🍾🍾🍾🍾🍾🍾🍾
Чонгук в недоумении смотрит на золотистую картонку в своих руках: «Какая безвкусица. Делать мне, что ли, больше нечего, кроме как идти на свадьбу к своей бывшей?». Возмущение бьёт через край. Мало того, что его теперь уже бывшая девушка выходит замуж спустя каких-то полгода с момента расставания, так ещё и на свадьбу пригласила. И Гук вроде как должен пойти, потому что расстались они друзьями. Надо было отказаться, но уязвлённая мужская гордость не позволила. Его бывшая сама изъявила желание прекратить отношения словами: «Ты не самый плохой человек, но я не могу сделать тебя счастливым. Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем я. Но я бы хотела остаться друзьями. Ты ведь тоже этого хочешь?». Не хочет. Но в тот момент просто растерялся, потому что не ожидал, что отношения, которые длились целых 4 года, закончатся вот так. Да ещё не по его желанию. Глупо покивав и уже представляя, как уйдёт в славный трёхдневный запой, Чонгук не принимал участие в дальнейшем разговоре и искренне, но наивно надеялся, что больше никогда не пересечется с человеком, который захотел с ним дружбу, а не любовь. Судьба распорядилась иначе, как назло постоянно сводя их случайными встречами, сопровождающимися глупыми улыбками и неловким молчанием. Жить в соседних районах с бывшей — сущее проклятье, решил Чонгук и принялся подыскивать себе жильё в другой части города. И как раз в этот момент внезапно получил это дурацкое приглашение на свадьбу. Всё с той же глупой улыбкой и неловкостью, пробившей потолок минимаркета. Если не пойдёт — покажет, что ему не всё равно, а если пойдёт? Что тогда? Придётся смотреть на какого-то левого мужика, который занял его место. Просто прекрасно. С другой стороны, никаких планов на выбранную дату у Чона нет и не предвидится. А на свадьбе хоть поесть можно, выпить, а если повезёт — найти себе кого-нибудь и хорошо провести остаток вечера. А если совсем повезёт, то все плавно перерастёт в совместный завтрак. В общем, не такая уж и плохая идея. Решено. Надо идти. Чтобы показать всем свои стальные яйца. Чонгуку же плевать: он ничего не чувствует и совсем никого не любит. Друзья, значит, друзья. И на свадьбу сходить не грех.🍾🍾🍾🍾🍾🍾🍾
— И потом она мне говорит, что хотела бы остаться друзьями! Ты представляешь? Ни черта ты не представляешь! — Чонгук запивает водку шампанским и закусывает тем, что ещё осталось у него в тарелке от горячего. — Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь, — с толикой грусти отвечает вынужденный собеседник. — Ой, вот только не надо меня жалеть и всё такое. Я вообще не переживаю. Я же пришел на свадьбу. Мне абсолютно всё равно. Мне по барабану. Ты понял? — Чон не унимается и уже почти виснет на парне, что сидит рядом и мужественно выслушивает всю ту тираду, что выдаёт более пьяный сосед, лишь изредка поддакивая. — Да понял я, понял! Но знаешь, чего я не понимаю? — Чего? — Почему они посадили нас рядом? Это прикол такой? Или чтобы мы тут душу друг другу изливали? Чем ты, собственно, и занимаешься. — Эээ… Чимин-щи, а в чём проблема? Ты что, тоже встречался с невестой? До меня или после? — Я встречался с женихом, пока мне не предложили остаться друзьями. Прямо как тебе, — Чимин горько улыбается, глядя в сторону молодых. — Твой пьяный мозг ещё в состоянии прочувствовать всю иронию нашего положения? — А? Ты из этих, что ли? — Чонгук отстраняется настолько резко, насколько позволяет алкоголь в крови, и по новой оценивает своего собутыльника. Тяжёлый мыслительный процесс дает свои плоды. — Погоди-погоди! Так значит, Юнги тоже из этих?! — Чон перекрикивает музыку и указывает рукой на жениха. — Не ори ты. Как видишь, он изменил свои предпочтения, — Чимин опрокидывает очередной стакан. — Мы пили с тобой одинаково много, тогда почему ты уже в дрова? С виду такой крепкий. — Я не в дрова. Ты мне лучше расскажи, как докатился до такой жизни? И кто из вас кому простату стимулировал? — Чон улыбается и игриво поднимает уголки бровей. — Ты с какой целью интересуешься? Тоже хочешь попробовать? — Чимин выпивает две рюмки подряд в надежде накидаться и забыться, как его товарищ по несчастью. — Фу! Нет, это ты не по адресу. Ты, конечно, красивый и для парня, и для девушки. Но мне нравятся девушки, к сожалению, — Чонгук нервничает и совершенно не контролирует ситуацию. — Почему «к сожалению»? — Чимину откровенно смешно от таких формулировок. И от того, что он сидит рядом с бывшим парнем невесты своего бывшего на их свадьбе и пьёт всё, что горит. — Ну, потому что будь ты девушкой, женщиной, если ещё немного выпью, можно даже бабушкой, мы могли бы сделать что-то очень-очень гадкое. — Например? — Закричать «горько» и начать целоваться вместо молодоженов. Для начала. — Звучит неплохо. Можем поцеловаться, если хочешь. Это же страшный сон для любой девушки — узнать, что бывший сменил после тебя ориентацию. Да и не только для девушки вообще-то. — Я не буду с тобой целоваться! — Ладно, я не настаиваю. Но ты много теряешь, — Чимин смотрит в сторону гостей. — Давай тогда просто выпьем стоя. А то в меня уже не лезет. — Давай, — Чонгук с трудом поднимается на ноги и видит всё как в замедленной съемке: вот Чимин непонятно откуда забирает микрофон, вот он кричит «горько» в этот самый микрофон, а в следующий момент уже впечатывается своими пухлыми алкогольными губами в гораздо менее пухлые, но такие же алкогольные.🍾🍾🍾🍾🍾🍾🍾
Чимин имя собственное забывает, когда его прижимают к стене прямо в подсобке ресторана. За стенкой полный зал гостей. Все готовятся резать свадебный торт, но кое-кому сейчас не до торта. И так сладко. Чонгук целует нежно, но настойчиво и очень уверенно орудует языком, бесцеремонно вторгаясь в чужой рот и лишая обоих совершенно ненужного сейчас кислорода. Будто часть выпитого алкоголя куда-то волшебным образом улетучилась. Только часть, потому что вторая как раз срывает все краны, не замечает стоп-сигналы и игнорирует здравый смысл, для которого в этой подсобке места не нашлось. Чимин цепляется руками за сильную шею, потому что так приятно, а не потому, что боится упасть — не смог бы при всем желании. Его так сильно вжимают в стену, что необязательно вообще ногами пола касаться. Чимин начинает посмеиваться в поцелуй, зарывается пальцами в смоляные волосы и слегка оттягивает, чтобы на выдохе прошептать: — А говорил, что не будешь со мной целоваться. Чонгук обжигает зацелованные губы своим горячим дыханием и оставляет больше свободы между двумя телами, но лишь для того, чтобы подхватить под бёдрами и поднять столь желанное сейчас тело, которое со стоном сразу же скрещивает ноги за Чоновой поясницей. — Я не уверен, что не пожалею об этом завтра, но сегодня ты — всё, чего я хочу, — Чонгук спускается поцелуями к шее, а затем к ключицам. — Жалеть об этом завтра буду я. Хотя это зависит от тебя и твоих размеров, — Чимин просовывает руку между их телами и сжимает уже давно вставший член через ткань черных брюк. — Ты такой же натурал, как я балерина. — Может, ты просто слишком сильно на девочку похож? — Утешай себя этим, а я сочту за комплимент, — Чимин сжимает член сильнее, слышит сдавленный рык и получает звонкий шлепок. — Мне кажется, на нас слишком много штанов, — Чон опускает своего сегодняшнего любовника на пол и принимается расстёгивать его ремень, пуговицу и ширинку, но ничего из этого толком не даётся. Выпитый градус напоминает о себе. — Не вздумай порвать мне брюки, иначе я заберу твои, и ты уйдёшь с этой свадьбы с голой задницей. — Зато с целой, — противопоставляет Чонгук, наконец расправившись с ненавистными застёжками, пусть и не без посторонней помощи. У Чимина особых проблем с избавлением от одежды объекта своей страсти не возникло. Он жадно разглядывает открывшийся вид на подтянутое тело, выступающие мышцы. Особенно его привлекают косые мышцы живота, что так зазывно выступают, заманивая посмотреть ниже. Потрогать. Встать на колени. Выполнить любой каприз. Чимин просто стягивает с себя рубашку через ворот и бросает на пол к остальной одежде. Оба понимают, что в этих условиях полностью раздеваться было необязательно. И даже глупо, ведь за стеной целая толпа людей веселится и, к слову, свободно передвигается. Искать их, конечно, никто не будет, но вот ввалиться в незапертую