Одна из дверей ведущая в актовый зал медленно открывается, тихонько и еле заметно скрипя. Половицы под подошвой тихо стонут, и тенью проходя, буквально проскальзывая в помещение, чтобы юношу никто не заметил, дверь так же тихо как и до этого закрывается. К ней прижимаются спиной, а внимательный взгляд цепляется за фигуру шестнадцатилетнего молодого человека в стороне.
Лёша сидит на сцене в, фактически, десяти шагах от зашедшего незаметно Саши. Сидит, склонившись очень сильно, и зажав в левой руке гриф играет какую-то мелодию. Блондинистая челка скрывала глаза, а волосы настойчиво лезли вперед, то и дело норовясь закрыть глаза, щекоча щёки и губы. Из-за чего Белову приходилось мотать головой, на некоторое время прерываясь от своего увлекательного дела, но вскоре возвращаясь к перебиранию струн.
А Саша не может оторвать от него взгляда: стоит и смотрит, не сильно спеша пройти дальше. Да ещё забыл, что на уроки идти надо: он ведь пошел за Беловым чтобы забрать его отсюда.
Он стоял так еще какое-то время, пока не набравшись смелости, оттолкнулся мягко от двери и зашагал в сторону гитариста.
— Лёш… — звучит грубый голос семнадцатилетнего Александра, подходя всё ближе, а стук небольших каблуков о деревянный пол раздаётся эхом.
Белов резко останавливается и поднимает глаза вверх, на Маршала, выпрямляясь.
— Саша? Ты что тут забыл? — глаза Алексея немного округлились.
— Да… — русоволосый вдруг замялся, потерявшись из-за внимательного взгляда Белова: большие голубые глаза, как у ангела, уставились на Сашу, буквально прожигая взглядом и, изучая. Сглотнув, он продолжил: — Тебя долго не было, уже урок начался. И я подумал, что как-то тебя уже долго нет. И, я отпросился чтобы поискать тебя.
Переживал сильно.
Белов ещё больше удивился, не сдержав добрую усмешку.
— Незачем было переживать обо мне, Саш. — парень наблюдает, как Александр, проходя ближе к деревянной сцене запрыгивает на её край, присаживаясь рядом с блондином, ухватываясь за край площадки.
— А если бы тебе вдруг стало плохо? Так-же бы сказал потом? — улыбается Маршал, улавливая вырвавшийся еле слышный смешок из губ Алексея.
В большом просторном помещении повисла тишина, которая неприятно давила на уши и заставляла себя чувствовать не в своей тарелке, и лишь слышалось только ровное дыхание двух молодых людей здесь. Ребята смотрели теперь на панорамное зеркало напротив, на свои отражения, а Маршал только поражался тому насколько же он с Лёшей
разные: даже сейчас выглядели как «инь и янь», по цветовой гамме одежды.
Саша вдруг о чем то задумался, уставившись только в одну точку, и поэтому даже не заметил как Лёша аккуратно и медленно облокотился о русоволосого, положив блондинистую голову на его плечо.
Мягкое и аккуратное прикосновение головы к плечу и волос к оголённой шее собеседника, заставило Маршала медленно повернуть голову в сторону голубоглазого юноши, а сердце — йокнуть.
Белов прикрыл глаза, сжимая до сих пор в руках излюбленную, но уже потертую школьную гитару, сидя с которой воображает и мечтает что у него появится своя собственная гитара.
— Я так понимаю, — хриплый голос Александра прорезается сквозь тишину. — на урок мы не заявимся больше? — парень улыбается, рассматривая черты спокойного и умиротворенного лица Лёши сейчас.
Блондин спустя несколько минут снова открывает глаза, неосознанно улыбаясь хитро.
— Полагаю, да. Смысла нет.
— Ну, а что мы скажем учителю?
— Скажем, что были в медицинском кабинете. — еле заметно пожимает плечами голубоглазый под пристальным и внимательным взглядом оппонента рядом, снова прикрывая тяжелые, будто налитые сейчас свинцом веки: его слишком резко склонило в сон.
Видимо, из-за такого уже родного аромата парфюма, которым часто пользуется Саша, походу, выкрадывая флакон с духами у своей мамы, Белова начало клонить в сон. Несомненно, из-за тепла что исходило от Маршала.
Вдруг, спустя несколько жалких секунд, теплая ладонь левой руки с длинными, как у паука лапы, пальцами, ложится на светлую макушку головы. Саша поглаживает Белова по голове, проводя подушечками фаланг по светлым прядям.
Так они просидели ещё неопределённое количество времени: максимум две минуты точно. Пока юноша не отстранил от себя задремавшего Белова, который медленно открыл глаза и вопросительно уставился на друга.
— Давай ляжем? — поступает внезапное предложение от Маршала, который с улыбкой на устах под непонимающий взгляд младшего ложится уже на деревянную поверхность сцены, предупреждая: — Убери гитару только.
— Спина болит, что-ли? — намекая с улыбкой на «раннюю старость» старшего, откладывая инструмент в сторону, неподалеку, он слышит
бархатный смешок русоволосого. Ложится рядом с Сашей, укладывая голову на его грудь, чувствуя как вздымается аккуратно грудь молодого человека от дыхания, и как стучит сердце русоволосого. Александр аккуратно приобнимает голубоглазого, поглаживая его по плечу.
— А нас никто не заметит? — тревожится Лёша и спрашивает невзначай, чувствуя как усмехается вновь Саша.
— Сюда редко кто вообще заходит. Так что всё в порядке. — слова звучали очень убедительно и уверенно. По крайней мере, так показалось Белову на первый взгляд.
Лёша, успокоившись, медленно закрывает тяжелые веки, поддаваясь искушению уснуть прямо здесь. И проваливается в дрёму, после того как Саша начал напевать английскую колыбельную:
Twinkle, twinkle, little star,
How I wonder what you are.
Up above the world so high,
Like a diamond in the sky.*
Пока и сам, не провалился в дрёму, прошептав перед этим, переживая о том как бы Леша не почувствовал участившееся сердцебиение:
— Я люблю тебя.
