***
Сонхун просыпается посреди ночи, чувствуя жажду без всякой причины. Сон у него крепкий, но это не означает, что он радуется, когда его организм вытворяет такие фокусы. Он смотрит на часы, они показывают пол пятого утра, и закатывает глаза. Бывший фигурист тихо встает со своей кровати и замечает, что кровать Рики пуста, что кажется ему чрезвычайно странным. Макнэ спит крепче всех в группе, после Хисына, и он редко встает посреди ночи. Сонхун тихо выходит из спальни, ожидая увидеть младшего в гостиной или на кухне, но свет из-под двери ванной привлекает его внимание. Он решает проверить правдивы ли его подозрения, чтобы успокоить себя. Старший подходит к двери и легонько стучит в неё, однако ответа не последовало, что кажется ему очень странным. — Рики? Ты там? — спрашивает он достаточно громко, чтобы японец услышал через дверь, но достаточно тихо, чтобы не потревожить сон других. — Кики? — зовет он снова, но ответа так и нет. Его беспокойство только усиливается, и он решает попробовать открыть дверь, которая, на удивление, оказывается незапертой. Но последнее, что он ожидает увидеть, это Рики без сознания на полу ванной. Глаза Сонхуна расширяются в ужасе, и он кричит во всю мощь своих легких, чтобы разбудить остальных. — Ребята, проснитесь! Рики потерял сознание в ванной! — кричит он, громко стуча в дверь ванной, надеясь, что это поможет разбудить остальных. Старший бросается к младшему и опускается на колени рядом с ним. Он кладет его голову себе на колени и проверяет дыхание. Сонхун понимает, что в ванной комнате стоит ужасная вонь, и, заглянув в туалет, видит не смытую рвоту. Старший кривится и кладет руку на лоб Рики, но почти сразу же отдергивает её из-за жара. Лицо макнэ красное и покрыто испариной, и он беспокоится о его состоянии ещё больше. Джей и Джейк вбегают в ванную, выглядя почти полностью проснувшимися, два других макнэ плетутся следом за ними. Хисын, кажется, всё ещё полусонный, но, видя Рики без сознания на коленях Сонхуна, он сразу же приходит в себя. — Что, черт возьми, случилось? — обеспокоенно спрашивает Джей, когда остальные подходят к ним и опускаются на колени рядом. — Я не знаю, я проснулся, потому что хотел пить, а потом заметил, что Рики нет в кровати. Я увидел, что здесь горит свет, и нашел его в таком виде. Он весь горит, у него определенно жар, — тараторит Сонхун. — Сону, ты можешь взять термометр? А ты, Вони, намочи тряпку в холодной воде, пожалуйста, — просит Джейк и они тут же кивают и принимаются за дело. Тем временем хёны легонько трясут Рики за плечи и постукивают по лицу, пытаясь разбудить его. — Ки? Эй, Ки, проснись, давай, малыш, проснись ради хёна, — уговаривает его Хисын.***
Голова Рики раскалывается, а голоса медленно проникают в его уши. Он лежит на чьих-то коленях, и кто-то трясет его за плечи. Внезапно он чувствует, как что-то холодное соприкасается с его кожей. Это такой контраст, учитывая, что его тело пылает, что он тут же вскакивает на ноги, испугав сидевших перед ним хёнов. Очевидно, что так быстро встать было не очень умным решением, так как тошнота вернулась, и он захрипел. Сонхун сразу же начинает действовать и обхватывает Рики за талию, чтобы помочь ему наклониться над унитазом. Несмотря на ощущение, что в его теле ничего не осталось, макнэ захлебывается рвотными массами. Часть пищи и большое количество желудочной кислоты и желчи обжигает горло, поднимаясь вверх, отчего на глазах снова наворачиваются слезы. Рики тяжело дышит, прежде чем снова начинается очередной приступ рвоты. — Всё в порядке, Рики, постарайся дышать, малыш, — просит Чонвон откуда-то из комнаты. — Расслабься, Кики, просто сделай это, потом тебе станет легче, хорошо? — сговорит Сонхун, проводя рукой по его волосам. После того, как рвота снова переходит в сухие позывы и в конце концов прекращается, младший падает обратно спиной на грудь Сонхуна. Каждая клеточка его тела болит и он полностью измотан. — Эй, малыш, ты весь горишь, поэтому мы должны измерить твою температуру, — говорит Сону, появляясь в поле