Пятое отделение полиции Сеула, 19:05
— Правильно ли я вас понял, мисс Кан Хеджин, что вы отказываетесь от помощи адвоката? — Начальник отдела по борьбе с наркотиками Хон Чоныль бросил переписанный им неоднократно протокол обыска на стол перед Хеджин и сел. Девушка, придвинувшись поближе к столу, взяла протокол в руки и принялась вчитываться. — Правильно, — ответила она, опустив глаза в протокол. Остановив взгляд на втором абзаце, Хеджин щёлкнула шариковой ручкой и оставила в конце бумаги в графе «Замечания к протоколу» несколько записей. — Снова возня с нелегальными мигрантами? — У ксерокса, единственного на всё отделение, в углу рядом с камерой предварительного заключения стояли ещё трое сотрудников отдела и озадаченно разглядывали девушку, усердно помечающую что-то в протоколе. — В последнее время их прибавилось… Надо сказать, что появление нашей героини в полицейском участке отвлекало от работы многих здешних сотрудников. Те время от времени недоумевающе оглядывались на неё и переговаривались, а некоторые из них даже оставляли свои дела ненадолго и с интересом наблюдали за происходящим. — Нет. Как я понял, у этой дамочки нашли дома наркоту… а по виду и не скажешь. Приличная барышня… — На наркоманку она не похожа. Скорее, на тех, кто занимается сбытом, а не употребляет… — Согласен. И делает на этом неплохой навар. Достаточно только на её костюмчик посмотреть… — Если у вас нет возможности пригласить адвоката, то по закону мы должны назначить вам его сами. Ибо вам, мисс Кан Хеджин, светит до десяти лет лишения свободы. Участие защитника… — Да-да. Участие защитника обязательно, — Хеджин перебила полицейского и отложила исписанный её замечаниями протокол на край стола. Она подалась немного вперёд, устремив свой пристальный взор на начальника Хона, и положила руки на стол. — Нигде, товарищ начальник, не написано, что осуществлять свою защиту самостоятельно запрещено. А как известно, разрешено всё, что не запрещено законом. Перед вами практикующий адвокат. Я буду защищать себя сама… Девушка слегка улыбнулась и дёрнула бровями, не сводя глаз с лица полицейского. Последний от такого взгляда Хеджин нервно кашлянул и схватил протокол. — Когда я сделаю запрос судье, я укажу в нём ваше устное ходатайство об отказе от защитника и желании осуществлять защиту самостоятельно… — стараясь не поднимать глаз на девушку, он читал замечания к протоколу. — А пока мы ждём официального ответа от судьи, расскажите, как наркотические вещества оказались в вашем доме. У кого вы их приобрели и с какой целью? — Пока я не увижу ордер на арест, пока мне не будет предъявлено обвинение и пока мне не будет разрешено осуществлять защиту самостоятельно, я воспользуюсь пунктом вторым статьи двенадцатой Конституции и откажусь свидетельствовать против себя, — отчеканила девушка и закинула ногу на ногу, с любопытством вертя головой и осматривая участок и сотрудников, также глазеющих на неё. — Ваше право, — исподлобья поглядывая на Хеджин, ответил начальник Хон. Он придвинул к девушке протокол, ткнув пальцем на одно из её замечаний: — Будьте любезны, поясните мне, мисс Кан Хеджин, вот эту запись... Далее полицейский процитировал: — Обыск проводился в отсутствие не заинтересованных в исходе дела понятых в нарушение уголовно-процессуального законодательства… — И что вам, товарищ начальник, здесь непонятно? По-моему, всё написано грамотно и на корейском языке… — В отсутствие не заинтересованных в исходе дела понятых?! — возмущённо повторил полицейский и добавил: — На чём вы основывались, когда писали это?! Он перевернул лист и снова зачитал: — Обыск был проведён в моё отсутствие… А это как понимать?! — Вы, товарищ начальник, прежде чем устраивать обыски в моём доме, должны были хорошенько подготовиться. Я Кан Хеджин. К вашему сожалению, я являюсь одним из лучших адвокатов в этой стране. И не только в этой стране… — сдержанно ответила девушка и сцепила руки в замок. — Мои консультации стоят дорого. Но ради такого случая я готова проконсультировать вас бесплатно и рассказать, как это делается, если вы не в курсе. Перед тем, как вы хотите предъявить обвинение кому-то вроде меня, вы как минимум должны были учесть все детали нашего непростого и полного дыр законодательства при проведении оперативно-розыскных мероприятий. А вы, товарищ начальник, вломились в мой дом, уже имея двух понятых. Откуда мне, обыкновенной добропорядочной гражданке, знать, что они не заинтересованы в исходе дела? А вдруг… ну, мало ли… это лишь моё предположение, сами понимаете… — Она подняла глаза к потолку с холодной улыбкой. — Вы их подговорили до того, как явиться с обыском в мой дом, потому что, например, кому-то