Жаркие летние ночи

Под темно-зеленым тентом КАМАЗа было душно, хотя задний полог и был отброшен. Последние несколько километров дорога была такая ухабистая, что ехать больше 20 километров в час он просто не мог, и под астраханским, даром, что апрельским солнцем, кузов нещадно нагрелся. Костя стянул форменную кепку, рукавом вытер пот со лба и стал обмахиваться. Подумалось - сейчас армейский ёжик даже кстати. Наконец, КАМАЗ въехал в высокие, кованые ворота, остановился, и прапорщик, ехавший в кабине, скомандовал выгружаться. - Козырное местечко, - шепнул Вовка - Костин сослуживец, спрыгнув на землю. И с ним сложно было не согласиться - участок, соток тридцать, был обнесен высоким забором, который уходил прямо к Волге, отрезая кусок берега. - Не кисло товарищ генерал устроился, - согласился Костя, не в силах отвести взгляд от реки. - Интересно, за какие такие заслуги перед Отечеством? - спросил Саня, еще один из их команды, отправленной в помощь генералу. - Он просто очень любит Родину, а та любит его в ответ, - сказал Котик - еще один Костя из их взвода, только по фамилии Котиков, и чтобы их не путали, одного звали Костей, а второго Котиком. - Да, всех родина любит по-разному, перед кем-то на колени встает, а кого-то нагибает, - философски заметил Вовка, хлопнув Котика по плечу. - Так, бойцы, харе лясы точить, разгружайте палатку и устанавливайте, - скомандовал прапорщик, закуривая. Как и большинство представителей этого звания, он был вороватый, но добрый - нужное никогда не зажимал. - Нас вот нагибает, - буркнул Саня, но разговаривать было действительно некогда. С палаткой пришлось помучиться, и когда, наконец, все было готово, все были мокрые от пота. - Как думаете, Волга еще холодная? - спросил Вовка, с носа которого капало. - Конечно, - Саня глянул в том направлении и поежился. - Тепло-то пару дней, как пришло, вода еще не успела прогреться. Сейчас если только умыться, да ноги намочить. - Товарищ прапорщик, а обед будет? - у Вовки было две особенности - неиссякаемый поток вопросов, он даже во сне иногда бормотал, и телосложение - в армию он пришел пухленьким, и даже за полгода службы, даром, что гоняли их, как сидоровых коз, не исхудал. - Тебе б только пожрать, Кисляков! Когда надо, тогда и будет, - ответил прапорщик. - Сухпайки вам для чего дали? Любоваться на них? Через час команда будет. А пока идемте, покажу вам фронт работ. Размахнулся генерал лихо, ничего не скажешь, один только фундамент был двадцать на двадцать, не говоря уже про два этажа вверх и подвал. Фундамент сделали еще в том году, за зиму он как раз отстоялся, и теперь предстояли основные строительные работы. - Были инженеры, стали стройбатовцы, - усмехнулся Санек, вооружаясь ведром и лопатой. - Да уж, много ума не надо, чтобы раствор замешивать, да таскать, - ответил Котик. Костя вспомнил, как дед рассказывал про воровство песка с батюшкой и не удержался от улыбки. Почти полгода прошло, а словно в другой жизни было. Как прапорщик и обещал, через час он дал команду к обеду. Дежурный, которым, естественно, был Вовка, к их приходу разогрел консервы и заварил чай. - Вот освоимся, я вам такую гречку с тушенкой забабахаю, - пообещал он, мечтательно облизывая ложку. - А если ещё и рис привезут... - Ты думаешь, мы тут на все лето что ли? Через неделю обратно в часть отправят, - сказал Саня, умываясь из ведра с водой. Обедать было решено при входе в палатку, внутри было уж больно душно. Костя сидел на бревнышке и без лишних слов расправлялся со своей порцией. По жизни он не любил есть с хлебом, но в армии либо так, либо ходишь голодным. Даже сгущенка превратилась в деликатес. Что уж вспоминать пирожки бабы Любы или клубнику горстями. Чуть подальше на участке стоял кунг, который заняли прапорщик и бригадир. Костя нутром чуял, что как только опустится вечер, кого-нибудь из них отправят в ближайшую деревню за самогонкой. И не ошибся - за выпивкой отправили Саню, предупредив его, чтобы откровенную сивуху не брал. Ребята пока заканчивали