одного. — Я не издеваюсь, а хочу отгородить тебя от опасности. Наверное, будь Питер простым американским подростком, обладающий только мизерными проблемами, связанные, к примеру, с низкой самооценкой или незнанием, какой из недавно приобретённых плакатов повесить на обшарпанную стену — то дышалось бы значительно легче. Однако судьба, ловким движением руки расписывающая до мельчайших подробностей чужие жизни несчастных, ни в чем неповинных людей, ехидно подсунула ему в израненные ручонки такое говнецо, что, кажется, тут даже огромный бассейн будет маловат. — Эй, послушай меня. Я могу помочь. Она собственноручно, не спрашивая, возложила на его юношеские плечи масштабную ответственность, словно бы поставив на свою должность распоряжаться целым Нью-Йорком. На ненужное прощание говоря, чтоб тот не падал духом. Хотя так хочется. Парень, в этот поистине напряжённый момент находящийся на идеально убранной кухне, медленно облокачивается локтями о лакированную столешницу и, устрашающе сгорбившись, глубоко вздыхает. — Мы с тобой это уже обсуждали, — Делая, буквально, акцент на каждом сказанном слове, чётко проговорил шатен, нервно покачивая головой из стороны в сторону, будто бы неправильный болванчик, сделанный криворуким мастером. Если, разумеется, можно назвать «обсуждение» — неукротимыми разгневанными криками, непрекращающимся крокодильими слезами и свирепыми размахами руками. Ни в коем случае не подумайте, что Паркер — безжалостный, кровожадный тиран и типичный абьюзер, от всепоглощающей злости брызгающий слюной. Он, в прямом смысле, насквозь пропитан этой смышленой девчушкой, бесповоротно влюбившись, стоило впервые лицезреть её неуклюжее захлопывание университетского шкафчика. — Да, обсужд… — Устрой себе вечерний марафон кино, сделай травяной чай или съешь целую гору сладостей. Но прошу тебя, не лезь туда, куда не просят. Грей казалась ему необщительной, полностью ни в чём незаинтересованной особой, жадно курящая вишнёвые сигареты и вечно ходящая со зверски потрёпанными наушниками, своим безразличным изумрудным взглядом прожигая дыру в любом прохожем. Девушка никогда не беспокоилась о своем внешнем виде, зачастую предпочитая собирать свои тёмно-каштановые волосы в небрежный пучок, вовсе не замечая выбившиеся непослушные пряди. Предпочитала использовать минимум декоративной косметики, поневоле заставляя остальных студенток, чьи намалёванные лица впрямь похожи на китайские дешёвые куклы, завистливо цокать. А их знакомство, откровенно признаться, гордо именуемо, как «Шутник года». В тот обыденный, казалось, день, не выспавшиеся ребята послушно выполняли заданную совместную работу на первой паре. — Так, как говоришь, тебя звать? — Вежливо полюбопытствовала та, удобно располагая на деревянном столе старенький микроскоп. — Питер, Питер Паркер, — Нелепо смутившись от банально заданного вопроса, вымолвил молодой человек, лениво наблюдая за действиями одногруппницы. — А тебя? — Грей Миддлтон, можно просто Грей, — Простодушно улыбнувшись, уверенно ответила зеленоглазая, открывая исписанную тетрадь с новой темой. — Прямо как чай. В просторном помещении раздался тихий женский смех, чья обладательница неловко прикрывала ладошкой рот. — В точку. Преподаватель, детально расписывающий очередную задачку на грифельной доске, предостерегающе шикнул, грозя перепачканным в меле пальцем. Паркер по-крупному ошибся, первоначально подумав, что с ней не получится толком хорошо пообщаться. Однако — у него это действительно получилось, на следующей же неделе, в холодный дождливый вторник подсаживаясь к ней вновь. — Что слушаешь? — Указывая на маленький чёрный плеер, шёпотом пробормотал кареглазый, не прерывая занудную лекцию профессора. Грей, сонно зевавшая половину третьей по счёту пары, неожиданно встрепенулась, растерянно переводя затуманенный взор на появившегося знакомого. — Держи, — Темноволосая бесцеремонно отдала ему один наушник, прося рукой подвинуться поближе, чтоб не пришлось натягивать истасканный провод. И конкретно эта пара была бы неистово скучной, если бы не песня «Bruno Mars — Locked out of Heaven», приятно ласкающая уши и не два человека, беззвучно подпевающие ей. Паркер ошибся, ведь только подружившись с Миддлтон, его когда-то поникший серый горизонт заиграл яркими красками, машинально пачкающие все вокруг, включая сердце парня. — Питер. — Оставайся дома, ясно? — Плавно развернувшись к подошедшей девушке, хрипло произнёс шатен, болезненно сжимая в правой руке постиранную маску, преданно скрывающая личность Человека-Паука. — Вернись живым и невредимым. Грей была поистине прекрасна, в какой раз проявляющая бесподобную помощь и поддержку, с удвоенной силой вечно вытаскивающая его из пожирающих мыслей, с безграничной любовью вытирающая его беспомощные слёзы рукавом тёплого свитера, по-матерински расцеловывая его красное от очередной истерики лико. Она была спасительным якорем, своим ослепляющим светом отпугивающая жуткие ночные кошмары, заботливо обнимая и ласково поглаживая по спине. — Обещаю. Наша жизнь не всегда даёт нам то, что мы упорно желаем. В этот раз она милостиво и покладисто опускает голову, по-слабому щелчку давая Питеру то, о чем он так давно мечтал. Долгожданное тепло.