выгодно, чтобы у меня нашли наркоту, а этот кто-то в свою очередь подговорил вас это сделать за какие-нибудь, скажем, блага? Вдруг вы, товарищ начальник, сами подбросили мне наркотики? Я-то не видела, как и где именно вы изъяли у меня некое запрещённое вещество… — Хеджин намеренно сделала паузу и пробежалась коротким взглядом по начальнику Хону в предвкушении ответной реакции полицейского, однако тот молча слушал, прожигая девушку хмурым взором. Она продолжила: — Вы явились с обыском в мой дом с какими-то людьми, которых вы записали в протоколе как понятых и которые вызывают у меня как у законопослушной гражданки сомнения в их незаинтересованности в исходе дела, в то время как вы должны были назначить понятых в моём присутствии и среди таких же обыкновенных добропорядочных граждан, как я. А затем вы, товарищ начальник, в компании неких сомнительных людей выходите из моей уборной с каким-то пакетиком с неизвестным веществом. А помимо всего прочего вы отказали мне в проведении медосвидетельствования на предмет содержания в моём организме наркотических веществ, лишив меня возможности оправдать себя. Как я должна это понимать?... Короче говоря, товарищ начальник, моё задержание было проведено с нарушением норм уголовно-процессуального права. А если ещё короче, то вы держите меня здесь незаконно… — Зачем вы врёте, мисс Кан Хеджин? — нервически усмехнулся полицейский. — Вы же видели, как мы нашли пакетик в вашей уборной… — А где это зафиксировано, товарищ начальник? В вашем сомнительном протоколе? — Хеджин вновь подалась вперёд и сверкнула глазами. — Когда проводился обыск, меня в уборной не было. Вы вышли уже с пакетиком, а я в это время находилась в коридоре. Это, к слову, ответ на ваш второй вопрос… — Хватит с меня этих бредней! — Полицейский ударил по столу ладонью и вскочил со стула разъярённо. — Это не бредни, товарищ начальник, а буква закона, — девушка откинулась на спинку стула и, глумливо ухмыльнувшись, покачала головой. — Неужели вы действительно подумали, что со мной этот номер пройдёт? На что вы уповали? Я повторяю вам ещё раз, товарищ начальник. Я Кан Хеджин. Такие ошибки в случае со мной допускать просто немыслимо… — Что вы себе позволяете?! — Полицейский, разгневавшись, оперся руками о стол, нависая над Хеджин. Он с шумом выдохнул. — Нам поступил анонимный звонок о совершённом преступлении, мы незамедлительно выехали по указанному адресу и нашли у вас запрещённые вещества. Вы можете сколько хотите изворачиваться и умничать, но факт остаётся фактом. В вашем доме были обнаружены наркотики. Я немедленно высылаю обнаруженное вещество на экспертизу и ходатайство о вашем заключении под стражу до судебного разбирательства… — Ага. Попутного ветра вам в зад, товарищ начальник… — с насмешкой кивнула Хеджин, покачиваясь на стуле. Рассерженно начальник Хон Чоныль набрал в грудь воздуха и, искоса посмотрев на девушку, невозмутимо поправляющую волосы, подошёл с протоколом к подчинённому, доселе следившему за разговором. — Непростая штучка… — вздохнул детектив Чон Мунхи, приняв бумаги из рук начальника. — Любопытно, чем она так насолила господину Вану? — Это не нашего ума дело. Для нас главное — направить дело в суд. А дальше пусть сами разбираются. Господин Ван обещал хорошо заплатить… — Начальник Хон, в очередной раз окинув Хеджин недобрым взглядом, открутил пробку на бутылке с водой. — Ты подготовил ходатайство? — Скоро всё будет готово… — ответил детектив Чон и, положив бумаги на свой рабочий стол, спросил: — А что с оплатой, начальник? — Господин Ван сказал, что деньги привезут к десяти…***
Сразу же после звонка Хеджин Ёнхо отправился в Национальное агентство полиции прямиком в кабинет генерального комиссара Чхве Донгиля. Ввиду важности и срочности случившегося тот встретил парня лично. — Вот уж не думал, что они опустятся до такого… — по окончании пылкого рассказа Ёнхо сказал генкомиссар Чхве, закуривая сигарету. Он выпустил густой клуб дыма. — Хотя нет… думал. Это в их манере. Действовать настолько бесстыдно, не боясь никого и ничего. И плевать всем в лицо. Только они могут себе это позволить… — Если Чо Сынхён и его приспешники наивно полагают, что уже могут праздновать победу и им удалось схватить Хеджин, то они идиоты. Полиция — наша территория. Мы должны вытащить Хеджин до того, как дело дойдёт до суда… — Ёнхо сбросил пиджак и сел за стол переговоров. — И сделать это мы должны немедленно. Как подумаю, что ей предстоит ночевать на твёрдой скамейке в грязном обезьяннике с бомжами и прочим сбродом, аж плохо становится… — Приятного в этом мало. Ты прав, — кивнул генкомиссар Чхве и потушил сигарету. — Твоя идея со спецоперацией хороша. Сам придумал? — Да как-то само в голову пришло. В таких критических ситуациях некогда думу думать, — мрачно произнёс молодой человек и повернулся вполоборота к руководителю, сосредоточенно взявшись рукой за спинку соседнего стула. — Вы когда-то говорили, что вы в хороших отношениях с главой Национального центрального бюро Интерпола. Для подстраховки мне нужна ваша с ним совместная санкция на проведение несуществующей спецоперации с участием меня и выдуманного агента Кан Хеджин. И тогда я нагряну в этот участок, разнесу этих коррумпированных мерзавцев в пух и прах и заберу Хеджин. Им не то что Ван Юнчоль — сам господь бог не поможет. Против меня они не попрут, а уж против вас и главы национального бюро Интерпола тем более. Я понимаю, генкомиссар, что это рискованно. Но других вариантов у меня нет. Простите… — Это даже не обсуждается! Я всё сделаю! И не смей извиняться! — сурово прикрикнул генкомиссар Чхве. — Если я пообещал быть вашей крышей, то я ей буду… — Он открыл телефонную книжку. — Всё это уже давно перестало быть честной борьбой. А раз честной борьбы нам не видать, то мы будем вести эту войну по их правилам… — Найдя искомый номер, мужчина оставил закладку на нужной странице. — Санкция будет готова через пару часов. Я позабочусь об этом лично. О секретности можешь не волноваться… — Благодарю за помощь, генкомиссар Чхве, — Ёнхо встал и отдал честь. — Езжай в участок и спасай адвоката Кан. Следом за тобой поедет моя помощница. Ей я и передам бумаги… Согласившись с руководителем, парень надел пиджак и, уже подойдя к двери кабинета, резко остановился. Он развернулся лицом к генеральному комиссару и спросил: — Как вы? Вы сильно похудели. Как ваша семья? Мужчина убрал телефонную трубку с уха и ответил опечаленно: — Скрывать не стану. Хреново. Я рассказал жене всё как есть. Я не смог ей врать. Мисук сильно переживает, но она поддержала меня. Как и я, она лжёт детям и внукам. Мол, я в командировке. А переехать мы должны потому, что дом заполонил плесневый грибок и нужен срочный ремонт крыши и вентиляции… Он встал из-за стола и подошёл к окну, подняв жалюзи: — Они следят за мной, Ёнхо. Псы Ван Юнчоля и генпрокурора Пака. Каждый день. Радует лишь то, что моя семья далеко отсюда. Я приказал жене не звонить мне и избавиться от старых телефонов и сим-карт. Боюсь, что выследят по номеру. Раз в пару дней я звоню Мисук с одноразовых телефонов и спрашиваю, живы ли они, здоровы ли. И всё на этом. А голосов детей и внуков я давно не слышал. Даже если Ван Юнчоль доберётся до меня и убьёт, а это дело времени, ему ни за что не достать мою семью. Это меня успокаивает… — Мне жаль, генкомиссар Чхве, — Ёнхо удручённо опустил голову, сверля взглядом пол. — Мне жаль, что вы и ваша семья вынуждены проходить через это… — Ты последний человек, которому следует жалеть меня, Ёнхо, — генкомиссар Чхве ободряюще улыбнулся и сел обратно за стол. — Я не хочу, чтобы ты жалел меня и стоял передо мной с опущенной головой, будто провинился. Я хочу, чтобы ты спас адвоката Кан и вместе с ней вы задали жару Чо Сынхёну и его прихвостням. А я буду помогать вам, пока жив. Ты ни в чём не виноват передо мной! Поэтому подними голову сейчас же и бегом в участок за адвокатом Кан! Он стукнул кулаком по столу. Ёнхо, содрогнувшись, поднял голову и сказал: — Они не убьют вас, генкомиссар Чхве. Мы всё сделаем для этого. Я обещаю, что, когда я и Хеджин избавимся от председателя и всех, кто ему служит, вы вернётесь к прежней жизни. Прошу вас. Потерпите ещё немного и помогите нам… Он уважительно поклонился. — Ёнхо, — вдруг обратился к молодому человеку генеральный комиссар, — не в службу, а в дружбу. Удовлетвори любопытство старика… Ёнхо посмотрел на мужчину в ожидании. — Ты и адвокат Кан… — генкомиссар Чхве, улыбнувшись, внезапно замолчал и поднял брови многозначительно. — Ну, вы… — Нет, — отрезал Ёнхо. — Мы работаем вместе… Генкомиссар Чхве, с лёгким подозрением глядя на парня, сложил руки на груди и хрипловато покашлял. — Ты лукавишь, — он снова улыбнулся. — Я, может, и стал стар, но ведь когда-то я был таким же молодым, как ты. Не пытайся надурить старика. С какой горячностью ты тут распинался о твёрдой скамейке и бомжах, с которыми придётся ночевать адвокату Кан! — Ей не придётся там ночевать! — с досадой воскликнул Ёнхо. Генкомиссар Чхве по-доброму расхохотался. Ёнхо приложил руку к груди и добавил: — Разве я бы стал врать вам? Между нами ничего нет, кроме работы. Ну… то есть… Он нервно потёр бровь и отвёл взгляд от любопытных глаз руководителя, вновь направленных на него: — Она замечательная. И умная, и привлекательная. Я бы солгал, если бы сказал, что это не так. И… — И она тебе