зрения Рики. Рики просто кивает и позволяет старшему поднять рубашку, чтобы поместить термометр подмышку. Поскольку им приходится немного подождать, хёны решают спросить его, что случилось. — Когда ты начал чувствовать себя плохо, Ки? — обеспокоенно спрашивает Хисын. Рики пожимает плечами. — Я не знаю. Сколько сейчас времени? — сонно спрашивает он. — Сейчас четыре сорок пять утра, Рики-сан, почему ты спрашиваешь? — удивляется Джейк. — Проснулся от того, что мне стало плохо чуть позже трех, я знаю, что вы ужасно устали, и я подумал, что это просто грипп. Думал, что справлюсь, не хотел вас будить. Я пришел сюда, меня вырвало, но потом я потерял сознание, и это всё, что я помню, — объясняет младший. Ребята хмурятся, слушая рассказ макнэ. — Ты должен был разбудить нас, Ки, по крайней мере, одного из нас. Твоё здоровье важнее, ты не должен пытаться справиться с этим в одиночку, — хмурится Джей. Рики становится немного стыдно за то, что он не разбудил хёнов и пытался справиться с этим в одиночку, потому что, честно говоря, он чувствовал себя ужасно и рад, что старшие сейчас здесь. Джей замечает, что он расстроился, и протягивает руку, чтобы провести ею по его волосам. — Я не сержусь на тебя, милый, — уверяет он. — Но в следующий раз, пожалуйста, разбуди одного из нас. Рики только кивает, и в это время термометр тихо пищит, оповещая, что его пора вынимать. Сону протягивает руку вперед, чтобы взять его, и тут же хмурится, глядя на цифры. — Что такое, Сону? — обеспокоенно спрашивает Сонхун. — Тридцать девять, — отвечает младший, обеспокоенно смотря на Рики. — Неудивительно, что он не в себе, это слишком высокая температура, — бормочет Чонвон. — Это также слишком близко к тому, чтобы вызвать неотложку, нам нужно охладить его, чтобы не стало хуже, — предлагает Хисын. — Я наберу холодную ванну, — говорит Джейк, вставая и подходя к ванне, чтобы наполнить её. — Я сварю ему кашу, чтобы он мог принять жаропонижающее. Сомневаюсь, что он будет есть что-то ещё. Я приготовлю достаточно для всех, — говорит Джей, а затем нежно прикасается к щеке Рики. — Тебе скоро станет лучше, держись, Ки, — говорит он, прежде чем выйти из ванной. — Мы пойдем поможем ему, — предлагает Сону, беря за руку Чонвона. Они ласково улыбаются Рики, на что тот пытается ответить своей улыбкой, но это выглядит больше как гримаса. — Я принесу ему одежду. Вы не против искупать его? — спрашивает Сонхун, передавая Рики Хисыну, и младший тут же прижимается к нему. — Да, конечно. Я рад, что ты нашел его, Сонхун, кто знает, что бы случилось, если бы мы не подоспели вовремя, — говорит старший, глядя на танцора, который уткнулся ему в грудь. — Давайте не будем об этом беспокоиться и сосредоточимся на его выздоровлении, хорошо? — предлагает Сонхун, нежно проведя рукой по спине младшего. Он уходит за одеждой для него, закрыв за собой дверь. Рики, честно говоря, всё ещё немного не в себе и не совсем понимает, что происходит, потому что его голова затуманена от высокой температуры. Он чувствует, как Хисын поднимает его и усаживает на закрытую крышку унитаза. Джейк подходит и садится рядом, они смотрят на своего приемного ребенка, который выглядит ужасно больным. — Эй, малыш, у тебя очень высокая температура, поэтому мы искупаем тебя, чтобы охладить. Будет холодно, но мы должны это сделать, чтобы тебе стало лучше, — предупреждает Джейк, не зная, понимает ли подросток его полностью. Рики улавливает кое-что из того, что говорит Джейк, но головная боль и высокая температура мешают сосредоточиться. Но он понимает, что суть в том, что они собираются искупать его, и ему будет холодно, но холодная ванна сейчас звучит не так уж плохо, поскольку его кожа и внутренности словно горят изнутри. Он просто кивает, разрешая им делать всё, что нужно. Они быстро снимают с него потную одежду, отводя глаза, чтобы не смущать, прежде чем поднять его и опустить в ванну. Рики одновременно шипит от холода, но в то же время чувствует облегчение. Холодная жидкость касается его кожи, и он расслабляется, а старшие затем