дверь кто-нибудь вполне может. Это возбуждает. Опасность быть пойманными, возможный стыд и легкое предвкушение от того, что на этой свадьбе они могут стать самыми настоящими гвоздями программы. Не говоря уже о возможной реакции жениха и невесты. Их перекошенные, шокированные лица. Хотя они не должны слишком сильно удивляться такому повороту событий: после того долгого и мокрого «горько!» на глазах изумлённых гостей и родни, включая родителей, бабушек, дедушек и троюродную тетушку внучатой племянницы, непонятно с чьей стороны. Два обнажённых тела снова стирают расстояние между собой и соединяются в страстных поцелуях, засосах, укусах, распаляющем шепоте и еле сдерживаемых стонах. Как бы ни хотелось устроить провокацию, обламывать себе кайф никто не желает. — У меня нет опыта в сексе с мужчинами. Тебе придется руководить процессом. Ради своего удовольствия, — Чон зажимает губами затвердевший сосок и мелко надрачивает Чиминов член. — Милый, я понял, что мне надо будет руководить процессом, как только глаза твои оленьи увидел, — Чимин находит в груде вещей свои и достаёт из кармана пакетик со смазкой и маленький черный квадратик с презервативом. — А ты подготовился. — Я подумал, что могу найти кого-нибудь на этой свадьбе и, как видишь, не ошибся. — Я тоже об этом думал, но и представить не мог, что это будет парень, — Чонгук забирает из рук Чимина смазку. Хочет забрать и презерватив, но вместо этого видит, как распухший от поцелуев рот аккуратно разрывает упаковку. Чимин обхватывает презерватив губами, опускается на колени и растягивает его по всей длине, медленно насаживаясь головой на всю длину. Чон задыхается. — Чертовски красивый и до одури нежный, — шепчет в покрасневшее ухо и снова прижимает Чимина к стене, но на этот раз не спиной. Чимин довольно урчит, когда чувствует поглаживания по животу и бокам. Упирается руками в стену, выгибает спину, оттопыривая зад и потираясь о чужой возбужденный член, который маняще дёргается от каждого движения Чиминовых бёдер. Чон выдавливает смазку, обильно смазывает Чимина и себя и очень медленно входит, чтобы не причинить лишний дискомфорт. От узости хочется стонать во весь голос, но они только начали. Поэтому Чонгук оставляет невесомые поцелуи на шее и спине Чимина, смешивая их со своими хриплыми стонами в попытке их заглушить, и начинает двигаться. Чимин почти сразу подхватывает темп и насаживается самостоятельно, продолжая получать незамысловатые ласки. — В тебе так узко, так горячо, — Чон перехватывает инициативу вместе с руками Чимина, которые теперь держит в замке за его спиной, и наращивает темп, наслаждаясь не только узостью и теплом, но и мелодичными звонкими стонами, которые кажутся самым приятным звуком, который Чонгук только слышал в своей жизни. Особенно если учесть, как идеально эти стоны сочетаются с похабными звуками быстрых шлепков яиц о бёдра и хлюпаньем смазки. Чимин кончает первым. Без рук. Он пачкает стену и спустя ещё несколько толчков отстраняется, на дрожащих ногах поворачиваясь к своему «мучителю» лицом и даря очередной сладкий поцелуй. Чон снова подхватывает его под бёдра и чувствует, как чужие ноги скрещиваются у него за спиной. Не разрывая поцелуй, он приставляет головку ко входу, толкается до конца одним резким движением, легко растягивая растраханную дырку. Чимин на нём висит, пытается вобрать в лёгкие воздух и уже не старается сдерживать стоны, в каждом повторяя имя человека, который сейчас приближает его ко второму оргазму. Чонгук переходит на темп, который невозможно было бы поддерживать, не имей он такую блестящую физическую форму. Поэтому сейчас он так блестяще имеет Чимина. Спустя несколько минут таких грубых и глубоких толчков они оба кончают и быстро натягивают на себя одежду, помогая друг другу и перепутав ремни на брюках. А выйдя в общий зал и поймав на себе сотню самых разных взглядов, они оба поняли, что неуслышанными и незамеченными у них быть так и не получилось. — Я бы от тебя не ушёл, — говорит Чонгук, пока тянет Чимина за руку к выходу на улицу. Им срочно нужен свежий воздух и такси до квартиры Гука. — Так не уходи.🍾🍾🍾🍾🍾🍾🍾