работу, сетуя, что вечером работать легче, вот только сил на это уже практически не осталось. Весь день Костю не отпускали мысли о реке и обещание Васи прийти, если его позвать. Но той же ночью выйти он не решился - сначала из-за разговоров прапорщика и бригадира, одобривших самогонку. А потом он просто-напросто уснул. Весь следующий день они вкалывали, как проклятые, прерываясь только на то, чтобы поесть. Жарило так, что даже прапорщику голову напекло, и он ругался, обмахиваясь кепкой. - Фу блин, конец апреля, а жарит как в июне! - сказал он, глядя на абсолютно чистое небо. - Так, бойцы, мне не надо, чтобы кто-то из вас солнечный удар поймал, так что после обеда два часа отдыха. Ведем себя тихо, культурно, меня не кантуем, иначе хрен вам, а не отдых. - Товарищ прапорщик, а на речку сходить можно? - подал голос Котик. - Только в воду не лезть! - сурово предупредил прапорщик. - Утопленники мне тут тоже не нужны. Он обустроил себе возле кунга место отдыха с теньком, а ребята, поев и убравшись, отправились на бережок. Рисковать, конечно, никто не стал, но ноги в речку сунули все, убедившись заодно, что купаться точно рановато. - Эх, как вспомню наши Самарские пляжи, так сразу туда хочется, - вздохнул Котик, бродя по щиколотку в воде. - Да ладно, у нас хоть такой вариант есть, а у пацанов в части никаких, - сказал Вовка. Костя отошел чуть подальше от остальных, наклонился и зачерпнул воду в горсть. Он понятия не имел, как позвать Василька, действительно ли он имел в виду, что надо шепнуть воде, и он услышит? Явится ли сразу? Костя оглянулся на парней, но все же торопливо шепнул в ладони: - Скажи Васильку, что я жду его. Пусть найдет меня, - и, ощущая себя крайне глупо, вылил воду обратно. Ему показалось, что от нее разошлись круги, а по течению пошла небольшая волна, но на том все стихло. И весь остаток дня Костя провел, поглядывая на реку, но Вася так и не появился. Лежа вечером на своей раскладушке, он думал, что либо сделал что-то не так, либо Василек его зов получил, но не хочет появляться. Эта мысль тянула за собой другую, сомнительную - вдруг Вася уже забыл о нем. Думать так о нем Косте не хотелось, и он гнал от себя эти подозрения, но спал той ночью все равно тревожно, снилось всякое глупое, дурацкое - как Леший почему-то отрезает Васильку волосы и делает на них заговор, как мертвое Васино тело проплывает мимо по реке, которая совсем не синяя, а красная, как кровь. - Ты чего вертишься, тебя что, блохи кусают? - не выдержал Саня на соседней койке. Часы показывали половину четвертого утра, но еще пока только начало светать. Костя угомонился и лежал тихо, но сна больше не было ни в одном глазу. Поднялся в итоге раньше всех и занялся завтраком, дав сегодня Вовке отдохнуть от обязанностей дежурного. Кашеварить они предпочитали на улице, куда вытащили печку из кунга, иначе там точно была бы сауна. Костя как раз разливал кипяток по кружкам, когда сзади раздался голос, заставивший сердце пропустить удар. - Костя! Он обернулся, едва не выронив кружки. Потом бросил их к чертовой матери и побежал к соснам, где стоял его Василек. Все тот же, высокий и стройный, в его джинсах и футболке, правда, босиком. - Отведи всем глаза, - только и успел выпалить Костя, прежде чем изо всех сил сжать его в объятиях и поцеловать. Просьба была излишней, Вася сразу это сделал, прежде чем позвать Костю. А когда тот врезался в него, Вася только и смог, что счастливо рассмеяться в поцелуй. - Мой Костя, - прошептал он, крутанув его вокруг себя, а когда поставил на ноги, снова углубил поцелуй. - Какой ты чудной, - он погладил ежик светлых волос, когда их губы все же разомкнулись. Костикова кепка валялась на траве - слетела, когда он впечатался в Василька. - Я так соскучился! Я не верил, что получилось, ощущал себя таким дураком. Ты, правда, услышал, что я позвал? - запыхавшись спросил Костя, запутавшись пальцами в его кудрях. - Конечно! - Вася все не мог на него насмотреться. - Ночью лежал в нашей заводи, звезды считал, о тебе думал, и тут