***
Вечером он вновь вышел в прямой эфир и делал вид, что абсолютно ничего странного не произошло. Но прилетали донаты с вопросами, игнорировать которые уже не получалось. «Что думаешь про ситуацию с Х*йтамом?» Кавех прыснул в кулак, откашлялся и принялся отвечать. — Я вижу все ваши комментарии, ребята, спасибо за поддержку, но, по возможности, лучше не коверкайте чужие имена, — парень улыбнулся. — Аль-Хайтам тот еще говнюк, знаю, тяжело терпеть его существование в интернете, но я не собираюсь тратить свое время на разговоры о человеке, который маниакально зациклен на своих «цифрах». Может он просто, знаете, компенсирует кое-что, — Кавех заиграл бровями и засмеялся. — Ладно, все, не отвлекаемся больше на эту тему, хорошо? Как и ожидалось, в тот же вечер отрывок со стрима разлетелся по всей сети, полился хейт с двойной силой в обе стороны. В твиттере разгорелся самый настоящий срач, Кавех тихо наблюдал за всем этим, томно вздыхая. Все это конечно отлично, но уже завтра на мероприятии они встретятся, и кто знает, что произойдет. Драка, словесная перепалка? Кавех начал морально готовиться к предстоящей встрече, раздумывая о том, как он должен будет себя вести, что говорить и как реагировать на присутствие Хайтама. Но стоит подумать о встрече с этим придурком, как руки начинают дрожать. Наверное, просто от желания врезать кулаком по наглой морде. Или же из-за всплывающих в памяти воспоминаниях, которые никак не выскребешь из подсознания. Особенно, когда изголодался по прикосновениям чужих рук, горячим поцелуям, низким бархатным стонам в самое ухо. Кавех едва не ударяет себя по лицу, когда тело отзывается на подобные мысли приятным покалыванием внизу живота. Почему он вдруг так завелся от собственного воображения? Неужели сам все еще не отпустил его. Большим пальцем проводит по нижней губе, подобно тому, как раньше это делали его руки. Это нехорошо. Это очень нехорошо. Потому что Кавех захотел сжать в пальцах крепкую шею Хайтама и смотреть, как тот расплывается в надменной ухмылке, подается вперед целует, в процессе больно кусая его губы. Он точно не сдержится и первый набросится на Хайтама с кулаками. За то, что его тело пылает от желания оказаться рядом с ним, возможно даже под ним. Кавех скулит, ложится на смятые простыни и тихо ненавидит в себе слабость к его мягкому тембру, холодным глазам и атлетически сложенному телу. Парень успокаивает себя тем, что это временное помутнение рассудка на почве происходящего бардака. Утром это безумие сойдет на нет, как обычно и происходило в подобных случаях, и встреча с бывшим любовником пройдет максимально тихо. Кавех позаботится об этом и сделает все возможное, чтобы избежать столкновения с этим высокомерным козлом.***
Так и происходит. Кавех проснулся разбитым, словно вовсе не спал, и весь оставшийся до встречи день был на взводе, раздражался от мелочей, но держал себя в руках, потому что нервные клетки восстанавливаются медленно, а их бы поберечь до вечера, потому что так или иначе огромная их часть падет смертью храбрых из-за Хайтама. Кавех нарочно потратил на себя уйму времени, красиво уложил волосы, надел любимую белую рубашку с глубоким вырезом на груди и классические черные брюки. Да, он выглядел просто потрясающе. Так ведь делают бывшие, когда им становится плевать друг на друга? Пригладив отросшие светлые волосы финальный раз, Кавех вышел из дома. На улице его ждало такси, которое довезло точно до отеля, в котором проводилась «деловая встреча». Сам Кавех всегда смеялся, когда кто-то называл что-то подобное таким серьезным названием. Просто кучка стримеров тусуется вместе один вечер, сплетничают, скандалят и вкусно