Для тела

Райан выключает свет в комнате, оставляя гореть лишь прикроватную лампу. Руки Эдварда мелко дрожат, но он снимает с себя пиджак, брюки, всё лишнее, оголяя свое тело — одежда падает на пол, и Эд игноринует это. Холодок проходит по коже, острый и ласковый. Эдвард слышит, как одежда шуршит и Райан раздевается, скидывая с себя всю одежду. Райан красив и уродлив одновременно. Он подходит к кровати и ложится на нее рядом с Эдвардом, рассматривая его. Видеть голые тела больше не смущает — наоборот, завораживает. Райан худой, его бледная кожа обтягивает скелет так неприятно, что Эдварду хочется схватиться за нее зубами и вырывать, вырывать, оставив только кости, мясо и органы, ведь так будет гораздо лучше, чем то, что похоже на бесцветную, тонкую ткань. Может быть, кукла Райана была с дефектами. Может быть, сам Райан болен чем-то. Если бы их отношения были бы теплее, мог ли Эдвард спросить, как Райан чувствует себя? Но его не интересует это — признает, что, в принципе, всё, что ему нужно было от Райана, это маленький шанс попасть на третий этаж. Однако, потом эта попытка исполнить мечту переросла в частые ночные встречи. Они не любят друг друга, но любят чужое тело. Это, возможно, не есть что-то плохое. Эдвард хочет истерично смеяться, когда думает о том, что могли бы подумать Айлин и Джеральд. Если бы они услышали эти звуки, увидели эти движения, следя за тем, как Эдвард рассыпается прямо там, на кровати, запутавшись в грязных простынях — настолько мерзко, что хочется блевать. Эдвард испортил тело Эда. Сломал его. Иногда думает, что это ощущается так, словно это не он делает, а приказывает Эду, его любимой кукле, выгибаться, раздвигая ноги, приглушённо стонать, сжимая член внутри себя — почему-то не может воспринимать то, что это происходит с его телом, а не с телом куклы. Эдвард не хочет драматизировать это, и также думать о том, противоречат ли его отношения с Райаном моральным нормам, является ли он жалким, если готов отдавать себя каждую ночь. Ему нравится это. Наверное. Он соглашается на это. Наверное. Райан тоже испытывает удовольствие. Н а в е р н о е. Эдвард лежит на спине, ровно дышит. Райан пододвигается ближе, забирается сверху, сразу целуя, сминая губы. У Райана тонкие губы, шершавые, кажется, словно они тоже белые, как и его кожа; у Эдварда губы более пухлые и мягкие, каждый раз становятся розовее из-за длительных поцелуев. Райан прижимается к Эдварду, углубляет поцелуй, делает его медленным и сладким, тягучим как мёд. Эдвард обнимает Райана, проводит руками по его телу, касается рёбер, надавливая на них, трогает плечи, такие острые и резкие, угловатые. Райан кладёт ладони на его довольно мясистые бедра (о которых он точно не думает каждую ночь, и это точно не ложь), хочет сжать со всей силы, но Эдвард протестующе мычит, как только Райан начинает давить. Райан разрывает поцелуй, непонимающе смотрит на него. — Это... — Эдвард делает паузу. — Это больно. Райану всё равно. Но почему-то он перестает трогать бёдра Эда, прислушиваясь к его словам. Он целует Эдварда в шею, облизывая кожу. Слишком ласково делает это. — Ты знаешь, что делать, — Райан шепчет это прямо на ухо Эдварда, обдав его горячим дыханием. — Нетерпеливый, — усмехается Эд, резко переворачиваясь, придавив Райана. И подмигивает. Кажется, Райан смутился. Эдвард опускается, неожиданно, но осторожно кусает его за ключицу, на что Райан улыбается. Иногда ему становится приятно, когда Эдвард берёт инициативу, но сейчас это лишь маленький, милый момент. Эдвард