волной накрыло, и голос твой прямо в уши. Я выбрался только, чтобы одежду взять, и сразу к тебе. Давно ты здесь? - Пару дней как, именно тут, на реке. А часть расположена в Астрахани, но проточной воды рядом нет, так что я не мог позвать тебя раньше. Иногда мне казалось, что я все это придумал себе. Наше лето, я имею в виду, - признался Костя, прижавшись щекой к его плечу. - Я каждый день бываю в нашей пещере, - Вася прижался губами к его макушке. Сослуживцы Кости тоже уже проснулись, но их как будто совершенно не волновало, что чай заварен, а того, кто кухарил, нигде не видно. - Ты можешь сейчас со мной уйти? - спросил Вася, гладя его по спине, чувствуя, что его Костя стал крепче, твёрже, раздался в плечах. - Прямо сейчас не могу, служба. Решат, что я ушел в самоволку, - вздохнул Костя. - Я приду вечером к реке, как только все угомонятся. Дождешься меня? - Ещё спрашиваешь, - Василек тихо рассмеялся и, прежде чем отпустить его, ещё раз поцеловал, облапав задницу. - Иди, никто ничего не поймёт. - Как же трудно от тебя оторваться, - почти простонал Костя. - Хуже, чем в первый раз... Ему пришлось приложить нечеловеческие усилия. Он вернулся к палатке, но даже завтрак толком в горло не лез, и он все время поглядывал на сосны, но там уже никого не было. - Ты сегодня какой-то не такой, - сказал Саня. - С самой ночи считай. Что с тобой приключилось? - Да живот с вечера немного крутит, пройдёт, - Костя решил, что проще всего отговориться плохим самочувствием. - Из-за этого спал не очень. - Вроде все одно и то же ели, - задумчиво сказал Вовка. - Прям сильно крутит, или так? Тебе может в санчасть надо? - Кто тут сказал "санчасть"? Что вы мне уже успели учудить, колитесь? - прапор вырос из-за палатки так внезапно, что Костя задумался, нет ли у него в роду тоже нечисти. - Товарищ прапорщик, все в порядке, - Костя сверкнул на Вовку глазами - ещё не хватало, чтобы его услали куда-то, как раз, когда Вася тут, под боком. - Покрутило маленько, да и все. Я бодрячком. - Смотрите у меня тут, - прапорщик все равно для острастки спустил на них кобеля и погнал на стройплощадку. Кирпичи сами себя не уложат. Хоть кусок Косте утром в горло и не лез, зато на стройке он выкладывался, как стахановец. Ему казалось, чем больше он сделает, тем быстрее пролетит время до вечера. - Кость, ты реактивную таблетку что ли проглотил? - усмехнулся Санька, когда их отправили на обед. - Или тебе приплачивают? - Ага, прапор, люлями, - ответил Костя, усмехнувшись. Ему казалось время идет очень медленно, но как на грех сегодня было даже не так жарко, так что никакого отдыха им прапорщик не дал после обеда. И все же заветный вечер наступил. Костя боялся, что выдаст себя ерзаньем на раскладушке, но заметил, что его сослуживцы зевают уже на пути к умывальнику, а заснули они, кажется, не донеся головы до подушек - не иначе Вася постарался. Костя смог выждать минуты три, медленно сел - никто не отреагировал. Поднялся - тишина. Высунулся из палатки - никого. Тогда он уже не таился - бегом рванул на берег. Вася ждал его там, его силуэт четко обрисовывался на фоне бледно-синего вечернего неба. И едва он увидел Костю, как поднялся, распахнул ему объятья. - Ну наконец-то... - сказал он, прижавшись к Косте всем телом. - Я думал, этот день никогда не кончится, - Костя ткнулся носом в его шею и жадно втянул аромат болотных трав. Не было таких слов, которые могли бы передать, как он соскучился. Зато он мог сделать это по-другому и принялся торопливо стягивать одежду с Василька, прерываясь лишь для того, чтобы снова поцеловать его - в шею, в губы, в ключицы, куда губы попадут. Вася от него не отставал, стягивал с него форму, жалуясь, что на Косте столько всего надето. А потом на ворохе той же одежды они жадно сплетались вместе, так что было трудно сказать, кто где из них. Косте было плевать, даже если их услышат, но Вася позаботился, чтобы этого не произошло. Меньше, чем через четверть часа они оба видели больше звезд, чем было на небе, и оба дышали как загнанные