едят. Если бы не Хайтам, то Кавех пришел бы на вечеринку, только чтобы набить свой желудок. Но теперь, находясь в полном одиночестве посреди толпы рандомных людей, о существовании которых парень даже не подозревал, он чувствовал себя не в своей тарелке. Все поглядывали на него, шушукались, но не решались подойти, потому что взгляд у Кавеха был пассивно-агрессивный и дерзкий. Не хватало таблички «злая собака», чтобы точно обозначить его настроение на этот вечер. Парень ел все, что видел и почти не отходил от стола, пока все остальные разбились по группам и обсуждали будущие коллабы, планы и стратегии для привлечения зрителей. Кавеху даже было бы интересно присоединиться к дискуссии, но вот только мысли крутились вокруг одного человека. Хайтам. Где же Хайтам? А Хайтам придет? Хайтам опаздывает? Глаза в сотый раз пробежались по толпе, в поисках знакомой макушки, но вновь никаких результатов. Он берет в руки очередной бокал с шампанским, который по вкусу больше походил на пиво. Скорее всего это и было пиво, пафосно разлитое в красивый хрусталь. — Денег на еду не хватает? — послышалось сзади. Кавех, разжевывая канапе, развернул голову и столкнулся вплотную с тем, кого так долго искал. — Мне стыдно находиться с тобой в одном помещении, — фыркнул Хайтам и спокойно вытащил торчащую из чужого рта шпажку от канапе. — Не утруждайся плеваться в меня, жуй спокойно, я пришел сюда отдохнуть. — Иди нахуй, — громко и четко говорит Кавех и залпом осушает содержимое бокала, немного щурясь от горького вкуса. — Ты урод, знаешь? Мне глубоко похуй, зачем ты приволок сюда свою задницу, но я пришел сюда, чтобы поставить тебя на место. Хайтам заинтересованно приподнял уголки губ и, уперев одну руку о стол, сосредоточил все внимание на Кавехе. — Какой у тебя грязный язык, — хмыкнул он с абсолютным хладнокровием. Кавех буквально закипал изнутри. Что ему делать? С чего начать? Ударить, пнуть, плюнуть? — Вижу, ты скучал, — тем же ровным тоном выговаривает Хайтам. На нем была черная рубашка. Та, что была подарена Кавехом, та, пуговицы которой уже множество раз отрывались, когда парень с нетерпения в порыве страсти пытался обнажить крепкую грудь Хайтама. Эта его чертова приоткрытая грудь. Кавех еле сдерживал себя, чтобы смотреть выше — в глаза. Потому что этот проклятый вырез манил и Хайтам знал это. Он провернул это нарочно. Как и Кавех. Потому что им обоим друг на друга давно плевать. Вокруг все притихли и стали наблюдать за драмой. Не хватало только чипсов, потому что пиво уже покоилось на длинном столе в звенящих сосудах. — Скучал? Ты со своими выебонами уж точно не дал мне заскучать, в кишках сидишь, — прошипел Кавех толкая Хайтама в грудь. — Для чего весь этот цирк? Если хочешь что-то сказать, говори мне в лицо, ведешь себя, словно тупой ребенок. Хайтам смерил его взглядом. — Это говоришь мне ты, Кави? — от этого варианта своего имени, у Кавеха мурашки пробежались по телу, но он и бровью не повел. Хайтам скрестил руки у груди, еще больше акцентируя на ней внимание. — Ты смеешь заявлять, что я веду себя, словно дитя? Когда сам тупо убежал, не отвечая на мои звонки? — Закрой свой рот. — Нет, тогда уж выслушай меня, раз начал, — Хайтам развернул его лицом к себе, когда парень уже собирался слиться с заинтригованной толпой. — Это всего лишь месть за все то, что ты мне оставил после себя. У всех присутствующих лица вытянулись в непонимании происходящего. Кавех прекрасно осознавал, что еще немного и все, что они скрывали в прошлом, всплывет на поверхность. — Ты заслужил это, — кинул Хайтам и вывел Кавеха из себя окончательно. Он замахнулся, но его ладонь была перехвачена в воздухе и больно обвита длинными пальцами. — Я слишком хорошо тебя знаю, но давай не на людях? Предлагаю спрятаться от глаз и хорошенько набить друг другу рожи, — Кавех кивнул и выдернул руку из крепкой хватки.***
