***
Сегодня у группы съемки эпизода En O' Clock. Джей что-то говорит, и все, конечно, обращают на него внимание, потому что он умеет заинтересовать присутствующих, но никто не слушает его так внимательно, как Рики. Он сидит за столом и смотрит прямо на него, наблюдая, как острая челюсть двигается вверх-вниз при каждом слове, а глаза загораются и, кажется, даже светятся. Рики также замечает, как Чонвон пристально смотрит на хёна, и его охватывает странное и горькое чувство ревности. Он отчаянно пытается прогнать его, потому что лидер просто восхищается Джеем и это нормально. Но Рики всё равно задается вопросом, смотрит ли Чонвон на него такими же глазами как и он. Он неотрывно наблюдает за тем, как лидер берет руку Джея в свою и сжимает её, глядя прямо ему прямо в глаза, а тот мягко улыбается в ответ. Глаза его при этом смягчаются, и Рики желает, чтобы этот взгляд был направлен только на него. Глаза младшего настолько сосредоточены на Джее, что он не замечает, как тот смотрит на него в ответ. В конце съемок ребята играют в игру на равновесие, и Рики выпадает против Хисына, так как они одинакового роста. Он знает, что старший сильнее, но собирается сделать всё возможное, чтобы победить. — Давай, Рики! Я верю в тебя, — Джей болеет за него с широкой улыбкой на лице. — Я выиграю только ради тебя, хён, — Рики улыбается ему в ответ и кивает. — Ты единственный, кто может сбить Хисын-хёна с пьедестала. Пусть он наконец-то проиграет хоть в чем-то, Ки, — подмигивает Пак. — Йа! Почему ты так настроен против меня, Джей-а? — полушутливо-полусерьезно спрашивает Хисын. — Я просто поддерживаю своего маленького макнэ, — отвечает Пак, одаривая старшего ехидной ухмылкой. — Всё в порядке, Хун-а и я на твоей стороне! — Джейк хихикает и хлопает Хисына по спине. — Хисын-хён, файтинг! — подбодрил его бывший фигурист. Сону и Чонвон смеются и встают на сторону Джея и Рики. — Макнэ солидарность, извини, хён, — извиняется Сону, с явным сарказмом в голосе. — Я на стороне единственного человека, который называет меня хён, — лукаво улыбается Чонвон, обнимая макнэ за плечи. Рики смеется и немного отстраняется от прикосновения. Как бы он не ревновал Джея к Чонвону, лидер для него лучший друг и самый близким по возрасту. Он всегда понимает его лучше всех, потому что внимателен и проницателен. Хисын и Рики стоят на балансировочных платформах и ждут, когда персонал позволит им приступить к игре. Они бесконечно смеются, пытаясь ударить друг друга по рукам, чтобы заставить упасть. Несколько раз Хисын чуть не сбивает его с ног, но в конце концов Рики получает преимущество и достаточно сильно толкает старшего, отчего тот теряет опору и, споткнувшись, падает с платформы, застонав от поражения. Рики широко улыбается и ликует, празднуя победу, а Джей крепко обнимает его и прыгает вокруг с макнэ на руках. — Да! Это мой макнэ! — Джей широко улыбается ему. Рики громко смеется, глядя на то, как старший прыгает вокруг — его сильные руки так тепло и надежно обнимают за талию. От этого хочется остаться в объятиях хёна навсегда. Сону и Чонвон также похлопывают его по спине, поздравляя с победой. Проходит ещё несколько секунд, и Джей, наконец, опускает макнэ на ноги. Время словно замирает — руки старшего по-прежнему лежат на его талии и он смотрит ему прямо в глаза. Кажется, что они только вдвоем, между ними странно интимная атмосфера, а лица с каждой секундой становятся всё ближе. Рики ощущает жар по всему телу, и мозг, кажется, превращается в кашу, а сердце бьется в сто раз быстрее. Глаза Джея на мгновение перемещаются куда-то вниз по лицу, а руки задерживаются на талии, прежде чем он быстро отводит взгляд и хлопает Рики по спине. Младший чувствует себя так странно, пытаясь понять, произошло ли всё на самом деле или ему привиделось, что Джей так смотрит на него, а его руки задержались на секунду дольше. Рики всё ещё занят своими мыслями и совершенно не замечает взглядов, направленных на него, когда они заканчивают съемку.***
