Spanking Story

Сынмин неплохо тренируется. Не очень хорошо, но и не слишком плохо, хотя возможно достаточно плохо, чтобы это заметить. Он видит взгляды, которые бросает на него Бан Чан, когда они занимаются вместе. Чан не смеется над ним. Когда он занимается со своими младшими, он наблюдает за ними, чтобы убедиться, что они не навредят себе. Он знает, что это нервирует Сынмина, но ничего не может с собой поделать. Когда Сынмин садился в машину, он бросил взгляд в сторону лидера. — Что случилось? — Мне не нравится твой взгляд. — Какой взгляд? — Не лги. — Ты меня знаешь. Я только присматриваю за тобой. Младший схватил лидера за руку, Чан увидел, что тот плачет. — Минни. — Они снова посадят меня на диету, хён. — Хён этого не допустит. — Чану было больно видеть слезы Сынмина. — У тебя нет права голоса. — Сынмин обнял его за плечи. Тревога была ему знакома, он проходил через это раз в год и устал от этого. Устал от всего этого. Бан Чан знает, что это время года тяжело для Сынмина. Он так любил своего младшего, что часто брал на себя его проблемы. Трудно было понять, что именно беспокоит Сынмина, он всегда был таким счастливым и позитивным. Сынмин всегда обращался к лидеру, если его одолевали мысли. Он был рад, но ему хотелось, чтобы он мог что-то сделать. Их руководитель посадит Сынмина на диету, если он не будет поддерживать свой вес. Для Чана он выглядел нормально, но корейские зрители не стеснялись указывать на это, правда это или нет. В прошлый раз, когда он сидел на этой диете, он попал в больницу. Он должен был есть только один раз в день, и это не должно было быть слишком много. Это было жестоко, отсутствие еды способно свести человека с ума. — Что со мной, хён? — плакал Сынмин, — Я стараюсь, но ничего не получается, никогда. Почему это происходит только со мной? Чан положил голову Сынмина себе на плечо. Он практически слышал, как он кричит. — Дело не в тебе, Минни. Я помогу тебе, мы оба сократим количество углеводов и дадим тебе больше воды. Остальные ребята тоже подключатся. — Ты уверен? — Сынмин позволил Чану вытереть глаза. — Вот что делает команда, мы не позволим тебе снова сесть на эту гребаную диету. Никогда больше. Ты понял? Сынмин поднял голову и улыбнулся своему лидеру: — Да, хён. Прости меня. — Ты не виноват, это все психология. ----- План сработал… в голове Чана. На самом деле у Сынмина не все было гладко. Первые несколько дней казалось, что так оно и есть, но после двух недель одной и той же еды и одного и того же напитка, тренировок и взвешиваний он начал сходить с ума. Днем Сынмин был сговорчив и весел, но ночью он превращался в животное. Он пробирался вниз, пока все спали, и, как мышь, рыскал по холодильнику. Ему было совестно, что он всех обманывает, но пока все получалось, так зачем же останавливаться? Когда Сынмин убедился, что соседи по комнате крепко спят, он выскользнул из комнаты и на цыпочках спустился по лестнице на кухню. Он выключил свет, чтобы никто не увидел. Было холодно, а Сынмин был одет только в безразмерную футболку и тонкие черные трусы-боксеры. Дрожа от холода, он открыл холодильник и услышал тихий звук, после чего снова погрузился в тишину. Он достал бутылку с водой и налил ее в кастрюлю, затем подошел к шкафу и достал пачку рамена. Когда он начал разворачиваться, внезапно включился свет. Сынмин стоял как олень в свете фар, боясь обернуться и молясь, чтобы это был не Крис. — Хён? Сынмин тяжело выдохнул и повернулся к макнэ. — Черт возьми, парень. Ты меня до смерти напугал. I.N нахмурился: — Что ты тут делаешь? — А ты что тут делаешь? — Беру стакан воды. — Я тоже. — Рамен — это не вода. — Чонин медленно собрал все воедино. — Хён, ты не… Сынмин покраснел, боясь, к чему это приведет: — Вернись наверх, ты ничего не видел. I.N был раздражен: все хёны обращались с ним как с макнэ, а Сынмин — как с ребенком. Он был уже взрослым, и Сынмин не мог указывать ему, что делать. — Значит, мы должны сидеть на диете, чтобы помочь тебе, а ты даже не пытаешься и играешь с нами? Сынмин ненавидел I.N: почему он решил сделать из этого такую большую проблему? И почему он считает, что имеет право ругать его? — Знай свое место, ребенок. — Это тебе нужно знать свое место, Сынмин. В груди Сынмина вспыхнул гнев, и он вышел из себя, с силой схватил младшего за воротник и ударил его об стену, не заботясь о том, насколько громким будет звук. — Как ты смеешь? — Отпусти меня! Отпусти меня! ЧАННИ ХЁН! Дальнейшие события произошли быстро. Ли Ноу открыл дверь на кухню и задохнулся, увидев, что они делают, а главное, что делает Сынмин. — Ким Сынмин! — Хён, он… — Отпусти его, Сынмин. Сынмин невесело усмехнулся, Минхо, как всегда, встал на сторону макнэ. Он и вправду отпустил макнэ, I.N ныл Минхо и жаловался Хёнджину, когда зашел 00лайн. — Что происходит? — Бан Чан осмотрел комнату, все были напряжены и смотрели друг