Клятва игрока.

      Около четырех часов утра двое путников остановились на окраине деревни, которая находилась вблизи города; всего несколько милей разделяло их. Реденькие дома, находящиеся на этой земле ещё не открывали своих дверей после холодной ночи. Слуга же и его хозяин уже давно бодрствовали, ожидая, пока лошади придут в норму. Тело молодого человека лежало под деревом, облокотившись на его толстый и крепкий ствол, шляпа была опущена на глаза, чтобы утренние солнечные лучи не пробудили столь чуткий сон юноши раньше назначенного времени.       Около шести утра, когда солнце уже показалось, слуга разбудил молодого человека, оповестив о том, что лошади готовы к отправке в город. Как только двух конец подвели к этому дереву, молодой человек взял за узду одного.       — Мы едем ко дворцу? — спросил тот.       — Нет, мне нужно в одно место, затем, двинемся во дворец.       — Но, — хотел возразить слуга — не лучше ли заехать позже, к тому времени, как мы добреемся до туда, мы можем вызвать на себя не мало нежелательных взглядов, а упаси господь, если дело обернутся плохо.       — Я не знаю, насколько ты меня понял, но я ясно обозначил свою точку зрения; сделаешь именно так, как было сказано минутой ранее. — Грубым голосом ответил молодой человек, поправляя свою шляпу на лбу.       — Я понял, не сомневайтесь; значит, мы едем вдоль дороги, что находится дальше, и сворачиваем в первую же попавшуюся нам лавку, но, послушайте, что скажут на счет вас? — взволновано говорил слуга.       — Кому интересны дела обычного юноши, скажи мне?       — Мало ли, если учитывать то, что…       — Взбирайся на лошадь, я больше не хочу тебя слушать, мы едем сию же минуту! — Прервал его молодой человек и легко, словно пушинка, взобрался на лошадь, отпружинив от земли. Всадники поскакали по малолюдным отдаленным от города улицам, стараясь пустить лошадь галопом, чтобы вовремя успеть к назначенному времени.                               ***       Последний день лета; можно сказать «последние лучи солнца пригревают землю и наши маковки, отдавая остатки тепла». Именно так выразились бы парижане, засматриваясь на голубое небо в открытых полях или широких дорогах меж домов, поправляя свою широкополую шляпу от слепящего солнца, покрытое небо белоснежными облаками, быстро перемещающимися по нему, заставляло народ огорчено вздыхать, в ожидании нового теплого сезона уже только в следующем году. Другим же людям попросту некогда мечтать или размышлять о теплой погоде или надвигающихся на Францию осадков, как, например, мушкетерам.       Как обычно, рано утром по каменной клади на площади около Лувра проходила, нога в ногу, рота де Тревиля. Строго маршируя и подняв голову, все, как один, шли в сторону дворца. В гробовом молчании солдат слышны лишь цоканье шпор и командования капитана гвардии. Рота маршировала, становясь в строй, и разделялась на несколько групп, которым отдавали приказания, а те слепо повиновались и уходили на нужное место для дежурства на определённое время.       Обход завершился лишь к полудню. Напоследок выстроившись ещё раз, мушкетёры стояли смирно и слушали речь капитана, после чего все стали свободны до следующего назначенного времени.       Д’Артаньян вот-вот должен перевестись из роты Дезессара к де Тревилю. И сегодня, впрочем, как и всегда, он ждал своих боевых товарищей около ворот площади. Подняв голову к солнцу, ловил последние лучи, жмуря глаза, и с лёгкой улыбкой наслаждался этой тихой погодой. Небольшой ветер легко дул в лицо солдата, оповещая о совсем скорой смене погоды; его черные пряди легко покачивались, задевая плечи юноши. Во время ожидания он спокойно стоял, осматривая эту улицу. Шумный Париж можно услышать в любом закоулке и в самом потайном углу. Молодые девушки, женщины, зрелые мужчины и юная ребятня носились по улицам с самого утра, создавая движением сильное течение, словно русло реки, направленное вниз. Голоса смешивались, и из них нельзя было ничего понять. По дорогам рассекали всадники на лошадях, оставляя о себе в напоминание пыль от лошадиных копыт, поднимающуюся ввысь, и звонкий топот.       