После окончания съемок ребята идут в комнату отдыха, так как некоторым из них сегодня предстоит снимать En-Notes, чтобы рассказать энджини о себе. Компания решила позволить им снимать видео в здании, чтобы они могли отдохнуть, когда вернутся в общежитие. Рики и Джей оказываются последними, так как они обычно говорят меньше всего во время En-Notes. Они решили дать остальным возможность сняться первыми. Джей уже снял свою часть, но решает остаться и подождать Рики. Остальные уже спустились в машину и ждут, когда за ними придет сотрудник, чтобы отвезти домой. Рики находится в комнате наедине с человеком, в которого влюблен. В животе порхают бабочки всякий раз когда он думает или поглядывает на старшего время от времени, но особенно после того момента во время съемки En O' Clock, независимо от того, привиделось ему это или нет. Сотрудник, который является AV-куратором съемок, но обычно также сопровождает ребят вместе с другими на выездах и различных съемках, заходит и зовет Рики, и он выходит вслед за ним из комнаты. Этот человек довольно молчаливый, и Рики никогда не удавалось узнать о нем много нового, но он кажется вполне нормальным. Они входят в студию звукозаписи, в которой проходят съемки. — Хорошо, Ни-Ки-си, садись и начинай, — говорит мужчина холодным и строгим голосом. Рики немного опешил от того, как сурово звучит его голос, но, тем не менее, подчиняется и садится напротив камеры. Этот человек работает с ними весь день, так что вполне понятно, что он может немного устать и быть раздраженным. Он нажимает кнопку записи на камере, и Рики кладет на стол небольшой листок бумаги. На нем тезисно записано несколько тем, о которых он хочет поговорить и рассказать. Он изо всех сил старается сосредоточиться на том, что хочет сказать энджини, но это довольно трудно сделать, ведь он ощущает на себе холодный и прожигающий взгляд с другого конца комнаты. Боковым зрением он видит, как этот человек смотрит на него, и по коже ползут мурашки — этот сотрудник ведет себя довольно странно по отношению к нему с самого начала беседы. Рики сильно беспокоится и переживает из-за этого и старается закончить как можно быстрее. Он завершает съемку своим знаменитым «ккыт» и встает, чтобы уйти, но замечает, что мужчина поднимается и теперь стоит напротив двери. Кровь Рики стынет в жилах от испуга, когда этот человек смотрит ему прямо в душу тошнотворно-хищным взглядом. Всё, что он хочет это поскорее уйти отсюда. Он кланяется мужчине и собирается взяться за дверную ручку, но жесткая хватка на запястье останавливает его — мужчина берет его за руку и отталкивает от двери. Рики охватывает страх, и ему становится не по себе, это сотрудник, которому он ничего не сделал, как и другим членам стаффа. То, как он схватил его уж точно нельзя назвать уместным. Мужчина явно не переоценивает свои силы, так как намеренно отталкивает Рики от двери. Запястье ужасно болит от крепкой хватки вокруг него, и он замечает, как побелели костяшки пальцев мужчины. — Отпусти меня, — просит Рики, звуча гораздо смелее, чем чувствует себя на самом деле. — Зачем? Чтобы ты сбежал обратно к Джею? — усмехается мужчина. Рики не на шутку пугается, потому что то, как он это говорит, намекает на то, что он что-то знает. — Я вижу, как ты на него смотришь, — продолжает он, подтверждая подозрения Рики, походя ближе к нему. — Что он, блядь, сделал чтобы заслужить тебя? — Отпустите меня, — шипит Рики, пытаясь снова отдернуть запястье, дрожа всем телом от страха. — Ты такой красивый, — мягко говорит мужчина, поглаживая его по щеке. Он вздрагивает от этого прикосновения, а желудок сводит от ненормальных слов. — Он никогда не будет достаточно хорош для тебя, но я точно буду, — он криво улыбается, запуская вторую руку под рубашку Рики. Рики всхлипывает, ощущая прикосновение этого человека к своей коже. Ему хочется, чтобы всё это прекратилось, сорвать с себя кожу и больше никогда не чувствовать этого. Пальцы, кажется, обжигают и въедаются в плоть. Горячие слезы катятся по щекам, пока он бьет мужчину по руке, отчаянно пытаясь скинуть его с себя, но все попытки тщетны. — Остановитесь. Остановитесь, пожалуйста! Мужчина толкает его назад и прижимает к дивану, зажав рот рукой, а Рики отчаянно извивается под ним, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Всё в порядке, малыш. Я уверен, что тебе понравится, — тошнотворно шепчет он на ухо, а его рука скользит в штаны подростка.***