нравится, — прервал его генеральный комиссар, — но адвокат Кан продолжает держать тебя на расстоянии… — Вы очень проницательны, — натянуто улыбнулся Ёнхо. — Проницательность здесь не при чём, Ёнхо. Я просто слишком стар, чтобы делать вид, что не замечаю некоторых вещей. Адвокат Кан — человек непростой. Со своим прошлым за плечами. Я это понял, как только впервые заговорил с ней. Опять-таки потому, что прожил жизнь и повидал разных людей и судеб, а не в силу какой-то сверхъестественной проницательности, — генкомиссар Чхве переменился в лице. — Понимаешь, Ёнхо, у таких людей, как адвокат Кан, с такой судьбой, как у неё, видение этого мира и должного отличается от нашего. И ты должен это принять. А если ты не готов к этому, то и пытаться нечего. Но… — Мужчина со всей серьёзностью подался вперёд и сцепил руки замком. — Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не из тех, кто легко отступит. Я понимаю, это не моё дело. И ты наверняка думаешь: «Чего этот старик прицепился ко мне и лезет не в своё дело». Но говорю я это лишь за тем, что желаю тебе добра… Потому-то не вздумай сдаваться. Дабы потом не сожалеть. Нет ничего хуже, чем жить в сожалениях… Он вдруг усмехнулся: — В молодости я был далеко не таким красавцем, как ты, и не отличался особой популярностью среди женщин. А моя Мисук — необыкновенная красавица. Я добивался её три года. Она училась в институте и была одной из лучших выпускниц, а я — тем ещё разгильдяем, грезившим о службе. Когда мы начали встречаться, все только и судачили о том, как она могла выбрать меня. К ней в женихи набивались разные юноши: сынки семей чеболей и тогдашней политической верхушки, писаные красавцы, которым пророчили хорошее будущее. Но выбрала она меня. Обыкновенного полицейского. А всё потому, что я не сдался. Я просто не смог отпустить Мисук, потому что люблю её больше жизни. Все кому не лень твердили, якобы она ни за что не выберет меня, а я и в подмётки ей не гожусь. Отец Мисук даже угрожал мне. Говорил мне в лицо, чтобы я отвязался от неё, ибо кругом полно женихов покруче меня. Но мне удалось заслужить его доверие… Генкомиссар Чхве снова усмехнулся: — Да уж… трудная вещь — любовь… поэтому не смей сдаваться, Ёнхо. И будь счастлив… Не сумев подобрать слов на неожиданные откровения со стороны руководителя, молодой человек, чуть растрогавшись, улыбнулся и учтиво поклонился. — Езжай. Не заставляй девушку нервничать более надобного, — на прощание приказал генеральный комиссар. — Борам поедет за тобой… — Слушаюсь! — бойко ответил Ёнхо и мгновенно скрылся за дверью кабинета.Пятое отделение полиции Сеула, двумя часами позже
— У меня всё готово, начальник, — объявил детектив Чон Мунхи стоящему над ним начальнику Хону и сложил бумаги в папку-скоросшиватель. — Отлично… — начальник Хон похлопал парня по плечу. — Всё должно пройти гладко. Можешь ехать. Судья и прокурор тебя уже ждут… — Неужели мне никто кофе не предложит?! — напомнила о себе Хеджин и, прикрыв рот ладонью, зевнула. — Сижу тут битый час… Она повернулась на стуле к начальнику Хону и детективу Чону и натянуто улыбнулась. — Я согласна даже на растворимый… — иронично добавила девушка. — Собирайся, Мунхи, — боковым взглядом посматривая на неё, тихо приказал начальник Хон подчинённому. Последний принялся торопливо надевать куртку. — Вы меня игнорируете, товарищ начальник?! — вновь заговорила Хеджин. — Чтоб вы знали, обычно я не прошу мужчин угостить меня чашечкой кофе. Они сами угощают… — А мы с вами, мисс Кан Хеджин, не на свидании, чтобы я угощал вас кофе, — язвительно ответил начальник Хон и сел за свой стол. — А я бы с вами и не пошла на свидание, товарищ начальник. Не обижайтесь, но вы не мой типаж… — Девушка откинула с плеч волосы. — Наш допрос длится более четырёх часов. По закону мне положено не менее часа перерыва на отдых и принятие пищи. Кулинарных изысков я, конечно, не жду, но предложить мне кофе даже для вас не высшая математика… — Вот когда отправитесь в КПЗ, там и поедите. Вместе со остальными. Дружно. У нас неплохо кормят… — насмешливо произнёс начальник Хон. Он взглянул на наручные часы. — И случится это уже очень скоро. Детектив Чон как раз уезжает с материалами дела в суд. Так что извольте подождать, мисс Кан Хеджин… — Детектив Чон никуда не уезжает! — внезапно на весь полицейский участок прогремел разгневанный голос Ёнхо. Начальник Хон, знатно напугавшись, подорвался с места. Другие сотрудники отделения резко стихли и встали из-за столов, обратив свои взоры на комиссара, подхватившего детектива Чона под руку, когда тот намеревался покинуть участок. Первым не без энергичного содействия комиссара в отделение влетел детектив Чон. Вслед