принимаются его мыть. Джейк протирает мочалкой его грудь, а Хисын наносит шампунь на волосы, чтобы промыть их, учитывая, насколько влажными они были от пота. — Ки, вода нормальная? — спрашивает старший, массируя кожу головы макнэ. Рики хмыкает в знак удовлетворения от потрясающего массажа головы, который ему делает старший, так и в ответ на вопрос. Туман в голове постепенно начинает исчезать, и он всё лучше осознает окружающее. Джейк нежно натирает мылом его грудь и шею, а затем смывает всё. Рики, честно говоря, наслаждается этим гораздо больше, чем может признаться. Он не часто болел, но когда заболевал, это всегда что-то серьезное. Он рад, что у него есть такие заботливые хёны, которые делают всё возможное, чтобы он чувствовал себя лучше. Макнэ расслабляется, пока двое старших помогают ему вымыться и тут дверь в ванную открывается и внутрь входит Сонхун. — Привет, Кики, — здоровается старший, входя в ванную со свежей одеждой, и закрывает за собой дверь. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, кладя одежду на тумбочку. — Немного лучше, хён, мне не так плохо, как раньше, — отвечает Рики, хотя его голос всё ещё сонный. — Это хорошо, ты напугал меня до смерти, когда я нашел тебя, — вздыхает старший. Рики мрачнеет на глазах, чувствуя себя немного виноватым за то, что хён нашел его таким образом, зная, что он, вероятно, волновался до безумия. — Простите, — тихо извиняется он. — Не извиняйся, Рики-я, это не твоя вина, — Сонхун ворчит, прежде чем подойти и нежно потрепать Рики по щеке. — Но я заставил всех вас волноваться, — говорит младший, всё ещё чувствуя себя виноватым, что ещё больше расстраивает хёнов. — Эй, Ки, не расстраивайся. Это не твоя вина, и все остальные скажут тоже самое. Да, мы волновались, но никто не винит тебя. Это не твоя вина, что ты заболел, малыш, — говорит ему Джейк. После этих слов Рики уже не чувствует себя так плохо, хотя крошечная доля вины за то, что он так напугал их, всё ещё осталась. Старшие заканчивают купать его, и Сонхун берет полотенце, чтобы завернуть младшего в него, а Хисын помогает ему выйти из ванны. Убедившись, что он обсох, Сонхун и Джейк одевают его в белую футболку и одну из тонких пар тренировочных штанов, так как нельзя, чтобы макнэ было жарко. Это могло снова поднять температуру. Хисын полностью сушит волосы Рики перед тем, как измерить температуру, и трио, кажется, испытывает облегчение. — Температура снизилась до тридцати восьми с половиной, — говорит он. — Это не очень хорошо, но уже гораздо лучше. Остальные присутствующие соглашаются с ним, после чего Сонхун подхватывает младшего на руки и они все вместе выходят из ванной. Квартет приходит в гостиную, Сону и Чонвон успели разложить диван и принести туда одеяла и подушки, чтобы Рики мог отдохнуть. — Мы подумали, что будет лучше, если мы поспим здесь после того, как Рики поест, чтобы мы все могли быть рядом, если ему что-то понадобится, — говорит Сону, видя, что они вернулись. Джейк одобрительно кивает, а Сонхун усаживает Рики, подперев его подушками, и накидывает на колени подростка легкое, но пушистое одеяло. Сону и Чонвон сразу же садятся по обе стороны от макнэ. Сонхун и Джейк садятся на диван, а Хисын в кресло. — Как ты, Ки? — спрашивает Чонвон у младшего. — Немного лучше, хён, но я очень устал, и голова болит, — честно отвечает он. — Чонсон-хён уже почти закончил с едой, как только поешь, можешь ложиться спать, — говорит лидер. Рики только хмыкает в знак согласия, он не хочет ничего, кроме как снова заснуть, но знает, что должен поесть, если хочет поправиться. — Рики, тебе не было плохо перед тем, как ты лег спать? — неожиданно спрашивает Джейк. Рики вспоминает вечер, он не чувствовал себя больным, хотя после ужина ему стало не по себе, но он подумал, что, возможно, просто съел слишком много. Он решает всё рассказать хёнам. — Возможно, у тебя пищевое отравление, Ки, это объясняет внезапное недомогание и высокую температуру, — рассуждает Джейк, и для него это имеет смысл, так как весь предыдущий день он чувствовал