Мужчина встает, застегивает брюки и одаривает Рики отвратительной фальшивой улыбкой. Он хлопает его по ноге, пока он лежит на диване без движения. — Спасибо за это, малыш. Ты был так хорош для меня, — улыбается мужчина, прежде чем выйти из комнаты. Онемение. Рики ничего не чувствует. Всё тело застыло, кажется, что силы покинули его во время случившегося. Болит всё — и внутри, и снаружи. Ноги болят и горят, его унизили и надругались, но в какой-то степени он не может осознать, что это реально. Это похоже на страшный сон, и он отчаянно жмурится, надеясь, что вот-вот проснется, и всё пройдет, и он больше не будет чувствовать прикосновения этого человека. Он смахивает слезы и вытирает отвратительные следы, оставшиеся на теле от этого человека и того, что он с ним сделал. Натянув штаны, Рики выходит из студии и возвращается в комнату, где его ждет Джей. — Привет, Ки, — приветствует его старший с милой улыбкой. — Ты готов идти? Рики готов. Он готов сейчас же уехать отсюда, подальше от всего. Ему так плохо и хочется только одного, чтобы это прекратилось, чтобы это ужасное чувство исчезло. Почему всё так получилось? — Да, хён, — Рики кивает в ответ. — Да.***
Несмотря на обжигающе горячую воду и на то, что Рики старательно оттирает мочалкой покрасневшую кожу, ощущение не проходит. Оно не смывается и не исчезает в канализации, а остается, но не на поверхности, а глубоко под кожей. Рики хочет содрать её с себя и «надеть новую», получить новую жизнь где ему не придется чувствовать себя таким грязным, где он будет чистый и незапятнанный. В то время как хёны отдыхают в гостиной в ожидании ужина, Рики лежит в постели и смотрит в стену. Оцепенение от случившегося прошло. Почти сказочный туман после нападением исчез, и всё, что осталось, — стыд и отвращение к себе. Рики стыдно, что он не смог отбиться или закричать, хотя знал, что никто не услышал бы, потому что в студии есть звукоизоляция. Он корил себя, что не смог бороться и убежать, тогда бы этого всего не случилось и он не мучился от ощущения прикосновений этого человека к своей коже.***
Тук-тук. — Рики? — зовет его нежным голосом Чонвон. — Ужин готов, ты спишь? Ужин. От одной мысли о еде тошнота усиливается, и кажется, что если он съест хоть что-то, то всё вырвется наружу. Рики закрывает глаза, несмотря на то, что спит лицом к стене, и так и остается лежать неподвижно, завернувшись в одеяло, прячась от всего. От того, что произошло, встречи с хёнами, хотя в какой-то степени он хочет их видеть. Ему хочется кричать о случившемся, плакать, рассказать обо всем и позволить им заключить себя в объятия, потому что знает, что их прикосновения не похожи на прикосновения того человека. Он так отчаянно желает, чтобы они были рядом, но ему стыдно и страшно. Он слышит приближающиеся шаги Чонвона и ощущает руку на своем плече, но не вздрагивает и не дергается, потому что прикосновение теплое и нежное. Рики хочется прыгнуть в объятия лидера и почувствовать это теплое и безопасное прикосновение на своем теле, чтобы оно заменило то ужасное жжение, въевшееся не только в кожу, но и глубоко внутрь. Но он не может и остается лежать неподвижно, даже когда Чонвон пытается «разбудить» его, и, поняв, что это напрасно, он ласково гладит его по спине и тихо желает спокойной ночи, после чего выходит из спальни.***
Всю следующую неделю Рики чувствует себя не в своей тарелке. На это указывает многое — его постоянно тошнит и, кажется, тошнота усиливается всякий раз, когда он оказывается рядом с едой. Желудок по ощущению полон, и в него никак не может поместиться ничего другого. На следующий день после случившегося он съедает один кусок тоста, но тут же выблёвывает его в туалете, потому что физически не может его переварить. Пропуски ужина становятся более частыми, и он избегает их, притворяясь спящим или что-то съедая, а затем блюет, потомучто еда просто не может ужиться, как бы Рики этого не хотелось. Хёны не замечают, а может быть, он надеется, что