за ним поспешил и Ёнхо с материалами дела подмышкой, отобранными у полицейского. — Простите, начальник, я ничего не мог сделать. Это комиссар Со… — в ужасе подбежал к начальнику Хону его подчинённый. — Я и сам вижу! — сердито шикнул на него начальник Хон. — Исчезни! Я буду говорить с ним… Едва детектив Чон торопливо зашагал к своему рабочему месту, как вдруг Ёнхо схватил его за плечо и, придвинув ногой стул, усадил парня: — Не так быстро! — Здравия желаю, комиссар Со! — громко поздоровался начальник Хон и отдал честь. — Могу ли я узнать, что случилось и почему вы препятствуете моему подчинённому при исполнении им должностных обязанностей? Приподняв брови и зыркнув так разъярённо, что начальник Хон замер на месте, Ёнхо наклонился к Хеджин, глядевшую на него с молчаливым восторгом, и спросил: — Ты как? — Порядок. Только если не брать во внимание, что меня здесь мурыжат с пяти часов и обвиняют в преступлении, которого я не совершала. И при всём этом не давая ни малейшей возможности оправдать себя… — ответила девушка и зло посмотрела на начальника Хона: — Тебе нужно провести учёбу со своими подчинёнными по проведению оперативно-розыскных мероприятий и в целом по уголовному процессу. Ошибка на ошибке! И ошибкой погоняет! Это же ни в какие ворота не лезет! Разве такое допустимо со стороны полицейских?! Я оставила замечания в протоколе. Ознакомься, как будет свободное время… — Обязательно… — не сводя глаз с начальника Хона, сказал Ёнхо и выпрямился. Он бросил на стол папку с материалами дела и уткнул руки в бока. — Объясните, комиссар Со, что тут происходит, — подал голос начальник Хон, по очереди окидывая взглядом Ёнхо и Хеджин. — Сейчас я задаю вопросы, Чоныль. А ты и все остальные слушаете и отвечаете! — Ёнхо обвёл грозным взглядом участок и сотрудников, которые с момента прихода комиссара в отделение стояли столбом и с опаской наблюдали, боясь издать звук. Он навис над столом начальника Хона, глядя подчинённому в глаза. — Тебе и Мунхи полицейский мундир жмёт? Так это поправимо! Детектив Чон, сидящий по правую руку от Ёнхо, нервно сглотнул и уставился в пол боязливо. Начальник Хон, скрывая волнение, покашлял и вполголоса промолвил: — Я не понимаю вас… — С каких это пор ты таким непонятливым заделался? Раньше я в тебе этого не замечал… — Комиссар открыл папку с материалами дела и, вытащив документы, на глазах у всех порвал их, выбрасывая клочки бумаги в мусорное ведро возле стола. — Комиссар Со! — воскликнул начальник Хон возмущённо. — Что вы делаете?! Вы препятствуете правосудию! — Мне показалось или у тебя полицейская фуражка съехала окончательно, и ты повысил на меня голос?! — в разы громче подчинённого вскрикнул Ёнхо и ударил ладонью по столу, отчего начальник Хон и прочие сотрудники как один дёрнулись. — Я отправляю вашу макулатуру туда, где ей и место! Ещё вопросы?! — Он остановил взор на мужчине, а затем — и на других сотрудниках, неустанно делающих глазами дыры в полу. — Что?! Больше ни у кого нет вопросов?! А если ни у кого из здесь присутствующих нет вопросов, значит настала моя очередь задавать вопросы! «Вау… а он хорош!» — поразилась Хеджин, нечасто имея удовольствие видеть парня в гневе, и про себя усмехнулась. — Какого чёрта ты себе позволяешь, Чоныль? — покончив с безжалостной выбраковкой материалов дела, Ёнхо обогнул стол начальника Хона и подошёл к подчинённому, не смевшему поднять головы. — Объяснись немедленно! От волнения набрав в лёгкие воздуха, начальник Хон выдохнул и ответил: — Нам поступил анонимный звонок о нахождении в доме Кан Хеджин наркотических веществ. В связи с этим мы выехали по указанному адресу и обнаружили в уборной мисс Кан Хеджин пакетик с неизвестным веществом. Мы задержали её как подозреваемую и собирались направить дело окружному судье для выдачи ордера, однако вы по какой-то неведомой причине только что порвали и выбросили материалы дела. Что мы сделали не так, комиссар Со? Кан Хеджин совершила преступление… — Какой ещё анонимный звонок? — Комиссар слегка пригнулся к подчинённому, отчаянно пытающемуся избежать встречи с яростным взглядом парня. На секунду подняв глаза на руководителя, начальник Хон тут же отвёл взор и смолчал. — Ты слышал мой вопрос?! — Ёнхо пощёлкал пальцами перед лицом мужчины. — Я спросил, что за анонимный звонок вам поступил! И потрудись объяснить, с какой это радости у нас теперь уголовные дела возбуждаются по звонку?! Покажи мне надлежаще оформленный рапорт того, кто принял звонок! Что-то я не наблюдал оного среди этих каракуль! Молодой человек демонстративно пнул мусорное ведро. А в качестве ответа на Ёнхо обрушилось лишь гнетущее молчание. — Значит так, — Он остановился