себя совершенно нормально, только после ужина ему стало плохо. Остальные соглашаются и начинают говорить о том, что нужно позвонить менеджеру, чтобы он принес антибиотики для их макнэ и тот смог встать на ноги. Вдруг в комнату входит Джей с тарелкой каши на подносе, а также чашкой воды и лекарствами. — Эй, Ки, я знаю, что ты не хочешь много есть, но ты должен принимать лекарства, — говорит он, медленно опускаясь на диван-кровать перед младшим. — Ты можешь справиться с этим сам или хочешь, чтобы мы тебя покормили? — мягко интересуется Сону. Рики задумывается, но мысль о том, чтобы попытаться самостоятельно удержать горячую миску, кажется ему слишком тяжелой задачей, учитывая боль в теле, поэтому он поворачивается к Сону и тихо спрашивает. — Ты можешь покормить меня, хён? Сону радуется, и другие могут видеть, как он пытается скрыть улыбку. Он берет тарелку у Джея, держа под ней толстую ткань, чтобы не обжечься. К счастью, когда он подносит первую ложку ко рту, Рики не чувствует тошноты, поэтому медленно ест и глотает. Так продолжается несколько минут, Сону не торопит его, но младший не успевает съесть и половины, как его желудок протестует. Он понимает, что если будет есть дальше, то его снова вырвет. Старший всё понимает и передает тарелку обратно Джею, который ставит её на поднос. Чонвон берет лекарства и маленькую чашку с водой. — Так, время приема лекарства, потом можешь спать, — мягко говорит он. Рики не стал протестовать, так как сон сейчас звучит просто потрясающе. Джей встает, чтобы отнести чашку на кухню, а младший кладет таблетки в рот и медленно глотает их, запивая глотком воды, после чего ложится в кровать. Джей возвращается с мусорным ведром, которое ставит на край кровати на случай, если макнэ снова почувствует себя плохо. Младший чувствует, как Сону и Чонвон проводят руками по его волосам. — Надеюсь, тебе станет лучше, когда ты проснешься, малыш, — тихо говорит ему Сону, прежде чем Рики засыпает.***
Проснувшись, Рики на самом деле не чувствует себя лучше. Свет, льющийся через гостиную, указывает на то, что он проспал несколько часов, однако теперь его ужасно тошнит. Он протягивает руку к Сону, но ударяется о мусорное ведро и тут же садится. Он берет его в руки, склоняя голову и опорожняет желудок. Он чувствует, как мышцы сокращаются, а рвота брызгает в мусорное ведро. Каждая мышца в его теле невероятно болит. К счастью, он, похоже, разбудил остальных, так как слышит, как Джей бормочет: «Вот дерьмо, Рики», — прежде чем почувствовать руку старшего на своей спине. — Господи Иисусе, что он съел, что ему так плохо? — недоумевает Джейк. — Он ведь ел пулькоги? — спрашивает Сону, на что Чонвон и Хисын кивают. — Да, ел. А кто-нибудь ещё ел? — спрашивает Сонхун, оглядывая остальных, которые в ответ качают головами. Через некоторое время Рики перестало рвать, и он чуть не роняет мусорное ведро от слабости, но, к счастью, Джейк, сидящий перед ним вместе с Хисыном и Сонхуном, успевают поймать его и поставить на пол. — Боже, я чувствую себя просто ужасно, — шепчет Рики, а слезы текут по его щекам. — Я знаю, Ки, я знаю, — сочувственно говорит Джей, доставая из кармана салфетку, чтобы вытереть лицо макнэ от слез и рвоты, попавшей на его губы. — Всё болит, — тихо говорит Рики, отчего остальные обеспокоенно смотрят на него. — Айш, мне жаль, что тебе так плохо, малыш, — сочувствует Чонвон, поглаживая затылок младшего. — Менеджер-хён сказал, что скоро придет с антибиотиками. Ты можешь немного потерпеть? Рики неохотно кивает, так как у него нет выбора. Он ложится на спину, а хёны садятся вокруг дивана-кровати, чтобы присматривать за ним. За все свои шестнадцать лет жизни он никогда не чувствовал себя так ужасно. Его желудок болит и сводит судорогой каждые несколько секунд, каждая мышца и конечность в его теле словно свинцовая и болит, а голова раскалывается. Рики не человек, который легко плачет, но всё тело болит так сильно, поэтому он не может остановить слезы, текущие по щекам. Джей замечает слезы, блестящие на щеках младшего, и придвигается к нему, чтобы погладить его по спине. — Всё хорошо, Ки, всё хорошо, милый. Я знаю, что тебе больно, но скоро станет лучше, я обещаю, — утешает Джей. Все чувствуют себя ужасно, видя Рики в таком состоянии, и изо всех сил стараются успокоить его. Чонвон и Сону знают, что объятия обычно очень помогают младшему, поэтому они уступают свои места рядом с макнэ двум старшим. Те тут же подходят и обнимают его, шепча успокаивающие слова и крепко прижимая его к себе.***
Через несколько минут в дверь наконец-то звонят, и Сонхун спешит открыть её. Он возвращается с небольшим бумажным пакетом. В одной руке он держит бутылочку с антибиотиком, а в другой тарелку с куском хлеба. Джей и Хисын медленно усаживают Рики рядом с собой и держат его между собой. — Итак, Кики, ты должен принять две таблетки, но натощак их принимать нельзя, — нерешительно начинает Сонхун. При мысли о том, что придется снова есть, Рики качает головой, не желая, чтобы его снова стошнило. Он действительно ненавидит рвоту и то, каким истощенным чувствует себя после неё. — Нет, нет, я не хочу снова блевать, — отказывается Рики. — Рики-сан… — Нет, хён! — останавливает он Джейка. — Я не хочу. Рики знает, что упрямится и, возможно, причиняет неприятности хёну, но он не хочет есть только для того, чтобы его снова вырвало. — Ки, давай, пожалуйста? — Джей пытается уговорить его, но тот только качает головой в знак отказа. — Нишимура Рики. Я знаю, что ты болеешь, и знаю, что ты чувствуешь себя ужасно, малыш, но ты должен съесть хотя бы половину этого хлеба и принять антибиотики. Только так ты сможешь поправиться, — неожиданно говорит Чонвон, используя свой голос лидера. Рики дуется, но в конце концов сдается, поэтому Чонвон передает Джею тарелку, и тот начинает медленно кормить младшего хлебом. Поскольку хлеб был просто сухим, Рики не чувствует тошноты во время еды и может доесть весь кусок. Хисын мягко улыбается, передает таблетки и немного воды, и Рики наконец может успокоиться. Хисын и Джей обнимают его с двух сторон, и он чувствует себя довольным, расслабляясь в объятиях старших он снова засыпает.***
Когда Рики снова просыпается, солнце за окном уже село, а ребята сидят и тихо смотрят корейскую дораму, и, к приятному удивлению для себя, он чувствует себя намного лучше. Тошноты нет, головная боль немного уменьшилась, тело всё ещё болит, но уже не так сильно, как раньше. — Хёны? — стонет Рики, приподнимаясь. — О, привет, Кики, как ты себя чувствуешь? — мягко интересуется Сону. — Честно говоря, лучше, меня больше не тошнит, и мне не так больно, — Рики слегка кивает в ответ. Ребята с облегчением смотрят на него ответ, а Джейк тянется к нему рукой, чтобы проверить температуру. — У тебя всё ещё жар, но ты не такой теплый, как раньше. — Думаю, антибиотики помогают, — тихо отвечает Рики. — Прости, что я был таким упрямым, — извиняется он, глядя на свои колени. — Всё в порядке, Рики-сан, — обнимает и заверяет его Джейк. — Ты неважно себя чувствовал, ты мог немного упрямиться. Остальные хмыкают в знак согласия, что заставляет Рики расслабиться и почувствовать себя менее виноватым за то, как он вёл себя раньше. Он бы не смог пройти через это, если бы не хёны. Они действительно самые лучшие. — Спасибо, что позаботились обо мне, хёны, — Рики благодарит их с улыбкой на губах. — Не за что, малыш, правда, — отвечает Сонхун. — Честно говоря, ты такой милый, когда болеешь. С тобой так легко нянчиться, — признается Чонвон. Рики хихикает, прислоняясь ближе к Джейку, наслаждаясь комфортом, который тот дарит. Несмотря на то, как ужасно он чувствовал себя раньше, его хён сделал всё, чтобы ему стало лучше. К счастью, всё закончилось хорошо. В этот раз он, конечно, получил урок на всю жизнь, после того как упрямился и отказывался разбудить кого-то, что привело к тому, что он потерял сознание в ванной. У него шесть замечательных хёнов, которые более чем счастливы присматривать за ним, так что он всегда может к ним обратиться. В конце концов, они всегда помогут ему почувствовать себя лучше.