Молоко

Луз заткнула рот Блайт, так как услышала звуки из-за двери. Девушка быстро протараторила: — Потом поблагодаришь. Садись обратно! Эмити возмутилась, но послушалась Носеду и села. Шатенка слабо связала Эми и встала за дверь, приготовив биту. В этот момент дверь открылась и зашли двое парней. Эмити узнала одного из них, а именно Матт. — Так, так, та-ак. Как ты тут? — спросил шатен. — Всё хорошо, правда, душно немного, не могли бы вы окно открыть, пожалуйста? — ответила зеленоволосая. — Джербо, — позвал Матт своего напарника, — открой окно! — Хорошо, Маттоломью… — произнёс долговязый парень и пошёл открывать окно. Пока Джербо открывал окно, к комнате подошёл Хантер. Обведя всех присутствующих, за исключением спрятавшейся Луз, недовольным взглядом, блондин остановил свой взор на камере. Посмотрев вначале на Матта, а после на Джербо, он выругался: — Идиоты! Вы на камеру посмотрели?! Она же не включена, дегенераты! Как же вы бесите меня! — негодовал Виттебейн, а после обратился к Маттоломью, по его прозвищу. — Цыганенок! Поменяй батарею и включи. — Хорошо, босс! — произнёс подчинённый и побежал в коридор. У Луз дрожали коленки, ведь шаг влево, шаг вправо и долговязый парень, что открывал окно, мог её увидеть, а она этого не хотела от слова совсем. Но к счастью, он отошёл к двери, но уже другая персона, а именно Хантер, встала в небезопасном для Носеды месте. Он искал карту памяти, но шатенка, когда выключала камеру, прихватила с собой и карту памяти. — «О-хо-хо», — ликовала в своей голове Луз. — «Да я прям как знала!» Блондин решил, что накричать только на Цыганенка, было слишком мало, поэтому наорал ещё и на бедного Джербо, тем самым вымещая на него свою злость из-за отсутствия карты. Послав шатена за картой, блондин подошёл к двери. Задержав свою руку на ручке двери, он в последний раз перед уходом окинул комнату своим взглядом, который выражал презрение и к помещению, и к девушке, сидящей на стуле, и как будто бы к себе. Виттебейн почему-то поддался вперёд, и как показалось Эмити, хотел посмотреть за дверь, но его кто-то позвал, поэтому Блайт выдохнула с облегчением. Как только закрылась дверь, Луз стало легче дышать, и она немного расслабилась. Пока никого, кроме девушек, не было в помещении, Носеда развязала Эми, и они вылезли из окна. Шатенка вышла на свободу первая, после — Эмити. — Теперь можешь благодарить, — сказала доминиканка. — Чего? — недоумевала Блайт. — Ну, до того как зашли, эм, Цыганенок и, как я поняла, Джербо, ты хотела меня поблагодарить, а я сказала, что потом, — растолковала Луз. — Забыла что ли? — Ты дура или дура? Я хотела сказать, чтобы ты спешила, ясно? Таких, как ты я не буду благодарить. — А какая я? Спасающая тебя? Я нарываюсь на проблемы из-за тебя, неблагодарная ты тварь! Луз выводило поведение Эмити. У шатенки и так было плохое отношение ко всей семье Блайтов, особенно к Эмире и Одалии было самое плохое. Эдрик ей нравился. Он был веселый, шумный, заботливый парень. Старший брат наглой девушки, находящейся перед Носедой, был очень любящим. — Тебя никто не просил! Схренали ты вообще тут?! — возмущалась, по мнению Луз, грубиянка. — Потому что я, в отличие от вас, Блайтов, адекватный и отзывчивый человек. В вашей семье только Эдрик хороший, — ответила шатенка. — Ха-ха-ха, он ребенок в теле взрослого! Глупый, несуразный, неуклюжий. Понимаешь? — усмехалась зеленоволосая. Луз замерла, она увидела какого-то парня за Эмити, но он был в капюшоне, поэтому было не понятно, кто это. — Э… Эмити… — пыталась выдавить из себя хоть что-то Носеда, но не успела, её перебили. — Я понимаю, Эмити, — послышался мужской голос. — Я всё понимаю. Парень пытался говорить уверенно и от этого становилось страшнее, ведь девушки кричали почти на всю улицу под окном «бандитов». Вдруг это Хантер или кто-то из его шайки…