лошади. - Василек... - Костя все равно боялся отодвинуть от него, перестать касаться, словно из-за этого Вася мог тут же исчезнуть. - Как будто полжизни не виделись, - он перекатился на бок и положил голову Васе на грудь. - Это точно, - ответил тот, облизнув пересохшие от стонов губы. - Ты здесь надолго? - Вряд ли, может, на неделю иди около того, - Костя понимал, что генерал не может так просто выдернуть со службы четверть взвода. - Но теперь я буду надеяться, что ещё отправят, - он перебирал пальцами по лесенке рёбер перед глазами. - Я буду ждать твой зов, - пообещал Василек. - И приду сразу же, как только услышу. Жаль, что я не сам Хозяин Озер, ему никакие преграды не страшны, - вздохнул он. - Не думаю, что я бы в тебя влюбился, будь ты Хозяином Озер, - Костя понизил голос до шепота, вспомнив чешуйчатую кожу, ведь говорить такое рядом с водой было все равно, что богохульствовать в церкви, и все равно в тот же миг с Волги поднялась волна и окатила их. Василек не удержался от смеха, а Костя задрожал - вода была чертовски холодной. - Ничего, за лето и осень еще сколько-то раз увидимся, там зиму пережить и снова лето. И ты вернешься домой, - сказал он. - И приедешь ко мне. - Прости, Владыка, - извинился Костя, обратившись к реке, и прижался к Васе, так было теплее. - Лишь бы ничего не случилось за это время... Знаешь, мне кажется, заговор Хозяина Озер и Лешего меня уже уберегли от беды, - понизив голос, поделился Костя. - От какой? - тут же спросил Василек, набросив на них форменную куртку Кости. - Не знаю, говорил тебе дед или нет... после Путча и после развала Союза в стране творится черти что, - стал рассказывать Костя. - В союзных республиках, которые теперь самостоятельные, волнения и столкновения. В армии в обязательном порядке была политинформация, так что Костя, и не хотел, да был в курсе событий. - Наше подразделение должны были направить в Таджикистан для помощи в подавлении волнений, - продолжил он негромко. - Но решено было направить других бойцов, даже не из нашей части. - Значит, не зря я переживал, - ответил Василек, сжав пальцы на его плече. - Чувствовал, что иначе беда случится. - Спасибо тебе, - Костя теснее прижался к нему. Можно было сколько угодно рассуждать о планировании, выкладках и прочем, но он не сомневался, что дело именно в заговоре Водяного и Лешего. Они проговорили до рассвета, Василек рассказывал, как дела в деревне, как еще дед с отцом Александром чудят, как они с бабкой по весне смотрели новые сериалы, или повторы старых. - Кассеты твои до дыр заслушал, уже почти все песни выучил. У деда батарейки пришлось, правда, просить, - добавил он. - Я попрошу батю, чтобы отправил ему, так что проси, сколько потребуется. И кассет еще попрошу отправить, - у Кости сердце щемило от нежности и странного счастья, которое расцветало от осознания того, что у Васи есть нечто, важное для него самого, и напоминающее Васильку о нем. - Хорошо. А я твоим передам от тебя привет, - пообещал Василек. Над рекой вставало солнце, ночь была совсем короткой. - Так трудно тебя отпустить, но тебе нужно хоть немного поспать, - вздохнул Вася. - Если ты можешь договариваться еще и с солнцем, сделай так, чтобы сегодня было жарко, тогда днем прапор отпустит нас на сиесту, - Костя пытался одеться, но то и дело прерывался на поцелуи и объятья. - Тогда, до вечера? - накинув куртку, он шагнул к Васе и прижался крепко-крепко. - Увы, это не в моих силах, - улыбнулся ему Вася, натянув джинсы и обнимая его. - Увидимся вечером, любовь моя. Я буду ждать тебя здесь. Костя ушел, скрывшись за соснами, а Василек остался на берегу, еще не зная, что ожидание теперь надолго станет частью их жизни. Но пока у них были только радужные надежды на будущее. А надежду трудно убить. Конец первой части. Друзья, чтобы не пропустить выход второй части, подписывайтесь на мой ТГ-канал - https://t.me/jakiebonaty, где все самые свежие новости и анонсы. И пожалуйста, не поленитесь шлепнуть лайк и дать знать, что вам понравилось.) Спасибо!