возле Хеджин, опёршись руками о спинку стула, на котором сидела девушка так же молча, как и остальные. — Сегодня вы сорвали спецоперацию. Я и агент спецподразделения по борьбе с наркотиками национального центрального бюро Интерпола Кан Хеджин должны были задержать посредника крупной наркокартели, осуществляющей нелегальную торговлю наркотиками в США и за её пределами. До меня дошли достоверные сведения, что один из посредников сейчас в Корее. Главой Национального центрального бюро интерпола Пак Доджуном и генеральным комиссаром Чхве Донгилем было поручено агенту Кан Хеджин и мне провести расследование и задержать посредника… Он ударил кулаком по столу и направил указательный палец на начальника Хона, сурово глядя на подчинённого: — Ты представляешь, что натворил и что с тобой будет после этого?! Более не в силах владеть эмоциями, Хеджин в изумлении подняла голову на Ёнхо, широко открыв глаза. Едва заметно парень ей подмигнул и вновь устремил взор на начальника Хона, великолепно отыгрывая свою роль. — Национальное агентство полиции! Помощник генерального комиссара Ли Борам! — В отделение воинствующе вошла помощница генерального комиссара Ли Борам, предъявив удостоверение. Она вручила Ёнхо бумаги, отдав честь: — Как вы и просили, комиссар Со. Прошу прощения, что задержалась… — Ничего, — улыбнулся молодой человек и принял бумаги. — Передайте генкомиссару Чхве, что рапорт будет позже… — Так точно! Я могу идти? — Да. Спасибо, помощник Ли, — отдав ей честь, Ёнхо швырнул бумаги на стол начальника Хона. Девушка, чуть поклонившись Хеджин, на что получила удивлённый кивок последней, удалилась. — Я не знал, комиссар Со! — испуганно завопил начальник Хон, рассматривая бумаги с резолюциями генерального комиссара и главы национального бюро Интерпола. — Я не знал, что Кан Хеджин — агент интерпола! Я ничего не знал! Клянусь! И о спецоперации ничего не знал! Если бы агент Кан Хеджин сразу нам всё объяснила… — Спецоперация не просто так называется спецоперацией! И раскрывать её детали и свою личность я не имею никакого права! Тем более вам! — подключилась Хеджин, подыгрывая Ёнхо, и подхватилась на ноги. — Впервые сталкиваюсь с тем, чтобы Интерпол и полицейское управление отчитывались перед каким-то полицейским участком! Больше нигде я не видела такого беспредела, кроме как в Корее! Сhe vergogna! Выхватив бумаги с резолюциями из рук начальника Хона, она принялась махать документами у лица, с мнимым недовольством бормоча что-то невнятное себе под нос. — Что она сказала в конце? Это на французском? — шёпотом обратился к начальнику Хону детектив Чон, недоумённо поглядывая на Хеджин. — Чёрт её знает… — нервно ответил начальник Хон и взъерошил волосы. — Да какая разница вообще, Мунхи?! Не о том ты думаешь сейчас! — Но… — детектив Чон озадаченно почесал затылок. — Как с этим посредником наркокартели, о котором говорил комиссар Со, связан господин Ван Юнчоль? Он хотел с помощью нас сорвать спецоперацию? Зачем? Председатель Чо и господин Ван замешаны в наркобизнесе?! — Парень крайне обескураженно смотрел на своего начальника. — Это же самая настоящая подстава! Хотели всё сделать нашими руками и выйти сухими из воды?! То-то он пообещал нам за это такие деньги! — Я и сам ничего не понимаю… — в очередной раз взялся за голову начальник Хон. — Ясно только то, что нам с тобой крышка! — Прошу прощения за своих подчинённых, агент Кан, — Ёнхо легонько похлопал девушку по предплечью, сдерживая улыбку. — Я разберусь с этим… — Я должна была поймать этого гада на живца и задержать его! Неизвестно по каким аптекам искала димедрол в порошке для пущей правдоподобности! Уже всё было готово и этот гад должен был вот-вот явиться, как вдруг врываются эти! — продолжая отыгрывать негодование, с придыханием закончила Хеджин и обвела пальцем начальника Хона и детектива Чона. — Уверяю вас, мы ничего не знали! — умоляюще кричал начальник Хон. — Мы отреагировали на звонок! Что мы могли поделать?! — Вы ведь даже не сделали анализ вещества, которое изъяли! И не провели медосвидетельствование! — кричала в ответ девушка. Она отвела Ёнхо в сторону и, приподнявшись на носочках к его уху, шепнула: — На наше счастье, эти придурки ещё не отправили вещество на экспертизу. Пакетик нужно срочно забрать… — Я понял… — прошептал в ответ парень и усмехнулся: — Димедрол? Да ты гений, Кан Хеджин. Откуда такие познания? Я в шоке… — Не я одна здесь гений! — Девушка с энтузиазмом похлопала парня по спине. А после, обернувшись на сотрудников отделения, нервно поглядывающих на неё и Ёнхо, она добавила, приняв более серьёзный тон: — Давай перенесём хвалебные речи друг о друге на потом… Соглашаясь с ней, Ёнхо вернулся