Молодого солдата не заставили долго ждать, пара минут, и из-за угла показались три знакомые фигуры: Портос снова что-то оживлённо рассказывал друзьям, низким громким голосом озвучивая насущные проблемы, а они, не перебивая, слушали, разве что Атос и Арамис изредка вставляли свои словечки или чем-то интересовались. Молодой юноша с золотистыми волосами грациозно жестикулировал своими тонкими руками, очевидно, доказывая неправоту его товарища. Атос, как его привыкли видеть сослуживцы, был хмур, но спокоен, он медленно переводил взгляд с одного мушкетера, на другого; но остановив взгляд на фигуре между, слегка поднял уголки губ. Остальные тут же посмотрели вслед за Атосом. Увидев д’Артаньяна, все сразу же улыбнулись и поприветствовали его, он же, увидев их ещё издали, начал лучезарно улыбаться, подходя к воротам.       Встретившись, они решили пойти в кабак на улицу Феру, а потом, может, и провести учебную тренировку ненадолго.       — Слушайте, — сказал Портос, — а не желаете ли вы после посиделок в кабаке пойти на площадь и отточить некоторые навыки?       — Идея хорошая, — заметил Атос, — но, я думаю, надо тогда идти сейчас, ведь потом, после кабака, мы вряд ли будем в здравом состоянии ума, — размышлял вслух Атос, также спокойно шагая вперёд.       Идти совсем недолго, поэтому, отказавшись от услуг лошадей, они направились на выход с площади. Тут как раз за поворотом перекрёсток, откуда до нужного места рукой подать. Проходя мимо всяких харчевен, лавок и магазинов с безделушками они уже успели обсудить сегодняшний обход. Шли они довольно широко, в линию, занимая почти всю дорогу. Много людей, увидев их, смотрели с восхищением и улыбкой, махали рукой и кричали: «Да здравствует король!», а некоторые же наоборот отводили взгляд или неодобрительно цокали в их сторону, шепчась за спиной. Но, честно сказать, мушкетёров это мало волновало. Если дело не касается их чести и чести короля, тогда они не станут в него лезть.       — А Вам, друг мой, когда прибывать на дежурство? — поинтересовался Арамис, выйдя из так называемой преграды «спина Атоса»       — Мне сказали явиться в четверг около двух часов, — ответил Д’Артаньян. Резко вмешался в их диалог и Портос, добавив:       — Когда же уже планируете вступить к нам? Тревиль и место Вам подготовил. Мы все ждём с нетерпением!       — Да я полагаю, что на следующей неделе, но пока меня господин Дезессар всё уговаривает на должность выше в его полку.       — Предложение на самом деле заманчивое, но я надеюсь, Вы отказались? — спросил Атос.       — Конечно! Я же приехал сюда, чтобы стать мушкетёром! — торжественно заявил д’Артаньян. Все громко заликовали и даже не заметили, как пришли. Народу крайне мало, что мушкетёрам пошло на руку.       — Итак, — сказал Атос, — разделимся на пары. Я и д’Артаньян, Арамис и Портос. Вставайте в исходные позиции, — закончив мысль, он встал напротив гасконца и, сделав приветственный жест шпагой, спросил: готовы?       — Так точно!       Атос сделал выпад, чтобы скрестить оружие с оппонентом; но не успели зазвенеть клинки их шпаг, как из-за угла показался отряд красных гвардейцев кардинала под командованием их капитана де Фолло.       — Что вы тут делаете? — раздался тонкий противный голос. — Устроили бойню? Господа, а как же все эдикты, как запрещающие драться на площадях? — поинтересовался командир кардиналистов, выйдя вперёд.       — Ничего такого, что бы могло нарушить законы Франции, — сказал Атос, жестом подозвав остальных к себе. — Уверяю Вас, это не драка, никто не падёт от наших рук.       — Мы просто разминались без каких-либо травм и ущерба, — вставил Арамис, оценивающе оглядывая гвардейцев его Высокопреосвященства.       — Всё спокойно, вы можете идти своей дорогой, — сказал Атос, поправляя шпагу на поясе.       — Судари, вам крайне повезло, что я не застал вас во время драки, но долг есть долг. Следуйте за мной и вложите шпаги в ножны.       — Судари, — сказал Арамис, передразнивая капитана гвардейцев, — мы с великим удовольствием согласились бы пройтись с вами, но это невозможно: господин де Тревиль запретил нам это. Поэтому лучше уходите по-хорошему, ведь это лучшее, что вам остаётся сделать.       Эта насмешка со стороны мушкетёра привела командира в ярость.       — Нам придётся вас арестовать! — воскликнул он.       — И что делать? — тихо произнёс д’Артаньян, чуть подойдя к Атосу.       — Отстаивать свою честь, — как всегда спокойно ответил тот.       — Что ж, тогда всё решено, вперёд! — выстроив своих солдат, Фолло дождался готовности мушкетёров.       Атос бился с любимцем кардинала, крепким и высоким мужчиной лет тридцати пяти; Арамис — с двумя противниками-новичками, они не такие опытные, а значит, легко будет победить. Портосу достался невысокий, но шустрый солдат, д’Артаньяну же выпал сам Фолло.       — Мы с вами незнакомы, верно? Откуда вы? Не видел вас в мушкетёрах, — хитро произнёс командир.       — Скоро увидите! — надменная ухмылка появилась на его лице. — Что ж, вам преподать урок по фехтованию?       Арамис, покончив со одним из своих противников, стал расправляться со следующим; Портос взял себе ещё одного, д’Артаньян же умело парировал, ускользая, словно змея, от шпаги Фолло. Сердце его билось бешено. Гибкий юноша пренебрегал некоторыми приёмами и уворачивался от лезвия шпаги. Это вводило в ярость противника, и он выходил из себя, переставая концентрироваться на приёмах, и размахивал шпагой, как попало, в разные стороны. Сделав резкий выпад, дабы прикончить с юнцом, он не рассчитал, что д’Артаньян увернётся и вновь уложит его спиной к земле.       — Ваша шпага или проткнутая конечность. — Гасконец встал над командиром роты. — Выбирайте скорее, время поджимает.       Не так долго думая, он всё же отдал шпагу и собрался уходить со своим отрядом, разгневанный данной ситуацией.       — А мушкета случайно ни у кого нет? — задорно спросил Арамис, ловко и легко парируя над оппонентом.       — Это против правил, — возразил Атос, всё ещё дерясь с противником.       — Сударь, помощь нужна? — воскликнул д’Артаньян, обращаясь к Атосу, как только увидел его всё ещё вместе с гвардейцем.       — Не требуется, — сказал он и тут же проткнул плечо кардиналиста.       Минута-полторы, и гвардейцы вновь повержены. Они снова ушли, раненые, в крови.       — Как думаете, они расскажут про это кардиналу? — спросил Портос, почёсывая затылок.       — Несомненно, и нас вызовет де Тревиль, — ответил Атос, поправив перевязь на поясе с лёгкой улыбкой на лице. Четвёрка же, подобрав шпаги, зашагала в направлении кабачка, как и хотели изначально.       — Вот и тренировка, как вам? — с усмешкой сказал д’Артаньян.       В один тихий осенний вечер сентября компания довольно шумных и задорных четырёх друзей после очередной бойни направилась в сторону какой-то лавки, чтоб отпраздновать победу и поражение кардинальских воинов. Зайдя в одну забегаловку под названием «Алая роза», все четверо плюхнулись на стулья за круглый стол во втором ряду поодаль окна.       — Сюда-а-а! — крикнул юноша.       К ним подошёл молодой человек лет шестнадцати, работающий в этой лавке, это сын лавочника, что управлял заведением, и поинтересовался, что они будут есть. Каждый перечислил, что ему нужно, и они стали ждать, убивая время разговорами о дуэлях, различных поединках, а также о чести и, несомненно, женщинах, но в последней теме участвовали не все.       — Вы днём ранее продали свою лошадь, что же будете делать с этими деньгами? — поинтересовался Арамис, когда речь зашла про денежные средства его друга.       — Пока сам понятия не имею, первую часть денег потрачу на этот замечательный ужин, друзья мои. А с оставшимися пятидесятью двумя экю я расправлюсь потом, — заявил молодой гасконец.       — Не хотите ли купить нового жеребца? — спросил Арамис.       — Думаю, пока нет.       — Тогда оставьте на черный день и займитесь другими делами.       — Вам нужно обзавестись любовницей! — резко заявил Портос, вскочив с места и оперевшись обеими руками на стол.       — Он ещё слишком юн, ему это ненужно, пусть живет не ради девицы, а ради короля! — Монотонно, словно это наставление, проговорил Атос, сидящий сегодня почему-то тише всех. Спокойное состояние для него являлось обычным, но сейчас, в момент торжества, он выглядел иначе, нежели раньше. Его глаза устало смотрели на товарищей, а губы почти ни разу не дрогнули в улыбке.       — Да бросьте, дружище, — в ответ сказал Портос. — Пусть гуляет, пока молодой!       Им принесли еду. Как только тарелки дотронулись стола, всё содержимое тут же почти исчезло. Каждый взял по куску. Портос сидел, в двух руках держа куриные ножки, Арамис тоже потянулся за куском, а с уст д’Артаньяна всё лились неслыханные рассказы про его драки во время путешествия во Францию. Атос тем временем открывал бутылку бургундского вина. С каждым глотком напитка столик, за которым сидели товарищи, становился всё громче и громче. Каждый ведал другому различные истории из жизни.       Люди всё уходили и заходили в эту лавку, ведь она стояла в центре улицы, поток не останавливался, хотя времени уже довольно много.       Вечерело рано и обычно в такие дни тихо и спокойно, если не брать в счёт те места, где сидели мушкетёры. Но сегодня и вокруг них кружил народ не по обыкновению. Один из мушкетёров заметил, что около этой забегаловки остановился какой-то путник, отдавая поводья своей лошади слуге, оставшемуся его ждать по ту сторону забегаловки.       Прозвенел серебристый колокольчик, дверь отворилась, и в заведение прошел юноша; его появление повлекло целую кучу нежелательных взоров, обращенных на него, на что он тут же нахмурился, но продолжил свой путь до стойки лавочника. Вид его был крайне странный, от чего сам лавочник замешкался и пытался вглядеться в его черты лица. Одежда на нём была дорожная, на голове красовалась огромная широкополая шляпа коричневого цвета.       — Воды, — коротко и тихо сказал он и протянул вдоль стола четыре су. Затем, его рука быстро скользнула в карман, вытащив оттуда платок с узелком на одном конце.       Лавочник на миг взглянул чуть ниже стола и, увидев этот знак, дал легкий кивок головой, забирая, протянутые юношей деньги.       Пока лавочник выполнял его поручения, юноша опустил свою голову, и взгляд пал прямиком на ботинки: грязные, пыльные ботфорты красовались на его небольшой ноге. Мужчина протянул ему глиняный стакан, затем встал чуть боком, подавая ему письмо. Молодой человек принял его и тут же спрятал за одежду в груди, потом, подхватив стакан, выпил его до дна.       Развернувшись, он, сдвинул на лоб шляпу, чтобы казаться таким же обычным посетителем, как и все присутствующие и уже хотел выйти назад, на улицу, но решил пройтись глазами по людям, находившимся здесь. Всё люди что-то обсуждали друг с другом, не показывая, что юноша вызвал какого-то подозрения, но один столик, шумевший слишком сильно, привлек его внимание. Рассмотрев господ, сидящих там, он взглянул на их плащи, это королевские мушкетеры. Обведя периметр ещё раз, он, всё же поднял голову кверху, показывая себя, как человека гордого. Он хотел было удалиться отсюда, но его взгляд пал на одного человека из той шумной компании, который, сидя полуоборотом к столу и к нему, и, оперев на левую руку голову, смотрел в этот момент на него, как-то странно всматриваясь в юношеское лицо. Молодой человек на несколько мгновений остановился, в ответ так же проницательно смотря на этого дворянина. Стараясь не обращать на себя чужого внимания, он начал послушно удаляться.       