опускается ещё ниже, проводя пальцами по кучерявым, черным, и мягким волосам на лобке Райана. Он почему-то краснеет, отворачиваясь, пока Эдвард ласково поглаживает его. — Ты такой ленивый, — шепчет Эдвард, а после, опустив голову, целует Райана в лобок, волоски щекочат губы. Райан вздрагивает, и, на самом деле, не понимает, почему Эдвард с такой осторожностью относится к его телу, считая в какой-то мере красивым. Странная мысль. Эдвард кидает на Райана лёгкий взгляд, такой волнующий, что внутри всё сжимается. Райан напрягается. И чувствует, как липкое, сладкое ожидание рассыпается пылью на рёбрах, когда Эдвард осторожно берёт член в руки, чуть хмурится. На самом деле, он беспокоится. Не знает, как делать это правильно, но вздыхает, касаясь головки члена губами. Райан задерживает дыхание, необычное ощущение поднимается снизу, ударяя в грудь, давит на сердце. Он пытается расслабиться, и это сложно, когда Эдвард, иногда кидая на него взгляды, начинает обхватывать головку губами, дыша на кожу. Он берёт в рот медленно, неумело, явно не понимает, что именно должен делать, и это чертовски возбуждает — Райан видит, как Эдвард сопит, выпускает член изо рта и вбирает его вновь, не может взять полностью, но пытается поймать темп. В этот момент кажется таким невинным. Райан смотрит на него, получая удовольствие больше от того, что видит, чем от физических ощущений, хотя, честно, тело покорно отзывается на все движения Эдварда дрожью и приятной, небольшой тяжестью внизу живота. Райан не выдерживает, кладёт голову на подушку, издавая тихий, но протяжный стон. Пытается свести ноги, тем самым сжимая лицо Эда своими бедрами. Сложно оставаться на месте, хочется выгибаться, переворачиваться, делать всё, чтобы ощущения удваивались, становясь ярче. И когда комок эмоций начинает стягиваться, становясь плотнее, Эдвард резко останавливается, выпуская член изо рта. Райан недовольно мычит, на что Эдвард лишь наклоняется, целуя его в живот. Он обратно берёт в рот, в этот раз у него получается чуть лучше, Райан содрогается от жара, скапливающегося внизу живота. Райан грубо хватает Эдварда за волосы, насаживая его на член, и он, сквозь дискомфорт, опускает голову. Рвотный позыв судорогой появляется в горле, но он сдерживает себя, хотя громко мычит, и Райан позволяет ему немного приподнять голову. Эдвард, на самом деле, сосёт чертовски плохо: нечаянно касается зубами кожи, из-за чего Райан вздрагивает; двигает языком слабо, и одновременно ощущение теплоты и стимуляции затуманивает разум, Райан словно бы растекается по кровати, и кажется, что совсем чуть-чуть, и кончит. Но Эд опять останавливается, хотя Райан продолжает держать его за волосы, тяжело дыша. После, всё-таки, убирает руку, позволяя Эдварду выпустить затвердевший член изо рта. Он ложится рядом, вдыхая воздух. Его щёки красные. Очень красные. Волосы уже спутаны. — Переворачивайся, — произносит Райан, не желая терпеть возбуждение. Эд сглатывает скопившуюся слюну. Неприятный вкус, на самом деле. Он знает, что Райан обычно никогда не бывает достаточно нежен с ним, но сейчас в воздухе находится совершенно другая, нечитаемая атмосфера, и в голове появляется мысль, что, возможно, хотя бы сейчас Райан будет нежнее. Эдвард переворачивается на живот, уткнувшись лицом в подушку. Он чувствует, как Райан наваливается сверху, и вдруг думает (кто именно?), что хочет побыстрее закончить. Райан кладёт пальцы в свой рот, облизывает их несколько раз, знает, что это не намного смягчит стимуляцию, хотя так, может быть, будет лучше. Усталость давит на кости, контрастируя с возбуждением, и Райан, ощутив дрожь Эдварда, начинает медленно массировать его сфинктер, пытаясь вставить палец. Эд, стараясь расслабиться, закрывает глаза, позволяя Райану продолжить. У Райана холодные, длинные и очень мокрые пальцы, и как только он, не медля, проталкивает первый палец, Эдвард неосознанно напрягается — всё-таки боль паутиной оплетает бёдра, неприятной и прочной. Эду нужна передышка, но Райан сгибает палец, а после пытается втолкнуть второй, игнорируя то, что доставляет Эдварду дискомфорт. Райан набирает быстрый темп, после резко останавливается, опять стараясь втолкнуть пальцы. Эдвард обнимает подушку, приподнимает бёдра, опускает их, словно это может помочь избавиться от боли. Жар стягивается леской на шее. Райан массирует слишком быстро, грубо. — Блять... Это тихое, эмоциональное слово, которое произнес Эд, заставляет Райана остановиться. Он смотрит на него, пока тот прячет лицо в подушку. Райан усмехается. Пытается сделать "ножницы" пальцами, Эдвард издаёт всхлип. Райан вытаскивает пальцы, смотря, как колечко мышц сжимается и разжимается. Холодное чувство опустошения, Эд выдыхает. Но ненадолго — Райан раздвигает его ягодицы, начиная вставлять член, толкаясь. Первый толчок, второй, и Эдвард выдыхает сквозь зубы. Райан кладёт ладони на бока Эда. — Медленнее, — шепчет Эдвард, и Райан наконец слушается, сбавляя темп. Странное ощущение заполненности, боли — возбуждение как что-то хрупкое, острое, Эд хочет дотронуться до своего члена, но не может, лишь вжимаясь в кровать. Стенки ануса сжимают член, это чертовски приятно — Райан хочет большего. И теперь плевать на слова Эдварда — входит на всю длину, слыша, как Эд издаёт сдавленный звук, похожий на вскрик и стон одновременно. — Райан!! Он нехотя останавливается, хочет прорычать что-то оскорбительное, однако сдерживает себя. Эдвард, вроде бы, согласился на это, да? — Прости, — шепчет Райан, однако продолжает в том же темпе. И это мерзко, потому что он игнорирует. Движения Райана грубые, кожа становится потной, из-за напряжения болит спина, но Эдвард старается сфокусироваться на своих мыслях, распластавшись по кровати, позволив Райану продолжать. Тихие, короткие стоны, звуки шлёпков кожи о кожу. Райан хочет разорвать его зубами, ногтями, выпить все эмоции, втрахивать так, чтобы бёдра болели и дрожали всегда, и после блевать на пол, стоя на коленях. Он продолжает, чувства смешиваются и становятся чем-то непонятным, таким большим, неспособным поместиться в теле, ломая полностью. Мозг отключается. Эдвард тонет в ощущениях. — С-с-сука! — выплевывает Райан, сжимает бока Эда так сильно, что на коже появляются пятна. Выходит, входит, выходит, входит, движения кружат голову, сфинктер и нижняя часть тела болят, капли пота блестят и стекают по краснеющей коже. Напряжение, возбуждение натягиваются тонкими струнами, которые трутся друг о друга. Это омерзительно, это приятно, это больно, это прекрасно, это по-блядски хорошо. Всё становится одним целым: болит, стонет, дрожит, всхлипывает, краснеет, дышит, двигается, входит, выходит — словно бы Райан и Эдвард чувствуют одно и то же, разделяют эмоции между собой. Минуты ломаются. И Райан кончает — стон громкий, режущий; горячая дрожь сковывает тело. Эмоции ударяют в грудь, распирая на маленькие, обжигающие осколки. Эд ощущает, как его заполняет, и это сводит с ума — на какие-то секунды перед глазами темнеет. Мысли разбиваются, чувства притупляются и становятся невероятно яркими, ослепляющими. Сердце