к подчинённым. Он схватил начальника Хона за воротник рубашки: — Молись, чтобы я не начал проверять, чьи звонки ты так охотно принимаешь и чьи приказы с таким рвением исполняешь. Если я это сделаю, простым увольнением ты не отделаешься. Ты же понял меня? — Я всё понял, комиссар Со! — начальник Хон лихорадочно закивал. Комиссар со злостью оттолкнул подчинённого. — То есть нас не уволят?! — радостно воскликнул детектив Чон. Ёнхо окинул парня свирепым взглядом и промолчал. — Какой же ты добрый всё-таки… — сказала Хеджин и переместила взор на полицейских: — Благодарите судьбу, что у вас такой хороший начальник! Будь я на его месте… Она с порицанием помахала пальцем. — Сдайте мне все оставшиеся документы и так называемые вещдоки по делу сейчас же! Чтобы и следа от дискредитирующего пребывания здесь агента Кан Хеджин не осталось! Я лично проконтролирую! — приказал Ёнхо. — Так точно! — Начальник Хон в спешке отдал ему вещественные доказательства в виде опечатанного пакетика с веществом, отпечатки пальцев Хеджин, взятые в отделении, а также некоторые другие документы и фотоснимки. — Если вы думаете, что для вас всё закончилось, вы сильно ошибаетесь. Я не знаю, каково будет решение генерального комиссара и главы национального бюро Интерпола, но о премии и иных поощрениях забудьте на ближайшие полгода. Есть возражения? — строго поднял брови Ёнхо. — Никак нет! — отчеканил начальник Хон. Детектив Чон, не поднимая глаз, кивнул. — С этого момента я слежу за вами очень внимательно. Теперь ни один ваш шаг не будет делаться без моего ведома. А вздумаете сопротивляться, будете бежать со службы так, что только ваши сверкающие пятки здесь и видели. Мы поняли друг друга? — добавил столь же строго Ёнхо. Начальник Хон и его подчинённый отдали честь и в один голос ответили: — Так точно! — Идём, агент Кан, — комиссар обратился к Хеджин, приобняв девушку за плечи. Вновь окинув недоброжелательным взглядом начальника Хона и детектива Чона, последняя направилась к выходу, показательно громко причитая: — Что же теперь со мной будет?! Как я буду смотреть в глаза руководству?! Что я им скажу?! Что всё профукала?! Какой позор! Моей карьере конец! Acta est fabula! — Я понимаю тебя, агент Кан. Вместе будем позориться… — следуя за девушкой, похлопывал её по плечам Ёнхо и нарочито покачивал головой в сопровождении ошарашенных взглядов сотрудников отделения.***
Пройдя от полицейского участка весьма приличное расстояние, молодые люди подошли к практически пустующей автомобильной стоянке, где Ёнхо оставил свой автомобиль. Хеджин, прищурившись, настороженно огляделась вокруг, пока Ёнхо нащупал в кармане пиджака ключи, и, повернувшись к парню, вдруг воскликнула: — А ты крут! Она шутливо ткнула парня в живот и весело усмехнулась: — Я даже не ожидала! Гроза преступников и недобросовестных полицейских — комиссар Со Ёнхо! Этот город может спать спокойно! — То ли ещё будет, адвокат Кан… — улыбнулся молодой человек и с напускной задумчивостью поднёс руку к подбородку. — Или агент Кан… Агент Кан Хеджин тоже неплохо звучит… — Насчёт этого… — убрав улыбку с лица, произнесла девушка встревоженно. — Ты и генкомиссар Чхве сильно рисковали из-за меня. Это же чистой воды служебный подлог… Ёнхо приклонился к ней и положил руки на плечи, заставив её поднять на него глаза: — Это уже неважно. Я думал лишь о том, как мне освободить тебя. Генкомиссар Чхве тоже. И у нас получилось. Только это меня волнует. А что будет со мной дальше, мне всё равно. Сейчас главное, что ты на свободе. Если понадобится сделать это ещё раз, я сделаю. И буду делать столько, сколько нужно. Согласись, такой женщине, как ты, не пристало спать в обезьяннике. И мне бы очень не хотелось увидеть тебя в тюремной робе, хотя бы она тебе и шла. Не думаю, что существует одежда, которая тебе не идёт… — Опять ты за своё! Вот блин! Смущает же… — Хеджин, чуть усмехнувшись, с неловкостью отвела взгляд в сторону. — В любом случае спасибо. Это было воистину виртуозно и со вкусом. Я и не знала, что ты можешь быть таким хитрым и отважным… Она слегка хохотнула: — Даже мне было страшно, когда ты на них орал! Готова поспорить, у этих горемык в тот момент вся служба перед глазами пролетела. Да что уж там! Даже я почти поверила, что я агент интерпола, зная, что это всё брехня! Ты был действительно крут, Со Ёнхо! — Это ещё что! — довольно улыбнулся парень. — Я и не такое могу! Если когда-нибудь ты захочешь вступить в наши ряды и бороться с преступностью, я буду только за и помогу тебе устроиться! Твои знания и опыт нам пригодятся! И тогда ты сможешь видеть меня каждый день и у тебя не будет иного выхода, кроме как влюбиться в меня без памяти! Он