Мужчину, заглядевшегося на юного посетителя, толкнул в руку товарищ, и тому пришлось нехотя посмотреть на него. Вопросительным взглядом он посмотрел на Портоса. Молодой человек, не теряя времени, и увидев, что тот дворянин оборвал зрительный контакт и отвернулся, той же походкой, что и зашел, вышел из лавки.       Мушкетер снова посмотрел на этого человека, но тот уже почти скрылся за дверью. Пристальный и недоверчивый взгляд сопроводил его до самого закрытия двери. Стиснув зубы и чуть прищурившись, Атос впал в пучину своих мыслей, думая о этом юнце.       Прозвенел тот же серебристый колокольчик, и дверь закрылась за ним. Выбив мушкетера из мыслей, он с грустью или же тоской мужчина снова повернул голову в сторону друзей, которые всё так же праздновали победу под свой же гул и смех. Последний раз он взглянул на них со слугой из окна, пришпоривших лошадей и скрывшихся из виду.       — Атос, Вы не больны? Больно уж Вы побледнели, — обратился д’Артаньян к товарищу, который глядел в окно, куда-то в даль улицы и о чём-то задумался. Лицо его и вправду выглядело бледным, а щёки окрасил румянец вина.       — Нет. Я в полном порядке, — ответил он и снова медленными глотками стал попивать вино, опустошая свой бокал.       — Что-то случилось? На кого вы смотрели? — спросил д’Артаньян, поглядывая с недоумением на друга.       — Нет-нет, просто мне показалось странным… — он остановился и резко посмотрел на д’Артаньяна, что в этот момент был крайне обеспокоен состоянием Атоса. — Ну, что ж, выпьем за нас, за короля и за его преосвященство! — подняв тост, все тут же звонко чокнулись, будто забыв про это небольшое происшествие.       — Нет, вы всё же нам поведайте, любезный друг, что же такого вызвал у вас этот юнец? — всё же настаивал д’Артаньян.       — Право, Атос, что с ним? — громко спросил Портос.       — Прошу вас, Портос, будьте тише — Арамис легко коснулся ногой под столом ноги товарища и высказался ему по поводу этого. — Ну так… — Обернулся теперь на Атоса, — что же там?       — Этот юноша своим видом вызвал у меня сомнения; его одежда не столь удивила меня, сколько лицо: слишком мягкие черты лица и легкая походка, дворянин довольно странный.       — Это не честно, Атос, — заявил д’Артаньян, — нельзя судить за внешность.       — Но его взгляд, будто замышлял что-то, оценивая обстановку в этой лавке и людей, сидевших в этот момент в ней. К тому же, мне показалось, что ему что-то отдали. — Закончил Атос, взглянув на лавочника.       — Юный заговорщик! — сказал Портос, стукнув кулаком по столу, что кружки, стоящие на столе, цокнули.       — Не будте так суровы, господа, это всего лишь простой посетитель, такой же, как и мы.       — А может вы и правы — устало сказал Атос, — возможно, просто кажется, что ж, выпьем ещё!       Всё доев, друзья стали вставать с мест и потихоньку собираться на выход.       Д’Артаньян подошёл к главному этого заведения и расплатился за себя и друзей. Подойдя к своим, они все дружно вышли из кабака, в котором прилично поели и неприлично много выпили; направились к слугам, которые тоже что-то оживлённо обсуждали.       — Планше, забирай лошадей из конюшни, мы едем домой! — заявлял Д’Артаньян.       — Базен, Мушкетон, Гримо, давайте тоже, — скомандовал Атос, и все дружно пошли за слугой гасконца.       Через минутки две все забрались на лошадей, и, попрощавшись друг с другом, пришпорив коней, направились к своим домам.       Через несколько домов находилась улица Могильщиков, где как раз-таки жил д’Артаньян. Вместе с ним поехал Атос, ведь ему по пути. Арамис с Портосом же, направившись в другую сторону, пустились галопом.