В туалете было пусто. Дверь закрыта на замок и изначально оттуда доносились громкие мужские голоса, агрессивно ругающиеся всеми известными красочными нецензурными эпитетами и метафорами. Люди, которые пытались подслушать, вскоре разочаровались, потому что из-за громкой музыки и хорошей звукоизоляции, расслышать что-то было под силу только специально натренированной собаке. — И дальше можешь шляться по своим шлюхам, мне абсолютно плевать, абсолютно, — Кавех вновь толкнул Хайтама в грудь, а тот стукнулся спиной об стену. — Ты ебнулся?! Ты же прекрасно знаешь, что я не могу ни на кого смотреть, кроме тебя. Хайтам перехватил Кави за горло и поменялся с ним положением. Кавех шипел, карябая крепкую руку, не слишком сильно сжимающую шею. — Мне было больно, потому что ты не верил мне, — Хайтам вышел из себя, вдавил парня сильнее в стену, придавливая коленом его пах. — Ты поступил, как самая последняя сука. Кавех почувствовал, как твердеет его плоть внизу, но терпел, хотя хотелось сдаться из-за болезненных, но до извращения приятных ощущений. — Ты ведешь себя не лучше сейчас, — сквозь зубы выдавил Кави, — пытаешься сделать карьеру на моем имени. А если бы не я, кем бы ты был, м? Хайтам искренне засмеялся, словно парень сморозил полную чепуху. — На твоем имени? Не смеши, Кави, — вновь это имя, колено под ним зашевелилось, создавая трение. — Кем бы я был? Ну, даже не знаю, может быть стал бы онли-фанс моделью. Но, увы, сейчас не могу, мне нужно хорошенько пощекотать нервишки своего бывшего или не очень парня, — Кавех не сдержался и рвано выдохнул, едва не закрыв глаза от растущего возбуждения. — Чего ты так? Представляешь меня голым? Ай-ай-ай, Кави, ты грязный извращенец, — его голос был грубым. У Кавеха в груди все сжималось от этой близости. Хайтам переместил ладонь с горла на холодную плитку рядом со светловолосой головой парня. Он специально медленно двигал коленом внизу, наблюдая за тем, как Кавех меняется в лице, как его тело медленно млеет и содрогается от желания. — Неужели, пока я шлялся по шлюхам, ты довольствовался только своей правой? — Кавех поднял на него свирепый взгляд из-под пушистых светлых ресниц. — М-м, бедный мальчик, — почти мурчит своим низким голосом. Кавех проклинает себя, ненавидит и хочет сгореть со стыда, но не сдаваться, потому что это верное поражение в войне. В этой тупой войне, которая случилась из-за того, что они двое — огромные идиоты. — Как же я хочу зашить твой блядский рот, Хайтам, — парень хватается за широкие плечи, когда сдерживать стоны становится нереально тяжело. — Ты можешь закрыть его другим способом. Ну же, мы оба знаем, что ты хочешь этого, не мнись. И Кавех делает это. Почти бессознательно, тянется вперед к победно улыбающимся губам, проводит по ним языком, ждет, когда Хайтам сам прильнет к нему. А он не торопится, начинает медленно, пытает то ли растягивая удовольствие, то ли пытаясь определить предел, когда парень окончательно потеряет над собой контроль. Он чувствует власть, свое превосходство над ним и довольно улыбается, приоткрыв глаза, смотрит на красные щеки напротив, обводит языком его десны, нарочно не углубляет поцелуй, ждет, пока Кавех не начнет умоляюще хныкать. Кави дрожащими пальцами возится с черной рубашкой, ругается в поцелуй и хватает ее ладонями. — Не смей рвать, мы тут вообще-то скандалим, забыл? — спокойно произносит Хайтам, будто только один Кавех в комнате сходит с ума от заслонивших здравый смысл чувств. Аль-Хайтам