на друга. — Хён! — I.N подбежал к австралийцу. — Сынмин хён проклинал и кричал на меня, только потому, что я хотел попить воды! Крис повернулся к Сынмину, его острые глаза пылали. — Чанни хён, это он начал, он… — Стоп! Мы не собираемся обсуждать подобные вещи. — Бан Чан поднял руку на Сынмина, приказывая ему остановиться. — Чонини, расскажи мне, что случилось. Сынмин рассердился: — Ты что, шутишь? Я же старше! Он самый… Минхо шлепнул Сынмина по заднице, заставив певца подпрыгнуть. — Не разговаривай так с нашим лидером, ты получишь свой шанс поговорить, когда он тебя спросит. Сынмин сурово посмотрел на Ли Ноу, за что получил еще один шлепок. — Я хочу, чтобы к тому времени, как я доберусь до тебя, Сынмин, это твое поведение исчезло — Бан Чан выругался. — Валяй, приятель. — Я просто спустился сюда за стаканом воды. Я увидел, как хён готовит рамен, потом он разозлился, начал ругаться и прижал меня к стене. Крис скрестил руки, давая Сынмину возможность рассказать свою историю. — Я… это… просто… хён, пожалуйста. — То, что он говорит, правда? Ты готовил рамен? Ты прижал нашего младшего к стене? Сынмин был в ярости. Он знал, что Чан злится. Он не хотел злить его еще больше, поэтому согласился. Все пройдет быстрее, если он просто будет подтверждать. — Да. Бан Чан не узнал в Сынмине своего младшего. Он всегда был самым послушным из всего 00 лайна рядом с Феликсом. — Сынмин, мы делаем это, чтобы помочь тебе. Три недели назад ты плакал, говорил, что боишься и готов на все, лишь бы тебя не посадили на диету. Что изменилось? Младший певец почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Он не хотел плакать, но он был прав. Он просто чертовски слаб, конечно, он не стал бы придерживаться обязательств. — Все наверх. Вставьте наушники — Чан повел Сынмин в гостиную, остальные участники группы поднимались по лестнице по прямой линии. Сынмин извивался в руках своего хёна. — Хён, мы не можем поговорить об этом? — Мы уже поговорили — Чан сел и посмотрел на своего испуганного друга. — Если ты будешь бороться со мной, то получишь только сильнее. Певец вздохнул и простонал, укладываясь на колени: — Это так неудобно. ШЛЕП — Да? ШЛЕП — Так и должно быть. Может быть, так ты научишься. ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП — Я не хотел! — Сынмин попытался встать, но было больно! Как же это было больно! ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП — Ты пошел против меня, против всех нас, когда мы пытались тебе помочь. — Прости! Я не хотел, хён. — Сынмин заплакал, пораженный тем, насколько сильными были удары Чана. — Я ничего не стою. Чан остановился, разозлившись еще больше. — Что? — Что? — Что ты только что сказал? Сынмин перестал дышать: — Прости? Я не хотел? — После этого. — Хён… — После этого! Сынмин лег и зарыдал, выплескивая все свои страдания. — Ты только что не назвал моего Сынминни никчемным?! — Бан Чан задрал футболку, обнажив боксеры, и стянул их до лодыжек. — Ким Сынмин, ты не никчемный! У каждого человека есть свои проблемы, но я скажу тебе прямо сейчас: мы любим тебя таким, какой ты есть. Ты не толстый, даже если бы был толстым, а ты не толстый, это не значит, что ты никчемный. Все в нашей группе любят тебя. Мы любим тебя так сильно, что сели на диету, чтобы помочь тебе, я шлепаю тебя, потому что люблю тебя. Вот сколько ты стоишь! ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП — И я никогда не постесняюсь напомнить тебе, что мы все вместе. Все мы или никто из нас. Мы — братья, я — твой хён. Я никогда не позволю тебе так думать о себе. Сынмин сдался, поблагодарив своего хёна за то, что тот нашел в нем потенциал. Все мысли о том, что он недостаточно хорош, отпали. Теперь он мог думать только о своей красной попке. — Ой! Ой! Ой! Хён! Пожалуйста, прекрати! ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП — Это нормально — побаловать себя время от времени, но проказничать вот так и проявлять неуважение к товарищам по команде — это недопустимо. Это ясно? — Я-ясно! Все ясно, хён. ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП ШЛЕП Крис продолжал шлепать до тех пор, пока задница Мина не окрасилась в насыщенный красный цвет. Хотя он ненавидел крики своего младшего, он чувствовал облегчение от того, что преподал ему урок, который тот запомнит. Лидер усадил Сын Мина к себе на колени, нежно обхватив его руками. — Не думай так о себе, тебя любят. Ты не один, дружище. Хён очень любит тебя. — Спасибо, я тоже тебя люблю. — Ты мой младший брат, ты ведь знаешь это? — Да, Хён. — Сынмин фыркнул. — Я поговорю с Чонином. Он извинится перед тобой. — В этом нет необходимости, хён. — Сынмин почти забыл, что ругался на макнэ: — Это я начал. Крис покачал головой: — Ты бы не стал так реагировать, если бы начал. — Хорошо. — Хорошо? — Хорошо, Чанни хён. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю.