***
Грохот разбудил его. Кирк в одну секунду слетел с постели, в следующую уже достиг выхода из комнаты, а еще через две влетел в другую. Щелкнул выключателем, зажигая свет, и замер, пораженный увиденным: сбитая постель, бурые капли на белоснежном белье. В углу на полу, забившись в угол, сидел голый человек. Его рот был измазан в крови, одной он баюкал другую, раненую, руку, раскачиваясь, как болванчик. Вздрогнул всем телом, словно его ударило током, когда зажегся свет, и закрылся руками, сжимаясь в еще больший комок. Бурые капли расцветали теперь и на полу. — Мёрдок, — Кирк кинулся к нему, пропахал коленями пол, падая перед человеком, хватая его за предплечья, притягивая к себе. — Что случилось? Что с тобой? Оторвать чужие руки от лица никак не удавалось, но все же вышло, и Кирк смотрел теперь на искаженное гримасой лицо, совершенно безумное и абсолютно нечеловеческое сейчас: верхняя губа была поднята, как у дикого зверя, взгляд расфокусирован, щеки алели лихорадочно. Мёрдок взревел, рванув прочь, оглушая. Тут же закашлялся: человеческие легкие и горло не были предназначены для такого звука. — Тише-тише, я тут, я с тобой… — Кирк крепко держал его в объятиях, прижимая к себе, поглаживая по волосам, пока Мёрдок не перестал вздрагивать от кашля. — Идем в постель, тут холодно. И надо перевязать тебя… Дотащить пусть похудевшего, но все еще огромного мужика до кровати было не так-то просто, тем более что он был еще не совсем в себе и, похоже, не очень осознавал, что от него хотели. Но Кирк все же довел Мёрдока до постели, усадил на нее, откинув окровавленное белье в сторону: — Я сейчас, только возьму бинты… Оставлять его, невменяемого все еще, не хотелось, но надо было: бинты были в ванной. Кирк быстро метнулся туда, взял бинт, антисептик, вернулся в комнату. Мёрдок все еще сидел на краю постели, все такой же безучастный, обхватив себя за плечи, съежившись, но взгляд у него, когда он посмотрел на Кирка, был уже куда более осмысленный. — Давай руку… — Кирк осторожно взял ее в свою. Передернуло: рядом с запястьем был укус, кусок плоти был вырван буквально, хорошо, что Мёрдок не задел вены, иначе было бы совсем плохо. Кирк закусил губу, промокнул вокруг раны антисептиком, принялся бинтовать. — Что это? — хриплый голос Мёрдока заставил опять вздрогнуть, Кирк поднял на него взгляд, завязывая узелок на повязке: — Что именно? — Что у меня с рукой? — Мёрдок нахмурил брови, облизал окровавленные губы. Замутило… — Идем, надо умыться тебе! — Не хотелось отвечать на этот вопрос, потому что Кирк знал, какова будет реакция. Он потянул Мёрдока за здоровую руку, заставляя встать. — Я опять… пытался ранить себя? — Мёрдок замер перед зеркалом в ванной, рвано выдохнул. Плечи его опустились еще ниже. — Зверь… Все еще зверь! Мне казалось, что меня тащат на опыты, и я… поймал его. Рвал. Руки. Горло… Меня надо было уничтожить! — Не надо, — то ли плакать хотелось, то ли разбить что-то. Кирк бы лучше сражался с сотней солдат Хольта, пусть бы боролся с настоящим зверем-Мёрдоком, но он не мог вынести этого: слез, что стекали сейчас по щекам, виноватого тона. Того, как Мёрдок сейчас смотрел на бритву, стоящую в стаканчике. Уже месяц как, с самого дня его спасения. — Мёрдок, не вздумай! — А если я тебя захочу убить? Если, Кирк?.. — Мёрдок всхлипнул, как ребенок, опустил голову еще ниже. Кирк покачал головой, потянулся к крану, включил воду, намочил полотенце, чтобы вытереть Мёрдоку лицо. Белая ткань моментально стала розовой… — Идем в постель, идем ко мне… Постель Мёрдока была непригодна для сна, Кирк повел его в свою спальню, держа за дрожащую ладонь. Он вообще настаивал на том, чтобы спать вместе, но Мёрдок уперся, говоря, что Кирку и так с ним тяжело, а вот не надо было поддаваться. Тогда бы, может, не было бы этих кошмаров. Или они проходили бы безболезненнее. — Кирк… — Мёрдок робко устроился на самом краю, словно был зверем, которого с чего-то вдруг пустили на хозяйскую постель, и Кирк пригреб его к себе, уткнулся носом между лопаток: — Ты просто не до конца восстановился. Ты поправишься, и все будет хорошо. Окей? Не думай. О чем бы ты ни думал… Ты не зверь уже. И ты меня не убьешь! Спи!***
Он попытался сделать это уже следующей ночью: Кирк проснулся оттого, что задыхался. Дернулся, понял, что лежит на спине, прижатый сильным телом. Раньше бы порадовался, ощутив это, сейчас же забился, захрипел: Мёрдок не просто навалился на него, а прижал предплечьем горло, видимо, хотел задушить. С зубов капала слюна, взгляд был совершенно пустой, утробный рык вырывался из горла. Зверь в обличье человека! — Мёр… дк… — прохрипел Кирк из последних сил. Спихнуть его никак не выходило, и он больше от безысходности, чем от надежды на то, что это поможет, ударил Мёрдока по лицу. Не ударил — отвесил пощечину, словно сорвавшемуся с катушек псу. — Фу! Мёрдок вздрогнул от удара, взгляд его медленно начал проясняться. Сфокусировался, наконец, на Кирке, уже отключающемся от недостатка воздуха. Хватка ослабла. — Прости… — Мёрдок дернулся, откатился в сторону, потом вскочил с постели. Кирк сел на кровати, и Мёрдок предупреждающе выставил руки вперед. — Нет-нет, не подходи. Не сейчас, пожалуйста. Нет! Кирк встал, пошатываясь, в несколько неуверенных шагов достиг Мёрдока, не слушая возражений, обхватил его за талию, прижался: — Не отпущу. Буду тебя привязывать, таблетки найдем, отыщем тебе лучше мозгоправа, но не отпущу. Никогда! Ты не зверь! — Мне казалось, что ты надзиратель. Но не ты, а другой, что бил меня. И что я вырвался и… добрался до него. Кирк... Я же мог тебя убить! В самом деле! — Мёрдока колотило, и Кирк сильнее сжал его в объятиях. Вдохнул знакомый запах, потерся щекой о грудь: — Мог. Но если не убил раньше, зверем, сейчас тоже не убьешь… — Но уже почти убил сегодня! Я хотел задушить тебя и разорвать, ты понимаешь?! — раньше он не повышал голоса, а сейчас буквально орал, заставляя морщиться. Кирк вновь покачал головой, поднялся на цыпочки, коснулся губами воспаленных сухих губ против привычного не окруженных бородой: — Я все понимаю. Но я не откажусь от тебя. Не для того я тебя вытаскивал, чтобы вот так вот просто сдаться. Окей?.. Мёрдок медленно кивнул, Кирк потянул его опять в постель. Нащупал под подушкой заряженный ствол, зажал его в руке. Глупо: если Мёрдок вздумает убить, пистолет не поможет. К тому же Кирк сам не сможет выстрелить в того, кого любит больше собственной жизни. — Давай спать. И я люблю тебя… — прошептал он покрытому веснушками плечу, в которое уткнулся носом, закрыл глаза. Под утро Мёрдок снова захочет его убить…