стучит быстро, Эдвард вдыхает холодный воздух. В районе паха мокро — он тоже кончил. Райан лежит на Эдварде, придавливая его к кровати. Дышит тяжело, и неожиданно обнимает сзади. Эд закрывает глаза. Комнату наполняют громкие, тяжёлые вздохи, согревающие кожу. Райан ласково целует Эда в плечо, и хоть думает, что это действие утопает в море чувств, Эдвард цепляется за него, улыбаясь. Ему нравится, когда Райан проявляет нежность, даже после подобного. Дыхание начинает быть более ровным, и Эд, Райан чувствуют тяжелую, ватную слабость, заполняющую тело, давящую на кости. Эдвард хочет сказать что-то, однако молчит, наслаждаясь томной, вязкой волной ощущений, которая накрывает тонким одеялом. Новый поцелуй в плечо. — Райан... — шепчет Эд, улыбаясь. И больше не может сказать ни слова. Райан, расценив это обращение по-своему, слезает с Эда, вытаскивая член. Ложится близко, и снова обнимает Эдварда, смотря на его красное лицо, спутанные волосы. Кудри Райана щекочат лицо Эда. — Ты такой красивый, — шепчет Райан, облизывая его щеку. Эд даже не открывает глаза, просто плавясь, растекаясь в руках Райана. Эмоции становятся мягче, холоднее. В голове Райана появляются зачатки противоречивых, странных мыслей о том, что возможно, это всё было неправильно, что он неудовлетворен быстрыми, сухими действиями, но он отгоняет их, позволяя себе прижимать Эдварда, словно бы слыша его сердцебиение. На самом деле, они оба потные, кожа липнет, и это относительно противно, однако ни у первого, ни у второго нет сил на то, чтобы встать и пойти в ванну. Время рассыпается в бархатные крошки. Эдвард и Райан успокаиваются. Тела остывают. Боль в бедрах Эда всё ещё пульсирует, но уже не так сильно. Эдвард открывает глаза, смотря на Райана — тот выглядит так, словно совсем скоро уснет от усталости. — Мы грязные, — произносит Эдвард, Райан кивает. — Нам надо помыться, — добавляет он, Райан снова кивает. Он отпускает Эд, и тот, перевернувшись на спину, садится на край кровати. — Идёшь? — спрашивает Эд, хотя не ждёт ответа, направляется в ванну. Райан остается лежать, слышит, как Эдвард включает воду — этот звук словно бы гипнотизирует. Райан судорожно вздыхает. Ему холодно. И как только Эдварда нет в комнате, все те мысли каскадом падают на голову; Райан не может объяснить, почему, но внутри большой, липкий ком, вызывающий беспокойство. Он хотел сделать всё быстрее, ощущал неправильность происходящего, и при этом ему было так спокойно, когда лежал рядом с Эдом. Он ощущал животное наслаждение, когда так грубо брал его, доминируя, игнорируя то, как Эд просил его быть медленнее. Что Эдвард чувствует сейчас? — Чёрт... — Райан тоже встает с кровати, понимая, что если он продолжит лежать, то эти мысли полностью разорвут его изнутри. Он стоит у двери в ванну, делает паузу, но после входит, видя, что Эдвард уже лежит в ванне, нежась в теплой воде. Райан не решается сделать ещё шаг, однако Эдвард немного улыбается. — Иди ко мне, — произносит Эд, и Райан без промедлений ложится в ванну — вода плескается, такая горячая, что Райан вздрагивает, резко обнимая Эдварда. Кожу жжёт. Райан хочет спросить, как Эдвард может терпеть воду с такой температурой, но с губ неожиданно слетает совсем другое: — Как ты? Эдвард удивленно вскидывает брови. Райан никогда не интересовался его самочувствием после секса, и поэтому Эд, которого застали врасплох, не может сразу ответить. — Я... не знаю, — честно отвечает Эдвард. Райан молчит. И думает, что в следующий раз он, возможно, будет нежнее.