— Чёрт бы их подрал! — дверь в мастерскую с громких хлопком закрывается, да так, что книга на одной из полок падает от прошедшего по помещению землятресения. Ему всё равно, услышит ли кто-то, ему всё равно, придёт ли кто-то, чтобы проверить и убедиться, что никто не пытается совершить здесь что-то незаконное.
Уперевшись ладонью в стену, Шиничиро с силой бьёт другой рукой, сжатой в кулак по ней, заставляя стену крошиться и мелкими обломками падать на пол. Несколько прямых ударов и пальцы уже болезненно пульсируют из-за сбитых козынков, руку судорожно трясёт. Как и всё тело. Сердце болезненно колит. Рука устала и почти безжизненно падает, после чего парень переворачивается, упираясь спиной на гладкую поверхность, скатываясь по ней вниз. Пальцы запускаются в тёмные волосы, с силой сжимая их, но даже это не заставляет почувствовать настоящую физическую боль. Душу терзают сомнения, мысли одолевают вопрос — почему он еще не закончил попытки менять свою жизнь. Дышать становится тяжело, ком в горле перекрывает кислород, заставляя тихо кашлять из-за першения внутри. По щекам стекают горячие слёзы от осознания своей беспомощности.— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — громко. Слишком громко это срывается с его уст. Ненависть к себе, к людям вокруг, к окружению. Всё раздражает и выводит на эмоции, которые впоследствии становится контролировать всё тяжелее и тяжелее. Подавляя их, со стороны становится всё более холодным и безэмоциональным.
Шиничиро — человек, на плечи которого упало слишком много требований. Забота о младших, ведение банды к процветанию и устройство своей личной жизни. Состояние стресса вытекает в выгорание.***
— Шин, всё в порядке? — крепкая мужская рука укладывается на его плечо, но будучи в своих мыслях, он не сразу это замечает. Даже пугается, когда чувствует что-то тяжелое на себе, почти ударив, но останавливается, глянув на парня рядом. Такеоми — его друг детства, его заместитель, его дорогой человек. Рядом с ним всё становится легче. Настолько легче, что любая попытка заговорить не вызывает слёзы.
Но всё рано или поздно проходит. И даже к такому близкому ему человеку он становится холоднее, совсем отстраняясь по итогу.— Шиничиро, я где-то накосячил? — брови сводит к переносице. Ему не нравится, что парень отстраняется от него, что начинает скрываться. Он уже не один раз замечал углы, которые явно страдали и страдали не просто так. Шиничиро явно старался выплеснуть всё и повезло, что на то, что не может дать сдачи или почувствовать силу удара.
— Всё в порядке, Акаши. — голос звучит тихо, совсем не внушает доверия.
Не внушает доверия. Не внушает ничего, кроме беспокойства за Шиничиро. Ладонь умещается на затылок Шиничиро, прижимают к своему плечу и нежно гладят. Просто так он всё равно не скажет, но ему явно станет легче и спокойнее на душе, что его понимают и что не собираются пытать, выуживая по ниточкам всё то, что он всеми силами пытается скрыть. Такеоми всё это понимает и не стремится заставить. Плечо намокает от слёз, но гладить по тёмным волосам не перестают. Такеоми обнимает его свободной рукой, аккуратно, чтобы это не нарушило его личное пространство. Нежно, чтобы вдруг не оттолкнули и они сидят так достаточно долго, чтобы потерять счет времени.— Ты можешь доверять мне, понимаешь? — тихо выдыхает, касаясь губами макушки и улыбается, когда голову тут же поднимают, чтобы посмотреть, чтобы встретиться взглядами. Глаза красные, опухшие, неизвестно, когда он перестал плакать, кажется, что пока он спал на плече, слёзы не переставали лить.
Шиничиро кивает, но не отвечает. Это заставляет Такеоми поджать губы и коснуться подушечками пальцев чужой щеки, обхватить в её и районе подбородка и приподнять голову, наклоняясь ближе, чтобы накрыть чужие губы своими в мягком поцелуи и улыбается глазами, когда Шиничиро отвечает. Слабо, не проявляя напора, но отвечает, переместив руки на его плечи, сжимая их длинными пальцами, немного врезаясь длинноватыми ногтями в кожу, скрытую футболкой. Сано чуть жмурится, когда оной язык проходится по губам, но не отстраняется, позволяя инициативе поглотить себя полностью.От Такеоми привычно пахнет табаком: сигареты, которые они курили вместе с подросткого возраста. Их вкусы не изменились. Резкий запах, без каких-то подсластителей, он заставляет немного жмуриться, но не неприятно.