артистически пригладил ладонью волосы и игриво дёрнул бровями. — Ну уж нет! Извини, но мне хватает приключений! Я доверяю этот город тебе! — прыснула со смеху Хеджин. Переменившись в лице, она вдруг спросила: — Что ты теперь будешь делать? Что будет с теми полицейскими? Звонок поступил, вероятнее всего, от моей сводной сестры, но руководил всем, очевидно, Ван Юнчоль… — Хон Чоныль всегда был нормальным парнем. Поэтому я немного расстроен. Но, зная, какая Ван Юнчоль сволочь и на что он способен, я верю, что Чоныль легко поддался. Подтвердить факт коррупции и участие в этом Ван Юнчоля нереально. У нас нет никаких доказательств. Сработали все на ура… — хмыкнул Ёнхо и тяжело вздохнул. — Да и ты сейчас на свободе только потому, что я и генкомиссар Чхве совместно с главой национального бюро Интерпола нарушили закон… — Кстати, откуда такие связи? Почему глава национального бюро Интерпола согласился? — Это генкомиссар Чхве постарался. Они в хороших отношениях. Не беспокойся об этом… — Да у меня крутые напарники! — усмехнулась Хеджин и стукнула Ёнхо по плечу. — Мне крупно повезло! — За нас не волнуйся. Но вот что ты будешь делать дальше? Как твоя сестра могла так поступить с тобой? Боюсь представить, каково тебе… — Молодой человек утешающе коснулся волос девушки. — Ты никогда не рассказывала мне о ней… Хеджин, потупив взгляд, ответила: — Гордиться тут особо нечем. Вот и не рассказывала. Сестра-наркоманка совсем не то, о чём хочется рассказывать. Она бросила отца и ушла из дома, когда ей было шестнадцать или семнадцать. Йерин ненавидит меня с того дня, как я стала жить с ними. Сначала я пыталась понять её и подружиться, потому что понимала, что она всего-навсего ревнует. Её мама умерла рано. И они всё время жили вдвоём с господином Кимом. А тут появляюсь я. Я понимала её и делала всё, чтобы она ненавидела меня хоть чуточку меньше. Но эта дрянь переступила черту. Она бросила господина Кима и променяла его на наркоту, а показывалась в его доме, только когда деньги заканчивались. Кроме меня, у господина Кима никого не осталось. Я поддерживала его и помогала. И это бесило Йерин ещё больше. Поэтому в её поступке нет ничего удивительного. Ван Юнчоль ей хорошо заплатил. За деньги она сделает всё. А подставить ненавистную ей сводную сестру, да ещё и за деньги, для неё лишь в удовольствие… Как-то так… Она с горечью усмехнулась и добавила: — А знаешь, что злит меня больше всего? Эта дрянь мне сказала, что я убила господина Кима. Самой ей бы не пришло это в голову. Я не знаю, что именно наплёл ей Ван Юнчоль, но этот подонок заставил её думать, что я убила господина Кима. И Йерин сделала это не только из-за денег. Она думала, что мстит мне за смерть отца… Внезапно девушка под воздействием эмоций ухватилась одной рукой за плечо парня и фыркнула, отворачивая лицо: — Знаешь, Ёнхо, мне было бы гораздо легче, если бы она сделала это просто из-за денег. Сейчас я так зла, что, будь здесь передо мной Ван Юнчоль, я, ни секунды не медля, прострелила бы ему голову, а ты бы прямо тут арестовал меня. Я работала среди мафии больше шести лет. Но такого бесчестия не видела никогда… Едва девушка замолчала и, отпустив его плечо, принялась беспокойно сновать взад — вперёд по автостоянке, молодой человек, шагнув к ней, сжал её в сильных объятиях, близко наклонившись. — Я и сам готов застрелить его. И, как только подвернётся возможность, сделаю это. С этого момента забудь, что я полицейский. Я уничтожу их, чего бы мне это ни стоило. Для них это просто так не пройдёт… — с угрозой, но вместе с тем успокаивающе сказал он. — Я и ты уничтожим их… — Как всегда, очень убедительно, Со Ёнхо. Трудно тебе не поверить. Я верю тебе… — улыбнувшись, ответила Хеджин, оторвав подбородок от плеча парня, и похлопала его по спине. Она немного отстранилась и бодро произнесла: — Пора осуществлять задуманное… А как только девушка потянулась к ручке двери автомобиля, Ёнхо остановил её и спросил: — Куда мы едем? — Готовиться к предстоящей мести… — сурово сдвинула брови Хеджин и открыла дверь. — Есть одна идея. Пока я сидела полицейском участке, у меня было куча времени подумать... Ван Юнчолю не следовало злить меня. На ринг поднимается консильери одного из влиятельнейших мафиозных кланов — клана Манчини — Кан Хеджин. До сегодняшнего дня я держалась в тени той, кем была. Больше я не собираюсь делать этим подонкам столь великодушное одолжение… Она рьяно протиснулась мимо парня и села в автомобиль. — Мы едем?! — громко сказала девушка и постучала по стеклу, глядя из окна автомобиля на Ёнхо, не спешившего за ней и растерянно смотревшего куда-то перед собой. Оживившись, он кивнул и занял водительское кресло.