не замечают. Он всё ещё боится, что если они заметят, то всё выйдет наружу. Однако что-то меняется между ним и Джеем. С того дня он как будто стал более ласковым. Старший, кажется, больше заботится о нем и похож на себя в преддебютные и ранние дебютные дни, когда они были близки. Он хотел, чтобы всё было как раньше, чтобы он мог спокойно ластиться к его прикосновениям. Но теперь он не может, потому что всё не так после того, что сделал с ним и сказал тот человек. Рики ненавидит, как он отстраняется от объятий, которыми наслаждался раньше, и как мимолетные прикосновения к его руке или плечу кажутся не такими как прежде. Всё потому, что он чувствует себя испорченным и грязным. Нет, он не винит Джея в том, что с ним произошло, вовсе нет. Всё случилось не из-за него, что бы тот мужчина не говорил пока насиловал его. Но именно по этой причине он не может воспринимать ласку и прикосновения, как прежде. — Эй, Кики, не хочешь пойти со мной в боулинг для En-log? Я хочу провести с тобой время, — спрашивает Джей с нежной улыбкой. Рики всё ещё любит эту улыбку и хочет раствориться в ней. Джей всегда был его самым близким и очень дорогим человеком, несмотря на то, что в какой-то момент отстранился от него. Он хочет провести время со старшем и рассказать ему обо всем, правда жаждет пробиться наверх и дать о себе знать. Рики нужно рассказать об этом кому-нибудь, хотя отвратительный стыд всё ещё никуда не пропал. — Да, хён. С удовольствием.***
Джей снимает и разговаривает с камерой, пока они направляются к боулингу. Рики молчалив, он мало что говорит, но по просьбе старшего улыбается и машет рукой в камеру для энджини. По соображениям безопасности их должны встретить несколько сотрудников компании. Он слушает, как старший увлеченно рассказывает о разных вещах и шутит, что вызывает у него небольшую улыбку. Благодаря этому, Рики немного лучше, потому что именно так он всегда чувствует себя рядом с Джеем — чувство комфорта, безопасности и дома. Возможно, именно поэтому темная, жестокая правда ползет по горлу и готова вот-вот вырваться изо рта. Это неопровержимое ощущение дома и знание того, что это место, где он сможет рассказать всё, что угодно. Именно таким местом для него был Джей. Они заходят в место для боулинга, и у Рики кровь стынет в жилах, когда он замечает двух сотрудников: милая молодая женщина лет двадцати пяти, которая всегда невероятно добра и относится к ним как к своим детям, особенно в случае с Рики. Но он не может сосредоточиться на ней, потому что там был он. Этот больной человек просто стоит так невинно, словно в нем нет ничего отвратительного и извращенного. Джей поприветствует обоих сотрудников, и Рики следует его примеру, полностью избегая зрительного контакта с мужчиной и держась от него как можно дальше. Он не может дышать — кислород перекрывает от одного его вида. Сотрудники остаются сидеть на стульях и периодически снимают как они играют в боулинг, для видеоролика Джея. Несмотря на любовь Рики к боулингу, он просто не может сосредоточиться на нем, и хотя обычно он превосходен, энергичен и выигрывает, сегодня играть не получается. — Ки? Что с тобой происходит? Обычно ты надираешь мне задницу, — говорит Джей, легонько подталкивая его в бок. — Думаю, сегодня просто не мой день, хён, — Рики пожимает плечами, задевая очередную кеглю, сбивая только три из десяти. Рики не смотрит на Джея и, как следствие, пропускает вопросительный взгляд, сквозящий беспокойством. Всегда проницательный старший не может смириться с тем, что не знает, что происходит с макнэ. Он не может просто закрыть на это глаза. Как может Джей не заметить, что Рики, кажется, отдаляется от него, ускользает из объятий, отстраняется от прикосновений. Он уже несколько раз говорил с остальными о том, что Рики пропускает ужин, и, похоже, даже не пытается это скрыть. Они все волнуются, и Джей понимает, что что-то случилось, и хочет только одного — помочь драгоценному юноше, ставшему ему гораздо важнее, чем думают другие.***