— Я хочу, чтобы ты доверял мне или этот поцелуй зайдёт куда дальше. — явно с язвительностью в голосе произносит, выдыхая в приоткрытые губы.
— Ты меня сейчас преободряешь или наказываешь, Акаши? — хмыкает тихо.
***
— Манджиро, закрой свой рот! — звонкий хлопок пощёчины и глаза младшего немного округляются, с недопониманием смотря на брата. Он не знает, что сказать, поэтому просто молчит, чтобы не прилетело вновь и только Эмма сейчас, тихо плача, застаёт эту картину уже в третий раз. Она держит руку Майки за запястье и слабо тянет на себя.И Шиничиро ненавидит себя снова. Не извиняется, но сжимает кулак с такой силой, что на ладони из следов ранок-полумесяцов от ногтей проступает кровь. И пускай Эмма сейчас боится, что Майки нанесут вред меньше, чем сам Шиничиро, она всё равно продолжает тянуть того на себя и испуганно смотреть на старшего.
***
— Хей, Шини, ты чего такой подавленный? — желая хлопнуть парня по плечу, Вакаса к нему тянется. Но руку с силой хватают раньше, чем она совершает задуманное. Запястье крепко сжимают, заставляя светловолосого жмуриться, — Мне больно, Шини, давай отпускай уже.
Стараясь скрыть свой шок, в защитной реакции Вакаса тихо посмеивается, улыбаясь парню и щёлкает несколько раз перед его лицом, когда видит каменный взгляд, совсем завис. Руку отпускают не сразу, успевает проявиться кольцо из синяков от пальцев темноволосого, заставляющие болезненно жмуриться.— Шиничиро, ты нормально себя чувствуешь?
— Шинни, у тебя всё в порядке?
***
— Он совсем ничего не рассказывает, чёрт бы его подрал, — раздраженно произносит Такеоми, вынимая звенящий телефон из кармана, уже почему-то проклиная звонящего. Минута разговора и глаза парня начинают метаться из стороны в сторону, — Он погиб — несчастный случай.
— Ты ведь знаешь, что он так всегда делает, — не менее раздражённо цедит Вакаса, поднося к губам стакан с алкоголем, — Кто? Подожди, кто там звонил, Такеоми?
***
Он ничего не рассказывал. Никогда ничего не рассказывал и именно тогда, когда они составом основателей хотели вытряхнуть из него нужную информацию — он погиб. Несчастный случай, так сказали по итогу. Погиб от удара в височную часть — вроде всё ясно, а чувство недосказанности от каждого, кто участвовал в ситуации всё равно присутсвовало. Такеоми был разбит ещё и от этого, но не многим больше остальных.— Какого хуя ты ничего не рассказывал нам, Шиничиро?! — желая пнуть один из букетов рядом с надгробным камнем, Вакаса замахивается, но его останавливают руки Такеоми, сжимающие его в районе плечей. Его тянут назад с силой.
Сейчас всем больно. Всем чертовски больно и все стараются сдерживаться. И открытость эмоций светловолосого давит на больное, открывая все дороги к чувствам. Вопрос актуальный конечно был задан, но явно не сейчас его стоило извучивать и явно не в такой момент.— Да что ты понимаешь, Такеоми! Ты был ближе всех к нему и ты ничего не попытался узнать! — вырвавшись, кидает предъявы с явной агрессией.
Такеоми замахивается и с силой бьёт по чужому лицу, заставляя Вакасу сплюнуть кровью в сторону. И правда, да что он знает об их взаимодействиях? Что он знает о его попытках узнать и попытках помочь? Неужели он сам ему не друг и пытается скинуть вину на другого?
— Нам всем тяжело, Вакаса. Заткнись! — схватив за ворот лёгкой куртки, кричит ему прямо в лицо.
— Прекратите ругаться на его могиле, недоноски. — с подзатыльниками, не иначе оставляет двух парней Араши, самостоятельно ещё стараясь сдерживать слёзы. Ему не менее больно и обидно. И хочется сказать много ласковых всем, но он же держится, так почему они позволяют себе обратное.
И все они опускают голову, чтобы выказать уважение. Драконов уже давно нет, но парни пообещали встречаться на могиле Шиничиро даже после роспуска, пускай раньше они и не переносили друг друга вне банды.