Фестивали

Кажется, танцевал праздник и пели реки. Аль-Хайтам позволяет Кавеху дать себя уговорить себя присоединиться к пиру и яркость ослепляет его чувства. Под языком мёд, а губы украшает безмятежная полу улыбка. Его вольный сосед потерян в толпах и напитках, когда музыка чарует его. Голос нежен и мелодичен, хорош достаточно, чтобы соперничать с талантами художественного направления Академия. Аль-Хайтам всегда в работе, в любом состоянии и даже н эа обороте полусмерти, когда ветер приносит смех. Он думает, что нетрезв достаточно, чтоб принять это за прикосновение пальцев к своей коже. Бард с равнин и утёсов земель ветров ловит его взгляд, пока играет песня и звучит история. Весёлая и нежная: о Богине Цветов и её любви к лесным духам. Аль-Хайтам знает легенду, читал первоисточник и выдвигал внутреннее теории её происхождения, но не мог заставить себя уйти. Светлые и одновременно тёмные глаза околдовывают, чем дольше насыщенно зелёный (зеленее всех их лесов; напоминающий энергию анемо, затерявшуюся в следах и волосах своих избранных) касается его. Наваждение, равное обезвоживанию в пустыни, с ним, когда он не может не пойти за шагами чужеземца. Он думает, что это Бог Ветров — это бы объяснило, почему он здесь, с незнакомцем между праздником жизни и тишиной корней деревьев, а чужие руки едва ощущаются на его коже. Воплощение ветра смеётся рядом с его ухом, это приятный и волнующий звук. За его спиной танцуют в воздухе опавшие листья и горят бело-зелёные фонари, когда он задумывается о рациональности веры и то, как близко Архонты к людям. Бог Свободы мимолётен, растворяясь в звуках и дыхании, оставляя ощущение вина с ним. Одуванчики также хороши на вкус, как о них говорят.