Рики незаметно оглядывается и замечает, что сотрудники смотрят на них, но они достаточно далеко, чтобы их не было слышно. Страшная правда, ползущая по горлу, более чем готова вырваться наружу, и он хочет всё рассказать, потому что вид этого человека только усугубляет ситуацию. — Джей-хён? — тихо зовет Рики. — Да, Рики? — мягко отвечает старший, смотря на него с нежностью. — Я хочу тебе кое-что сказать… — медленно произносит он. — Конечно, Рики, ты можешь рассказать мне всё, что угодно, — говорит Джей, его голос мягкий и понимающий. — Я… я… Громкий звонок из кармана Джея прерывает его, и он извиняется, доставая свой телефон. — Вот черт, Ки. Это моя мама, я могу перезвонить ей позже. Что ты хочешь сказать? Рики качает головой и заставляет себя улыбнуться, потому что он всё ещё готов сказать ему, даже если придется немного подождать, и, возможно, дополнительное время поможет легче подобрать слова. — Всё в порядке, хён. Я расскажу тебе потом. Джей нерешительно смотрит на него, затем кивает и отходит в более тихое место. Рики замечает, что сотрудница следует за ним, так как она должна присматривать за ними, но чувство ужаса нарастает в нем, потому что он остается с ним наедине. У Рики сводит живот, когда мужчина встает и, одарив его той же извращенной улыбкой, подходит ближе. Ему хочется сразу же убежать от него, потому что он больше никогда не желает видеть этого больного человека. — Давно не виделись, Ни-Ки~а, — говорит он с напускной добротой в голосе. — Отвали, — отвечает Рики, дрожащим голосом. — Ну-ну, Ни-Ки. В этом нет необходимости. Я просто хотел тебе кое-что сказать, — ворчит мужчина. Он наклонился к его уху так же близко, как это было неделю назад, и Рики так отчаянно хочет сбежать от этого. — Я видел, как ты пытался поговорить с Джеем, и решил сказать тебе вот что, говорит он притворно сладким голосом. — Если ты расскажешь об этом кому-нибудь из своих хёнов, я обещаю тебе, что сделаю это снова. Мужчина в очередной раз одаривает его извращенной улыбкой, после чего разворачивается и уходит к своему креслу. Он садится, по-прежнему смотря прямо на него. Вот так правда снова похоронена глубоко внизу, и Рики не знает, захочет ли он когда-нибудь снова рассказать всё. Он не может принять это снова, не может позволить этому случиться снова. Он так напуган, и знает, что мужчина говорит серьезно. Рики больше не может допустить того, чтобы он был внутри и забирал всё, что только можно. Джей возвращается и улыбается, встает рядом, и потягивается, чтобы погладить его по плечу. Младший лишь отстраняется от прикосновения и не обращает внимания на то, как осунулось лицо старшего. — Что ты хотел сказать мне, Ки? Рики тяжело сглатывает: правда, которая вот-вот должна вырваться наружу, исчезает и снова оказывается под замком. — Спасибо, что привел меня сюда, Джей-хён.***
Рики не знает, когда он в последний раз ел нормальную пищу. Последние несколько недель он ест как можно меньше, а потом всё вновь оказывается на дне унитаза. Отвратительное чувство только усиливается после того, как тот человек стал угрожать ему. Рики всё ещё приходится видеть его в компании и находиться рядом на съемках, пока он пытается вернуть прежнего себя. Все это неправильно, потому что он ощущает только его под своей кожей, и ненавидит, как этот человек так просто забрал у него что-то и оставил грязную оболочку, которую он отчаянно пытается снова сделать чистой. Он нуждается в помощи, проклиная стыд и всё на свете. Он просто хочет, чтобы кто-то узнал обо всём, но он так напуган. Он ещё больше отдаляется от Джея, теперь просто избегает любой ласки и заботы от него, потому что всё это заставляет чувствовать себя слишком комфортно, и он боится, что правда вырвется наружу и снова даст о себе знать. Он переживает о последствиях, если это произойдет. Что если ему придется чувствовать руки этого человека на своей коже в тех местах, где он никогда не хотел их видеть? Он хотел чего-то интимного только тогда, когда станет старше и у него появится кто-то, с кем он захочет разделить всего себя, но этот человек просто забрал всё и не оставил ничего.***
Рики с удовольствием обнимает Джейка и Хисына, нежные, но короткие касания с Сонхуном, Сону и Чонвоном, но с Джеем он так поступить не может, потому что знает: как только он это сделает, то почувствует себя слишком безопасно, комфортно и по-домашнему, а он не может, потому что знает, к чему это приведет. Однако оставаться вдали от дома и чувствовать себя некомфортно можно лишь до тех пор, пока ты не нуждаешься в нем снова. Рики возвращается в общежитие после очередной ночной тренировки. В последнее время он использует танцы для того, чтобы выплеснуть эмоции, хотя в голове проскакивает вопрос действительно ли это помогает. Он отпирает входную дверь и снимает ботинки, готовый в этот поздний час просто завалиться в постель, но, переступив порог гостиной, понимает, что не сможет этого сделать. Хёны сидят в гостиной и смотрят прямо на него, словно всё это время ждали его прихода. Сону и Чонвон сидят на маленьком стуле напротив, Хисын и Сонхун — на диване поменьше, стоявшем у входа, а Джей и Джейк — на большом диване у стены. Желтый свет ламп, расположенных по обеим сторонам комнаты, — всё, что освещает её в этот темный час. — Что происходит? — медленно спрашивает Рики. Джей смотрит на него такими мягкими и нежными глазами, что ему хочется рассказать всё, и это дурацкое колющее чувство возвращается. Правда больше не хочет оставаться взаперти, но Рики всё ещё борется с ней, потому что ему очень страшно. — Это то, что мы бы хотели спросить у тебя, — говорит он Рики. Макнэ качает головой и улыбается, зная, что они видят его насквозь. Он так устал от того, что пытается возвести стену между ними. — В-всё в порядке, хёны, правда. Ничего не случилось. — Мы знаем, что это неправда, Рики-я, — говорит Чонвон, его голос наполнен уверенностью, но при этом такой добрый, что он готов растаять. Они всегда так нежны с ним, но сейчас от этого он готов вот-вот сломаться и расплакаться. — Ты уже несколько недель не в порядке, мы все заметили, Ки. — Ты не ел, — вступает в разговор Сонхун. — Мы все это видим. Ты ешь как можно меньше, убегаешь из-за стола или вообще избегаешь ужина, и нам трудно поверить, что всё это время ты просто спал. — Мы можем сказать, что с тобой что-то случилось, и хотим, чтобы ты поговорил с нами, — ласково говорит Джейк. — Мы все хотим помочь тебе, Ки, я обещаю. Что бы это ни было, мы хотим помочь тебе, — мягко говорит Хисын. — Мы все чувствуем, что что-то не так. Ты ведешь себя так тихо, больше сторонишься наших прикосновений, — начинает Сону. — Но ты отстраняешься от меня, — говорит Джей, глядя прямо в глаза Рики тем самым нежным взглядом, в который он влюбился так давно. — Ты отстраняешься от моих прикосновений и не позволяешь мне заботиться о тебе, как я пытался в последние пару недель, а теперь ты и вовсе меня избегаешь. — Несколько недель не сравнятся с годом, — с горечью говорит Рики, защищаясь, потому что всё ещё напуган. — Что? — Трудно не заметить это, Джей-хён, — начинает Рики, чувствуя, как глаза застилает пелена из слез. — После дебюта ты не заботился обо мне, не то что о Чонвоне и Сону. Как будто они стали для тебя приоритетом, а про меня ты просто забыл, и мне пришлось уйти к другим хёнам, и это больно. Я скучал и хотел, чтобы ты заботился обо мне снова, — Рики продолжает наконец всерьез плача. — Я хочу вернуться к тому, что было раньше, ко всему этому, — Рики всхлипывает, и его слова обретают гораздо больший смысл. — Я ненавижу, как по-детски это звучит, но я скучаю по этому, и когда ты не с того ни с сего начал делать это снова, всё наладилось и стало как прежде. Я почувствовал себя в безопасности и дома. Все смотрят на него грустными глазами, не понимая, что Рики держит так глубоко в себе, но он ненавидит тот факт, что за этими словами скрывается ещё большее. — Я избегал вас, потому что вы дарите мне чувство безопасности и комфорта. Вы слишком похожи на дом, и я боялся, что всё выйдет наружу, и вы всё узнаете, а я так боюсь правды, потому что она причиняет боль, — всхлипывает Рики, оглядывая всех и обнимая себя, несмотря на то, что ему очень хотелось, чтобы они прикоснулись к нему. — Какая правда, Ки? — мягко спрашивает Джей. Только сейчас Рики понимает, что старший находится перед ним, протягивая к нему руки. — Что бы это ни было, я обещаю, что мы выслушаем тебя и поможем. Ты мне очень дорог, Ки, и я не хочу, чтобы тебе было так больно. Мы здесь. Я рядом, — шепчет он, неуверенно обнимая его за спину. И это всё, что ему требуется, и правда наконец врывается наружу. Рики прижимается к Джею и кладет голову ему на плечо, слезы оставляют влажный след на его одежде. — М-меня изнасиловали, — он рыдает навзрыд. — Меня изнасиловали, и это так больно, и я так испугался. Мне до сих пор страшно. Все в абсолютном шоке и ужасе смотрят на макнэ. Джей прижимает его к себе ещё крепче и проводит рукой по волосам, а другой обнимает за спину. Ноги Рики подкашиваются и Джей опускается на пол вместе с ним, а остальные подходят и крепко обнимают их. Прикосновения такие безопасные и теплые, и совсем не похожие на его. Ему так хорошо и приятно. Прикосновения не вызывают боли и не кажутся неправильными, и Рики позволяет себе плакать, прижимаясь к хёну ближе. — Прости меня, Рики, — шепчет ему Джей. — Мне так, так, так, так жаль. И он рыдает ещё сильнее, потому что это не его вина, ничья, хотя иногда его всё ещё посещают мысли о том, чтобы обвинить себя. В конце концов, стыд сменяется болью, и Рики понимает, что ни в чем не виноват, но всё ещё так напуган. — Это не твоя вина, хён, — шепчет Рики. — Это не твоя вина. — И ты тоже не виноват, Рики-сан, и никогда не будешь виноват, — говорит Джейк, как будто знает, что происходит в у него голове.***
В тот вечер он рассказали обо всем: о том, когда это произошло, и даже о том, кто это сделал. Рики рассказал о случившемся и о том, что сказал ему тот человек. Джей только крепче прижимал его к себе и целовал, чтобы успокоить. Они все были в ужасе от того, что с макнэ произошло нечто столь ужасное и травмирующее, и собирались сделать всё возможное, чтобы помочь ему. На следующее утро он просыпается на руках у Джея. Старший уже проснулся и смотрит на него ласковыми, полными нежности глазами, прижимая к себе, словно намереваясь никогда не отпускать. Рики искренне надеется, что так и будет. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спрашивает он. Рики смотрит прямо в эти глаза, которые всегда приносят ему успокоение, и думает о том, как безопасно и спокойно ему в этот момент. Он знает, что ему ещё предстоит длинный путь излечения, и это займет много времени, но теперь ему не так страшно. Он знает, что рядом с ним люди, которые присмотрят и поддержат его на этом пути. — Всё хорошо, хён. Я чувствую себя в безопасности.***
Бонус
Прошло несколько месяцев и всё изменилось. Хёны рассказали компании о том, что произошло с Рики, и человек, который это сделал, был уволен, а также арестован. В течение следующих нескольких месяцев они будут заниматься судебными разбирательствами. Они взяли у Рики показания, но заверили, что ему больше ничего не придется делать, и они дадут ему возможность вылечиться. Между ним и Джеем тоже всё изменилось. Это трудно не заметить. Их отношения стали гораздо более близкими и интимными, чем раньше. Рики больше, чем кто-либо другой, льнет к его прикосновениям. Их объятия в постели или на диване становятся гораздо более частыми, и они всё больше времени проводят друг с другом. Джей постоянно заботится о нем. Он следит за тем, чтобы он ел, но старается не давить на него. Он просто присматривает за тем, чтобы ему всего хватало, когда он снова начнет есть как обычно. Он обнимает Рики, когда приступы паники становятся слишком сильными или после тяжелого сеанса с психотерапевтом. Джей поддерживает его всё время и становится опорой. Рики опирается на него, постепенно снова вставая на ноги и обритая себя. Сейчас они сидят в тренировочном зале после того, как решили остаться, чтобы провести время, танцуя вместе и наслаждаясь обществом друг друга. Это успокаивает, и Рики наслаждается этим, улыбаясь и смеясь так, как не смеялся уже очень давно. Они сидят, облокотившись о стену, сильная рука Джея обнимает Рики за плечи, а младший прислоняется к нему. Они делят плитку шоколада, за которую их менеджер, вероятно, устроил бы скандал, поскольку сейчас сезон камбэка, но им всё равно. Рики так давно не перекусывал, особенно чем-то таким