немного отдаляется, накрывает ладони парня своими и помогает справиться с пуговицами, сильнее открывая упругую грудь. Кави даже не пытается себя остановить, нахально гладит горячую кожу, задевая пальцами твердые соски. Хайтам едва слышно ахнул, напористо впился в губы Кавеха, целовал властно, глубоко и мокро, не разрешая даже вдохнуть. Кави сдавленно застонал, бедрами поддаваясь вперед. — Мне льстит то, как быстро ты сдался. Сколько раз ты представлял, как я грубо трахаю тебя? Не стесняйся. — Закрой свой рот, Хайтам, или я снесу тебе челюсть, — чужие руки скользят вниз к пуговице штанов и ловко справляются с ней. Ох. Ох. Этот напыщенный индюк… — Ты забыл, что я знаю все твои слабые места? — парень целует Кавеха в шею, очерчивает дорожку к вырезу на груди, пока рука медленно проникает под резинку боксеров и накрывает возбужденную плоть. — Тише, тише, ты что, хочешь, чтобы завтра в интернете все трещали о нашем примирении? Хайтам раздражал спокойным, вменяемым тоном, которым он все это говорил, раздражал тем, что умело манипулировал и укрощал вспыльчивый нрав, подгонял его под себя, а Кавех послушно велся на это. Бесит. Потому что Кавех ненавидел оказываться в подобном положении, когда ситуация находится под чужим контролем. Но он сойдет с ума, если сейчас пойдет на поводу своей гордыни. Он крепко сжимает ладонями рот и укладывает лоб на плечо Хайтама, обжигая горячим дыханием его взмокшую шею, пока тот медленно водит ладонью по стволу, растирая выступающие капельки эякулята. — Быстрее, — стонет Кавех, кусая ладонь и сильно жмурясь от удовольствия. — Чего? — парень убирает руку, за что получает слабый удар в живот. — Повтори. — Вздумал свои тупые игры в подчинение играть? — он утвердительно кивает. — Ладно, продолжай. Потому что уже плевать, все тело ноет, требуя разрядки, и если Хайтам хочет потешить свое эго, то вперед, но потом все же получит за это сполна. Он вновь начал медленно водить рукой, сильнее сжимая член Кави у основания, чтобы тот вдруг не кончил без разрешения. Парень мычал, метался, сжимал в ладонях крепкие плечи и пытался дышать. А Хайтам будто специально остановился, посмотрел на раздраженное, измученное лицо Кавеха и склонился за поцелуем, который получился настолько развратным, что из груди Аль-Хайтама невольно вырвался хрип. Нужно было скорее все это заканчивать, потому что слишком долго в тесном туалете двое мужчин, затеявших драку, оставались в тишине. Наверняка люди за дверью уже строили теории о том, чем же там занимаются враждующие стримеры. И ведь какое-то из этих предположений оказалось верным, только никто об этом не узнает. По крайней мере, парни надеялись на это. Аль-Хайтам резко нарастил темп, жестко вжимая обмякшее тело парня в стену. — Постой, остановись, — тихо хныкал Кавех, у которого на глазах образовалась пелена слез, — Хайтам. — Заткнись, Кави. Парень поддался вперед, обхватив напряженные руки Хайтама пальцами, впился ногтями в ткань черной рубашки и, прогнувшись в спине, излился в его кулак, приглушив громкий стон укусом в мужское плечо. — Ау, — шикнул Аль-Хайтам, потирая плечо, — ты стал каким-то опасным во время оргазма. Не замечал раньше. Кавех молчал, пытаясь прийти в себя, а перед глазами летали черные пятна. Кажется, он больше не сможет произнести ни слова. Но это Аль-Хайтаму даже на руку. Весь оставшийся вечер они проведут поодаль друг от друга, хренову тучу лет изображая вселенскую ненависть, а Кавех будет прокручивать эту сцену из туалета еще о-о-очень долго. Он хочет большего, и он не отпустит Хайтама так просто, особенно после всех его наглых выходок. Хайтам определенно точно должен понести такое же жестокое наказание.