сладким, как шоколад. Он просто рад, что теперь может наслаждаться этим. Тошнота, хотя и не исчезла полностью, но стала намного меньше. — Рики? — голос Джея нарушает тишину между ними, и младший смотрит на него в ответ. — В последнее время я часто думаю о том, что ты сказал несколько месяцев назад, точнее, о том, что ты сказал о Чонвоне и Сону. О том, что я больше забочусь о них, а тебе кажется, что я забыл о тебе. Рики немного смущается: в тот момент он был напуган, защищался и отмахивался от вопросов, которые ему задавали, но он имел в виду то, что сказал в тот вечер. — Да, хён, я не буду врать, я действительно это имел в виду, — кивает Рики. — Я знаю и понимаю, почему ты это сказал, потому что это правда. Но это не потому, что я забыл о тебе, а совсем наоборот, — Джей хмыкает, задумчиво смотря на него. Всё тело напрягается в предвкушении и он цепляется за каждое слово, потому что что-то внутри настойчиво шепчет, что он знает о чем хочет сказать старший. Рики никогда не думал, что они будут говорить об этом, но последние несколько месяцев всё изменили. Отношения между ними стали совсем другими. — Я понял, что вижу в тебе нечто большее, чем просто донсэна, как это было с Сону и Чонвоном, и подумал, что, не заботясь о тебе и не давая тебе столько ласки, как раньше, я смогу избежать этого. Я думал, что не понравлюсь тебе, — тихо говорит Джей. — Это глупо, потому что мои чувства только усилились, и во время эпизода En O' Clock, когда я смотрел на тебя, то так сильно хотел поцеловать, — он усмехается. — Потом я понял, что от своих чувств не убежать, и решил перестать убегать от них. Это несправедливо по отношению к тебе, потому что я отдалился от тебя на целый год в плане своей привязанности и внимания. И стал вести себя так, как будто ничего не произошло, хотя это не так. Я люблю тебя и прошу прощения за… за то, что сбежал. Рики теряет дар речи от признания старшего. Его сердце отбивает чечетку в груди, потому что он так давно хотел услышать эти слова, потому что чувствует тоже самое. Он улыбается и берет его руку в свою. — Всё в порядке, я понимаю, что ты сбежал, пусть это и немного глупо, но мне было больно. — Я никогда не хотел причинить тебе боль. У меня и в мыслях не было, — виновато шепчет Джей. — Я знаю, что ты не хотел… но когда я увидел, как ты вел себя с Сону и Чонвоном, как заботился о них и перестал делать всё это для меня, мне стало больно. Конечно, у меня есть другие хёны, но это не то, потому что я хотел, чтобы это был ты и только ты — заботился обо мне, потому что я люблю быть рядом с тобой. — Я, честно говоря, ревновал тебя к Чонвону, потому что иногда ваши отношения казались мне более чем платоническими, и думал, что, возможно, вы заинтересованы друг в друге. В моих мыслях проскакивало, что, возможно, именно поэтому ты проводишь с ним больше времени, чем со мной, — продолжает Рики. Джей убирает свою руку из его и тянется к щеке, а младший льнет к нему ближе. — Чонвон — мой донсэн, младший брат. Он больше похож на мою платоническую половинку, и я заботился о нем, потому что он ещё молод и нуждается в этом, но ты другой. Ты всегда был для меня другим, Рики. — Я люблю тебя, правда. Гораздо сильнее, чем Чонвона, Сону или кого-либо другого из группы. Для меня есть только ты и всегда был только ты. — Для меня тоже всегда был только ты, хён. Я люблю тебя, — Рики широко улыбается, кладя свою руку поверх руки Джея. С этими тремя словами старший подается вперед и прижимается своими губами к губам Рики. Младший удивляется и приглушенно пищит, но быстро прикрывает глаза и растворяется в этом ощущении. Руки Джея переходит с плеч на талию, нежно поглаживая её через ткань рубашки. Он осторожно перетягивает младшего к себе на колени: ноги Рики упираются в пол по обе стороны, а руки поднимаются к плечам. Он наслаждается мягким прикосновением губ Джея к своим, и вкусом шоколада. Старший целует его страстно, но всё же нежно, с любовью проводя большим пальцем по скуле. Они идеально подходят друг другу, сливаясь в поцелуе, выражая свою любовь. Рики кажется, что он никогда ещё не чувствовал себя так хорошо, как сейчас.